День 1-ый
Наконец-то она в самолете. Летит на юг, к морю. До сих пор не верится. Позади суматошные сборы, как всегда перед дорогой. Нужно было срочно закончить все дела по работе, обежать врачей, оформить курортную карту, подать заявление на отпуск, получить деньги, а бухгалтерия обычно не любит делать это в срочном порядке, и тут уж без шоколадки не обойтись. Выстоять очередь и купить билет на самолет. Собрать вещи – это тоже не просто, стараясь не взять лишнего, каждая вещичка в дороге, что кирпич, а ведь чемодан-то таскать самой. На помощников рассчитывать не приходилось – не тот она человек, а если и случится ошибочно какой-нибудь «рыцарь», так разве что «туда», «обратно»-то все равно самой придется все волочить. Мужчины - народ расчетливый и ничего не делают за «так». Но и оставить что-то необходимое тоже нельзя, ведь выглядеть хочется получше – как никак на отдыхе, оттого и забрала с собой все лучшие «одеваные» и «неодеванные» наряды.
Путевка свалилась на Свету нежданно, хотя давно уже подала заявление в местком. Но летом обычно ездит начальство, и все лучшее достается, конечно, ему. Стоял уже сентябрь и она, не раньше, как поздней осенью или вовсе зимой, теперь ни на что не рассчитывала. Однако «нет худа без добра», у кого-то из претендентов заболела жена, он не смог поехать, и «горящую» путевку предложили ей, да какую! – в Пицунду! В бархатный сезон, о чем и мечтать она не могла!
Немного придя в себя, Светлана погрузилась в нирвану. Ощущение – сосредоточенность на мгновенье: ни прошлого, ни настоящего, ни будущего - душевная невесомость. За окном – воздушная бездна, разделенная на-двое: вверху голубая, снизу песчано-дымчатая. В голове никаких мыслей. Среди пассажиров много приятных внешне солидных пар, но никто – мужчины не вызывали никакого интереса: внутри все еще было мертво.
Время в самолете летит быстро, хотя все-таки торопишь его, то и дело, поглядывая на часы. Их напоили чаем, потом лимонадом.
Прошло два часа. Постепенно прошлое: дом, работа, родной город отступали. Стюардесса сообщила о заказе такси, погоде в Сочи – 15 градусов, не жарко.
Светлело: солнечные лучи пробивались в иллюминаторы, становилось веселее, радостнее, душа уже чуть-чуть начинала распускаться, оттаивать, но все еще держала в напряжении неоконченность полета. Недаром говорят: взлет прекрасен, полет приятен, а посадка опасна.
Самолет мало-помалу пошел на снижение. Песчано-дымчатое пространство снизу белело, прорисовывались облака и едва различимые внизу очертания лесов, рек – топографическая карта планеты, с геометрически четкими силуэтами темных и светлых прямоугольников.
Душу, все существо постепенно наполняло, словно открыли клапаны, ощущение тихо просыпающейся радости, еще робкой, неуверенной, но уже сладко щемящей, будто она была разлита в этом солнечном пространстве вокруг. Все отчетливее проступали очертания гор. Вот появилась извилистая прибрежная полоса, разноцветные кубики домов. Самолет летит над морем, под крылом – морщинистая его поверхность, зеброобразные полосы: темные и светлые. Хорошо виден проходящий внизу катер. Наконец… стук выпускаемых шасси. Самолет все ниже, ниже. Вот слюдяным блеском сверкает в лучах солнца прибрежная вода, уже видны коробки современных зданий, маленькие частные домики. Зеленая полоса… Резкий стук о землю. Резкое торможение. Все напрягается внутри, замирает и – о! счастье! - Земля!
Счастье теперь уже не покидает Свету, и когда спускается с траппа, и ожидает чемодан в здании аэровокзала, с первыми же шагами в котором к прибывшим наперебой бросаются черноликие местные женщины и мужчины, предлагающие квартиры, а усатые разновозрастные джигиты на своих механизированных «рысаках» влекут, манят за собой, сначала, правда, молодых и красивых, а после уже всех подряд, обещая доставить, куда нужно. И позже, когда едет в роскошном просторном «Икарусе» по залитым солнцем зеленым, расцвеченным обилием ярких цветов в скверах и садах улицам южного города. И когда появляется на огромной нарядной территории санатория, в холле своего корпуса. Здесь впервые, улыбчиво-доброжелательные, пусть и неискренне – на всех искренности не хватит, ведь за сезон проходят тысячи отдыхающих, дежурные за десять минут оформили документы и выдали ключи от комнаты на втором этаже. Без всяких: «Подождите там…» или «Миленькая!» Местов нет!», как всегда фальшиво и высокомерно-пренебрежительно цедили сквозь зубы, глядя сверху вниз, восседающие на своих тронах надменно-злобные крашенные распорядительницы жизненного бала в московских гостиницах приезжим провинциалам. То бишь, людям второго сорта, смеющим почему-то претендовать на место под их, московским, солнцем. И масляно-заискивающе расплывавшиеся стоило только появиться перед их взорами «волхвам, дары приносящим», вроде «лиц кавказской национальности» - торговцев местных рынков.
В санатории проживает много иностранцев, из «наших» ранее жили, в основном, VIP – персоны, потому персонал «вышколен», но это так приятно, когда и с тобой, «простым советским человеком», разговаривают, как с «человеком белым».
День 2-ой
О, боже! Неужели это не рай? Светлана лежит на кровати у огромного окна просторной светлой лоджии, а внизу, почти у самого корпуса, так и хочется сказать, у самых ног, метрах в тридцати от него, плещется лазурное, играющее ласковыми волнами изумительное чудо-море. Для них, уральцев, живущих так далеко от этой морской сказки, встреча с морем всегда чудо.
Комната на двоих: светлая, уютная, с двумя кроватями, аккуратно застеленными яркими светлыми покрывалами, с чистым бельем, лежащим сверху, темно коричневыми полированными тумбочками возле, общим столом, несколькими стульями, шкафом для одежды с большим зеркалом, «все удобства» тоже здесь, в номере, - ну, чем не рай? Света, хотя уже и много поездила, доводилось ей бывать и на курортах, но в таком «шикарном» пансионате впервые.
Соседка ее - молодая, лет 30, миловидная блондинка с перманентными мелкими кудряшками на голове и большими голубыми глазами. Они познакомились еще по дороге, в санаторском автобусе, который вез их из аэропорта, и оказались землячки – из одного города, потому и поселили вместе. Самое неприятное, когда приходится жить в общественных местах, если попадутся «несовместимые» соседи. Жить вместе долго, почти месяц, порой дома с родными-то не всегда уживешься, а тут - разные люди, с разными характерами, привычками, менталитетом, как принято теперь говорить. Хотя Светлана и поняла сразу, что между ними мало общего, но решила: придется мириться, терпеть – не портить же себе отпуск, ведь выбора не было!
День 3-ий
Свете нравилось здесь все: сам санаторий, с его великолепными белыми высотными корпусами, которые, словно многопалубные корабли на рейде, вытянулись вдоль набережной, ухоженная территория с обилием цветов, киноконцертный зал, видео-салон, уютные магазинчики, всевозможные другие салоны. Которые предоставляли разнообразные услуги: от обязательных процедур до массажа всех видов и, так любимых всеми женщинами, – косметических, после которых каждая чувствовала себя красавицей. Она тоже решила воспользоваться этим.
Питались в ресторане, в большом просторном зале на несколько сотен человек. Питание было прекрасное: блюда заказывали по желанию, почти ничто не повторялось.
После двух дней «одинокого» пребывания за столом, что вовсе не устраивало Татьяну, так звали ее напарницу, та попросила распорядительницу зала, чтобы она подсадила к ним мужчину. Это показалось Светлане неудобным и даже неприличным. Но Татьяна знала, что делает…
И на обед к ним действительно подсел высокий красивый плотного телосложения мужчина средних лет, как позже выяснилось, с Украины. Татьяна тотчас оживилась, стала знакомиться, а к концу обеда уже интересоваться, какие у него планы на вечер. Петро, как звали нового соседа, еще, по-видимому, не совсем вошедший в ритм санаторной жизни, отвечал неопределенно. Света же вообще молчала. А когда вышли вместе из ресторана и решили прогуляться, больше внимания стал уделять ей. Что, конечно, польстило. Но не вызвало особого интереса: он ей не «подходил». Для чего? Для мужа? Но кто же ей предлагает выходить замуж? Нет, все же она – невозможная идеалистка…
Татьяна, хотя и не показала вида, что «прокололась», и затем заявила Светлане, что он для нее «стар», еще с большим рвением продолжила поиски себе пары.
День 5-ый
Как всегда бывает, в первые же дни приезда жадно бросились к морю: купаться, загорать, хотя врачи всегда и предупреждают: прежде нужно акклиматизироваться. Но как тут удержишься, когда - вот оно, долгожданное, плещется у твоих ног.
На пляж Света ходила одна. Быстро поняв, что она ей не пара, Татьяна нашла себе другую подружку, с которой совпадали интересы, и обе кинулись на поиски «кавалеров».
Лежа на пляже, Светлана наблюдала за людьми. Недалеко от нее расположились два уже пожилых грузина, один еще красивый, с пышной, кудрявой шевелюрой. Он громко, с явным расчетом на слушателей, прочел какие-то самодельные пошленькие стишки о курортной любви, кончавшиеся самодовольным мужским выводом, что ему «такая любовь» не нужна.
День близился к вечеру. Море было удивительно сине, над ним, словно разлетевшееся перо, вьется стая белых чаек. Дальняя гряда гор скрылась за облаками. Даже природа здесь, как будто специально старалась радовать отдыхающих, не досаждая унылым разнообразием. Постоянно менялись горы, то затянутые дымкой и скрытые вовсе, как за серым марлевым занавесом, оставляя в поле зрения лишь передний план, то дымка рассеивалась и открывалась даль, предоставляя обозрению дальние лесистые хребты. Так же и море: то спокойное, то бурлящее, услаждало слух мерными приливами и отливами. Переменчива была и погода: утренняя и вечерняя прохлада сменялась не сильным дневным зноем, не обходилось и без дождика.
По курортному «проспекту», принарядившись к вечеру, шествует публика. Слышна негромкая музыка. Прошли девушка и юноша с гитарами. Сегодня объявили по радио запись желающих выступить в концерте «Пицунда ищет таланты».
Света испытала новое ощущение: насколько успокаивает, уравновешивает человека здесь не только отдых, природа, море, но и то, что ощущаешь себя ЧЕЛОВЕКОМ, благодаря комфорту жилья и обслуживания, хорошему ресторанному питанию и выдержанности персонала. До сих пор ей приходилось сталкиваться обычно с обратным. Цивилизованный светский отдых.
День 8-й
Съездили в Новый Афон. Понравилось. Словно побывал в сказке. Только удручало несколько положение с Афонским храмом…
Немного и повеселились. Их единственный на всю группу кавалер, Петро - мужчины не большие охотники до всевозможных экскурсий - да и женщин всегда и везде большинство – угостил коньяком. Это расслабило, раскрепостило Свету. Стала веселой, свободной и немного потешила женское самолюбие: Петро снова пытался ухаживать за ней. Ей это все же было приятно, и в душе возрождалось равновесие.
Ночью она видела приятный сон. До сих пор спала плохо - снились одни кошмары. Возродившиеся отношения с ее недавней любовью – Алексеем, с которым расстались незадолго до поездки. Как всегда, во сне ее «любови» – удивительно приятны и греют душу, чего не скажешь в жизни.
Перед отъездом сюда, устав от разочарований и не имея уже сил что-то изменить в своей жизни, причем не будучи уверенной – к лучшему ли? – и все же страдая от того, что прожила ее не так, как все, кажется, смогла убедить себя и потому успокоиться. Каждый имеет право на собственную жизнь, не подгоняя ее под общий эталон и не мучаясь, если она на него не похожа, а потому хуже.
Поняв, наконец, что прожившие ее иначе не испытали и не осуществили того, что испытала она. Так почему она должна завидовать им? Поняв также, что самое ценное, составляющее, казалось бы, суть жизни – любовь, всего лишь физиология, редко когда одухотворяемая мужчиной и потому не дающая ничего, а только убивающая душу. И не стоит того, чтобы делать ее единственной целью своего существования, не стоит тех страданий, которые на нее тратятся.
В результате удалось обрести желанное душевное равновесие и курортная праздность, мужчины, обнаженная эротика вокруг уже не волновали, не ранили, не влекли ее.
Девицы – Татьяна и ее вновь обретенная подружка начали «крутить любовь» с грузинами.
День 10-й
Вечером состоялся концерт заслуженного артиста Абхазской ССР Бориса Мичба. Света сходила на него. Зал оказался почти пустой. В первом ряду расположилась группа местных подростков разных национальностей, по-видимому, школьников. Они громко гоготали. На остальных рядах - несколько пожилых пар, группки разновозрастных женщин.
Ведущий – мужчина лет сорока с лысиной и остатками кучерявой шевелюры на затылке, в светлом сером костюме, рассказал в художественно - поэтизированной форме об истории Абхазии. Затем, в перерыве между пением Мичбы, прочитал рассказ абхазского автора, стихи Симонова, музей которого открыли недавно около Сухуми. Исполнение певца приятное, голос сильный. В репертуаре – абхазские, русские, украинские, английские песни. Русская вокальная классика – Рахманинов, Даргомыжский. В течение концерта подростки, вызвавшие вначале у Светланы уважение, запрыгали с места на место, заходили по залу, то выходя из него, то возвращаясь – культура у молодых здесь, как впрочем, и везде желала быть лучше.
Концерт оставил у Светы в общем неплохое впечатление, хотя и носил традиционный налет провинциальности. Программа состояла из донельзя популярных произведений, носила характер просветительности и рассчитывалась на достаточно низкий уровень, что было оправданно, учитывая разношерстность курортной публики. Вечером посмотрела кино - американскую комедию «Короткое замыкание» - достаточно милую – о роботах. Пока все остальные отдыхающие развлекали себя по эксклюзивным индивидуальным программах, Светлана, как обычно, пользовалась, хотя и унылым, общественным культпросветом.
А затем состоялись танцы, под грамзапись. Их Света тоже не любила и почти никогда не посещала. Но пошла за компанию.
Публика – почти те же местные школьники – подростки – юноши, которых ввиду воскресенья собралось много. В маленьких южных городках курортные заведения – основной очаг культуры для местных. Основная толпа – серая, скучная, почти не различимая в полутьме зала, освещенного лишь бегающими лучами по потолку. Как трудно в этой безликой толпе различить человека, да и сам тонешь в этом пестром людском потоке.
Из всех впечатлений дня ей больше всего понравилось наблюдение за дельфинами. Два дельфина играли совсем близко от берега. В это время по радио передавали концерт Хазанова, и на набережной собралось много народа, стоял хохот. Возможно, это и привлекло дельфинов – так охотно верится в их разум и дружелюбие.
День 11-ый
Сегодня, зайдя днем в один из кооперативных киосков, где продавались курортные товары, Светлана увидела артиста Алексея Баталова - уже пожухлого, помятого, лысоватого и староватого - время безжалостно ко всем, - но все с той же почти застенчивой, чуть ли не жалкой улыбкой и все же не лишенного обаяния. К нему откровенно приставали две женщины: одна помоложе – блондинка с длинными распущенными волосами и стареющая развязная толстушка, от которых он рванулся почти бежать, а они с криком: «Он стесняется…» ринулись за ним. Свету охватило тягостное неприятное чувство, стыд за этих женщин, которых она не понимала, и все же исключительность ситуации заставила и ее посмотреть еще раз ему вслед. Он стоял все также смущенный, почти жалко улыбаясь, а женщины, что-то говоря, рядом с ним.
…К середине срока погода испортилась. Два дня сильно штормило, резкий ветер рвал деревья, раскидал по земле и веткам сосен сушившееся в лоджиях на веревках белье, бесстыдно задирал подолы возвращавшихся вечером с концертов гуляющих нарядных женщин.
Шел дождь, и от этого ли или уже сказывалась некоторая утомленность от слишком интенсивного поначалу отдыха: купание, загорание, физкультура, прогулки, сауна, массаж, - волна первых восторженных впечатлений отхлынула. К природе пригляделся, хотя она и не оставалась неизменной, открывая для обозрения все новые и новые красоты. Вчера, несмотря на то, что море штормило, было удивительно ясно и взору предстала чарующая даль невиданных до того гор. Разваливалась и слепленная вначале искусственно – общим столом – компания. Единственный кавалер после бесплотных попыток добиться взаимности от Светланы, переметнулся к другой, более понятливой. Татьяна вместе со своей вновь обретенной подружкой, объединенные общими интересами, откровенно «крутили» с грузинами, уже ездили на их машине на Рицу. Но все грустила и внутренне разражалась от того, что никак не могла найти подходящего партнера. Это сказывалось и на Свете. Хотя на танцах Татьяна и пользовалась успехом – как никак блондинка. На-днях, когда Светлана одна гуляла по парку и присела отдохнуть на скамейку, к ней подсел простоватый мужчина средних лет из недавно прибывших и тут же откровенно пожаловался, что никак не может найти себе женщину: «все такие гордые». Желая отвязаться, она сказала: «Найдите себе блондинку», на что тот искренне воскликнул: «Что вы! Блондинки уже все разобраны». Как на рынке, - подумала Света.
День 12-ый
Она в душе была спокойна, лишь немного нарушало равновесие психологическая несовместимость с Татьяной, необходимость принимать и терпеть то, что ей было неприятно. Вот накануне вечером гуляли вместе, вчетвером: три женщины и один мужчина, с которым Татьяна познакомилась на танцах. Водолаз из Юрмалы, занимающийся подводной охотой и приезжающий сюда, как рассказывал, уже в 12 раз. Очень худощавый, стройный, подтянутый, издали он выглядел совсем как юноша, чем и не понравился Татьяне. Но вблизи оказался лет 60, и та решила переадресовать его Свете, что вызвало у нее легкое раздражение и затем натянутость во взаимоотношениях.
Татьяна – миловидная ярко окрашенная блондинка с перманентно завитыми мелкими кудряшками на голове, большими голубыми глазами, искристыми и лучащимися, когда появлялась на танцах и завораживалась музыкой, круговертью пар и мужским вниманием. Очень любила танцевать, любила компании, мужское общество. Зимой ездила в горнолыжные лагеря. По первому впечатлению, легкая, веселая, на самом деле оказалась с тяжелым, пожалуй, мужским характером (командует мужчинами на военном заводе – начальник ОТК), истеричной и даже сварливой. У нее не сложилась личная судьба, о чем, она старалась не рассказывать, лишь изредка, - между словами.
Была замужем, чуть не умерла от родов, ребенок – сынок погиб, он и сейчас еще снится ей по ночам. После этого с мужем сразу же разошлась. «Я несчастливая, я знаю, что я несчастливая, - твердила, нервно куря, как всегда , в лоджии, в первые дни приезда.
У нее было трудное детство. Мать осталась вдовой в 36 лет: муж, финн по национальности, попавший на Урал во время войны, лечился в госпитале, вскоре умер, на руках у вдовы осталось трое детей, сильно бедствовали. Но мать – бывшая крестьянка, женщина волевая, дочерей держала строго, заставляла трудиться, не гнушалась и наказаниями, порою била провинившуюся туфлей, потому привычка слушаться мать, отчитываться перед ней сохранилась у Татьяны до сих пор. Из простой работницы мать выросла до заведующей торговым складом, это она, пользуясь старыми связями, достала Татьяне путевку в санаторий, о чем та заявила Светлане в первый же день приезда.
День 13-ый
Боль, словно от напитанной солью раны, жгла душу, сжимала кисло-горькими спазмами горло, жгла глаза, проступая с трудом сдерживаемыми слезами. Света сидела на танцах одна. Петро танцевал с Аленой, двадцатилетней девочкой из Северодвинска, Татьяну пригласил тотчас, едва зашли, водолаз. А она с обожженной душой ринулась к креслам. Почему так стыдно? Словно тебя публично отметили клеймом неполноценности, хотя и понимала, что все же это не так. Как и она, сидело полно женщин – все кресла по периметру зала были заняты ими, по углам стояли толпы мужчин. Танцевало много женских пар, а во время современных танцев и вообще кутерьма - не поймешь, кто с кем. И все равно – стыдно. Потому она и не любила ходить на танцы. Унизительно.
Настроение сразу же испортилось, хотя перед тем было несколько приподнято с помощью «допинга» - принесенной Петро бутылкой портвейна, на что его спровоцировали девчонки. Танцевать вообще расхотелось, хотя и девчоки, и Петро звали на общие танцы – тонус упал. Лишь в середине вечера на очередное приглашение Петра согласилась. Он повел ее в круг со словами: «Выведу тебя в свет».
В свет надо выводить в первом танце.
Стеснялся, - признался он.
Кто стеснялся? – поразилась Света.
Ну, не я же…
Затем он снова танцевал с Аленой, прыгал так, что его бежевая рубашка, с коротким рукавом, промокла на спине.
К ним подошел водолаз, как всегда в белых брюках и белой с голубым футболке, пригласил Алену, она заотказывалась, засопротивлялась, он потянул ее за руки, все же увел. На следующий танец он пригласил Светлану, еще раньше решила, что если пригласит, то откажет ему, обидевшись на его бестактность в предыдущий вечер. В ответ на какую-то танину реплику заявил, что, хотя и танцевал с другими, мысленно приглашал только ее. Но, не принимая светиного отказа, он схватил ее за руки и потянул танцевать.
У вас так приглашают? – сыронизировала Света.
Не бойтесь, не изнасилую…
Танцевали современный танец, не прикасаясь друг к другу, лишь обмениваясь репликами.
- Я не хочу танцевать, - заметила она.
- Не правда, раз вы пришли сюда. Если вы больны – лежите дома. Вы отказываете мне, показывая всем, что я – пьяный.
- Ну, почему?
Женщина тоньше, чем в мужском логическом мышлении о ней.
- Не в мужском логическом мышлении, а есть правила поведения.
Просто нет того, чего хотелось бы… потому и сидишь.
Он замолчал.
Вы, кажется, совсем обиделись? – попыталась сгладить ситуацию Света.
- Я тоже мог бы вас обидеть.
- Да, я вас не оскорбляла.
Нет, вы оскорбили меня. Я тоже мог сделать, как делают это у нас: бросить к ногам женщины горсть денег.
Светлана усмехнулась.
Нас этим не оскорбишь. Мы – не такие!
Ну, да! – он резко рванулся и пошел к выходу.
Света снова сидела. На один из танцев ее пригласил неизвестно откуда появившийся и когда успевший разглядеть ее, наверное, во время предыдущего танца, высокий, красивый, с пышной кудрявой, немного тронутой сединой шевелюрой, но солидного возраста, то ли грузин, то ли украинец. Танцевал красиво, не обычно: современный танец с элементами лезгинки. По окончании танца подвел к креслу и остановившись напротив, поклонился. Приятно.
Вечер закончился. Светлана первая рванулась из зала. Татьяна пошла с приглашенным ею на дамский танец давно понравившимся ей мужчиной. У выхода ее ждал водолаз. Алена была с Петром. Так и гуляли. А Светлана одна шла по набережной, сгорая от стыда, впереди и едва не натолкнулась на своего нового знакомого, с которым сидела рядом и танцевала один танец - седовласым, но с молодым лицом приятным мужчиной, недавно появившемся в санатории. Потом видела, как он выплясывал с женщиной и еще одной парой какой-то общий танец. Стало еще горше.
День 14-ый
Светлана лежала в комнате, на кровати. В открытые окна с улицы доносились звуки музыки: играл духовой оркестр. Снова танцы. Татьяна со своим новым кавалером – Сашей и с Галиной ушли в видеобар. Петро смотрел футбол. А она получила по носу. От тоски и одиночества, переборов себя и собравшись с духом, впервые решила пригасить его погулять, а он отказал, предпочтя футбол. Ушла гулять одна. Вернувшись через некоторое время, увидела, что у него в кресле сидит, забравшись с ногами, какая-то женщина. Он уже несколько раз пытался переметнуться к другим женщинам: встретил какую-то землячку, но она уже уезжала, заговаривал с женщинами с другого стола. Но, в общем, он, похоже, скромняга и не очень счастливый. Интересный, аккуратно одевающийся мужчина. Первая жена умерла, женился во второй раз, - не повезло – разошелся – Татьяна успела уже все разузнать. Есть дочь 13 лет, которая с ним не живет, а жена не разрешает видиться. Покупал ей подарки – модные узкоглазые очки от солнца.
Тот, седой незнакомец, Светлане понравился и они несколько раз сталкивались с ним и он обращал на нее внимание. Но уже видела его с другой женщиной, да и сама ему не подходила. Он только что приехал и ему была нужна женщина на весь сезон, адаптированная к курортным правилам игры, Света для этого не годилась. И все же сердце екнуло, и когда увидела его перед обедом в столовой, пропал аппетит. Она не умела себя программировать: любовь на один сезон, как это хорошо получалось у Татьяны и Ленки. Сади, как зовут азербайджанца, с которым Галина проводила время, по ее словам, ей уже надоел, не знает, как от него избавиться, но ей еще хочется съездить с ним на машине в Сочи.
День 15-ый
Скрасила вчерашний день прогулкой в Лидзаве, в частный музей Г.А.Хецуриане – народный умелец, талантливый человек, сделал из своего собственного дома музей, наполнив его предметами всевозможной домашней утвари, макетами, выполненными своими руками, фотографиями, репродукциями неизвестных художников со знаменитых картин. Изобилие предметов, отсутствие какой-либо систематизации, профессионализма несколько портили представление от увиденного. Из собранной коллекции вещей могла бы получиться интересная экспозиция при ее умелом оформлении.
Светлана поговорила и с самим автором – еще не старым, лет 60-ти, стройным, симпатичным, мужчиной. Как все художники, он находится в конфликте с обществом, напитан пессимизмом из-за нежелания помочь, понять. Из-за своей эмоциональности и потому привычки много говорить, особенно когда ее что-то вдохновляло, больше говорила, чем слушала, рассказала об их местном народном энтузиасте, тоже создавшем своими силами музей народной культуры, Иване Даниловиче Самойлове.
Дорога была интересной, путешествие подняло Свете настроение. Вечером сходила еще в видео–бар, посмотрела фильм «Безумно влюбленные» с Челентано, он здесь главный герой всех показываемых фильмов.
День 17-ый
Светлана одна лежала на пляже. На душе было неспокойно: отягощали отношения с Татьяной. Саша не появлялся второй день, она нервничала, срывалась на Свете. Ей пришлось даже извиниться, чтобы не усложнять отношения, но натянутость осталась.
Татьяна пришла в 1 час ночи. Утром Света узнала, что ходила с Сашей и Петро видео-бар, настроение у нее хорошее, но с ней уже больше не делится. Ленка съездила с Сади в Сочи, сходили в ресторан. Петро смотрит на нее задумчивым взглядом, но уже не ухаживает – скоро домой. А Света с тоской вспоминала свое недавнее душевное равновесие и мечтала обрести его вновь. Вчера вечером, из лоджии увидела своего знакомого «седого», прогуливавшегося с мужчиной по набережной. После ужина, тоже идя на прогулку, заметила их впереди, пришлось скрыться. Чтобы не попадаться так явно на глаза, хотя хотелось обратного. Нет, она не создана все же для любви!
День 18-ый
У Петро хорошее настроение. Он, вероятно, почувствовал несколько возросшее со стороны Светы внимание к нему, по причине замучившего ее комплекса вины… Играет. Теперь она со значением смотрела на него, но только от концентрирующейся в душе обиды, от своей женской неудовлетворенности, интереса к нему, как к человеку., Как мужчина он ее не интересовал, может быть, и к сожалению. Мешал, как всегда, ее стереотипный подход к людям. Ленка в этом отношении была мудрее, хотя и моложе Светланы, говорящая, что человек видит в другом человеке то, что хочет видеть. Сади – получив от него все, что хотела: поездку на Рицу, в Сочи, поход в ресторан - больше ей не нужен. А он с волчьей тоской во взоре смотрит на окна пансионата, целый день один загорая на пляже напротив.
Татьяна вечером гуляла с Сашей. Настроение у нее поднялось, пытается, возможно, по внутреннему принуждению, выровнять отношения со Светой. Та тоже пытается, хотя ей это и трудно: разговаривать не хочется, а в душе обида. Потому что не чувствует своей вины, разве что причина ссоры – в незнании, непонимании друг друга. И все же, что Петро, что Татьяна - люди без нюансов, без юмора: если анекдоты, то прямолинейны, натуралистичны, грубы.
Света было пожалела Петро, даже написала стихи, чтобы поздравить с днем рождения, хотела подарить сувенир, но передумала: вдруг он расценит все это не так. Вспомнила, что мужчин никогда не надо жалеть, об этом ей сказал когда-то сам мужчина, только страдание делает их людьми. Но куда было деться ей от этой переполняющей душу доброты, такой не нужной в сегодняшнем мире. «Боль я причиняла, - думала Света, - только в ответ на пережитую собственную и тогда уж бью наотмашь! – чтобы дошло…»
Вчера на пляже снова видела «седого»: он загорал один, но разговаривал с находящимися рядом женщинами. Вечером гулял вместе с другом и женщиной, проходя мимо Светы, сидевшей на скамейке у столовой в ожидании начала концерта все же одарил долгим взглядом. Он нравился ей, но на душе у нее было спокойно, вероятно, по причине проведенного сеанса аутотренинга: «все ни к чему»: во-первых, поздно – осталась неделя, во-вторых, он женат и это лишние страдания, в–третьих, она все равно ничего не сможет сделать. На этой почве – в отношениях с мужчинами - у нее явный комплекс неполноценности, от которого ей уже не избавиться. На танцы больше не ходила, хотя вечерами, когда вокруг гуляли парочки, становилось невыносимо: музыка рвала душу, и не возможно было найти себе места. Потребность любви – это как потребность жить, и сколько ни принимай решений обойтись без нее – не выходит. Когда все вокруг напоено этой любовью, или видимостью ее, тем, что называют этим могущественным и таким многоликим словом обычно люди – влечение полов.
Но постепенно душевное равновесие все же возвращалось к ней, а в сознание уже начинали проникать мысли о доме.
День 19-й
С утра море штормило. Все надоело. Света уже устала от отдыха, от заведенной программы: пляж, обеды-ужины т.д. и т.п. Сегодня она не пошла даже на зарядку - захотелось сломать стереотип: сидела в тени на скамеечке, а за спиной шумел прилив, воздух был напоен ароматом сосен, читала. От долгого плавания вчера ломило все тело, и хотелось спать.
Татьяна с Сашей уже раздружила – обмолвилась за столом. Ленка встретила своего друга из Москвы, устроила его на квартиру, договорилась в столовой пансионата с питанием. «Предприимчивая особа», - снова подумала Света.
День 20-ый
В курзале состоялся концерт народного танцевального ансамбля «Ширатин», на который она сходила. Поражалась темпераменту и азарту, горящим глазам этих восточных красавцев - мужчин – поневоле влюбишься. Она все более открывала в себе интерес к национальной культуре. Однажды впервые он проявился еще дома, когда совершенно случайно попала на концерт Кубанского ансамбля песня и пляски, гастролировавшего в их городе. И вот теперь – грузинские и абхазские народные танцы. Зрелище потрясающее. Захотелось поглубже познакомиться с этим, почитать об истории этих народов, ведь это – источник неиссякаемого богатства и какого-то нового для нее открытия жизни. «Рвемся за рубеж, а свою культуру, во всем ее многообразии, не знаем, - подумала она. После концерта купила 2-х томник Челадзи.
День 21-й
Ну, вот она и снова на родной земле. Самолет долетел хорошо, вовремя. Приятная соседка – молодая загорелая блондиночка, которая тоже возвращалась из отпуска, скрасила тягостно тянувшееся время. С Татьяной распрощались лишь мимолетными словами – ее окружила толпа встречающих: сестры и племянницы. Свету никто никогда не встречал и не провожал. На душе не прощеная обида, разрастающаяся все больше, даже казалось, ею испорчен отпуск. Во всяком случае, это единственное неприятное во всем благолепии отдыха связано с ней.
Кто виноват? Нынешнее ли перерождение людской природы (или так было всегда), отсутствие элементарной воспитанности, деформация нравственных понятий? Светино ли, при всем старании, неприятие людей иной породы – курящих, гулящих...? Как ни старалась скрыть это. Но ведь таких большинство и подобная жизнь – норма.
Кажется,она все понимала, даже находила оправдание: почти у каждого нелегкая судьба и в отпуске ищется разрядка. Поражала холодная запрограммированность поведения: мужчины, рестораны, поездки на машинах – расчет собой... И полное выключение сразу, едва отпуск закончился. Ни адресов, ни слез, ни страдания, даже без особого прощания.
Счастливые люди!
Она со своими «классическими» понятиями: любовь, семья, счастье – просто смешна и не вписывается в среду, вызывает раздражение и даже обструкцию.
Полевое воздействие окружения другой заряженности дестабилизировало ее психический заряд, и она тоже начинала вести себя подобно всем. Но природная инертность мешала этому. Потому поведение Светы пульсировало, как расстроенная ЭВМ, и заставляло пульсировать тех, кто пытался общаться с ней. В результате – тяжесть необыкновенная.
Прощание с Петро, поведение последних дней, стихи, неожиданное ощущение почти влюбленности... Хотя разумом – это совсем не тот человек. Жалость утраты… И все мысли только о нем. Ничего радужного в настоящем. И снова безысходное одиночество.