Всё зазвонило одновременно – телефон мобильный и обычный, дверной звонок и будильник. Я продрал глаза – полвторого ночи. Такого в моей жизни еще не было. Мне не зачем было вставать. У меня сегодня выходной! Наваждение какое-то. Всё смолкло. Наступила тишина. Я уронил голову на подушку, закрыл глаза и попытался уснуть. Но проклятые устройства вновь пронзили тишину своим звоном. К тому же в дверь начали стучать и, волей-неволей, но мне пришлось встать и пойти посмотреть, кто так оригинально ломится ко мне в гости.
Этих ребят не спутаешь ни с кем. Бесцеремонные, они стали совать мне в нос свои «корочки» и требовать, чтобы я одевался и проследовал с ними.
- Поссать и умыться дадите? – я был ошарашен и не понимал в чем дело.
- Пять минут! – ответил их «старший».
Ого, это вагон времени! Хватит! «Пять минут перессать и строиться!» - я вспомнил подъём в казарме и старшину. Вся рота успевала. Но там была казарма, и все бежали. Здесь – моя квартира. «Терять» лицо мне было не к чему, и я вальяжно пошел в туалет.
Меня втолкнули в Мерс-Вито, и повезли в неизвестном направлении. «Сколько почести... – подумал я. – Ну высказывался негативно о президенте, правительстве. А почестей – как какому-нибудь Навальному.» Окна микроавтобуса и перегородка между салоном и водителем были металлическими, я не видел улицу и не понимал, куда меня везут. Спросил у «старшего». «Привезём, узнаешь!» - его ответ был краток. Впрочем, другого я и не ожидал.
Путешествие длилось больше часа. Я вытащил, пока не отобрали, телефон и посмотрел время и дату.
- 24 марта 2014 года, 2 часа 50 минут, - показал экран.
- Тут кругом глушилки. Даже в машине! - сказал один из участников моего пленения. - Чтобы позвонить, нужен спецтелефон.
Я положил аппарат назад.
- Лучше отдай его мне! – произнёс «старший». – Не беспокойся, не пропадёт.
Я протянул ему телефон, а он, как мне показалось, незаметно подмигнул в ответ. На душе немного повеселело. Машина остановилась, распахнули дверь. Меня тронули за плечо, стало понятно – приехали. Все вышли из салона – мы оказались в огромном подвале. Спецребята взяли меня в кольцо, повели по коридорам, спускали и поднимали в лифтах и вновь водили по коридорам. Наконец, мы остановились перед огромной бронированной дверью. Она бесшумно распахнулась, мы вошли в зал, и я сразу узнал этого человека.
Он показал мне рукой на кресло и, кивнув, молча предложил мне присесть. Я был ошарашен.
- Не переживай, мочить в сортире никого не надо. Для этого есть другие – он строго посмотрел в угол, и там затряслись какие-то люди в генеральских формах. Затем он показал рукой на противоположную стену. - Ты же знаешь, что творится на Украине?
Стена оказалась большим экраном, и на нем появилось изображение Майдана Незалэжности, Киева, Кличко, Яценюка, Тягнибока...
- Украина распадается, - продолжил он. – Но пока процесс не пошел в полную силу, мы должны принять меры, чтобы защитить русских и сберечь восточную часть страны!
- Новороссию? – догадался я.
- Да! – отрезал он.
- Но у тебя же куча генералов!!! – изумился я. – Они готовы выполнить твой любой приказ! Даже устроить мировую ядерную войну!
- Мировая ядерная война мне не нужна! – опять отрезал он. – Я не затем Радугина, Симченко и Ротиных выращивал, чтобы потом остаться ни с чем. А наших генералов ты знаешь. Выполнить конкретный приказ – Красную площадь подмести, пустые бутылки на Арбате пособирать или послать «подставных» на чемпионат мира среди военнослужащих – да, моментом! А проявить инициативу и разработать что-нибудь своё, эдакое? «Армату»?! Нет! Разве что ручку у «Патриота» оторвать. И то – если он уазовский.
- Но я же простой майор – майор в отставке! Старый! Как я буду командовать Вооруженными Силами?
- Это ты там был майором! – перебил он меня. – А когда из квартиры вышел – стал генерал-майором! Как Дима-генерал! Когда привезли сюда – стал генерал-лейтенантом! Как этот – с лошадиной фамилий. От «зёбры»! А сейчас я назначаю тебя командующим операцией и присваиваю тебе звание генерал-полковника. Для генерала такого уровня возраст роли уже не играет. Песок не сыпется, метеоризма и диареи нет – вперед, на винные склады! Тьфу ты – на Украину!
Он внимательно посмотрел в угол на кого-то из генералов:
- Кто там есть? Зёбрин? Эй, Лифашов, иди сюда!
Какой-то из генералов отрицательно замотал головой, но рядом стоящие схватили его под локти и поволокли к столу.
- Не надо! Не надо! – упирался Лифашов. – Я же верный!
- Да не бойся, дурилка! Я тебя не разжалую! – он сорвал с Лифашова генерал-полковничьи погоны. – Езжай домой, пусть жена новые пришьёт!
- Да? – радостно воскликнул Лифашов. – Так я мигом! Я сейчас!
И он опрометью кинулся из зала. В открытую дверь вошла секретарша и пришила оторванные у Лифашова погоны прямо мне на рубашку.
- А теперь слушай сюда!
Задача мне стала ясна. Разработать такой план, чтобы часть Украины отошла к России. С учетом того, что армия после горбачевского сокращения, ельцинских «возлияний» и сердюковской реорганизации была не совсем того, а при оленеводе вообще в гарем превратилась… Но даже при таком раскладе не было ничего проще.
- Киев видишь, Лодя? - я взял лазерную указку. – Там два аэропорта есть, «Борисполь» и «Жуляны».
- Ну и что? Да наших генералов после Руста и Домодедова от аэродромов в дрожь бросает! – он показал пальцем на трясущихся в углу людей с крупными звездами на погонах. – Так что ты говоришь про Жугаринку? Это Пердюков перестарался… Ретивый!
- Академия Жуковского и Гагарина тут ни при чем. Это я про «Борисполь» и «Жуляны»! Как в 1956 году «Рузину» в Праге захватили, помнишь?
- Нет… - растерянно ответил он. – Я тогда еще маленький был. И в органах не состоял.
- Ну, тогда слушай. Из Москвы на Киев идут шесть рейсов. Объявляем технические проблемы в аэропорту - нашем. Пассажиров вначале «кормим» несколькими получасовыми задержками, потом заселяем их в гостиницу и на крышу ставим глушилку. Самолеты тем временем загоняем в дальний угол поля. Украинские экипажи снимаем, сажаем наши. Хохлам – сала и горилки, пусть пьют, сколько захотят. В самолеты вместо пассажиров сажаем спецназ ГРУ и отправляем в Киев. Шесть самолетов по 250 человек – это больше тысячи – технический персонал и «вежливые человечки». Аэропорты из строя выводить нельзя – наоборот, надо готовить к приёму сухопутчиков.
- Ух, ты! – он в предвкушении потёр ладони. – Дальше-то, дальше то что?
- После захвата «Борисполя» и «Жулян» начинаем высаживать там пехоту.
- А почему не десантников?
- Десантников будем десантировать! – отрезал я. - Вдоль железных дорог по направлениям «Одесса-Жмеринка-Фастов-Киев» и «Чернигов-Нежин-Киев».
- А зачем нам железные дороги? Придётся Бякунина вызывать. Только-только от него избавился…
- Пока можно без Бякунина. У него шубохранилище в тыкву превращается – и так проблем хватает. Из Брянска и Одессы эшелонами высаживаем сухопутчиков вдоль железки и станций, захваченных десантурой. Оборудуем границу.
- Да где же я столько сухопутчиков возьму? – взвизгнул он. – У меня их после Пердюкова с гулькин нос осталось. И тех до сих пор найти не могу – прячутся!
- А ты объяви немедленно внеочередной День Сухопутчика и разреши им купаться в фонтанах. И прямо оттуда…
- Тёпленькими! – выкрикнул из угла Зёбрин.
- Нет, мокренькими! – перебил его другой, в форме адмирала.
- Тёпленькими!!
- Мокренькими!!
- Тёпленькими!!!
- Мокренькими!!!
В углу началась потасовка.
- Национальную гвардию! – подсказал я ему.
- Нельзя. Москву оголим. Вдруг Банальный захочет президентом стать? Или Петров-Сидоров? Кто меня защитит?
- Банальный не захочет! Его в тюрьму сажают, – успокоил я его. – А Петров-Сидоров вместе со "внуком", и этим, у которого голова в кустах, баскетбольный турнир проводит, сейчас водку пьёт! Казаков давай!
- Нет, казаки не пойдут! – отпарировал он. – Казаки могут только молоком обливать и девок плётками пороть.
- Нет, чтобы просто пороть! – подзадорил я его.
- Точно! Как я – Бабаеву! А они, плетками, извращенцы! Что у них, фаллоимитаторов нет?
- Фаллоимитаторы есть, - перебил я его, видя, что разговор уходит в другую сторону.
- Это Стрелкин и Бородулин - фаллоимитаторы? Ненадежные ребята! Наколобродят и сбегут. А мне там постоянный нужен. Пошлю-ка я туда Волобуева, боксера. Он где словами не сможет объяснить, там жестами подскажет.
- И то дело! – согласился я.
- И еще – пусть Костоправ бронепоезд заберет из Музея Вооруженных Сил! «Гармату» оживили, а этому что простаивать? На байке ездит – теперь пусть на бронепоезде покатается! Сколько времени? – он спросил в угол.
- Без пяти четыре! – генералы дружно вскинули руки и посмотрели на часы.
- Ты пойди, пока отдохни, - сказал он мне и тихонько запел. – Двадцать второго на-на-на, ровно в четыре утра, на-на бомбили, нам объявили, что началася война… А от Брянска до Одессы бронепоезд пустим! Стоит, на-на-на-на, путях…
В дальнем углу комнаты растопырился огромный диван в стиле «ар-нуво». Не успел я на него плюхнуться, как «старший» принёс подушку и одеяло.
- И всё? – поняв свою значимость, строго спросил я.
Старший принес коньяк, лимон и три рюмки.
- Издеваешься? – я опять строго посмотрел на старшего. Меня озарил взгляд его не совсем понятливых глаз. – Колбасу давай и белый батон! Да помягче!
- Он понятливый, - защитил старшего министр обороны. – Далеко пойдет. Ты с ним не ссорься!
- Да чего мне с ним сориться? – осклабился я. – Вот и коньячишко путевый принес, и колбаску.
Мы выпили с министром обороны и старшим с локтя. Потом еще раз. Бутылка быстро опустела. Старший побежал еще за одной, но я был уставший, положил под ушко своей буйной головы подушку, накрылся одеялом и уснул…
Всё зазвонило одновременно – телефон мобильный и обычный, дверной звонок и будильник. Я продрал глаза – полвторого ночи. Вроде бы такое в моей жизни уже было. Только почему я здесь, в своей комнате, а не у него, на диване, который в стиле «ар-нуво». Я же там прилёг. Неужели вчера опять нажрался?
Всё смолкло. Наступила тишина. Я уронил голову на подушку, закрыл глаза и попытался уснуть. Но проклятые устройства вновь пронзили тишину своим треском. К тому же в дверь начали стучать и волей-неволей, но мне пришлось встать и пойти посмотреть, кто так оригинально ломится ко мне в гости.
Этих ребят не спутаешь ни с кем. Бесцеремонные, они стали совать мне в нос свои «корочки» и требовать, чтобы я одевался и проследовал с ними.
- Поссать и умыться дадите? – я был ошарашен и не понимал в чем дело.
- Пять минут! – ответил их «старший».
Ого, это вагон времени! Хватит! «Пять минут перессать и строиться!» - я вспомнил подъём в казарме и старшину. Вся рота успевала. Но там была казарма, и все бежали. Здесь – моя квартира. «Терять» лицо мне было не к чему, и я вальяжно пошел в туалет.
Меня втолкнули в знакомый Мерс-Вито, и повезли в неизвестном направлении. «Дежавю...» – подумал я.
Путешествие длилось больше часа. Я вытащил, пока не отобрали, телефон и посмотрел время и дату.
- 24 марта 2019 года, 2 часа 50 минут, - показал экран.
- Ты же знаешь. Тут кругом глушилки. Даже в машине! - сказал один из участников моего пленения. - Чтобы позвонить, нужен спецтелефон.
Я положил аппарат назад.
- Лучше отдай его мне! – произнёс «старший». – Не беспокойся, не пропадёт.
Я протянул ему телефон, а он, как мне показалось, незаметно подмигнул в ответ. На душе немного повеселело. Машина остановилась, распахнули дверь. Меня тронули за плечо, стало понятно – приехали. Все вышли из салона и, взяв меня в кольцо, повели по коридорам, спускали и поднимали в лифтах и вновь водили по коридорам. Наконец, мы остановились перед огромной бронированной дверью. Она бесшумно распахнулась, мы вошли в зал, и я опять узнал этого человека.
Он показал мне рукой на кресло и, кивнув, молча предложил присесть. Я был ошарашен.
- Не переживай, мочить в сортире опять никого не надо. Для этого есть другие – он строго посмотрел в угол, и там затряслись какие-то люди в генеральских формах. Затем он показал рукой на противоположную стену. - Ты же знаешь, что творится на Украине… Не послушал я тебя тогда… Решил обойтись по малому – Тавридой. Да в Донбассе Стрелкин и Бородулин замутили.
- А теперь чего? – спросил я его.
- А теперь – какие-то «невежливые люди» в Калининградской области наших "вежливых" турнули, референдум проводят, просят Меркель ввести войска. На Сахалине, на Курилах - рвутся в страну Восходящего Солнца, и даже в Бурятии - чего удумали - к Монголии хотят присоединиться, Бурят-Монголию восстановить... А эти – и он кивком показал на дрожащих в углу генералов. – Опять стоят, трясутся…