Испытание

В повести «Испытание» отражена
история захвата военизированной
сектой городка, перед жителями
которого, как испытание, встал
выбор между верой
и предлагаемыми лжебогом благами.

1

В небольшом городке Н. с самого раннего утра творилось неладное. Пропала телефонная связь. Некоторые немощные верующие, проживавшие на окраине, не смогли по мобильным и стационарным телефонам вызвать такси экономкласса и с трудом добрались на престольную службу в великолепный Георгиевский храм соборного вида. А там, повергая посетителей в ужас, происходило и вовсе невообразимое: на Святом Распятии из ран Иисуса Христа выступили капли живой крови, а на огромной иконе великомученика Георгия Победоносца из глаз святого текли струйками слезы, мироточили многие образы. К концу богослужения в храм, потеснив прихожан, набились ротозеи и даже закоренелые атеисты. Один из них – седоволосый и тучный безбожник Октябрин – стал рассматривать через лупу распятие и икону покровителя прихода.
– Все равно не верю – вставлены микротрубки… – прошептал он рядом стоявшей Анне, пожилой щуплой прихожанке.
– Да в голову твою, прости, Господи, – она перекрестилась, – вставлены трубки вместо мозгов. Тихо стой, нехристь, дай послушать, о чем батюшка будет говорить.
В это время, отслужив обедню, на амвон из алтаря вышел в красном облачении с отражающим свет паникадила крестом в руке невысокий, худощавый сорокалетний настоятель – отец Нил. Он, поведав о престольном празднике великомученика Георгия, назидательно обратился к тесной толпе:
– В нашем храме сегодня происходят чудеса. Я не знаю всей тайны страшных знамений святынь, но одно могу сказать без сомнения: они призывают нас быть стойкими в православной вере… 
– Это потому, что от ИНН и новых паспортов с похожими на три шестерки знаками не отказались, все добровольно приняли печать антихриста, – воскликнула неисправимая «инененщица», раскольница и ненавистница церковного священноначалия Клава.
– Братья и сестры, прошу тишины! – громко сказал отец Нил, наблюдая, как прихожане стали бурно вразумлять Клаву. – Во-первых, печать антихриста – не какие-то загадочные символы, а попрание веры в Бога. Например, недавно у нас, пока не вмешалась полиция, орудовали и бесчинствовали члены тоталитарной опаснейшей группировки – так называемой «Церкви живого бога». И некоторые из крещеных и православных христиан переметнулись к ним. Вот это уже была тень упоминаемой печати антихриста – то есть богоотступничество, отступление от Православия. Вы, Клавдия, опомнитесь, покайтесь, пока не поздно, не гневите Господа. Я хочу верить, братья и сестры, – словно предчувствуя что-то нехорошее, провозглашал он, – в то, что какие бы испытания не ждали впереди вас, мои родные прихожане, вы останетесь верны Матери Церкви. Это так?!
– Мы никогда не предадим Бога!
– Будем всегда помнить Ваши наставления!
– Отец Нил, не сомневайтесь!
– Мы – православные!..
Настоятель слушал эти заверения и молил мысленно Бога, чтобы члены его многочисленной общины хранили в сердцах веру и ни на йоту не отступили от своих слов. Тут за высокими окнами церкви раздался странный, сопровождаемый хлопками шум. Выходя из храма, многие прихожане стали креститься не только от благочестивого обычая, но и от представшей их взорам ошеломляющей картины. С трехэтажного здания администрации, что располагалось напротив за большой площадью, люди в мрачном одеянии сорвали триколор и вывесили огромный черный флаг с золотящимися на нем крупными буквами «ЦЖБ».
Грубо расталкивая народ, несколько молодых незнакомцев в черных камуфляжных костюмах и с автоматами наперевес ворвались в среднюю часть храма, а затем – в алтарь. Отец Нил как раз успел употребить причастие и разоблачиться до подрясника.
– Все, ваше православие закончилось! – нагло улыбаясь, грубо заявил незваный гость. – Церковь, которая здесь была, – ложная. Вместо нее здесь воцаряется церковь новая, правильная – церковь живого бога. Освободите немедленно помещение!
Один из пришедших с ангелоподобным лицом приставил к груди священника ствол автомата.
– Иудин, это мы всегда успеем, – остановил его нечестивый собеседник. – Приказ: сопроводить его на площадь.
Отец Нил, беспокоясь за самое святое, успел захватить с собой лишь ковчежец с запасными дарами и антиминс.
Площадь быстро наводнял народ, порождая шум. Сюда многочисленные вооруженные люди сгоняли со всех улиц горожан. Они быстрыми живыми ручейками вливались в общую бурлящую массу. Перед администрацией на длинном служащем трибуной кузове «КамАЗа» выстроились невооруженные чужаки в странных пестрых одеждах.
К заполнившей всю до последней пяди площадь спрессованной толпе перепуганных жителей, взяв в руки микрофон, обратился статный молодой военный, на плечах которого красовались огромные золотистые погоны:
– Вам, многострадальные братья и сестры, повезло! Мы всех этих никчемных руководителей, – он повернулся и указал рукой на здание администрации, – попросили по-хорошему удалиться… А еще чуть раньше их помощников – полицейских – разоружили… Теперь в этом городе воцаряется «Церковь живого бога». Всевышний сошел на землю, чтобы вас возвести в небесные райские обители. Теперь в вашем храме воссядет вселенский властелин, перед которым вся другая власть теряет какое-либо значение. Вот он, живой бог! – военный наклонил голову перед стоявшим рядом молодым неземной красоты и обаяния великаном с длинной бородой.
О высоком особом статусе здоровяка свидетельствовал пурпурный плащ, напоминавший одеяние древней римской знати. Он положил на голову военного оратора правую руку, а затем поднял ее, приветствуя всех. Но даже шороха не послышалось в ответ. Лишь многоголосый птичий хор из окружавших площадь разлогих вековых берез и тополей дарил всем веселое пение. А военный услужливо продолжил:
– До этого в храме вам рассказывал сказки лукавый и недостойный человек, так называемый священник Нил. Он только наживался на вас. Нам известно, что у него новая иномарка, что в Грецию на некий Афон он ездил по дорогой путевке, что каждый месяц, используя ваши пожертвования, он получает большие зарплаты. От таких, как этот настоятель, все ваши беды и денежные проблемы.
Народ, который пребывал в оцепенении, оживился.
– Вот, наконец-то пришла справедливость, – злорадствовал стоявший рядом заросший и омерзительно грязный пьяница, сосед отца Нила. – Хватит попам жировать…
Его заглушил громкий звук рупора:
– В вашем милом городе пытались проповедовать апостолы и миссионеры, но этот злой служитель Нил при поддержке властей помешал их благовествованию. Но бог и его святые великодушны – не станем поступать, как он, бессовестный. Итак, внимательно слушайте меня!
После этих слов воцарилась какая-то неестественная тишина, казалось, даже воздух замер.
– Итак, – повторил оратор, – перехожу к главному. В городе упраздняются денежные знаки! Вместо них вводятся талоны.
Над площадью поднялся такой гул, словно в небо взмыла испуганная бесчисленная стая ворон. Многие невольно вспомнили начало 90-х годов.
– Прошу внимания! – заглушая публику, воскликнул военный. – Сегодня дома и квартиры будут обходить святые посланники бога в сопровождении вооруженных архангелов и раздавать душеполезную литературу. С каждой единицей печатной продукции вы станете получать один талон. За него, например, можно приобрести буханку хлеба в одном из наших… да… да… теперь уже наших, магазинов. Но это больше для людей грешных и колеблющихся. А вот для избранных введены особенные ценные талоны – антихри. Один антихрь эквивалентен десяти тысячам рублей. Кто придет в храм к живому богу, получит два антихра, то есть целых двадцать тысяч…  А если кто еще и явно подтвердит верность всевышнему, то обретет богатство бессчетное и счастье вечное... 
– Вот это да! – воскликнул стоявший неподалеку атеист Октябрин. – Даже партийные идеологи в советское время такого не обещали. Вот в такого бога и я согласен поверить.
– Батюшка, что творится, что делать? – протиснувшись к настоятелю и скрестив от страха на груди руки, спросила Анна.
Вместе с ней ждали ответа настоятеля еще десятка два растерянных прихожан.
– Вот что, мои дорогие, – взяв себя в руки, сказал отец Нил. – Наш город захватила вышедшая из подполья страшная тоталитарная секта. Давайте сегодня в семнадцать часов встретимся у Вас, Анна, и все обсудим. У меня – опасно.
– Бывший настоятель Нил, прекрати вводить народ в заблуждение! – крикнул во всю глотку оратор. – Мы все видим! Не заставляй нас тебя арестовывать! Не мешай горожанам слушать меня!.. Итак, завтра в девять часов утра великий бог будет ждать всех в храме, кроме несовершеннолетних, которые подчинены воле взрослых. Божий дом будет к этому времени подготовлен соответствующим образом. Мы в нем оставим иконы, чтобы вы сами убедились в никчемности этих идольских изображений. Мы переоборудуем алтарь, уберем мертвый престол, на месте которого воссядет посетивший нас живой бог. Вы услышите его громогласный, но в то же время услаждающий души голос и начнете обретать не снившиеся даже царям блага. Великий владыка, благослови нас всех на новую долгожданную жизнь! – повернувшись к «богу» и склонив перед ним голову, возгласил проповедник.
Тут пребывающий в таинственной неподвижности величавый богатырь развел широко руки, имитируя объятия. Представлявший его оратор радостным и душевным голосом завершил обращение:
– Ваше счастье, дорогие братья и сестры, в ваших руках! До завтрашнего судьбоносного дня!
Тут отец Нил услышал веселый разговор совсем юных людей, проходивших мимо:
– Вот где рай!
– А то на небе, на небе!
– Я чуть сам не поверил в эти поповские басни!
– Завтра, кореша, заживем… подумать только – двадцать тысяч!..
– Ребята! – позвал настоятель. – Это – не бог и не святой, а посланник дьявола. Он ничего не станет делать просто так. Это – страшная и опасная провокация. За обещанные подачки самозванец потребует несоизмеримо больше отдать… Отдать душу, а возможно…
Не дав договорить священнику, оголтелая компания только посмеялась и удалилась прочь. «Я же совсем недавно им рассказывал в школе о Боге, об Истине… – с горестью подумал отец Нил, застывший среди опустевшей площади. – Неужели я так плохо объяснял, – корил он себя. – Господи, дай мне сил и терпения». Настоятель посмотрел на храм и ужаснулся. С его куполов, золотящихся на фоне безоблачной небесной синевы, нечестивцы снимали кресты. Он не сдержался и побежал к нему, родному… Но ему путь тут же преградили вооруженные слуги «бога», так называемые архангелы.
– Уйди, неверный, иначе расстреляем прямо здесь, – пригрозил священнику сектант, который недавно бесчинствовал в алтаре.
Отец Нил, не чувствуя под собой твердого асфальта, направился в сторону своего дома. «Погибнуть легко и смерть не страшна, но что станут делать мои чада, что будет с паствой?» – спрашивал он себя, не находя ответа.

2

В гостеприимном светлом доме благочестивой Анны несколько собравшихся прихожан чувствовали себя неуютно и тревожно. Все они, родные чада, с надеждой смотрели на своего настоятеля. А он, помолившись перед образом Нерукотворного Спаса, поправил на груди крест и сказал:
– Братья и сестры, сегодня мы стали свидетелями страшных знамений свыше, а затем – того бесчинства, о котором, оказывается, они предупреждали. Это – испытание нашей веры в Бога и верности Ему. Я вам, помните, недавно приводил слова из Священного Писания, что «в храме Божьем сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога». И вот… Подобный антихрист или его предтеча – в действии…
Вдруг раздался звонок. Анна подошла к окну и, потеряв от страха речь, попятилась от него. У калитки стояли радостные сектанты с полными сумками и вынимали из них разноцветные книжечки.
– Что мне делать? – еле слышно спросила хозяйка дома. – Ведь этих мерзких «почтальонов» сопровождают автоматчики.
– Вам и всем, братья и сестры, я рекомендую, чтобы не вызывать подозрений, принимать у них книги и тут же сжигать в печке. Вместе с тем, родные мои, мы должны продолжать литургическую жизнь и усиленно молиться. Завтра в шесть утра совершим литургию в отдаленном заброшенном сарае на берегу реки. Здесь нельзя – накличем беду на Анну. Я, слава Богу, успел забрать из храма антиминс. Дома у меня есть старенькие сосуды и вино. А вы, Анна, пожалуйста, испеките просфоры. Прошу сообщить о богослужении тихонько всем другим членам общины.
– Мне не хочется, батюшка, Вас расстраивать, – сказала сквозь слезы Анна, – но даже большинство прихожан нас предали и собираются завтра в церковь к этому дьявольскому самозванцу.
Отец Нил некоторое время молча смотрел в окно, где из-за зеленых крон березовой рощи выглядывали обезображенные купола Георгиевского храма.
– Да, воистину, осталось только «малое стадо», – с болью произнес он и тяжело вздохнул. – Но Господь говорит, что даже «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Главное сейчас – не допустить невидимых врагов в сердца свои. Они хуже всех этих сектантов вместе взятых. Если они, лукавые духи, завладеют нашими душами, тогда церковная жизнь угаснет и приход захлестнет тьма беззакония.
Утром отец Нил, осматриваясь, узкими проулками пробрался к месту богослужения – сараю на берегу голубой и спокойной, еще не проснувшейся реки. Упоительно пели птицы, умиляли взор по-праздничному наряженные прибрежные березки. У сарая уже суетились несколько человек, на лицах которых никак не отражалось летнее веселье природы. Отрадно было батюшке среди них увидеть юных Андрея и Соню – недавних выпускников воскресной школы. «Значит, не напрасно учил, занимался с ними», – чуть не прослезился от радости настоятель. Все прихожане взяли у отца Нила благословение.
– Не печальтесь, братья и сестры, ведь мы сейчас совершим Божественную литургию, причастимся, – воодушевленно сказал он.
Прихожане во главе со своим настоятелем вошли в помещение сарая. Там уже были приготовлены в качестве престола и жертвенника два стола, покрытые белоснежными скатертями. Но неожиданно в помещение с шумом вторглись сектанты с автоматами. А из-за их спин показалась голова Клавы, которая прятала лукавые и пустые глаза. Один из нечестивцев надел на руки отца Нила наручники и, толкая в спину, приказал выходить на улицу.
– Что вы творите, нехристи! – пыталась вразумить бандитов Анна.
Но ее заставили замолчать «архангелы», пригрозив расстрелом. В это время остановился один из военных и протянул Клаве пачку карточек.
– Здесь, – сказал громко он, – тридцать купонов, как и договаривались.
– Иуда, – кинул ей Андрей.
Его тут же оглушили прикладом. Соня вскрикнула и припала к юноше, останавливая снятым платком кровь на его голове.
– О, эта красотка была бы под стать богу… – с улыбкой сказал один из «архангелов».
– Крепитесь и молитесь Богу! – прервав сектанта, воскликнул отец Нил и был уведен из сарая.
Вскоре его заключили в камеру, предъявив устное обвинение в «неподчинении святой власти и непризнании истинного живого бога».

3

Даже проносившиеся по стране в годы воинствующего атеизма разрушительные бури гонений не тронули церкви. Теперь на ее двух куполах были сняты и осквернены главные святыни Православия – кресты. Вместо них на высоких флагштоках слегка развевались черные полотнища с аббревиатурным названием секты. Площадь перед храмом была тесно заполнена горожанами разного возраста, кроме детей и подростков. Широкий центральный вход церкви с трудом пропускал безудержный и бурный людской поток. Впервые за всю длинную историю храма так много жителей стремились быстрее переступить его порог. Протиснувшись внутрь, те все, которые раньше посещали святыню, отказывались верить своим глазам. На месте престола в центре алтаря стояло высокое золоченое кресло, а в нем восседал «бог». Вокруг него полукругом расположились ангелоподобные девицы в белых платьях. Некоторые из вошедших в храм, опомнившись, собирались уйти обратно, но поднялся «бог» и ласково, как любящий отец, усиливая голос через установленную акустическую систему, провозгласил:
– Проходите, дети мои, подходите ближе!
Народ разноликой бурлящей лавой двинулся к амвону. Сотни удивленных глаз уставились на человека, занимавшего подобный царскому трон, и на прильнувших к нему красавиц.
– Вы, дети мои, начинаете новую жизнь, которая увенчается для вас вечным цветущим раем, – продолжил он торжественно. – Чтобы принять благое царство, вы должны стать обожествленными людьми с преображенными сердцами. Для этого вам предстоит пройти два этапа. Итак – возрадуйтесь! Начинается этап первый!
«Бог» поднялся и важно двинулся к плотно заполнившим все пространство храма «чадам». За ним на амвон последовали прекрасные прислужницы, неся оригинально обрамленные странного бордового цвета крови подносы. Одна из девушек поставила ловко вниз перед ступеньками церковной возвышенности большой пластиковый таз с надписью «Мусор».
– Люди, опомнитесь! – вдруг в стороне, где располагалось высокое Святое Распятие, переключил на себя внимание пришедших в церковь юный прихожанин Андрей с перебинтованной головой, держа за руку подругу Соню. – Нашего священника отца Нила заключили под стражу! Посадили в тюрьму нашего родного настоятеля. А вы пришли не к Богу, а к самозванцу, сектанту. Неужели вы за какие-то подачки готовы души дьяволу продать? Господи, вразуми их! – юноша повернулся к распятию и перекрестился.
– Смотрите, из ран Иисуса Христа течет живая кровь! – испугано заголосила Соня.
Все, кто находились поблизости, увидели на кресте струйки живой крови, которая капала с Распятия на черные выпуклины «голгофы». С разных сторон помещения раздались панические голоса:
– На иконах святые закрыли глаза!
– Чудо!
– Образы стали незрячими!
– Вас Господь вразумляет! Остановитесь! – воскликнул Андрей.
К юноше протиснулись вооруженные охранники. Его и Соню грубо стали выталкивать на улицу. А «бог» оглушил всех воззванием:
– Это – происки бесов! Галлюцинации! Я вам сейчас покажу истинные, реальные чудеса! Вот, смотрите!
Он взмахнул руками, и подносы, приготовленные юными прислужницами, наполнились соразмерными визиткам черными карточками.
– Глядите, антихри! – невольно вырвалось у кого-то.
А «бог» взял поднесенное ему вооруженным юным человеком небольшое черное устройство и направил его на пятиярусный иконостас. Его тут же залил яркий свет. На лучезарном фоне вдруг появилось изображение удивительного цветущего сада, заставлявшего ахнуть. По широким аллеям прогуливались в белых легких одеждах счастливые люди. Затем показались сверкавшие золочеными крышами сказочные дворцы, у которых пестрели фантастические и невиданные автомобили. Неподалеку, отражая небесную синь, раскинулось озеро. У его причала, как белые лебеди, колыхались яхты.
– Каждому из вас я приготовил по такому царскому особняку со всем окружающим великолепием, которое вы узрели, – певуче воскликнул «бог». – Там никто и никогда ни в чем не будет нуждаться, все станут купаться в наслаждениях и роскоши. Но даже такая райская жизнь не будет полноценной, если ее вдруг оборвет проклятая старуха-смерть. Поэтому тем, кто пройдет два этапа, я дарю особые блага: юным остановлю тление, а пожилым и старым верну молодость. Вы видите моих чад. Все – как эдемские цветы, в неиссякаемом расцвете сил. Сегодня вы все дадите мне клятву, которая сделает вас неразлучными со мной – богом. – Он выдержал паузу и уже совсем по-отцовски душевно произнес: – Дети мои!.. Вы хотите получить райские обители, вы хотите обрести вечную молодость?!
– Да! – пронеслось эхом по храму дружное и благодарное согласие.
– Тогда незамедлительно обнажите верхнюю часть груди и по одному подходите ко мне, – приказал строго по-военному «бог». – У кого на груди крестик, снимайте его и бросайте сюда, – он указал своей длинной рукой на приготовленную емкость для мусора. – Произносите слова клятвы: «Я отрекаюсь от веры в Иисуса Христа и верую в тебя – великого живого бога!» И тут же каждый получит антихри, которые откроют перед вами новые возможности на этом первом этапе освящения.
В дно таза ударились первые крестики, прозвучали слова клятвы. А «бог» засмеялся, как радуются после нечестного обезоруживания жертв подлые победители. Его глаза засверкали странным пламенным светом. Он вдруг оттолкнул от себя небольшой белый шар, который проплыл в воздухе над головами «новых чад» и, издав негромкий забавный хлопок, лопнул. По храму воскурилось благоухающее и опьяняющее вещество. В этот момент девицы, которые раздавали подходившим к ним горожанам антихри, тихим голосом запели сладко и восхитительно:
– Великому богу хвала, слава великому богу…
Горожане еще активнее и одержимее стали перед «богом» срывать с себя крестики…
Когда безумный ритуал отречения от Православной веры был закончен, «бог» довольно воскликнул:
– Завтра в то же время начнется второй – главный этап! А сегодня – как начало новой жизни – вас всех ждут магазины. Будьте благословенны, дети мои.
Новые члены секты «Церковь живого бога» с зажатыми в руках черными чудо-карточками, чуть ли не сметая и не давя друг друга, двинулись к выходу. От площади огромная толпа, напоминая щупальца осьминога, стала делиться на несколько длинных заполнявших пространства улиц рукавов. Отставшая от своих новых «собратьев» Клава, благодаря «бога», направилась в универсам.
– Иуда ты! – испугала, окрикнув ее с тротуара, соседка и прихожанка Анна.
Она с небольшой группой православных направлялась в отделение полиции, чтобы просить захватчиков о помиловании настоятеля.
– Сама ты ненормальная, и все вы такие… – остановившись, огрызнулась Клава. – Бог сам спустился к нам, принес такие блага, а они все продолжают верить не весь в кого и молятся на пустые небеса. Я скоро буду в раю, в который меня введет бог…
И Клава засеменила к «Универсаму», куда прежде приходила, как в музей, посмотреть со вздохом на дорогие мясные продукты, торты... и откуда возвращалась с буханкой хлеба или с кусочком дешевой колбасы, от которой дома и кошка отворачивалась. «Пусть власть подавится своей копеечной пенсией, – размышляла она. – Сейчас я покажу этим Ниловым глупцам, как живут настоящие божьи чада».
В магазине, словно в муравейнике, копошился народ с антихрами в руках. Продукты с прилавков исчезали с такой быстротой, будто покупки демонстрировала ускоренная видеокамера. Юные кассиры в черном, подобно киберам, равнодушно обслуживали новоиспеченных последователей «живого бога». Город то тут, то там отзывался пьяными окриками, кто-то горланил, видимо, изнывая от жары:
– Ой, мороз, мороз…
Многие со счастливыми лицами тащили домой полные сумки продуктов, аппаратуру и другие товары…
– Что-то страшное задумали захватчики, – поделился подозрениями Андрей, подходя с прихожанами к зданию с вывеской «Полиция».
– Они еще заплачут, эти весельчаки, – молвила Анна. – Наш родной батюшка сказал, что дьявольские отродья не могут творить добро. Да вы все и сами видите: открыто разворовывают магазины наших предпринимателей, спровоцировали бесчинства, превратили наш прекрасный спокойный город в махновское Гуляйполе.
– Распятие кровоточит, на иконах святые закрыли глаза, – констатировала страшные знамения Соня. – Похоже, они видят то, на что даже смотреть страшно.
И она не ошиблась. Следующим утром, не по-летнему хмурым и прохладным, огромный храм еле смог принять всех хлынувших в него горожан. На этот раз «архангелы» наглухо закрыли тяжелые входные двери. Всех «своих чад», как и вчера, радушно встретил «бог».
– Вот и пробил судьбоносный и счастливый час вам поселиться в моем раю! – еще более возвышенно и душевно провозгласил он. – В нем я каждому приготовил отдельное жилище царского достоинства. Вот, полюбуйтесь!
Тут вместо иконостаса все увидели перед собой трехэтажные шикарнейшие особняки с садами и роскошными пристройками. Затем камера показала обстановку внутри зданий: стены украшены шедеврами мировой живописи, золотистой резьбой, с высоких потолков престижно свисают «дворцовые» люстры, сверкает, вызывая восторг, дорогая мебель, а в гостиной расположены столы с изысканными заморскими яствами и напитками, у которых ждут гостей юные милые официанты… Все оживились и возблагодарили «бога».
– Антихри – уже вчерашний день, – продолжил он. – Это всего лишь маленькая капля из бездонной чаши счастья. Не будем откладывать и отправимся навстречу лучезарной вечности. Вы готовы сегодня пройти второй этап и отправиться в рай?!
– Да! – дикое ликование, казалось, всколыхнуло толстые каменные стены храма и воспарило под его обширными сводами.
– Но чтобы это исполнить, мы с вами через час отправимся на самую красивую цветастую поляну в лесу и там совершим таинственный обряд переселения в рай. Вы окажетесь, как я и обещал, навечно в молодых, неподвластных старению и самой смерти телах и будете купаться в неисчерпаемых наслаждениях. – Слова «бога» сопровождал показ обещанного благолепия, а над народом проплыли прозрачные тучи благоухающего вещества. – Только перед этим мне нужно пополнить сонм ангелов, моих ближайших прислужниц, которым в моем царстве отводятся особые апартаменты. Поэтому, девушки, подойдите ко мне!
С трудом преодолев людское столпотворение, у амвона в несколько рядов выстроились юные девицы. Они легкомысленно улыбались и, видимо, чувствовали, как на их спинах пробиваются из-под кожи ростки будущих крыльев.
– Вы сейчас отправитесь во временные покои! – воскликнул «бог». – Там я с апостолами совершу над вами таинство посвящения в ангелы.
– Среди них моя невеста! – донесся из людского живого моря юношеский голос.
– В раю не будет моих, твоих, там – все для всех! Привыкай, несознательный молодой человек! Иначе прогневишь меня и лишишься рая.
Девушка обеспокоенного парня, выдав себя, покраснела и оглянулась.
– Я не желаю посвящаться… – сказала она. – Я хочу с Ваней быть…
– А ты, Иван, в рай хочешь?! Или тебя выдворить прочь?!
– Я-я, я хочу в рай… – послышался несмелый голос.
– Ваня, ты же говорил, что меня любишь… – заплакала девушка. – Я не пойду…
– Видите, что делает с людьми сатана, отворачивает от меня, от бога. Иди прочь! – воскликнул великан. – Нет в тебе больше святости! Не видать тебе моего вечного царства.
Бравые вооруженные слуги выдворили заплаканную девушку.
– А вы, любимые, – продолжил великан, – родные и дорогие многочисленные чада мои, готовьтесь для великого перехода к месту переселения в рай. Я вижу, как волнуются сердца матерей и отцов, которым тяжело расставаться со своими детьми. Но я вас успокою: ваши чада теперь невидимо освящены вашей праведностью. И они также достойны моего царства и отправятся в лес вместе с вами.
Речь «бога» прервал всплеск благодарностей, перераставших в оды:
– Спасибо!
– Слава живому богу!
– Хвала творцу неба и земли!..
А «владыка», дождавшись, когда утихнет лестный хор голосов, утер «слезу» и воскликнул:
– Ровно в двенадцать часов дня, чада мои, собирайтесь семьями у храма для святого шествия в вечно счастливую жизнь! Будьте благословенны! – он поднял, как бы обнимая народ, руки. – А вы, красавицы, будущие ангелы, следуйте за мной в покои! – повелел «бог».
– Куда, куда!.. Таня, остановись!.. – подбежала к своей дочери Клавдия.
– Мама, я хочу быть посвященной, хочу стать ангелом, – тупо и раздраженно смотря на мать, сказала девица.
– Уберите эту вражью женщину, не видать ей рая, прогоните ее прочь!
Толпа оттеснила Клаву, чуть ее не растерзав. А Таню вместе с другими девушками «бог» в сопровождении вооруженной охраны повел в центральную гостиницу «Звездная».

4

В полдень под печально хмурым сводом неба непомерно шумел веселый народ, словно собравшийся на некий всеобщий пир. Лишь как отзвук благоразумных гласов доносился то тут, то там детский плач. Освобожденный из-под стражи отец Нил со слезами на глазах пробовал хоть как-то достучаться до умов и сердец обезумевших горожан. Но даже бывшие прихожане раздраженно грубили ему, обзывали обманщиком и аферистом.
– Иди прочь, не порти торжества! – кинула ему старушка, которая прежде не пропускала ни одного служения и обслуживала центральный подсвечник. – Я через несколько минут обрету вечную молодость, буду в настоящем раю, а не в твоем – сказочном…
«Господи, прости их и помоги им, ибо они не ведают, что творят», – глотая горечь слез, молился отец Нил. Тут, приведя необъятное сборище в безумный восторг, появился «бог» в сопровождении многих военных с автоматами. Один из них приказал священнику убраться прочь, пригрозив расстрелом.
– Теперь отправляемся! – повелел «бог». – А охрана для того, чтобы эти православные безумцы не смогли перед спасительным таинством нарушить душевный покой вас, моих чад!
Он торопливо уселся в свое подобное царскому трону кресло, установленное в кузове военного грузовика. А на скамейках вдоль бортов расположились его «штатные» юные и веселые прислужницы. За машиной «бога» следовали в первых рядах «ангелы» – «посвященные» заплаканные девицы, среди которых шла, утирая слезы, и дочь Клавы. Мать хотела приблизиться к Тане, но ее прикладом в голову ударил военный. Она упала на асфальт и распласталась на нем, потеряв сознание. Никто из людского бурного потока не обратил на нее, «отвергнутую» «богом», внимания.
Преодолев черту леса, не поддающихся счету людей разместили на огромном пустыре – старом военном, давно заросшем аэродроме.
– Все, дети мои! – поднявшись с кресла, воскликнул «бог». – Безотлагательно начинаем переселение в рай. Чтобы родиться для новой жизни, нужно умереть. Это всем известная истина…
Воцарилась гробовая тишина. Даже дети, почувствовав чистыми душами беду, не издавали ни звука. А птицы запели тревожно. К народу обратился уже знакомый читателю генерал:
– Вы не пугайтесь! – прогромыхал он в переносной рупор. – Всего на миг потеряете сознание и сразу очутитесь в раю. Смерть – это сладость!
Никто из одурманенных людей не знал, с какой быстротой наступает смерть, но очнулись и прозрели они во мгновение ока. Страх сковал их тела. Со всех сторон отверстиями стволов на них смотрела смерть. Три человека отделились от толпы и кинулись в сторону. Тут же послышалась автоматная очередь, и беглецы свалились на траву у волчеягодников с розовыми цветочками. Атмосферу взорвали панические крики.
– Вот эти не будут в раю, они ослушались меня! – заглушая голоса, грозно во всю глотку воскликнул «бог». – А вы сейчас, – он снова перешел на мягкий тон, – исполните ритуал и переселитесь в рай. Все, чада мои, закрывайте глаза и спокойно углубляйтесь в сладкое забытье.
– Всем повернуться к «богу», сесть и закрыть глаза! – с истерическим криком приказал военный. – Кто не исполнит повеление «бога», тот – как эти трое – будет отвержен!
Ошарашенные люди опустились на траву и покорно закрыли глаза. «Бог», его особо приближенные и военные, оттолкнув от себя девиц-«ангелов», надели противогазы и взяли в руки устройства для распыления убийственного газа…
Тут внезапно поднялся шум и раздались выстрелы. На нечестивцев со всех сторон налетели спецназовцы в полной экипировке.
– Слава Богу, успели! – крикнул кто-то. – Эти трое еще дышат. Окажите помощь.
Богоотступники, жертвы обмана и собственной глупости, открыли глаза. Они увидели, как военные надевали на визжащего «бога» наручники.
– Отпустите, – беспомощно и трусливо изворачивался он. – Они сами виноваты!.. Они добровольно согласились!.. Больше не буду!..
Теперь все, потихоньку приходя в себя, с позором и ужасом вспоминали, как их пытался вразумить отец Нил. Растерянные и до смерти напуганные жители убедились: они, наивные, угодили в зловредную тоталитарную секту. А еще узнали от освободителей, что эта группировка щедро финансируется зарубежными спецслужбами и в последнее время получила вооруженную поддержку для эффективного достижения главных своих целей – подрыва основ Православия и массовых жертвенных убийств…

***
Утром следующего дня на площади у храма снова собрался весь город. На церкви несколько работников, соорудив леса, устанавливали на свое место золотистые кресты. Отца Нила обступила большая толпа невоцерковленных жителей во главе с атеистом Октябрином.
– Батюшка, – взмолился он, – мы хотим покреститься…
А все крещеные жаждали одного: облегчить и омыть оскверненные смертным грехом отречения от Господа души в Таинстве покаяния. Первой к исповедному аналою подошла Клава с наполовину забинтованной головой вместе с потупившей стыдливо глаза дочерью.
– Я теперь, батюшка, поняла, что такое настоящая печать антихриста, – призналась она во время исповеди.
– Это, дорогая Клава, был только его предтеча. А антихрист во стократ коварней и лукавей будет… – со вздохом сказал отец Нил.
2017 г.