.
Я лежала в спортзале и думала, что жить - это так знакомо, скучно и тоскливо, а свет пожелтевшей листвы в это время накрывал взор, устремленный в неподвижный потолок, и был он, этот свет, тяжел и пуст. Вокруг суетились инструктора-проверяющие, наблюдая за тем, а правильно ли мы лежим тут, в этом новом и тесном манеже.
Эксперименты. Над такими, как мы, всегда проводили в разных местах эксперименты.
Но сегодня мне было не до них, я просто размышляла про себя о смысле жизни, о любви и счастье и мне до сих пор было невдомёк, почему мою соседку полюбили, забрали из спортзала и этого душного манежа, приютили, а меня даже не обнимают, не касаются мягкими теплыми ладонями, не поворачивают на бочок? Да пусть не забирают, но уделят хоть немножечко своего драгоценного внимания.
И вдруг я услышала шорох, доносившийся справа от стены. Мое сердце гулко забилось, словно птица в клетке, которой вот-вот отворят дверцу, и готово было вскочить в эти теплые человеческие ладони. Я почему-то была уверена, что они именно теплые, нежные, мягкие, словно их только что целовал и обнимал воздушный шлейф ароматного жасмина.
Вдруг рядом со мной зашелестел крыльями целлофан, пролетая, как смерч, и забирая с собой мою подругу Тошу. Как же мне хотелось оказаться на ее месте. И тут вдруг я почувствовала, как меня обняли чьи-то руки и упрямо впились два голубых глаза. Красивые, радужные, но было странным, что они так пристально на меня смотрели, обжигая аж до самых пяток, ведь становилось жарко
и совершенно неуютно. Меня пронзила дрожь и тело покрылось тысячей мелких искорок. Тревожно и сладко до одури, как унять эти смешанные чувства? Руки незнакомки продолжали меня поворачивать в разные бока, а глаза внимательно рассматривать, раздевая взглядом от самой макушки и вниз, опускаясь туда, где еще ни один поток света не касался, до самых-самых...
Боже, как мне не упасть и восстановить дыхание. Почему так долго смотрят, неужели я недостойна любви? Ну подумаешь ямочки на щеках, ну одна еще на подбородке, и фигура не идеальная, ну ведь так часто бывает! Подругу вон забрали и даже не разглядывали. Ну да, не было у нее родимого пятна на самом видном месте, как у меня, да его и в принципе не было. Зато оно красиво очерчивает зону моего пупка. Я помню, как мама мне в детстве рассказывала, что если родинка или родимое пятнышко там появится, то это к плодородию. А теперь мне стало так грустно, стыдно, мысли неслись снежным комом. Наверно, это никогда не прекратится, всё у меня не так: то воды попить недодали - от лени, то лопатой с размаху по голове - от невнимательности и бессердечности, то швырнули в мешок, а не осторожно положили - света белого не увидишь. Что ж за карма такая по роду тянется, эххх. Мама ведь предупреждала, что все предРешено и расЧерчено свыше. Но эти руки... они все держали меня, а глаза все смотрели своей бездонной синевой и я сдалась этому взгляду, приняла свою судьбу, а про себя подумала: я тоже достойна счастья, не сейчас, так потом меня так же полюбят, просто нужно немного смирения, подождать и все будет. Я стала рассматривать обнимавшие меня руки, единственное, что было сейчас доступно и это то единственное, за чем я могла спокойно наблюдать, хотя спокойствие - это весьма относительное слово в данной неопределенной ситуации.
.
У нее были красивые длинные и тонкие пальцы, а еще колечко с белым сверкающим камнем на безымянном пальце, ухоженные ногти. Уютно, как ни крути, в этих руках. Я впервые позволила своему сердцу раскрыться и от души поМечтать. А девушка вдруг взяла, да и положила меня аккуратно в объятия ветреного целлофана к подруге, сопроводив словами: а ладно, и эту возьму, с ямочками, зато домашняя, высший сорт. Грубовато конечно, «эту», тоже мне ласковое слово, но я Все равно радовалась и мое счастье было запредельным, но вдруг какая-то жесткая конвейерная постель.
.
Куда меня уносит? Опять чувствую руки, но уже холодные, другие, к горлу приставили какую-то светящуюся штуку, слишком близко, душно, яркоСине, зачем она нужна, я вроде не болею, в ушах звенит «пип», и снова руки... Ну слава богу, мелькнуло знакомое колечко и стало теплее. Меня вместе с подругой и еще какой-то незнакомой бригадой, видимо с соседнего района, укрыли в еще один шелестящий, ярко одетый целлофан. Я успела даже разглядеть на нем буквы: «Spar». Надо же, модный какой.
Я думала девушки обычно влюбляются в одного и на всю жизнь, а нас здесь много, около 20-30 и всем хорошо, благостно, хотя почти никто ни с кем не знаком. Странное и смешанное ощущение.
.
Вот оно какое - Счастье, когда заботливые руки укрывают целлофаном, двойным и модным, когда тихонько несут с собой, согревая жаром, исходящим от движения бедра. Наверно так тепло действует на меня ее биоПоле. Я влюбилась. Впервые и Навсегда.
.
Вот так в жизни и бывает - есть запрос, есть ответ. Мечты сбываются, если очень захотеть. Теперь я, наконец, смогу узнать, какая она, эта любовь с первого взгляда. Наверно на всю жизнь...
.
Но почему же я снова слышу голос матери? Мам, нет, у нас не обычная семья, мы не просто носим фамилию Картошка, мам, я знаю, я чувствую, что все будет хорошо. Благослови! До встречи? Почему до встречи??? Да, и я тебя люблю... мам?
.
Щелкнул дверной замок. Нас куда-то жестко уложили, вдруг стало много света и на нас взглянули чьи-то чужие карие глаза, стало холодно, неприятно. Я не могла понять, куда делась та красивая и добрая девушка. Слышно лишь шепот воды...
.
Вернулась. Фух, отлегло немного. Но она быстро и уверенно взяла подругу в руки и жестоко раздела какой-то блестящей острой штукой. Я впервые такую видела. Это та девушка, которую я считала доброй, сейчас сняла кожу живьем с моей подруги. О, мой бог...
Я вспомнила недавние слова мамы и у меня потекли слезы. На минуту стало страшно, очень страшно. Но вера в то, что я увижу маму придавала мне сил жить...
.
Скоро увидимся, мама...
.
.
Познавая мир, ты познаешь себя самого. Свои мечты и реализацию своих и только своих устремлений.
При этом, самое главное не оставаться в жестоких иллюзиях...