А ларчик просто открывался. полная версия

Гл.1


В селе Кулибино начиналось обычное летнее утро: на заборах орали запоздалые петухи, хозяйки выпровожали подоенных коров в стадо, трактористы собирались возле конторы, чтобы получить наряды на работу, а солнышко стремилось ввысь, осушая травы от росы, чтобы люди по травяной влажности не успели определить о наступающем дневном пекле.

Кто его знает, почему село называлось "Кулибиным", тут и нету таких изобретателей. Ну разве что баба Матрёна, которая "изобрела" самогонный аппарат из здоровенного дедовского самовара, или старый Красуля, что своему правнуку смастерил велосипед из колёс сломавшейся тачки и деревянного корпуса бывшего штакетника. А вот - Кулибино и всё тут.

Ну это нынче неважно. Народ здесь проживает, как и везде: если горе у кого - бегут сочувствовать всей улицей, а уж случись празднику, тоже веселятся всем порядком.

Раньше столы накрывали прямо за двором и гуляли до утра, сопровождая песни и пляски незаменимой гармонью. А пусть завидуют соседние улицы!

В Кулибино ещё сохранились многие обычаи, что почитались издавна и передавались традициями из поколения в поколение. Не перевелись тут пока уважаемые бабушки, которые помнят свои детские колядки и запросто могут затянуть старинную песню, такую как:

"Через реку, реку
 Лежала дощечка,
Доска дубовая,
Тоненька, гибкая;
По этой дощечке
Никто не прохаживал,
Никого не важивал.
Молодец тут перешёл,
Красну девку перевёл,
Переведши, целовал,
Тремя лентами даровал".

Эти бабушки норовили обучить такому же пению и внучек, те, пока были малы, вроде подхватывали и радовались, что бабули довольны и не скупятся на похвалы. Но потом внучки вырастали, всё чаще льнули к пацанам, коим щедрые родители приобретали "кассетники", на всю деревню извещающие зарубежную музыку, и на этом занятия оканчивались.

Старухи осуждающе поглядывали на молодые компании и покачивали головами, чему, мол, такие детей своих обучат?

Напрасно матроны сетовали, кое-что у внучек оставалось в памяти, поэтому их дети на Рождество ублажали "старое" население родительскими колядками:

"Приехали три короля,
Богу поклонились;
Теперь к вам приходят
Дом сей посетить,
Весельем одарить,
Просят доброго приёма."

Деды с бабками утирали набежавшие слёзы и только в этот Святой праздник соглашались - традиции вечны.

Для молодого кулибинского участкового, Сергуни Ростовцева, сегодняшнее утро начиналось не как обычно.

Он проснулся у себя в садочке, где почивал на раскладушке и некоторое время не мог припомнить, как он тут очутился? Вот то, что с кумом вчера выпивали, это сразу в памяти всплыло, а остальное...

"А, ладно,  -  подумал Сергуня,  -  небось опять от Полинки убегал. Ну что за жена такая крикливая и неугомонная? Ну можно думать я каждый день кума встречаю! Раз за всё время посидели, а пилила полночи."

Страж порядка вскочил на ноги и потрусил к туалету, на ходу изображая подобие зарядки.

Потом умылся прямо из кадушки, стоящей под виноградником, и направился в дом, где его ждал завтрак, а также с вечера выстиранная и выглаженная Полькой униформа.

Они с кумом вчера на мотоцикле за зайцами гонялись. Но, то ли заяц пошёл не такой, то ли "охотники" малость перебрали, да только косого ни одного не поймали, а вот акацию "обняли" мотоциклом.

Хорошо хоть отделались... Да ничем не отделались. Состояние не позволяло даже испугаться. Единственные неприятности - это разбили кумовский мотоцикл да Полька орала, как с цепи сорвалась, а так, всё нормально!

Сергуня специально гремел подвернувшимися на пути стульями, тарелками на столе, но Полина из спальни не показывалась. Обиделась. Сергуня не стал беспокоить её, решил, что прощение в обед попросит и отправился на работу.

Год назад кулибинскому участковому выдали тяжёлый мотоцикл с боковой люлькой, называется "Днепр", и теперь Сергуня не расставался с ним.

Нету на селе ни одного поля и не одной дороги, которые Сергуня не преодолел бы на своём "коне". А то, что вчера не взял его с собой на зайцев, за это Сергуня не мог сам на себя нахвалиться.

Ведь если бы разбил технику, то всё, никто б ему ничего больше не дал. И бегал бы потом на своих двоих, как вчерашние зайцы...

"Блин, у косого же четыре лапы... Может Полька права, насчёт "допился"?"

Не подъезжая нескольких десятков метров к участку, Сергуня с удовольствием отметил, что никого к нему нету: - "Вот и славненько, с часок перекемарю".  -  подумал он.

Поставив мотоцикл в тенёчек от раскидистой черёмухи, участковый отомкнул здоровенный замок массивной деревянной двери и, прошмыгнув во внутрь, быстро заперся изнутри: - "Блин, мотоцикл же выдаст! А, ладно, пусть думают, что я где-то рядом."  -  и Сергуня увалился на видавший виды диван, пружины которого тут же протяжно заскрипели.

Не успел и глаз сомкнуть, как услышал настойчивый стук в дверь, а затем и в окно.

-   Ну, блин, не дают поспать, уже кого-то принесла нелёгкая.  -  проворчал страж порядка и поплёлся "отворять ворота."

На пороге стояла заплаканная бабка Карасиха. Вообще-то она Анна Ивановна Бочкина, а прозвище получила из-за своего мужа, Степана Фёдоровича.

Уж больно старик уважает рыбалку, не зависимо от сезона и погоды, за что и получил кличку "Карась".



Гл.2


Хорошее настроение у Сергуни, как рукой сняло. Он знал, что бабка Карасиха зазря реветь не станет и жаловаться тоже, поэтому без приветствия поспешил с вопросом:

-   Анна Ивановна, что-то стряслось?

-   Горе у меня, Серёженька. Два дня терпела, а нынче решилась к тебе...

-   Прям-таки и горе!  -  пытался успокоить участковый и отошёл в сторону, чтобы пропустить пожилую женщину.

Анна Ивановна молча прошла в кабинет и когда присела на стул, продолжила:

-   Дед мой пропал, Серёжа. Вот уж третьи сутки дома нету.

-   Карась, что ли пропал? Ой, простите, Степан Фёдорович. Я правильно понял? Так может, он на речке сидит да плотву ловит?

-   Какая речка, Серёженька, не собирался он туда. Когда дед идёт на рыбалку, то загодя перебирает все свои причиндалы, готовится значит, а в тот день всё было по-другому.

-   Так рассказывайте, по какому другому?  -  зевая спросил страж порядка, лишь бы поддержать разговор. Он не верил, будто с Карасём что-то серьёзное произошло.

-   Встали мы с ним с утра, он позавтракал и попросил сто граммов, а я не дала. А Степан же знает, что у меня есть и покуда отвернулась до кур, он украл бутылку и побежал куда-то огородами.

Карасиха пошмыгала носом и запричитала:

-   Ой, лучше б дала, так и дед бы из дому не тикал. Ну кабы ж я знала, что такое дело...

-   Анна Ивановна, да что ж вы всё так близко к сердцу берёте? Пьёт ваш дед где-то и весь сказ. Ничего, нагуляется и прикандёхает, первый раз, что ли?

-   Да, первый. Сколько живём с ним, ещё ни разу не случалось, чтоб Стёпка на ночь не явился, а его уже две ночи нету.

-   Анна Ивановна, успокойтесь! В деревне где-то ваш муж, ну не в Америку же уехал, правильно?

-   Да правильно, насчёт Америки, а так... Серёжа, я чую, с дедом моим беда приключилась. Сердце, Серёжа, не обманешь.

И старушка вновь заплакала, но Сергуня подскочил и набрав в стакан воды из графина, подал ей.
Карасиха сделала несколько глотков и поморщившись, вроде вместо воды водку пила, поставила стакан на стол.

-   Я вот думаю, может напился да и сердце не выдержало, уже приходилось спасать его лекарствами на похмелье. Я все ямки обошла за околицей и до леса ходила, а нигде никого. Помер мой дед, точно помер, я это чувствую.

-   Хватит вам, Анна Ивановна, заранее хоронить человека. От если б вы его нашли, то есть, труп, тогда согласен, Степан Фёдорович - покойник. А раз ничего, то и фантазировать не надо. Вы же помните, как Нина Яковлевна, нянька из детского сада, всё переживала за своего Якова Егоровича, что дюже хворый и хоть бы ещё пожил. Так её уже лет двадцать с лишним нету, а дед Яшка - скрипит, как старое дерево, но живёт, ещё и жену новую привёл. Понятно?

-   Это кто, Абрамовна, что ли новая? Ага, только со старыми дырками. Пять лет, как девятый десяток разменяла, разве это новая? Оно понятное дело, всю жизнь в бухгалтерии просидела и тяжелее кипы бумаг ничего не поднимала. Ни то, что мы, горемыки, от звонка до звонка в поле раком на свёкле простояли. Ну и чего ей не молодиться да брови не подводить, у неё же давления нету?!

-   Так, Анна Ивановна, прекрати демагогию разводить! Ты сюда зачем пришла? Вот и говори по делу.

-   Ты прощай меня, Серёжа, хоть у тебя отвлеклась, а то ведь все ноченьки не спала, всё плакала да в окно выглядывала. От попомнишь моё слово, детка, дед мой уже не числится в живых.

Карасиха внезапно замолчала и было видно, как она борется с набегающими слезами. Стрессовое состояние оказалось сильнее и несколько слёзинок капнуло на стол, Карасиха сразу же вытерла их рукавом халата и засунув руку в карман, пыталась отыскать там платочек.

Сергуне стало не по себе от таких слов. Если до этого парень воспринимал всё, как какое-то мелкое недоразумение, то сейчас ему уже так не казалось. Настроение убитой горем женщины передалось и на него, поэтому выпроводив Карасиху, пообещав той, что сразу же приступит к поиску, он запрыгнул на мотоцикл и помчался добывать факты с уликами.

В первую очередь участковый опросил всех жителей улицы Западной, где проживает Степан Фёдорович, но никто последнего не видел. Разговаривал и с кумом старика, дедом Андрияшкой, вдруг у него кум Степан закуролесил, но и хромой Андриян, уже как сто лет того у себя в гостях не наблюдал.

Анна Ивановна упоминала, что через небольшое время, как деду исчезнуть, к ней приходила, тоже огородами, медсестра Валюшка Потапова, чтобы сделать укол от радикулита.

Сергуня приехал в медпункт. Валюшка, как и все ничего не могла сказать вразумительного, но деда Степана точно не встречала за задворками.
Иногда так бывает: когда нужно, то никто ничего не знает и никого не видели.

"Кому надо совершить убийство, тот это сделает без свидетелей.  - нашёптывал Сергуне внутренний голос и он поёжился. - Что за бред? Зачем и за что убивать старого деда? Но однако нет нигде человека, как в воду канул. А может и правда канул? А что, сидел выпивал на бережку, потом бултых в воду и всё."

Участковый проколесил оба берега, заглядывал по камышам, звал деда, но... в ответ тишина.
Если б потонул, то уже бы всплыл, за двое суток желчный пузырь давно бы лопнул. А там, кто его ведает, всякое бывает.

Сергуня отправился в рыбнадзор, чтобы поспрашивать рыбаков - перебирали ли те сегодня сетки?
Перебирали, но утопленников не вылавливали.

-   Вот оказия.  -  сказал Сергуня старшему из рыбаков, Тарасу Нагайному.  -  Куда ещё ехать искать?

-   Серёга, а я бы тебе советовал вызвать водолазов из района. Сетки сетками, но мало ли? А вдруг за корягу зацепился, не вариант?

-   А может подождём с водолазами?

-   Чего ждать? Ему же не восемнадцать, где, по-твоему, столько времени ходит древний старик?

-   Да ещё лес не смотрели, но мне одному не справиться. Сейчас буду просить местных жителей в помощь. И уж если и тогда голяк, то придётся и правда звонить водолазам.
      


Гл.3


Сергуня с сигналом проехался по улицам, давая знать, чтобы народ собирался к его участку. Люди сразу вышли за дворы, друг у друга интересуясь, что произошло? Но те, что жили по соседству с Бочкиными уже знали о случившейся беде.

Пришли к месту назначения почти все, за исключением трактористов, доярок и немощных стариков. Участковый кратко, чтобы не терять время, объяснил ситуацию и попросил у местных жителей содействия.

Никто не возражал, даже не стали возвращаться домой, а разделившись, отправились в лес. Старики и те, пошли на поиски.

Была охвачена огромная территория лесонасаждений, поэтому в деревню вернулись затемно, но, к сожалению, всё окончилось безрезультатно.

Несколько мужиков, подключившихся к ним после работы, задержались в кабинете милицейского участка: лица их были угрюмы и озабочены от свалившегося несчастья. Они строили планы и предположения, кто-то вносил новые места и варианты поиска.

Среди этого неравнодушного люда находился и кум Карася, дед Андрияшка. Старик, который сначала тоже не воспринимал всё всерьёз, теперь пребывал в подавленном состоянии.

-   Сергей, а можа кума зверьё какое разорвало, а?  -  сказал он.

-   Блин, какое зверьё, Макарыч, если вообще никаких следов?

-   А какие следы ты хотел узреть, опосля волков и шакалов? Они же и косточки в чащу утянут.

-   А вещи тоже на примерку возьмут? Макарыч, тогда хотя бы что-то нашли, ну, там туфель или разорванную рубашку, а так, блин, сам видел - ничего.

-   Ну мы же не полностью лес обошли, можа где-то что-то и валяется.

-   А лес и не реально весь обойти. Да и чего бы Карась там окусывался? Нет, тут что-то не то. -  подытожил участковый.

-   Слухай, Сергей, от дед мой рассказывал, как в наших лесах по ту пору водилось какое-то чудище, ну, как навроде лешего. Так, не поверишь, пол-деревни в болото заманил и запропали человеки.

-   Макарыч, ты б шёл домой спать, а? Тут и так мозги не работают, а ты со своими сказками.

-   Да я что, моё дело маленькое. Встану и пойду, а ты кума найди, потому что это твоя работа.

Рассерженный Андрияшка нехотя встал со стула и направился к выходу, таща за собой изуродованную ногу.

Инвалидом Андриян Макарович Тыртышный стал с детства, с восьми лет. Гнали с пацанами табун в ночное и он упал с лошади: даже ссадины на теле не было, только нога неестественно вывернулась и в трёх местах имели место переломы.

А какое тогда врачевание, особенно в глубинке? Возили, правда, его в область, в больницу. Там смотрели, лечили, снова смотрели и вскоре выписали.

Результат сего - неправильно сросшиеся кости. Срочно требовалось хирургическое вмешательство, но мать Андрияшки, тёмная женщина, сама поднимавшая пятерых детей, потому что муж погиб на фронте, больше никуда не повезла сына.

Дело в том, что сразу и не было видно особенных отклонений: ну, чуток пацан прихрамывал и всё, так в этом ничего не находили страшного.

Затем Андрияшка подрос, с ним подросла и левая нога, а правая тормозила в "развитии", а к тридцати годам и вовсе перестала сгибаться в колене.

Красивый и стройный парень уже не мог рассчитывать на счастливую женитьбу, не очень-то девки зарились на калеку, поэтому пришлось жениться не по любви и не на той, кого хотел, а на той, кто за него пошёл.

А пошла за него Маруся Климова, толстенная баба тридцати лет от роду. Как говорят, они друг друга нашли, потому что Марусю тоже никто не брал. По купцу и товар.

Несмотря на свою внешнюю непривлекательность, Маруся имела добрую душу и кроткий нрав, к тому же, слыла первостепенной хозяйкой. Тогда в деревне никто не умел испечь такую вкусную и румяную кулебяку с капустой и яйцами, как это делала Маруся.

Женой Маруся оказалась хорошей, покладистой и спустя год подарила Андрияшке сына, которого назвали Макаром в честь дедушки по линии Тыртышных.

В мальчонке отец души не чаял и, наконец, почувствовал себя счастливым семьянином, как и все другие мужики их села. Теперь есть, что рассказать за игрой в карты, как и остальным. Раньше только семейные могли себе позволить поведать о жене, о детях, а Андрияшка, будучи не женатым, лишь отмалчивался. Но время пришло и для него, а мысли о неудавшейся жизни остались далеко позади.

Маруся трудилась дояркой, а супруг, тут же на ферме - сторожем. На жизнь хватало, всё шло своим чередом. Второго ребёнка Маруся не рискнула вести, возраст не позволял, но они были рады и одному, за что благодарили Бога.

Не заметили, когда вырос Макарка, вот уже и повестка из военкомата, тут как тут. Провожали паренька в Армию, как водится, всем селом, а потом с нетерпением ждали от сына писем.

Переживали. Потому что попал хлопец не куда-нибудь, а в Афганистан.
Не зря родители не находили себе места, через полгода получили сообщение, что их сын погиб, а спустя две недели его доставили на село в цинковом гробу.

Вот это и подкосило здоровье Маруси. Женщина всё чаще страдала от повышенного давления и вскоре тоже отправилась вслед за сыном.

Оставшись один, Андрияшка понял, что жизнь человеческая принадлежит не самому человеку, а угодливому или наоборот, случаю, и такой же ситуации. Было же счастье, а с ним уют домашнего очага, мечты о внуках, самое главное, что была сама семья и в одночасье ничего не осталось.

Мириться с подобным мужчине не хотелось, он каждый день ходил на кладбище к дорогим ему могилкам, а ночами, не хуже серого выл на всю хату. Вой не вой, а изменений не будет, таково повеление рока, а продолжать существование надо.

Его не бросали в колхозе: назначили неплохую пенсию, плюс сюда инвалидные. Потом поставили забор, дом подновили, а осенью помогли вырыть погреб.

Андрияшка затеял его в гараже, чтоб меньше материалу ушло на постройку, а так - крыша у погреба уже есть. Правда, с началом зимы работы прекратились, даже землю не всю успели вынести, а по весне и вовсе за пенсионера забыли.

Он уверен, если бы сходил в контору и напомнил о себе, то погреб всё равно б доделали, но старик сам уже ничего не хотел. Зачем он нужен тот погреб? Маруси нет, чтоб разносолы в зиму заготавливать, а ему теперь много не требуется.

Андрияшка засаживал небольшой приусадебный участок картофелем, луком, морковью и прочей мелочью, а вот животину не держал, нога не позволяла за ними ходить. Но он не жаловался, всё, чего не было во дворе, можно докупить в магазине, так и доживал свой век.

Старик тяжело перенёс необдуманный поступок участкового: - "Ведь знает же Сергей, что Карась - мой кум, крестил моего дорогого мальчика, а он, сопляк, взял и выгнал меня."

И Андрияшка затаил обиду.   
      


Гл.4


Утром Сергуня позвонил в область и попросил в Кулибино водолазов. Своих не имели, начальство не хотело в личный колхозный штат добавлять такие единицы, мол, раз в несколько лет понадобится их работа, а зарплату плати.

С одной стороны может и правильно, утопленников случалось мало в Кулибино, как вытянули в позапрошлом году пьяного Витю Кислого, а до него, семью годами раньше, два пацанёнка зимой под лёд ушли, и дай Бог, чтобы подобное не повторялось.

Но Сергуня переживал, он мимо двора Бочкиных уже спокойно проезжать не мог. Хоть бы быстрее всё выяснилось, потому что неизвестность участкового сильно напрягала.

А тут ещё услышал, что сын Степана Фёдоровича из большого города приехал, теперь надо навестить, а то, как-то неудобно получится, тем более с Саней учились в одной школе.

Сергуня сел на мотоцикл и без особого энтузиазма отправился к дому Бочкиных.

Анна Ивановна сидела на порожках крыльца, а напротив матери на корточках примостился сын. Они о чём-то вели беседу, но завидев подъезжающего участкового примолкли и Саня вышел к нему навстречу.

Поздоровались, кратко поинтересовались жизнью друг у друга и Сергуня почувствовал некое отчуждение старого товарища, который каждый летний сезон приезжал к родителям и чуть ли не в первую очередь бежал к другу, дабы обнять и пригласить с его отцом на рыбалку.

А нынче Саня выглядел чернее чёрной тучи и разговаривал как-то сквозь зубы, всем видом показывая своё недовольство. И неожиданно задал вопрос. Нет, в принципе, ничего особенного: сын обеспокоен случившимся с отцом и имеет право задавать любые вопросы, дело не в этом. Сергуню удивил сам тон и поведение говорившего.

-   Ты мне зубы не заговаривай, товарищ милиционер, а лучше просвети, что удалось нарыть по моему отцу?  -  и пристально посмотрел прямо в глаза.

Сергуня не отвёл взгляда:

-   Ничего.  -  ответил тот, как есть.

-   Что значит, ничего? Пропал живой человек, а у вас ничего?

-   Санёк, я всё понимаю, но не кипятись. Другое дело, я бы не занимался этим. Уже не знаю, где искать, везде вокруг прочесали и никаких следов. На завтра водолазов обещают. Я делаю, что могу, но я ведь не волшебник.

-   Вот и плохо, что не знаешь, где искать, а за что, извиняюсь, ты деньги получаешь? А кто знать-то будет, я? И не верю, чтоб следов не было. Его что, инопланетяне похитили? Как это следов нету, как?  -  Бочкин младший всё больше и больше распалялся.

Участковый тихо ответил:

-   Сожалею.  -  и, повернувшись, направился к мотоциклу.

Тут и так муторно, а Санёк подлил масла в огонь. Сергуне, конечно, не приходилось ловить преступников и раскрывать заговоры матёрых банд, но он много читал и смотрел сериалы про ментов.

Молодой сотрудник ОВД понимал, что произошедшее, ни что иное, как самый настоящий висяк, или как любят выражаться сами менты, "глухарь". Ему в голову не помещалось, ну как такое может - ни единой зацепки.

Никто ничего не видел, не знает, и никаких следов или улик. Как будто и правда Карася космические гости прихватили.

Еле дополз до кровати, ужинать отказался и расстроенная Полька, полдня лепившая пельмени, успокаивала мужа, как ей подсказывал женский инстинкт. Немного стало полегче, хоть жена считает его самым лучшим и самым честным.

Заснуть пораньше не удалось.
На улице начало темнеть, звуки постепенно смолкали, даже свежий ветерок порадовал своей прохладой. И это всё великолепие безжалостно нарушил женский крик.

Сергуня с Полькой выбежали за ворота и увидели возле бабки Несветайчихи толпу, в середине которой стояла Лилька Антошина и нещадно верещала. Разобрать ничего было нельзя и Сергуня направился к людям. Лилька сразу пустилась к нему навстречу, схватила за руки и затряслась в истерике:

-   Серёжа, Валёк мой пропал.  -  и упала на колени да так быстро, что парень не успел среагировать и удержать её.

Он подхватил женщину на руки и потащил к себе во двор, потому что не хотел вести допрос при всех собравшихся.

Полька указала ему на беседку в садочке и Сергуня аккуратно занёс туда несчастную.

Валёк - это единственный сын Лильки. Она прижила пацанёнка от какого-то строителя дорог, когда те, лет пятнадцать назад, соединяли Кулибино с главным шоссе асфальтированной трассой.

Как только дорожные работы закончились, альфонс умчался к себе в родные края, к жене и детям, оставив Лильке на память внушительных размеров живот. Но это создавшееся нелицеприятное положение не помешало Лильке выйти замуж за неплохого деревенского парня, ещё до рождения ребёнка.

Застенчивый Гена Антошин, сколько себя помнил - постоянно был влюблён в красивую длинноволосую Лилю Зинченко, но никогда не решался рассказать ей о своём чувстве.

Когда же вся деревня заговорила о непростительном позоре девушки, Гена понял - пора.

Появившемуся на свет Вальку он дал свою фамилию и для отчества имя, отчего всё село пребывало в обмороке, но потом Катька Карапатина поболее удивила общество, родив двойню от престарелого соседа, и местное население переключилось на обмывание костей новой жертвы, тем самым оставив Антошиных в покое.

Совместных детей у них не было: кто говорил, что Гена виноват, потому что служил на подлодке, а другие распространяли слухи, будто у Лильки проблемы после тяжёлых родов, кто разберёт в чём истина?

Деревенские сплетни способны ввести в заблуждение любого шпиона и в жизни тому не понять, где на самом деле правда. Но факт оставался фактом: Антошины воспитывали одного ребёнка, нагулянного Лилькой от неизвестного и всеми забытого биологического отца.       
      


Гл.5


Когда Лилька маленько успокоилась после принятия валерьянки, заботливо принесённой Полькой, она смогла кое-что выдавить из себя:

-   Мы с Геной с утра поехали на рынок... Я вчера целый день индюков щипала, чтоб продать... А Вальку наказала, дабы он со двора ни шагу... Приехали, а его нету... Я ругалась, думала к Игорю Головченко смылся. Но Игорь сам к вечеру пришёл, Валька спрашивал.

И Лилька вновь заголосила. И так много сказала с первой попытки. Полька услужливо поднесла кружку к её рту и напоила как малое дитя, а потом гладила Лильку по голове и ласково просила:

-   Лилечка, ну успокойся, милая. А вдруг обойдётся, а ты сердце рвёшь.

-   Не обойдётся.  -  скороговоркой ответила та, вроде боялась, что рыдания прервут разговор.  -  У деда Стёпы не обошлось же! Если б только у Бочкиных не произошло, я бы так не убивалась. Ой, мамочки, ой, не могу, а-а-а-а-а...  -  с силой вырвалось из горла несчастной матери, как будто беспощадные газы вытолкнули хорошо удерживаемую пробку, венчавшую бутылку с шампанским.

Снова пришлось долго уговаривать, пока Лилька выкричится. Сергуня взял женщину за руку и спросил.

-   Лиль, а во сколько вы вернулись?

-   В три, Серёжа, в три. Ой, Божечки, он же один у нас, как же жить дальше?

-   Лиля,  -  продолжал Сергуня,  -  а какие отношения у него были с Геной?

-   Серёжа, да ты что? Да Гена его с малочку растил, как ты можешь?... Мы приехали, а Валька уже не было.

-   Знаешь,  -  в досаде вымолвил участковый,  -  я уже не знаю, кого подозревать и у кого что спрашивать. Люди исчезают, как вроде земля разверзлась перед ними в определённый момент, и без свидетелей, естественно.

У Сергуни, действительно, голова шла кругом от насыщенности событий. Ну с пацанёнком ещё есть надежда.
С Лилькой понятно, она мать и тем более напугана исчезновением деда Степана. А Валёк, дай Бог, возможно где-нибудь забурился с друзьями да скоро вернётся. Хоть бы так и было.

-   Лилечка,  -  снова спросила Полинка.  -  А Гена где?

-   Он...  -  собралась с духом женщина.  -  Он поехал искать.

-   Куда искать?  -  уточнил Сергуня.

-   Ну не знаю, кудась поехал и всё...

Но вскоре понурый Гена и сам явился к участковому, видно люди ему подсказали, где находится жена. Войдя во двор, мужчина кивнул Полинке и протянул руку Сергуне, а потом виновато глянул на любимую. Она не стала его допытывать и так было всё предельно ясно.

Валёк Антошин не считался образцовым подростком на селе. Упитанный не по годам, мальчик всегда вёл себя вызывающе: и в школе, и с соседями, и тем более со сверстниками.

Постоянно на его лице красовалась дежурная ехидная усмешка, даже при общении с директором школы. Он запросто мог стоять и нарочно сплёвывать под ноги говорившему, всем видом показывая безразличие к старшим и к тем словам-нотациям, обращённым к нему.

Но Лилька, по-матерински, как ей представлялось, справедливо считала драгоценного отпрыска, громко возвестившего этому миру о своём появлении четырнадцатого февраля, в день Святого Валентина, - самым лучшим.

"Мать - есть мать.  -  думал Сергуня.  -  И если сын будет убийцей, а дочь - наркоманкой, у матери всегда найдётся оправдание для ненаглядных деток."

Водолазы прибыли к обеду и сразу приступили к работе. Рыбаки с рыбнадзора тоже им помогали, они таскали бредни и небольшой якорь, в простонародье называющийся "кОшкой".

Поиски продолжались до глубокой ночи, но результатов не дали. Вылавливались брёвна, машинные скаты и даже велосипед, в коем Валера Сулим признал своего. В прошлом году на Троицу он свалился с него в реку, сам выкарабкался, а велик собирался достать следующим днём.

Но на завтра началось похмелье, продолжавшееся месяц, после чего Валера решил, что на двухколёсном давно сазаны "уехали" и не счёл нужным зря тратить время.

А теперь нерадивый хозяин с гиками кинулся к велосипеду, но люди осуждающе посмотрели в его сторону, что тот моментально замер, прикрывая рот обеими руками, и с выпученными глазами несколько раз кивнул головой, мол, простите, забылся.

Как только стемнело, люди направились в деревню и никто не остался с участковым, продолжающим стоять на берегу.

"Пока помалкивают, но "революция", блин, не за горами."  -  подумал он.

А тут ещё дед Андрияшка...
Не успел Сергуня притормозить около участка, как он с неимоверной быстротой, вроде и не таскал за собой больную ногу, выскочил из-за угла и также молниеносно начал атаку:

-   Так что, Сергей, как нам жить дальше?

-   Как жили, так и будем.

-   А это навряд. Жизнь наша, получается, в опасности. Или ты так не считаешь?

-   Дед, я, по-твоему, сижу сложа лапки? Насаюсь, как угорелый, уже день с ночью перепутал, а ты тут мои нервы на свой кулак наматываешь.

-   Нужны мне твои нервы... Надо не мотоцикл на скорость проверять, а искать, понял? А то уже и до детей очередь дошла, ну и кто следующий?

-   Андрияшка, иди от греха подальше, тебя уж точно не тронут.

-   Откель тебе ведомо, у меня на лбу это написано? Только и знаешь, что посылать подальше, а люди почезают один за другим и кто подпишется, что Лилькин пацан последний?

Сергуня оттолкнул легонько навязчивого деда и скрылся за дверью участка.

"Ну всё, теперь мне не видать от него покоя! -   участковый успел пожалеть, что накануне выгнал Андрияшку из кабинета.  -  Этот старый чёрт не на шутку собрался водицы помутить." 
         
      

Гл.6


Ещё надо было хорошенько расспросить Игоря Головченко, с кем Валёк поддерживал хоть какие-то отношения, и Сергуня направился на Совхозную улицу.

Испуганный пацанёнок вышел вместе со своей бабкой, та сходу заверила участкового:

-   Я, Серёжа, теперь к молодым перешла жить, чтоб за хлопцем присматривать. А то, пока родители на работе он неизвестно где ошивается, а видишь, что нынче творится?

Страж порядка не удостоил старушку ответом, а обратился к её внуку:

-   Игорь, ты когда последний раз друга видел?

-   Да когда... Вечером. От как он пропал, а с вечера я его видел. Мы собирались клетку моему кролику ремонтировать, а Валёк не явился. Тогда я к нему зашёл.

- А он ничего тебе не говорил: ну, может куда собирался, или чем-то был обеспокоен?

-   Кто, Валёк обеспокоен? Скорее от него все обеспокоены. Да нет, никуда он вроде не собирался.

-   Вы давно с ним дружите?

-   Не знаю. Наверное, с детсада.

-   Как думаешь, он мог тайно куда-либо направиться? Например, землянка у вас есть в лесу...

-   Не, ничего такого у нас не было. Давно ещё, по-моему, в первом классе, построили с Вальком шалаш, но бабки Несветайчихи корова схрумала его. Мы же бурьяном да лопухами стенки накрывали.

-   А не знаешь, он часто с отцом ругался?

Мальчик задумался, пожал плечами в недоумении и сказал:

-   Вроде не жаловался. Да не, дядька Генка хороший.

Всё понятно, что ничего не понятно. Нету даже маленькой зацепочки и Сергуня решил позвонить в область. Он звонил по поводу исчезновения Карася, но ему ответили, что у самих дел выше крыши и потому некогда им растрачиваться на заплутавших деревенских алкашей. Мол, ищи сам.

А на сегодня уже два исчезновения и на себя брать ответственность молодой участковый не собирался. И действительно, реакция центра оказалась мгновенной, потому что пропал ребёнок, начальник УГРО на днях обещал прислать сюда важняка.

-   Серёга, такого опера тебе даю в помощь, до конца жизни будешь благодарить. У него одного стажа больше, чем тебе лет! Вот заодно и поучишься, как надо работать и как улики собирать.

"Специалиста он мне пришлёт...  -  рассуждал Сергуня.  -  Туточки ему не город. Понятно, что хороший следак - везде хороший, но деревня резко отличается от города. Вроде и люди те же, имеется в виду советские, но всё равно - это как небо и земля."

Вспомнился случай, Сергуня ещё в школе учился, а место участкового тогда занимал Лаврентий Илизарович Абрамов, по кличке "Берия". Так вот, пожаловался участковому зоотехник, мол, лично видел, как скотник Ерёменко полную телегу кормов до дому повёз и надо бы обыскать ворюгу.

Илизарович сразу откликнулся на просьбу и отправились они вдвоём к проворовавшемуся скотнику, но... ничего не нашли. Всё обыскали, а Митька сидит на лавочке и скалится.

Участковый был взбешён наглым поведением мужика и погрозился скорой расправой. Тут же вызвал подмогу из района, потому как, если сейчас не среагировать, то растянут весь колхоз, и мысленно возрадовался, как непокорного Митьку Ерёменко засадит в тюрягу за расхищение государственного имущества.

Приехала целая опергруппа, дабы людей запугать. Ага, прям, все так испугались, что совсем отказались помогать "следствию". Кого не спроси, все сразу сделались слепыми, глухими и немыми. Гости покрутились ещё пару деньков да и удалились восвояси.

"Да, брат-важняк, здесь тебе не там. Я знаю о чём говорю. Нынешняя беда, конечно, не идёт в сравнение с колхозным комбикормом, это, можно сказать, общее горе. Но неужели, если бы были свидетели, то я и сам их не сыскал?" 

Да Сергуня, если честно, как бы и не против, пусть приезжают хоть всем городом. Только бы дело сдвинулось с мёртвой точки, ведь ему людям уже в глаза стыдно смотреть.

*****

А в это время на своём крылечке сидела Анна Ивановна Бочкина и выглядывала деда. Женщина давно догадывалась, что бесполезны все несбыточные надежды и грёзы с мечтами, но по-иному не могла. Это была последняя дань мужу, потому что она всегда его так ожидала: с поля, когда трудился комбайнёром, потом с больницы, когда с почками попал, ой, да мало ли она его прождала за их долгую совместную жизнь?!

Сын Саша ещё спал, ночь у него нынче была бессонная. Всё не мог дозвониться жене, уехавшей на курорт, а сама она не соизволила даже поинтересоваться, как обстоят дела с пропавшим отцом.

"Ясно, что Стёпа не её батька, но он родитель твоего мужа, как тут не позвонить? Чудная сейчас молодёжь, никакой ответственности ни за что.
Может так и надо? Меньше переживаний, меньше забот и тревог да и нервы на месте. Нет, это неправильно! Мы же люди и сердце у нас живое, как и мы сами. Разве можно оставаться равнодушным в подобной ситуации?"

Анна Ивановна вздохнула. Слёз уже не было, высохли. Единственное, чего хотелось женщине, это чтоб отыскалось тело Стёпушки, дабы предать его земле. На участкового она не обижалась. Серёжа парень добрый и отзывчивый, при чём тут он, коли нигде нету следов?

И снова всплывало из глубин памяти лицо молодого супруга, как он занял первое место в соц-соревнованиях по уборке урожая. Счастья сколько тогда пережито! Степану Фёдоровичу вручили грамоту, а через голову продели венок из колосьев и вплетёнными туда васильками. Но самое главное - подарили новенькую Паннонию.

Анна Ивановна невольно улыбнулась, куда только на ней они не ездили! Все ближайшие речки, деревни, даже в райцентр мотались.

Теперь стоит мотоцикл в гараже, давно сломанный и неухоженный. Да какой мотоцикл, так, кучка металлолома.

"Говорила деду, мол, давай выкинем, но он жалел. А чего жалеть, только место занимает?"

Анна Ивановна снова вздохнула - она ведь теперь тоже его не выбросит. Ни за что!
         
      

Гл.7


Петров Арсений Михайлович и правда слыл первостепенным опером по особо важным делам. С тридцатилетним стажем.

Этот неказистый на вид мужчина, с первого взгляда которого невозможно определить, мол, что за фрукт, числился незаменимым у большого начальства, потому что почти стопроцентная раскрываемость тяжких преступлений принадлежит именно Арсению Михайловичу.

Как у него такое получалось, никто не знал, но в девяностые, когда от произвола хулиганья и бандитов люди на улицы боялись выходить, опер-важняк лично отыскал и разоблачил пребывание в городе основных точек наркоторговли и их главарей, и всех притащил на скамью подсудимых.

Не помогли им ни связи с коррупционной милицией, ни деньги, что предлагались оперу, ни даже запугивания последнего - солидные сроки получили все.

Арсений Михайлович мог себе такое позволить, потому что имелся у него один козырь: у опера не было ни семьи, ни родственников, поэтому переживать в этих случаях не за кого.

Жена с ребёнком ушла давно, ещё в молодые годы, не выдержав плотного графика его милицейских будней. Второй раз Арсений Михайлович не рискнул жениться, справедливо считая, что нервы ему и на работе пригодятся.

Жил известный опер в двухкомнатной квартире старого пятиэтажного дома из белого кирпича, который выстроили в начале семидесятых на окраине города.

Сама квартира, с выгоревшими от времени обоями и облупленной краской на полу и окнах, находилась в крайнем запущении. Арсений Михайлович мог неделями не появляться дома и иногда казалось, что жильё ему требовалось лишь для временного пребывания.

Но однажды, совершенно случайно его посетил начальник их отделения, который так и не рискнул присесть на расшатанный стул и долго, как в музее, рассматривал убогость жилища своего лучшего сотрудника.

Утром он вызвал к себе Арсения Михайловича и без обиняков начал:

-   Михалыч, тебе деньги нужны?

Последний в недоумении уставился на шефа и не мог удержаться от сарказма:

-   А ты что, сегодня добрый и мешками валюту раздаёшь?

-   Не ерничай, я хотел поговорить о ремонте в твоей квартире.

-   О, да ты, смотрю, и отпуск готов мне дать?

-   И дам.  -  повысил тон начальник.  -  Сейчас нету особых дел, а с остальными молодёжь справится. Но порядок в своём жилище наведи, слышишь? Тебе не стыдно, Михалыч? И это называется, знатный опер! Да в твою берлогу и бабу нельзя пригласить, она даже через порог побрезгает перешагнуть.

-   Ещё как перешагивают, что потом не выгонишь. Иногда оружие приходится применять... Шучу.

-   А я - нет!  -  шеф схватил лист бумаги с ручкой и всё это со значением положил на стол перед носом подчинённого.  -  Пиши.

Михалыч растерялся. То не выпросишь и пары деньков, чтоб хотя бы выспаться, а тут прямо взашей выгоняют. Уж не на пенсию его хотят спровадить? Так ещё не время. Неужели больше не нужен?

-   Что писать?  -  пытался потянуть время он.

-   Заявление на отпуск.  -  выпуская сигаретный дым, спокойно объяснило начальство.

-   Ах заявленьице! Да ещё и на отпуск?! Так это мы запросто!  -  опер разложил удобнее листок и с силой надавил на гелевое творение канцелярских товаров, всем видом показывая недовольство и обиду. Он нервно отдёргивал в сторону руку, после каждого предложения, и в считанные секунды справился с поставленной задачей. Затем немигающим взглядом уставился в лицо шефу, мол, что ещё прикажите? Я тут же всё исполню.

-   Свободен.  -  услышал он.

-   Ага, с превеликим удовольствием! А то, что-то вы все - так сильно мне надоели, ну хуже горькой редьки.  -  сказал на ходу и громко хлопнул входной дверью кабинета.

Шеф улыбнулся себе в усы и убрал в стол заявление.

Арсений Михайлович смекал, мол, ему уже давно пора отдохнуть и конечно же, шеф прав, что заставил уйти на временный покой, но всё равно мужчину это задевало.

Потому что только он сам решал, когда ему работать, а когда перекуривать, а тут вдруг, как-то подозрительно сговорчиво, можно сказать, поднесено на блюдце с золотой каймой. Сей факт настораживал матёрого опера и одновременно злил.

Первые дня три своего законного отпуска Михалыч слонялся от безделья по комнатам, всматривался на загаженные мухами дешёвые люстры и на стену в прихожей, где вместо обоев висели пожелтевшие газеты, и вдруг отчётливо понял, что шеф ещё раз прав, такое жилище никак не тянуло на статус "человеческое".

Тогда Михалыч вытащил старинную шкатулку, в которой хранил все сбережения, сгрёб банкноты в карман и отправился по магазинам. Там он приобрёл клей, красочные обои и белую с коричневой краски, а потом поймал такси, потому что машины у Михалыча не было, он постоянно пользовался служебной, и перевёз накупленное домой.

Перевёз-то перевёз, а кто ремонтом заниматься будет? У самого-то руки только под пистолет заточены.

Пришлось снова спускаться с четвёртого этажа к ближайшему киоску, чтобы приобрести еженедельник объявлений.

Оказывается, не простая это штука ремонт, попробуй настоящих специалистов найди! Предлагающих подобные услуги множество, но как определить, кто из них кто?

Набрал наугад попавшийся на глаза номер. На том конце с запозданием отозвался заспанный женский голос, мол, кто и чего надо? Михалыч назвал причину, из-за которой он вторгся в чужую жизнь, отчего звуковые эффекты абонента вдруг преобразились:

-   Да вы что, ну прямо, как находка! Нам с девчатами позарез деньги нужны, а никто не звонит и не звонит. Сейчас я мигом подругам брякну, а тогда уже завтра с утра и к вам подоспеем. Говорите адрес.

Михалыч продиктовал улицу с собственным домом и квартирой, и положил трубку на рычаг. Опер был спокоен. Каким-то чутьём он распознал надёжность, в этом честном коротком разговоре.    
         


Гл.8


Прибыло три женщины в одинаковых комбинезонах, готовые хоть сейчас приступить к зарабатыванию денег. Они обошли двушку Михалыча, покачали головами и одна из них деловито подытожила:

-   Запущенно, конечно, у вас, мужчина, ну да ничего, наведём вам порядки.

Чтобы не мешать дамам, опер переселился на балкон, пристраивая там раскладушку и удобно развалившись на ней, принялся за трёхтомник Карамзина, который никак не мог закончить за несколько лет чтения.

Но как раз вышло всё наоборот - мешали ему: женщины гремели вёдрами, смеялись и, казалось, их рты ни на секунду не замолкали. Ну о чём можно беспрерывно общаться? И на вторые сутки Михалыч не выдержал.

Полюбопытствовав у наёмных о цене ремонта, хозяин выложил им нужную сумму, и сделав некоторые распоряжения, укатил в Сочи. Отдыхать, так отдыхать!

Сколько же лет он не купался в море? Даже трудно припомнить. Это было сразу после Армии, они приезжали сюда с Колькой Потапом, другом и сослуживцем. Неделю гудели тут, вроде и фотографии где-то есть.

А потом Колька погиб. Глупая смерть. По пьяной лавочке полез электричество ремонтировать. На похороны Арсений не ездил, такая служба у него была, без выходных и проходных.

Ну а толку, что нынче месячный отпуск, всё равно он не знал куда девать столько свободного времени. Вот что значит денно и нощно находиться на работе! Уже привык постоянно чем-то заниматься, поэтому просто так лежать на пляже и ничего не делать, Михалыч не мог, его съедала тоска.

"Водки, что ли напиться, так не с кем, не одному же?" - и всё-таки он зашёл в один из ресторанчиков на набережной. Их здесь видимо-невидимо, прилепленных к друг другу, как норы стрижей на крутом берегу.

Опер заказал себе шашлык, салат из помидоров с огурцами и графин водки. Вроде и неплохо всё, и шашлык вкусный, только скучновато в одиночку, даже не с кем поговорить.

Ближе к выходу сидела компания, так называемой "золотой" молодёжи, Михалыч ещё с самого начала подумал, что они не вписываются сюда, портят общее впечатление спокойствия и наслаждения отдыхом.

Наконец, пьяная троица собралась уходить, люди, занимающие соседние с ними столики, облегчённо вздохнули. Но не тут-то было. Парни не собирались оплачивать своё пребывание в общественном месте, вели себя нагло, оскорбляли официантку, а подошедшему охраннику заехали в ухо.

Ну как можно вытерпеть такое безобразие и не вмешаться? Михалыч разделался с хулиганьём за считанные минуты, но приехавший наряд милиции прихватил и его с собой. Правда, быстро выяснили, что он из своих и Михалыча тут же отпустили.

На следующий день Петров покинул гостеприимный курорт, ему там было не интересно:

"Ещё пришибу кого-нибудь, а потом отвечай за этих придурков, считающих себя господами, которым дозволительно всё на свете."

Обратный билет он купил в Ростов-на-Дону, где в одной из деревенек Ростовской области, на заросшем буйной сиренью погосте, лежали его родители. Пока выдалось свободное время, надо бы их навестить.

Михалыч слегка удивился, когда нашёл могилки родителей в надлежащем порядке, не иначе кто специально ухаживает? Недалеко сидела на лавочке старушка, которая пришла "проведать" своего деда, она и объяснила, что за кумовьями Петровыми ухаживает Игнат Рощин. Самому уже восемьдесят, но старик пока что мало на здоровье жалуется, мол, дай Бог каждому!

Такие новости Михалыча несказанно обрадовали - крёстный ещё жив!

-   Да, Сеня, не дождётесь!  -  такими словами встретил Игнат Савельевич своего крестника и радостно заключил того в медвежьи объятия.  -  Приехал, чертяка, а я ждал тебя, знал, что всё равно к родителям нагрянешь.

До самого конца отпуска Михалыч гостевал у отца, наречённого ему Богом.
Вот это другое дело, ни то, что на пляже среди незнакомых людей. А в деревне всё знакомо и всё до сердца.

Они почти каждый день пропадали на рыбалке, ходили на сенокос - Игнат Савельич держал несколько козочек. Опер помог старику собрать урожай яблок и вручную вскопал огромный, почти гектарный сад. За что крёстный собрал ему в дорогу гостинец из десятка вяленых икряных лещей и лоснящейся от жира тарани.

От яблок Михалыч отказался, а знатный подарок к пиву прихватил.

Свою квартиру по приезду опер не узнал. Он добрых полчаса стоял в прихожей и даже боялся заходить, дабы не испортить вид своим появлением.

Полы и окна выкрашены, на стенах красовались новенькие обои, а кругом витал запах чистоты и ещё не выветрившейся краски. Михалыч поймал себя на мысли, что всё это ему очень нравится. Как только он жил здесь раньше? Прав шеф, помойная яма раньше была, а не жилое помещение.

Теперь у него появилось занятие, а вместе с ним и желание, каждодневно обходить квартиру и любоваться её изменениями. Но всё же Михалыч считал, будто здесь чего-то не хватает. Но когда чуть не свалился с поломанного стула, тогда понял - надо менять мебель.

"Эх, жаль, что выкинул ту газету с рекламой, хоть бы позвонить девчатам да поблагодарить их за отличную работу."

Арсений Михайлович не любил тесное нагромождение мебели, поэтому приобрёл только необходимое: поменял старый диван, к купленному добавил пару кресел, а вот телевизор пожалел выкидывать - память.

Больше десятка лет назад им его премировали. И не абы вам как, а как лучшего оперуполномоченного.

В кухню он купил большой стол и четыре стула. Всё, больше ему ничего не требовалось. Вот и пусть нынче начальник заходит в гости.

В первый день по выходу из отпуска на работу, шеф снова пригласил его к себе.

-   Михалыч, ты давно нам тут нужен, но уже не стал отрывать тебя от заслуженного покоя. Теперь же, давай, собирайся в командировку. Видишь ли, там в селе Кулибино, какой-то маньяк завёлся, люди пропадают. Так самое главное - бесследно. Звонил участковый, уже сегодня третий пропал человек.
      
         

Гл.9


И действительно, утро в Кулибино сегодня началось не совсем удачно, как впрочем, оно начиналось и всю прошедшую неделю.

Ещё издалека Сергуня заметил возле участка несколько человек и сразу похолодело на сердце.

Когда подъехал, то люди молча искоса поглядывали в его сторону, но он знал, все ждут пока он подойдёт и что-то скажет, и тогда взрывная волна недовольства накроет криком даже окрестности всей деревеньки.

Совсем ничего не говорить он не мог. Как можно встать с мотоцикла и в безмолвии пройти в кабинет, тем более, среди собравшихся находилась заплаканная Татьяна Гришина.

Сергуня про себя пожелал, чтобы эти слёзы были не от того, что кто-то вновь пропал, но участковый ошибался.

Татьяна выступила вперёд, протянула к нему руки, которые он тут же взял в свои, и слёзы молодой женщины потоком полились по лицу и шее. Она пыталась остановиться, но это ей было не по силам, справиться с собой.

Тогда Сергуня приобнял свою бывшую одноклассницу и увлёк за собой на порог. Пока открывал дверь, толпа, к которой уже подтянулась и очередь с магазина, взревела несколькими злыми голосами:

-   До каких пор это будет продолжаться?

-   Почему милиция бездействует?

-   Нам что, уезжать всем отсюда?

-   Почему никто никого не ищет?

-   Человек что, муха?

Татьяна передёрнулась от внезапного шума, она опасливо оглянулась на искажённые гневом лица, но Сергуня подтолкнул женщину вперёд, закрывая двери на внутренний замок.

-   Дожились!  -  доносилось вслед.  -  Милиция уже и с народом говорить не желает, на засовы закрывается от него. А мы, между прочим, налоги платим, чтоб ты зарплату получал. - доносилось с улицы.

Сергуня завёл Татьяну в кабинет и усадил на диван, жестом указывая на графин, не налить ли воды?
Женщина отрицательно мотнула головой и страж порядка, поставив перед нею стул, уселся на него верхом, как на лошадь.

-   Тань, я боюсь даже спрашивать, но ты ведь не зря тут, да?

Она кивнула, хотела что-то ответить, но лишь шумно выдохнула, утирая не прошенные слёзы. Потом с силой прижала ладони к лицу и выпалила:

-   Вадим мой на ночь домой не пришёл.

-   А куда он ходил?

Таня освободила лицо от рук, прикусила нижнюю губу, скривилась, видно от боли, и продолжила:

-   Ты, наверное, в курсе, что мы машину купили?

Сергуня утвердительно кивнул.

-   Ну вот... Вадим рад был, а ну, сколько собирали! Вроде подумывал с кем-то обмыть. Я плохо помню, опять у меня с желудком проблемы. Как раз на кровати лежала, а он пошёл отпраздновать такое радостное событие.

-   С кем обмывать, Таня? Куда пошёл?

-   Не знаю!  -  закричала женщина и в этот крик вложила всю, какая есть, неприязнь к себе, за то, что проморгала, не спросила, в каком направлении удаляется муж и прочее, что с этим связано.  -  Не знаю, понимаешь?  -  повторила она, но уже потише.

-   Тань, не я ли говорил, чтобы по возможности все приглядывали друг за другом, интересовались всяческими передвижениями друг друга и наблюдали друг за другом, особенно за своими близкими? Тань, не я?

-   Ты. Ну получилось так, понимаешь?  -  и женщина вновь перешла на крик.  -  Мне плохо было, понимаешь? Такие боли в желудке, ну не до того, а он удалился и всё.

-   С вечера?

-   Нет... Хотя, да... С вечера. А мне полегчало, где-то в полночь и я, вся вымученная, уснула, не стала его дожидаться.

-   Понятно. Ну может, что-то вспомнишь, может, он говорил, хоть примерно куда лыжи навострил? Прости.

-   Нет, Серёжа, я ничего не слышала. Просто думала, что он к Лёве Захарову. Они ведь дружат, сам знаешь. А потом вспомнила, что Лёва в командировке с понедельника.

Сергуне сейчас хотелось самому, куда-либо исчезнуть, чтобы только не сталкиваться с этой ужасающей реальностью. Жертвы есть, вернее, их нет, но уже понятно, что они числятся на страшном балансе. Следов пропавших нет, как и улик. Где искать, тоже непонятно.

Скорее всего, в деревне, но как? Шмонать все дворы и на каком основании? Другое дело, если б нарисовалась какая зацепка, кого подозревать, тогда другое дело, а так... Никакое начальство не одобрит, права нету обыскивать невиновных граждан. Кто даст ему ордер на всю деревню? Смешно.

Через час позвонили из области, что к ним выехал Петров Арсений Михайлович, тот самый опер-важняк. Ну слава Богу! Настроение Сергуни маленько поднялось, он вскочил на своего железного коня и помчался в райцентр встречать заслуженного гостя.

Даже если поначалу, что-то не пойдёт в расследовании, оно понятно, человек новый, никого тут не знает, пока обвыкнется. Ну и всё равно, теперь хоть не одному отдуваться. А, возможно, население и не будет так свирепствовать перед незнакомцем, в общем, в любом случае уже легче.

Сергуня понимал, что выехал рановато, придётся на вокзале загорать часа три и то, если поезд прибудет вовремя, но он рад подвернувшейся причине смыться за пределы села и в тишине всё хорошенько обдумать.

Дело в том, что прибывшему следователю, так и так нужно будет довести устный доклад о создавшейся криминальной обстановке. Криминальной... А тел-то нету.
      
         

Гл.10


Приехавший следак Сергуне сразу понравился. Тот только спрыгнул с поезда и сразу вычислил, что именно Сергуня его встречает, а ведь последний сегодня не выряжался в форменные брюки и рубашку.

Сияя добродушной улыбкой, гость первый протянул руку для знакомства и парень мгновенно проникся к нему уважением и симпатией.

Уже на месте он попросил участкового рассказать все подробности с самого начала: кто пропал? когда? и какая работа уже проведена?
Сергуня напряг память и до всех мелочей поведал оперу о произошедших печальных событиях.

Тот внимательно слушал, не перебивая. При этом смотрел в какую-то одну точку на столе, сложа перед собой скреплённые замком руки. Иногда Сергуне казалось, что следователь его не слышит, а унёсся мыслями во что-то своё, но он ошибался. Как только парень закончил, Михалыч тут же поднял голову и одобрил:

-   Правильно, Серёжа, делаешь, что с остальными пропавшими не ведёшь поиски в лесу. Ну ладно, когда пропал первый, тогда другое дело, тогда искать надо везде. В остальных случаях - не вариант, что все трое отправились в лес по ягоды. Не вяжется. Кстати, а охотники у вас бывают в лесах, или, может избушка где стоит в глуши забытая, например, лесничая?

-   Нет, избушек точно нету. Да и охотников тут не наблюдается. Стрелять по существу некого: лес у нас небольшой, зверья тоже не густо, ну бывает, да, грибники встретят то зайца, то кабана. Однажды, медведя видели, но это было давно.

-   Ясно. А между собой пропавшие ни чем не связаны, ну, например, далёкими родственными корнями.

-   Исключено. Даже не кумовья.

Михалыч посидел несколько минут в раздумье и продолжил:

-   Серёжа, ты хорошо знаешь своих земляков: бывшие заключённые есть? И если есть, то по каким статьям сидели? И ещё, приезжих здесь много? Ну, то есть, не местного населения, и как они уживаются с коренными?

-   Хочу похвастаться, Арсений Михайлович, пришедших с зоны у нас нету. Ещё в школе я учился, как дядька Сашка Лузынин сидел за кражу. Но он вскоре после освобождения умер от туберкулёза. Что касается приезжих, то, чтоб такие, которые недавно в село явились - отсутствуют. Вообще их достаточно, но поселились все по много лет назад, уже влились в общее русло деревенской жизни и поэтому считаются своими.

-   Тааак.  -  растянуто промолвил следователь.  -  Получается, что всё спокойно у вас. Однако, Серёжа, кто-то орудует из местных. Да, именно так. Мы с тобой не можем поручиться, что знаем каждого человека нашего окружения. Согласен?

-   На сто процентов. Я и сам уже думал, что кто-то убивает из наших, но, интересно, куда он трупы девает, это ж не котята, а люди.

-   Серёжа, кто собирался заняться серийными убийствами, тот к этому готовился. Не стоит время терять на пруды с речками и прочие лесополосы, надо искать в деревне. Я уверен, кто-то здесь шкодит и гадко шкодит. Ты вот что, продолжай заниматься расспросами: может бабулька какая чего вспомнит, или ночью кому не спалось и что-то заметил...

-   Михалыч,  -  перебил его Сергуня.  -  люди пропадали днём.

-   Знаю, ты говорил. Но иногда ночью происходит то, что потом свяжется с дневными событиями. Давай-давай, надоедай, за душу тряси, но выпытывай. А я пару деньков похожу, с аборигенами познакомлюсь, обсмотрюсь тут малость да и начнём работать.

-   Понял. Михалыч, жить будете в общежитии, я отвезу вас, а сейчас вам надо покушать с дороги. Приглашаю к себе на обед.

-   Спасибо, Серёжа, я не голоден, в поезде сытно перекусил. А вот на будущее буду благодарен, если подскажешь, где потом подкрепляться, чтобы продолжать существование.

-   В столовой вас бесплатно покормят, я договорился. Девчата у нас молодцы, готовят по-домашнему вкусно и голодным ни за что не оставят.

-   Ну и добро. Я не привередливый. Ну, а общежитие мне не потребуется. Я, Серёжа, люблю в тёмное время суток многое обдумывать, а также планы рисовать, поэтому проживающий в общежитии народ не обязан, из-за меня недосыпать и ходить по струнке. Если не возражаешь, я поселюсь вот здесь, на твоём диване.

-   На диване? Так он же старый!

-   Да и я не молодой. Ты же иногда его используешь?

-   Ну да.  -  нехотя признался участковый.

-   Вооот! А я, чем хуже?

И Михалыч с первых же часов окунулся в деревенскую жизнь. Два дня он ходил по улицам, присматривался, беседовал с жителями и посещал чуть ли не каждый двор.

Иногда приходилось очень долго выслушивать какого-либо рассказчика, но опер не прерывал собеседника. Это был основной метод его работы. Если человека перебить, то он тебе не сполна доверится, а так, потом можно шелуху отвеять и останутся одни ценные зёрнышки. Вернее, их пока не наблюдается, интересного ещё ничего не пришлось услышать. В основном, ругали Сергея, мол, лодырь и делами не занимается. На вопрос: 

-   Он всегда так к обязанностям относится?

Ему отвечали:

-   Нет, что вы? Таких участковых ещё поискать, Серёженька рубашку с себя последнюю снимет и отдаст, просто почему-то не хочет нынешние преступления раскрывать.

Михалыч успокаивал народ, объясняя, что раскрыть преступление, это похуже будет, чем в огромном стогу сена найти маленькую иголку. Мол, у них в городе иногда на подобное уходят годы, потому что не всё так легко, как кажется.

-  О, мил, человек,  -  изрёк хромой местный житель, назвавшийся Андрияшкой.  -  за такой срок нас всех к праотцам отправят, и жителей в Кулибино не останется. Вы уж, будьте добры, пошевеливайтесь.

И, наконец, небольшая удача. Михалыч окликнул пожилую женщину, подметавшую у себя во дворе. Она долго приглядывалась к незнакомцу, а когда узнала, что тот из милиции, охотно произнесла:

-   Вы знаете, я позавчера помышляла в участок прийти, к Серёже, но температура из-за ангины не позволила. Да такая я глупая, внуков ругаю, чтобы холодное молоко не пили, а сама напилась.

Михалыч приготовился к длительному повествованию о протекающей болезни, но Вера Андреевна, как она представилась, довольно быстро вернулась к теме:

-   А я ведь видела, в какую сторону пошёл Вадик Гришин. Он нёс в правой руке полнёхонький пакет и продвигался... вон в том направлении.

Женщина вышла за двор и правой рукой указала вдоль улицы.

А это уже кое-что. Следователь готов был расцеловать симпатичную маленькую селянку, которая принесла им первое ценное зёрнышко.   



Гл.11


Петров сразу же вернулся в участок и к счастью застал там Сергуню, с которым немедленно поделился услышанной информацией и, закрывшись в кабинете, они принялись разрабатывать план дальнейших поисков.

-   Михалыч!  -  обратился к оперу участковый.  -  Ты не представляешь, как меня радует хоть какая зацепка! Но не факт, что Вадик потом не вернулся обратно. Вера Андреевна не могла стоять у окна весь день, правильно?

-   Мыслишь верно, молодец! Но подумай сам: если бы гражданин Гришин вернулся и пошёл в противоположном направлении, то там уже центр села, полно народу и кто-нибудь да увидел бы его. А значит он не возвращался, раз никто ничего не заметил. А в том направлении, куда он продвигался - тупик, даже параллельных улиц нету и, кстати, сколько там дворов?

-   Эээ, да полсотни всего.

-   Вот видишь, как круг поиска сужается, теперь не надо шерстить всё село. Серёжа, а что там ещё, кроме частного сектора?

-   Ну, речка... Потом небольшой домик рыбнадзора, пожалуй и всё.

-   Рыбнадзор, говоришь? Сколько рабочих в нём задействовано?

-   Михалыч, ничтожно мало, это же колхозная организация - семь душ с начальником. А в настоящее время двое ушло в отпуски, получается, что осталось их пятеро.

-   А когда ушли в отпуск, до происшествий или после?

-   До.

-   Отдыхают дома, никуда не уехали? И кто-либо из них живёт в том тупике?

-   Никто не живёт, они почти все с центра. И те двое уехали: Мишка Рыбалко к тёще в Омск, а Костя Кульбашный рванул к морям.

-   Это хорошо, что на моря.  -  Михалыч сделал у себя в блокноте пометку.  -  Но ты всё равно поезжай в тот домик к рыбакам и поспрашивай, никто к ним не наведывался из этих троих пропавших?

-   Михалыч, так они ж водолазам помогали, если б чё, так я бы знал.

-   Ты поезжай, поезжай. Водолазы тут были, когда гражданин Гришин пребывал в целости и сохранности.

-   Блин, точно. Тогда я поехал.

-   Давай. А к вечеру напиши мне список всех проживающих в данной полусотни домов.

Сергуня мчался, как на крыльях, теперь работа для него в радость! Кое-что наклёвывается, возможно, скоро они разоблачат этого ненасытного кровопийцу и жизненный быт деревни вновь станет на свои места.

Всё-таки здорово, что приехал Михалыч, Сергуня надеялся, что преступник испугается матёрого опера и прекратит свои злодеяния.

А тут ещё мысль пришла в голову. Он вспомнил, что Вадик Гришин был в приятельских отношениях со старшим рыбаком Тарасом Нагайным. А может и правда Вадик к ним ходил?

"Блин, да тот же Нагайный доводился двоюродным братом и Генке Антошину, а вдруг и Валёк к дядьке в гости бегал? Е-моё, так что, выходит Трасик убийца? Блин, что-то я перемудрил."

А опер посидел ещё немного в участке и тоже направил стопы "в народ", причём, именно в те места, где видели последнего пропавшего.
Но не успел он пройти и половина улицы, как навстречу ему вылез из подворотни запыхавшийся пожилой мужчина.

-   Товарищ милиционер, а я собрался к вам с Серёгой, у нас тут такое...

-   Успокойтесь! Простите, как вас звать-величать?

-   Да Лексей я, Сытников... А по батюшке, стало быть, Антоныч.

-   Вот и я говорю, успокойтесь, Алексей Антонович. Давайте присядем на лавочку и вы мне спокойно объясните, что вас так напугало?

-   Да как тут не напугаешься, люди пропадают - не успеваешь поворачиваться. Спокон веков такого не было, сколь живу здесь. Это что же за наказание такое Господне?  -  пенсионер вытирал грязным платком выступивший на лбу пот, лицо его раскраснелось, говорить мешала одышка и он, то и дело оглядывался по сторонам, будто не чувствовал себя в безопасности.

-   Что-то снова случилось, Алексей Антонович?

-   Конечно, случилось! Дед Тимоха пропал. Аксёнов, значит.

Михалычу сделалось не по себе.

-   Тоже куда-то пошёл?

-   Да куда ему ходить, у него веса боле центнера. Он цельными днями просиживал на лавочке у себя за двором. Ну вот, а баба Катя говорит, что уж два дня Тимохи не видать. Я пошёл к нему домой, может, приболел или ещё чего? Ага, двери все настежь, а Тимохи и след простыл. Но мы-то знаем, что он дальше своей лавочки никуда не ходил.

-   Даже в магазин за хлебом?

-   И за хлебом тоже. К нему дочка регулярно приезжала, она в соседнем селе замужем. Наготовит отцу на неделю, купит что надо и до следующих выходных. Не ходил он никуда и огорода у Тимохи не было. Вот так, ага... Товарищ милиционер, а правда, что убивца живёт по нашему порядку?

-   Гм... Откуда такие новости?

-   Дык, Лида Светлова сказала. То есть, тёщенька Серёги.

-   Не стоит доверять сплетням. Участковый и сам живёт в этом тупике, поэтому нынче каждый подозреваемый.

А про себя Михалыч подумал: "Надо бы не забыть, вставить участковому хороших люлей".

Но встретились они аж вечером. Михалыч обошёл двор очередного пропавшего, расспросил соседей, а потом сходил в столовую, чтобы хоть за сутки подкрепиться.

Сергуня уже знал о пропаже ещё одного человека, поэтому встретил Михалыча в подавленном настроении. Тот похлопал парня по плечу и сказал:

-   А это уже мне вызов, Серёга! Только мне. Ну что же, я принимаю его.
   

      
Гл.12


Сергуня рассказал Михалычу о родственных связях начальника рыбнадзора Тараса Нагайного с Антошиными и о его приятельских отношениях с Вадиком Гришиным, но опер отмахнулся.

-   Забудь. И рыбнадзор вообще вычеркни из головы.

-   А зачем вы меня туда посылали?

-   Тогда я ещё не знал, что пропал Тимофей Иванович Аксёнов. Грузному человеку самостоятельно не преодолеть такое расстояние. Серёжа, а как ты относишься к своей тёще?

Сергуня опешил, неужели и с ней что-то случилось, вроде только видел её.

-   Нормально. А что такое?

-   Настолько нормально, что необходимо делиться с ней всеми результатами следствия?

-   Ты о чём, Михалыч?

-   Откуда твоя тёща знает, где в последний раз видели Вадика Гришина?

-   А, это?! Так я Полинке сказал, а она, наверное, матери. Михалыч, ты пойми меня правильно, я за жену волнуюсь, вот и предупредил, чтобы из дома не высовывалась.

-   А почему только жену? Остальные пусть исчезают? Давай объявление вывесим, так, мол, и так. А чё?

-   Виноват, Михалыч. Больше не повторится.

-   Ладно, проехали. Я сначала тоже расстроился, что уже всем всё известно, но потом подумал, а может, это и к лучшему? Убийца начнёт суетиться и чем-нибудь себя выдаст. А? Вот сам подумай! Кстати, ты мне список составил, что я просил?

-   Да, вот он. От, Михалыч, ты любишь повторять слово "кстати".

-   Как и ты с "блином" не расстаёшься.

-   Привычка, блин. Ой!

-   Вот и я говорю, что у преступника начнётся беспокойство, а вдруг по дворам будут проверять, ведь тела надо куда-то спрятать, верно?

-   Может, он уже их прикопал в лесу, времени для этого было достаточно.

-   Вряд ли. Везде грибники снуют, приезжих я много видел, которым неизвестны все бедствия в Кулибино. Уже б нашли что-то. Ну, а в самую глушь не реально на горбу столько трупов оттащить, особенно тучного деда Тимоху. Транспортом тоже не проедешь да и нету тут его у селян. Значит, покойнички ещё в деревне.

-   Почему покойнички, а вдруг ему люди живыми зачем-то понадобились?

-   Можешь не сомневаться -  покойники. Живых кормить нужно, это во-первых. Да, согласен, иногда пропадает народ, чтобы потом очутиться в каком-то рабстве - сексуальном, например. Или кто-то покупает, как говорится, рабов на плантацию. Версия эта жива, но здесь неприемлема. Кроме подростка Антошина, остальные почти все древние старики. Кому они нужны?

-   Да, вот если бы нам, действительно, можно было проверку устроить, хотя бы в том закутке, я уверен, что-то бы нашли.

-   И я уверен. Но разрешение на обыск половины деревни, нам никто не даст, поэтому, Серёжа, вперёд на мины искать факты, больше ничего не остаётся. Гибнут невинные люди. Есть предчувствие, что Аксёнов не последний, но, к сожалению, мы с тобой не Боги.

-   Понимаю. Михалыч, а откуда ты узнал про Аксёнова?

-   Алексей Антонович Сытников мне рассказал, а что? Думаешь, что он? Бывает, что убийца сам заявляет о произошедшем преступлении, но Сытников на него не тянет, поверь моему намётанному глазу. Ты на всякий случай присматривайся к ямкам и бугоркам в пролесках да в бригаду поезжай к трактористам, пусть тоже смотрят, вдруг на поле какие изменения заметят: может в одном месте землица сухая на поверхности, а в другом - влажная.

-   Я понял, Михалыч, но разреши в бригаду попозже съездить.

-   ???

-   Да понимаешь, туда сейчас дед Андрияшка покостылял, и не поленился же с больной ногой, а у меня с ним конфликт. Вроде пошёл он за сварщиком, чтоб тот ему на все окна решётки поставил. Это чтоб мне насолить, ну, а я не хочу старость обижать.

-   Да нету проблем. Имя какое смешное, Андрияшка!

-   Смотри деду такое не скажи, обидится. Именем своим он гордится, говорит, что назван так в честь святого мученика Адриана, который в давние времена пострадал за веру Христову. О как!

Чтобы не устроить митинг, жителей села Кулибино сдерживал только приезжий следователь. Вроде неудобно при новом человеке затевать беспорядок, но и это не являлось главной причиной.

А вдруг он рассерчает и уедет, кто тогда преступника разыщет? Ведь не исключено, что жизнь каждого в опасности, а из области потом никто им никого не выделит для розыска.
Народ роптал по за углами, но к участку идти с претензиями не решались, как бы себе дороже не вышло.

А вообще, жизнь тут круто изменилась, от безызвестности и страха люди перестали даже улыбаться, а при встречах у всех на языке вертелась одна единственная тема.

Бабы без мужиков не ходили в огороды или сады, городских внуков не брали на лето в деревню, опасались. А своих ребятишек стерегли, как зеницу ока.

Понятно, что прозябать в напряжении никому не нравилось, всем хотелось скорейшей развязки, но она всё оттягивалась и оттягивалась.

А ещё они стали бояться друг друга, особенно когда узнали, что маньяк орудует с крайней улицы. Получается, будто кто-то из местных? Только этого не хватало! Люди с осторожностью всматривались в знакомые с детских годов лица, вечерами наглухо запирались двери с окнами и перестали отмечать именины и другие праздники.

Старухи не отходили от икон и всё молились сутками за прежнюю равномерную жизнь, дабы она поскорее вернулась в их тихие края. 
   


Гл.13


Маша Аксёнова всегда хотела остаться в родной деревне, поэтому по окончании техникума, где она выучилась на агронома, вернулась под крылышко к любимому папочке.

Мама, болеющая с молодости, умерла рано, не дотянув до сорока лет, и все проблемы, связанные с воспитанием, а потом и обучением дочери, легли на плечи Тимохи, ещё молодого мужчины, но так и не женившегося вновь, потому что всю свою жизнь посвятил единственной дочери.

Самостоятельная Маша, уже получившая профессию и сама зарабатывающая деньги, мечтала выйти замуж за местного, чтобы всегда находиться рядом с отцом, которого уже, одна за другой, одолевали болезни.

Но как девушка хотела, не получилось: кто ей нравился, тому она была безразлична и наоборот. Назло любимому парню выскочила замуж в соседнюю деревню и думала, что брак долго не продлится, потому что всё произошло так скоропалительно и вдобавок не серьёзно.

Но Толик Лазарев оказался на редкость внимательным и заботливым мужем, что Маша решила подождать с разводом, а посмотреть, что будет дальше?

А дальше - привыкла и даже сумела полюбить доброго и порядочного супруга, которому родила двоих ребятишек.

Молодая женщина в тайне благодарила счастливую случайность, ведь именно по её милости, она стала женой лучшего из мужчин. А тот, по ком сохла в бурной молодости, в последствии оказался жалким пьяницей, в итоге потерявшим семью.

Одно постоянно беспокоила Марью Тимофеевну - это здоровье постаревшего отца. Сколько они с Толиком не уговаривали Тимоху, но старик наотрез отказывался переезжать к ним в большой и просторный дом.

Здесь, в деревне, где он родился да и в самом дворе, всё напоминало о тех временах, когда ещё в достатке имелась и прыть, и непомерная силушка. Здесь Тимоха повстречал красавицу-жену и она ему подарила такую же дочурку. Здесь её могила, как и последние "пристанища" дорогих родителей. Ну куда ехать от них? Нельзя.

Из-за отца Маша научилась водить мотоцикл, у мужа не всегда находилось время на частые поездки к тестю. И каждый раз Маша не упускала возможности уговаривать отца, но Тимоха отшучивался:

-   Машок, ну пока ж передвигаюсь потихоньку, вот когда слягу...

Вот и слёг. Ей об этом позвонила школьная подруга Галя Егорова, мол, дядя Тимофей пропал.

Машка два часа рыдала на груди у мужа, приговаривая:

-   Ну почему папа меня не послушал, то сейчас точно был бы жив? Ну почему?

А потом внезапно стала обвинять себя. Отец говорил ей, что тут завёлся какой-то "деятель", из-за которого исчезают люди. Но она не придала сказанному особого значения. Ей казалось, что пропадают те, кто куда-то пошёл, а папа не ходит, поэтому с ним ничего не должно случиться.

А тут ещё следователь, назвавший себя Арсением Михайловичем, ей вообще не до чего, а он привязался: с кем дружил отец? да кто чаще всего в гости к нему захаживал?

Откуда она знает? Да он со всеми дружил! И приходили к нему многие, иногда прямо за двором в карты играли или домино. Чтоб плотно с кем-то общаться, нет, такого не наблюдалось, потому что папу сильно беспокоили ноги.

Так, что можно сказать, пол-деревни его уважало и навещал каждый, кому не лень. Один недостаток был у папы, регулярно заглядывал в рюмку. Машка ругалась, выбрасывала найденные бутылки со спиртным, но она уезжала, а "доброжелатели" приходили.

"Папа, папочка, а я тебе тёплую пижаму в зиму купила."

-   Михалыч,  -  спросил Сергуня, когда они встретились в участке.  -  я сегодня с утра все пролески объехал и у трактористов побывал, но изменений не увидел и мужики ничего добавить не смогли. А зачем ты просил заглядывать на холмики и ямки? Ну, допустим, найдём мы чьи-то останки и что от этого изменится? Убийцы-то рядом не будет да и мёртвые не говорят. Ну и что нам это даст?

-   Согласен, плохо, что мёртвые не разговаривают, но даст нам это многое: во-первых, возможные оставленные следы преступника. Дальше, мы узнаем и увидим сам метод убийства, а это подскажет о характере преступника, его росте и о его принадлежности к тому или иному полу. Да, Серёжа, не смотри, мне приходилось встречать женщин-убийц, так Чикатило отдыхает. А самое главное, Серёжа, родные хоть похоронят их по-человечески да и напряжение снимется среди местного населения.

-   О-хо-хо-хо-хо... Михалыч, а может ты позвонишь своим да ещё кого выпросишь в помощь?

-   Зачем? Не вижу смысла. Головы есть: твоя и моя. Если понадобится вновь леса прочесать, так деревенские подмогут. Так зачем людей отрывать от дела, или считаешь только в Кулибино заморочки?
Ты не думай, что я собрался присвоить лидерство или стыжусь пятен на репутации? Когда гибнут люди, то стыдиться нечего, тут не до звездей на погоны.
Да я за ними никогда и не рвался, а просто работал и всё.

-   Я за другое, Михалыч. Я имел в виду, кинологов с собаками. Ну если не разрешают обыск, то собачуры могут унюхать то, чего мы не видим.

-   Не скажу, что не думал об этом. Но тут все к друг другу на дню по десять раз заходят. Ну представь, что собака приведёт нас к какому-то двору. Выходит хозяин и говорит:

-   Да, было дело! Заходил Тимоха. У него часы остановились и спрашивал время.
Ну, и что дальше? Ты без ордера по подвалам полезешь?

-   Не, не полезу.

-   Правильно, и я не полезу. Потому что нам право такое никто не давал. Ещё раз говорю, нужны факты.

-   Только бы ещё знать, где их добыть?

Но Михалыч, рисующий в блокноте какой-то план, не успел ответить. В дверь тихонько постучали.    
   


Гл.14


В проёме двери, которую кто-то осторожно приоткрыл, показалась голова Веры Андреевны Кулик, той самой женщины, что подсказала Михалычу последнюю в своей жизни дорогу Вадика Гришина.

Опер не наигранно обрадовался, подскочил с дивана и весь засветился счастливой улыбкой.

-   Вера Андреевна, это ж чем мы так Всевышнему угодили, что он сегодня нам прислал такого дорогого гостя?  -  но увидев уставший и измученный вид женщины, осёкся.  -  Вы, наверное, по серьёзному делу?

Женщина растерялась от внимания сразу двоих мужчин, Сергуня в это время отодвинул для неё стул.

-   Спасибо.  -  подтверждая слова кивком, она поблагодарила участкового и перевела взгляд на следователя.

-   Вы правы, Арсений Михайлович. К вам прийти меня заставила нужда.

-   Мы вас слушаем, Вера Андреевна.  -  сказал Михалыч и снова уселся на своё место. Что-то ему подсказывало, что новости будут плохими.

-   Простите великодушно, я начну с самого начала. Дело в том, что нынешней ночью мне не спалось, зуб болел и такая духота в комнате... Мы же теперь все окна закрываем. Вот... А вентилятор не помогает, без толку гоняет горячий воздух туда-сюда. Я ворочалась с боку на бок, а заснуть не могу. Вдруг слышу, как вроде под моими окнами кто-то ходит и какой-то звук шагов не человеческий, ну, то есть, странные шаги, точно пьяный окусывается в моём дворе. Я прижухла, думаю, что же дальше будет? А дальше я испугалась, потому что он не уходит и не уходит и чем-то начал греметь.

-   Греметь?  -  переспросил Сергуня.

-   Да. Вот как будто ведром, что ли. Я тогда подскочила и как закричу:

-   Кто там хозяйничает в чужом дворе, а ну, уходи, а то на помощь буду звать, сию минуту на всё село крик подниму.

-   Ну и?  -  поторапливал женщину Михалыч.

-   Так и всё, больше и нечего рассказывать. Он как шмыгнул убегать и до утра меня никто не тревожил. Да, вот ещё... А как рассвело, я пошла к тем окнам, где ночной гость орудовал, глядь, а вся стенка лицевая чем-то облита. Понюхала и показалось, что это керосин.

-   Керосин, значит?  -  подытожил следователь.

-   Так у нас его сто лет уже не продают.  -  заверил Сергуня.

Селянка кивнула в подтверждение.
Михалыч быстро глянул на парня, но обратился не к нему:

-   Вера Андреевна, а вы сама даёте отчёт произошедшему?

-   Какой отчёт, мне даже в голову не приходит, что вообще такое было?

-   А я вам скажу, с чем это связано. Вас поджечь задумали, Вера Андреевна. И знаете по какому поводу?

-   Да вы что, Арсений Михайлович? Кому я тут сделала плохое?

-   Вам хотели отомстить за то, что вы нам о Вадике поведали. Теперь проясняется?

Женщина всплеснула руками:

-   Божечки, а я и не туда.

-   Я ж говорил собак сюда надо!  -  выкрикнул на весь кабинет участковый.

-   А я говорил, что меньше языком болтать надо!  -  и Михалыч многозначительно посмотрел на него.  -  Какие собаки, Серёжа, если полный палисадник керосина? Так, наверное, уже и некоторые люди там побывали, да, Вера Андреевна?

-   Не без того, Михалыч. Показала соседям да ещё кое-кому, но я же не знала, что это тайна.

-   Да какая тайна? Просто ваша жизнь в опасности и вам надлежит куда-нибудь уехать на время. Есть до кого?

-   Оно-то есть, Арсений Михайлович, к детям, они недавно за внуками приезжали. Но как я домик брошу, его же спалят без хозяйки.

-   А если спалят вместе с хозяйкой? Как раз без хозяйки он никому и не нужен.

-   Арсений Михайлович, а может, вы со мной пока поживёте? Слухи ходили, что вы прямо здесь ночуете. Ну разве можно так себя не любить? А то, как раз и меня постережёте.

-   Я подумаю, Вера Андреевна.  -  засмущался опер, но невооружённым глазом было заметно, что вряд ли он откажется от предложения.

Беседу прервали явившееся в участок Алексей Сытников и дед Андрияшка. Оба жаловались, что прошлой ночью у них под окнами кто-то лазил. А Андрияшка добавил:

-   Суки, решётку на одном окне отогнули.

-   И тоже керосином дома облиты?  -  спросил опер.

-   Каким керосином?  -  чуть ли не в унисон спросили прибывшие.

В первую очередь все посетили двор Веры Андреевны, а затем отправились к Сытникову и Андрияшке. У Алексея Антоновича вся сирень у забора изломана, а у деда, действительно, решётка сильно погнута.

А к жене Сергуни, Полинке, заглянула Таня Гришина. Полинка её не узнала: из пышнотелой молодой женщины, Таня превратилась в тоненькую былинку. И это за неделю.
Она, словно тень зашла к Полинке на кухню и молча уставилась на ту в ожидании.

-   Танечка, мне так жаль, девочка моя!  -  искренне сочувствовала Полинка.  -  Но они ищут, Таня, мой и ночами почти не спит. Но пока не получается, немножко узнали кое о чём и всё. Тут у самой уже сердца нету, люди волком косяки бросают и стороной обходят нашу семью, ну, а в чём наша вина?

-   Поля, я понимаю. Знаешь, его точно нет в живых, я только сегодня это ощутила. То ещё надеялась, а теперь не буду. Зря. Только бы нашли их всех, похоронить необходимо.

Полинка была поражена спокойствию Тани, которая выла всеми ночами, что аж до них звуки долетали, а сейчас перед ней сидела не она, не Татьяна Гришина, а чужая, измученная внутренней болью, женщина.

И ей стало страшно. Господи, хоть бы на её здоровье это не отразилось.
         
   

Гл.15


Вера Андреевна выделила Михалычу одну из трёх спален своего одноэтажного домика и строго-настрого запретила питаться в столовой.

-   Как же так, Арсений Михайлович, меня же люди засмеют, что я вас не кормлю.

Опер и на это дал согласие, только с условием, что продукты будет он покупать.

Михалычу хотелось, чтобы преступник не сразу узнал о его переезде на новые квартиры, но разве есть возможность скрыть такое в деревне? Хотя вряд ли кто рискнёт второй раз поджигать Веру Андреевну, побоятся, но у Петрова всё же имелась маленькая надежда.

Ночь прошла спокойно - и хорошо, если по всему селу так.
Когда утром Сергуня приехал к участку, то Михалыч уже поджидал его.

-   Серёжа, присаживайся и внимательно слушай. Я вот тут посидел по множеству часов в тёмное время суток и пришёл к такому выводу: наш преступник - человек преклонного возраста, то есть пенсионер.

-   Откуда такие соображения?

-   Пришлось долго подумать и всё рассчитать.  -  и следователь подал участковому лист бумаги, с какими-то словами и цифрами. Но Сергуня выразил протест.

-   Михалыч, а нельзя словами?

-   Можно. А словами скажу следующее: все убийства происходили в дневное время, то есть, именно тогда, когда трактористы, скотники, водители, рыбаки и прочие находились на работе. Я узнавал, что из них редко кто является на обед и то, это те люди, которые живут не в том отрезке улицы, что нас интересует. Следовательно, само собой напрашивается вывод - злостный нарушитель человеческого спокойствия и укоротитель чьих-то жизней, никто иной, как старик. Обыкновенный старик, Серёжа. Или старуха.

-   Да ну, Михалыч, ты это, заработался, наверное.

-   Не перебивай, потом попомнишь мои изречения. Лучше подумай, есть у тебя крепкие старцы, этакие Ильи Муромцы, которые и на пенсии хоть куда?!

-   Та вы чё? У меня и среди мужиков таких нету, а среди старцев тем более.  -  всё больше выражал недоверие участковый.

-   Значит, есть. Давай, всех умственно припоминай, тем более круг до минимума сузился.

-   Да глупая затея, Михалыч. Ну кто у меня на том порядке? Антоныч, который Сытников - хиляк. Он десяток метров пройдёт быстрым шагом и задыхается. Дед Яшка и ведра воды поднять не может. Затем, есть ещё на улице два соседа, Иван Степанович и Евгений... Блин, забыл отчество... Ну неважно. Так, один постоянно в больничке валяется, а к другому медсестра не успевает прибегать. Кто ещё там у меня? А, Андрияшка... Да тот вообще, дохлик безногий.
Вот кого бы я назвал в претенденты с бычачьими данными, что ты требуешь, так это деда Тимоху. Он и в пятьдесят подковы гнул, навроде той песни, как калачи, уже молчу за его молодость, но Тимоха попал в список пропавших. Да даже, если бы он не исчез, на него я б никогда не подумал. Он никуда не ходил, из-за серьёзных проблем с ногами.

-   Серёжа, как нам известно, люди сами ходили к убийце, но не он к ним.

-   Ну всё равно, что об этом говорить, Тимохи нету.

-   Хорошо. А старухи или женщины? Может есть такая, которую не любили, бросали, унижали и она обозлилась на весь белый свет?

-   Да так сразу и не скажешь... Одинокие имеют место быть, но это бабки, похоронившие своих дедов. Одна у нас совсем не обзаводилась семьёй, Лукерья Овчинникова, но она уважаемая пожилая женщина. Мимо детей не пройдёт, когда побывает в магазине, всех конфетами наделит. Не, не то.

-   А где она работала, в колхозе?

-   Страховщиком. Тяжелее сумки ничего не носила. Да не верю я, Михалыч в версию про пенсионеров. Не сходится.

-   Цыплят посчитаем по осени. Ты вот что, поезжай к родителям или к тёще и пусть они тебя просветят за каждого старика, какие они были в молодости. Мы с тобой чего-то не знаем. Попытай, может кто-то из них быка убивал кулаком или ещё что в этом духе, в общем, давай, удачи, а я тоже по селу пройдусь.

Но не успели они выйти на порог, как увидели выплывшую из-за угла толпу людей.

-   Наверное, по нашу душу.  -  догадался Сергуня.

-   Наверное. И видно не с хорошими новостями.

Люди остановились в десятке метров от стражей порядка и Зинка Сидорова выкрикнула:

-   Бабка Волчиха пропала.  -  остальные сохраняли молчание, но их взгляды не выражали симпатий.

-   Кто сказал такое?  -  обратился Сергуня к Зинке.

Она крутнула головой, но Андрияшка сам выделился из толпы.

-   Сергей, это я всем сказал. Она же соседка моя. Вот я и заметил, что Наськи два дня на огороде нету. Кликнул возле окна, никто не обзывается, ну и начал у народа спрашивать, не видели ли Наську? Не видели. Стало быть, всё, нету Наськи? Думаю, что всё и случилось в ту ночь, когда ко мне ломились. До меня не долезли, так на соседке отыгрались. Вот так-то.

И тут началось:

-   Да сколько ж можно терпеть такое?

-   Ага, уже и до баб маньяк добрался!

-   Да когда уже мы дождёмся, что наша милиция, наконец, начнёт работать?

-   Нам что, из домов носа не показывать?

Михалыч не стал дожидаться конца "диспута", чувствовал, что долго придётся выслушивать справедливые нарекания. Поэтому сложил руки рупором и ответил:

-   Граждане местное население! Убедительно прошу всем разойтись по своим домам. Преступник скоро будет пойман и наказан по всей строгости закона. Обещаю.

-   Когда скоро?

-   Неужто тогда, когда рак на горе свистнет?  -  вновь возмутилась толпа.

Но Михалыч не сдавался:

-   Я смотрю, среди вас детворы мало. Вы что, детишек одних оставили, а потом нас будете винить?

И это возымело действие. Почти все кинулись к своему жилью, оставшихся наблюдалось после этого, всего какая-то горсточка.
         
   

Гл.16


К участковому подошёл Андрияшка и отвёл в сторону для, якобы, важного разговора.

-   Сергей, ты не серчай на меня, если чего, лады? Я тут хотел попросить тебя о помощи.

Сергуня растерялся и не знал, как вести себя в подобной ситуации. Он привык, что дед всё время нападает, а тут сам просит содействия.

-   Ну, чем могу... Говори, дед!

-   Сергей, я слышал, что приезжий милиционер до Верки ушёл на проживание, так можно я на его место приду? Веришь, душа с телом расстаётся, боюсь я. Разве мне справиться с тем упырём, у него силища, видел какая, чуть полдома моего не разнёс вместе с решёткой. Это говорит, что он и на меня глаз положил. Страх берёт, Серёга, помоги, а?

Михалыч в это время отвлёкся на горячие пирожки, которые принесла Вера Андреевна, но краем уха слышал диалог между участковым и Андрияшкой. Опер чуть заметно сделал знак Сергуне, чтобы не разрешал, мол, всё-таки это участок, а не проходной двор.

-   Дед,  -  начал Сергуня.  -  ну что ты, как маленький? Чего сам на себя беду накликиваешь? Кто тебе сказал, что ты следующий?

-   А чего же он ко мне лез, по головке погладить? Всем хорошо, у кого дети, или родня какая, а я один, как перст. Куда мне идти, на кладбище к сыну, заранее место занимать?  -  и дед смахнул рукавом набежавшие слёзы.

-   Ну не могу я так поступить, Андриян Макарыч, это ж не общежитие, верно? Слушай, сходи к моему тестю, пусть он ружьё тебе даст, скажи, что я сказал.

-   Ага, а вдруг кто в гости придёт, а я пальну да со страху убью безвинного человека? А потом вы же меня и посадите.

-   Дед, прекращай истерить! Не обязательно целиться в человека, достаточно просто так пальнуть и желающий попасть в твой дом сразу убежит.

-   Раз такое дело образовалось, что от родной милиции помощи не дождёшься, то придётся погибать. Смотри, Сергей, потом не ругай себя и не стыди, что старику не пошёл навстречу, когда будешь стоять подле моего гроба.  -  и Андрияшка, опустив щуплые плечи, поплёлся по пыльной дороге, волоча за собой изуродованную ногу. У Сергуни сердце разрывалось от жалости к нему.
Но вдруг дед остановился, как будто что-то вспомнил, и вернулся назад.

-   Я забыл сказать кое-что, Сергей!  -  Андрияшка воровато посмотрел по сторонам, нет ли свидетелей?  -  Вот эти мои соседи, что пять лет назад приехали в село, как их, туды их налево...

-   Каратаевы?

-   Во-во! Они ж разводят живность, а потом шашлыки на трассе продают. Как думаешь, из человечины можно такое блюдо произвести?

-   Дед, ты совсем рехнулся на старости лет? Ещё и обижаешься, когда я тебя прогоняю.

-   Ну, а чего не так? Из собачатины были случаи, так почему...

-   Слушай, давай, включай курсор до хаты. Не доводи до греха, пожалуйста.

-   Никого я не довожу. Ты бы лучше прислушался к таким советам да обыск у них сообразил.

-   Какой обыск, кто нам его дозволит? Всё, иди, не отвлекай и не засоряй мозги. Хоть бы дельное что сказал, а то так, маразматик старый.

Тут подошёл Михалыч и Андрияшка ретировался, при приезжем следователе не стал продолжать свои сказки.

Целый день ушёл на опрос соседей, проверку дома, где жила Дарья Александровна Волкова. Пытались выяснить, кто в последний раз видел старушку, главное - с кем она разговаривала перед исчезновением?

Но люди толком ничего не знали. Вроде все её видели и в то же время - никто. Работать было тяжело в такой обстановке, помощи от населения, как таковой, не существовало.

Казалось бы, что все у всех на виду, а как случалось несчастье, народ и пару слов не мог связать, чтобы указать правильный путь следствию.

К вечеру у стражей порядка головы так гудели, вроде в один из ульев ворвались дикие пчёлы и между этими жалящими насекомыми началась война за право обладания ульем.

Михалыч о чём-то усиленно думал, вернее, пытался находить в мозговых клетках, хоть какую-то свежую струю. У него уже появились кое-какие соображения и он собирался к утру слепить из всего этого настоящее доказательство.

А Сергуня выпил сразу две таблетки аспирина и улёгся на диван, тоже стараясь проанализировать всё увиденное и услышанное за день.

Но никак не получалось, в висках стучало и боли не прекращались. Тогда он присел, свесив ноги на пол и уставился на старшего товарища.

"И откуда только у него силы берутся?"

-   Михалыч, а кто ты правильно: опер или следователь?

-   Сам не знаю. Двадцать лет трудился оперативным уполномоченным, а потом заставили возглавить следственную бригаду. Но ничего не изменилось, как бегал по притонам и злачным местам, так и до сих пор продолжаю в том же духе. Наверное, сам виноват, но уже не могу без того, что давно в крови. Поэтому, отвечая на твой вопрос, получается -  и то, и другое. По крайней мере, я сам себя считаю и опером, и следователем.
         
   

Гл.17


Арсений Михайлович нашёл свою хозяйку в весьма подавленном настроении. Женщина сидела в садочке на перевёрнутом старом корыте и смотрела куда-то вдаль, на заросший бурьянами и камышом берег реки и, казалось, полностью отключилась от мира сего. Но, услышав чьи-то шаги, обернулась.

-   Михалыч, это вы? А я вот собралась помидоры выбрать да так и не смогла. Всё за Дашу Волкову думаю.  -  и Вера Андреевна всплакнула.  -  Вы знаете, мы же с ней с детских лет дружили... Бедная, она ничего хорошего в жизни не видела. Их много было, ребятишек, у родителей, так Даше и побираться приходилось. Возьмёт на руки младшего брата, Кольку, и пошла по дворам. Мы немного получше жили, даже коровка имелась, так мама наша никогда Дашу не откидывала. Давно это было...
И замуж Дашка не по любви вышла. Тут я совсем её не понимала, сама красивая, видная, а он, сморчок недоношенный, прости Господи. Говорю ей:

-   Даша, ну зачем он тебе, других, что ли хлопцев нету?

А она:

-   Мама сказала, что надо выходить за того, кто тебя любит, а ни кого любишь ты.

Ага, налюбил... Всю жизнь в синяках проходила. Ой, горюшко какое...

Михалыч слушал не перебивая, только иногда вставлял вопросы и то, когда образовывалась пауза.

-   А муж её умер?

-   Повесился, туда ему и дорога. Она, помню, подошла к гробу и разговаривает с ним, как с живым:

-   Прости меня, Миша, и я постараюсь простить. Хоть и не позавидуешь нашей с тобой совместной жизни, людей многих мы насмешили, а вот помер ты, а мне тебя жалко. Надеюсь, к моему приходу ты поумнеешь на небесах, глядишь, и заживём потом счастливо.

-   Вера Андреевна, а почему он повесился, по пьяной лавочке?

-   А кто ж его ведает... Скорее всего нажрался, а то как же! Даша рассказывала, что Андрияшка скандал в семью навёл, мол, по молодости любовь с нею крутил и за рюмкой мужу это проболтался. Молчал бы уже, чёрт хромоногий, Дашка никогда и не смотрела в его сторону. И дело не в инвалидности, а просто эта зараза всегда такой ненавистной была, весь в мать свою. Та тоже - жизнь прожила, а не до Бога, не до людей.

-   Говорят, дети ихние далеко?

-   Да, аж в Мегионе. Сначала старшая туда с мужем уехала, а опосля и малую перетянула. Да они в июне приезжали, целый месяц гостевали у матери. Порядки ей навели: зятья дом покрасили, забор починили, а девчата всё выстирали, всё выбелили. Хорошие детки у неё, и сейчас примчатся на похороны, ни с чем не посчитаются. Но не в этом дело, нету больше хорошего человека.

"Прежде, чем похоронить - найти всех надобно."  -  подумал Михалыч.

А утром, не успел следователь проснуться, как Вера Андреевна преподнесла ему ещё одну неутешительную новость. Пропал колхозный шофёр Глеб Корнеевич Стрельцов.

За задворками у Каратаевых нашли грузовую машину, на которой он привёз Каратаевым комбикорм, а самого в машине не оказалось.  Ночью дочка его везде искала, ей местные помогали, но того и след простыл.

-   Корнеич у нас уже пенсионер.  -  добавила Вера Андреевна.  -  Но председатель разрешил ему продолжать работу, потому что, как раз у Глеба дочка разошлась с мужем и приехала к родителям с ребёнком на руках, а на пенсию как проживёшь? Вот он и попросился ещё несколько лет баранку покрутить.

Михалыч был поражён наглостью и смелостью преступника, люди пропадают со скоростью звука. Это всё от безнаказанности, решил, что всё ему дозволено и всё с рук сойдёт.

"Да нет, узурпатор, закончились твои деньки."

Сергуня тоже слышал о пропавшем Корнеиче: и ни свет, ни заря примчался в участок, но Михалыча там не нашёл. Тогда он собрался ехать к Андрияшке, может тот чего знает?

Говорил же старик за этих подозрительных Каратаевых, а он отмахнулся, теперь вот, пожалуйста. Так почему они машину не спрятали или не отогнали куда подальше, это же улика? Что-то совсем не вяжется.

Сергуня запрыгнул на мотоцикл, но тут увидел Михалыча, тот подавал ему знаки, чтобы подождал.
В участок зашли молча, а когда закрылись, следователь спросил:

-   А ты куда собрался?

-   К Андрияшке. Он что-то вчера мне буровил, но я не придал значение, вот, думаю нынче выслушать его повнимательней.

-   Не надо  пока к нему ехать. Серёжа, Андрияшка убийца.

-   Что??? Кто, говоришь? Да ты что, Михалыч, не чуди.

-   Мне повторить или ты всё-таки меня услышал? Да, Андрияшка и есть тот самый серийный убийца. Что не понятно?

-   Не может быть!  -  Сергуня плашмя завалился на диван и обхватил голову руками.  -  Ну как такое... Да ты что, Михалыч?

Но следователь не произносил ни слова, ждал пока участковый придёт в себя и будет способен выслушать все доводы и факты.

-   Я готов.  -  упавшим голосом заверил парень, понимая, что его ждут.  -  Только подожди, Михалыч, он же калека, как ему справиться с такими тяжестями?

-   Однако справился. Ты в гараже у него бывал?

-   Да как-то приходилось.

-   Приходилось? А ты заметил, какие у него полочки на стенах? Из тяжеленного железа, такие не каждому крепкому мужику покажутся лёгкими. А он их сам цеплял, понял?

-   Откуда знаешь?

-   Спрашивал, вроде как жалел его, мол, инвалид, а вам приходится всё самому. И он заглотил наживку. Это было в ту пору, когда я со всеми знакомился, вот и к нему заходил.

-   Но это не факты, а предположения.

-   Не мешай. Андрияшка всех заманивал к себе домой по разным причинам, а там убивал. И я бы давно этого старого маньяка раскусил, но одно смущало да и сейчас смущает, куда он девает трупы?
Я заглядывал везде и всюду, и в гараж в том числе, но ничего не увидел подозрительного, погреба тоже у него нету. Вот поэтому медлил с арестом, нужны тела им убиенных, то есть, доказательства.

-   Есть.

-   Что есть?

-   Погреб у Андрияшки. Правда, не достроенный. Он находится в гараже и дед эту яму постоянно накрывал листом железа, а на него ставил лодочный мотор. Есть у него погреб, Михалыч.

-   А вот теперь всё сходится.
 


Гл.18


Сергуня пребывал в глубоком отчаянии, в нём сейчас боролось два человека, или даже мнения: с одной стороны, парень не хотел верить в то, что все преступления совершил Андрияшка.
Несмотря на их, не очень дружелюбные отношения, участковый жалел старика и всячески ему сочувствовал. Но с другой стороны - не доверять матёрому оперу, профессионализм и опыт которого виден за версту, он не мог.

Втайне Сергуня надеялся, что всё это дело рук каких-то отдыхающих или приезжих, но только не своих, не местных, но оказалось, как оказалось.

-   Вот почему он просился ко мне в участок! Хотел со стороны понаблюдать за ходом следствия. Потому что в любом случае, при нём что-то бы да сболтнули.

-   Возможно. Но я думаю ещё глубже... Об этом потом.
Я уже несколько ночей за ним наблюдаю. Свет горит во всех комнатах, как на вокзале, и он совсем не похож на человека, которому страшно. Свободно расхаживает по дому, ни от кого не прячась. Если б он чего-то опасался, то забился бы в уголок и сидел, как мышка. Кстати, Андрияшка брал ружьё у твоего тестя?

-   Нет. Я тоже удивился. То плакался, сопли на кулак наматывал, а сам от оружия отказался.

-   Как видишь, не такой он и напуганный, скорее его самого бояться надо.
А ещё, Серёжа, я познакомился тут с двумя бабульками и попросил их, чтоб обо всех изменениях на улице лично мне докладывали. И результат не заставил себя ждать. Одна сообщила, что у Андрияшки песок куда-то подевался, мол, то целая куча во дворе была, а теперь чуть-чуть осталось.
Песочком, сволочь, трупы присыпает.
А другая бабушка жаловалась, что дюже собаки воют и как раз те, что по соседству с Андрияшкой. Ты деревенский и должен знать, что собаки воют на покойника: или будущего, или настоящего. Они же чуют, вот и "поют". Все эти мелочи, Серёжа, в целом составляют реальные факты.

-   Во дела... На кого угодно мог бы подумать, только не на него.

-   Почему? Из-за инвалидности?

-   Ну да. Думал, бедный старик, мучается.

-   Да, а этот старик замочил энное количество людей и бровью не повёл.
Вот почему Вера Андреевна услышала странный топот. Всё-таки больная нога не давала возможности бесшумно передвигаться, с канистрой керосина да ещё и ночью. Я как глянул на обломанные ветки сирени у Сытникова, тот час понял, что это муляж не более, то есть, не естественно сгублены кусты. Словно кто-то старался, чтобы заметили здесь чьё-то присутствие.

-   Тогда он сам и решётку у себя погнул?

-   А кто? Бедненький твой старичок... Меня удивляет вот что: его настырность и никому не нужная смелость. Я громогласно объявил всей деревне, что преступник будет найден, а Андрияшка этим же вечером шофёра убил. Что же дед хотел сказать таким быстрым убийством?

-   Ничего. Снова я виноват. Он мне какую-то пургу гнал про шашлыки с человечины, мол, надо Каратаевых за жабры брать. А я возьми да и скажи вгорячах о том, что нам никто не разрешит их обыскивать.

-   Вон оно что! Андрияшка надеялся, что никто его обыскивать не будет. А язык свой укорачивай. Всего лишь дружеский совет, может пригодится когда.

Сергуня кивнул и глухо спросил:

-   Что теперь?

-   А ничего, брать его сейчас поедем. А то, он скорый на руку и следующей жертвы, когда всё известно, допустить нельзя.


*****


А несколькими часами раньше Алексей Антонович Сытников, которому тоже плохо спалось с навалившимися бедами в их деревне, встал с петухами и вышел за двор, с намерением пройтись по улице и подышать, пока ещё не успевшим смешаться с дневным пеклом, прохладным утренним воздухом.

Почти добравшись до речки, старик заметил старый грузовик Корнеича, стоявший за задворками у Каратаевых.

"Интересно, чего Глебушке здесь надо ни свет ни заря?" - но возвращавшийся с ночной рыбалки Петя Сорокин - внёс ясность. И то, что услышал от него Антонович, потрясло пенсионера до глубины души.

"Ну вот, уже и Глебушка преставился, кто следующий?"

-   Постой,  -  сам себе сказал Сытников.  -  Да я же вчера вечером видел Корнеича. Он подъехал к Каратаевым, но последних не застал дома. Тогда Глеб вылез из кабины и направился к Андрияшке, видно узнать, где соседи. Да-да, точно, так и было.

Но что потом произошло, Антоныч не знает, потому что его окликнула бабка.

"Получается, Андрияшка последний, кто видел Корнеича?"

Старик тут же хотел бежать в участок, но на ходу передумал, решил прихватить с собой и Андрияшку, может хромой ещё и не ведает, что Глебушка пропал?

Антоныч забежал во двор к Андрияшке и собрался постучаться в окошко, но хозяин сам вышел на порог, как будто следил за всеми входящими в свои владения.

-   Привет, Антоныч, чего так запыхался, торопишься, что ли куда?

-   Тороплюсь, до Сергуни. А ты хоть слыхал, что Глебушка тоже почез?

-   Да ты что? Вот это новости! А до Сергуни ты чего?

-   Как чего? Ты же последний Глебушку видел, я же вчера на заборе висел и был свидетелем. Вот и забежал за тобой, думаю, вместе и отправимся.

-   Да, Антоныч, ты прав... Ага, заходил Корнеич... Интересовался, куда делись соседи? Ну, а я по чём знаю? Так ему и сказал, а куда он после лыжи навострил, я не следил.

-   Ну ясное дело, у каждого свои проблемы. Вот так и скажешь Сергуне, давай, собирайся!

-   Антоныч, так ведь рано! Я и собирался в участок, но тока семь утра. Твой Сергуня ещё, наверное, с Полинкой в постели балуется, а мы попрёмся, как два дурака замок подпирать. Слушай, у меня там в гараже бутылочка есть, пошли крякнем по маленькой да малосольным огурчиком закусим. А в участок успеем, лады?
 
 

Гл.19


Алексей Антонович подумал: - "А ведь прав Андрияшка! Зачем сломя голову нестись в милицию, время-то есть для того, чтобы выпить да закусить хрустящим огурчиком."

-   Давай, Андрияшка, накрывай стол, зараз помянем всех наших односельчан, пострадавших от рук подлого убийцы. Заодно и пожелаем, чтобы его скорее схватили да чтоб он потом сгнил в тюрьме, собака бешеная.

-   Согласен с тобой, Алёха, даст Бог и словят маньяка... Пошли в гараж, там и присядем, как всегда.

Андрияшка вернулся в коридор и тут же вышел оттуда с небольшой кастрюлей малосольных огурцов, а бутылка водки стояла у него в гараже.

Присели на табуреточки, которые Андрияшка смастерил своими руками, а столом служил высокий пенёк, сверху накрытый сбитыми между собой короткими досками.

Хозяин разлил по стаканам и не чокаясь выпили.
Андрияшка, что-то рассказывал о подозрительных соседях Каратаевых, мол, неизвестно из чего шашлык делают, а Сергуня, мол, не внял его предостережениям.

Антоныч обратил внимание, что голос у Андрияшки сегодня, какой-то противный и занудный, поэтому слушал того в пол-уха, а сам не мог справиться с приступами тошноты и Бог весть откуда взявшегося плохого состояния, как будто вот-вот, что-то должно случиться.

Старика аж в пот пробило, но он не подавал виду, чтоб не обидеть Андрияшку, а то больше не угостит дармовой водкой под любимую закуску.

Ещё и запах у Андрияшки, раньше никогда такого не наблюдалось, прямо прёт неизвестно чем и откуда?

-   Макарыч,   -  ласково перебил гость хозяина.  -  может нам на улице посидеть. Да воняет тут в гараже, как мертвечиной, что ли? У тебя, часом, не кошка где сдохла?

Андрияшка смолк как-то сразу, но быстро нашёлся с ответом:

-   Да? А я уже и принюхался. То крысы, Антоныч. Капиталисты, о которых я жаловался, сотнями поросят разводят, а с ними и полчища крыс. Иногда принимаются травить грызунов, а те почему-то помирать ко мне прибегают. Вон там, под нижним стеллажом валяется целых три здоровенных крысищи, но куда калеке достать их? Можа, ты нагнёшься да достанешь дохлятину, я буду тебе благодарен.

Антоныч хотел было помочь Андрияшке, но что-то его сдержало. Уж больно не хотелось ставать на карачки и нюхать сгнивающую крысиную плоть, тут и так дурнёхонько.

И вообще, ему не терпелось уйти отсюда. Он не мог объяснить, почему вдруг стало не по себе. Антоныч ловко подскочил и стремглав бросился к выходу, распахнув двери, он прокричал Андрияшке уже с улицы:

-   Макарыч, чтось не идёт нынче водка, погодь, я за домашним винцом сгоняю.

-   Куда ты, Алёха? Вернись, что-то важное скажу...

Но Антоныч сделал вид, будто не расслышал и поспешно ретировался со двора Андрияшки.

"Ну вот,  -  думал он.  -  когда принесу винцо, то по-любому вытащу чёрта хромого из гаража, нечего нечистоты нюхать."

Старик тихо пробрался в свой дом, пока бабка на огороде возится, и открыл холодильник, где должна стоять бутылка вина. Но заветного "бальзама" на месте не оказалось и пенсионер отправился к магазину, как раз и проверить можно, на работе ли Сергуня?

Антоныч старался поторапливаться, Андрияшка ведь ждёт, но ноги по какой-то причине отказывались быстро передвигаться. Да и на душе стало так пакостно, что даже пить расхотелось. Но уговор дороже денег, поэтому бутылку вина он обязан купить.

Внезапно, из-за поворота вырулил мотоцикл, а на нём сами стражи порядка. Странно, никогда вдвоём не ездили, куда это они?
Мотоцикл остановился возле пенсионера и Сергуня спросил:

-   Антоныч, здорово! Ты что, в медпункт?

-   И вас приветствую! А зачем мне в медпункт?

-   Да на тебе лица нету, думаю, может заболел?

-   Может и заболел, кто его поймёт? А вообще, я в магазин, за вином. Андрияшка ждёт, мы с ним остограмились уже.

Сергуня почему-то заглушил мотор и следователь сразу весь напрягся.

-   Где вы с ним остограмились?  -  продолжал допытывать Сергуня.

-   Как обычно, у него в гараже. А что?

-   Слава Богу ничего. Это он тебя за бутылкой послал?

-   Не, я сам. Если честно, я убежал оттуда. У Андрияшки там запах такой - ужас, как мертвечиной. Ну я и дёру, сделал понт, что за вином... Каратаевы совсем обнаглели, крыс травят, а те к Андрияшки бегут и у него подыхают. Вроде человек обязан расхлёбывать, что они целый свинарник содержат.

-   Это Андрияшка сказал, ну, насчёт крыс?  -  сверлил глазами участковый.

Антонычу стали надоедать глупые вопросы.

-   Ну он, а что, это военная тайна? Сергей, пока ты не уехал... Мы с ним всё равно к тебе планировали. Андрияшка вчера виделся с Глебушкой, тот его соседей искал...

-   Кто, Андрияшка сказал?

-   Я сам видел!  -  раздражённо ответил пенсионер.

-   А ты ему говорил то, что видел?

-   Говорил!  -  повысил голос Антоныч.  -  Ты не с той ноги нынче встал, или как?

-   Или как... Антоныч, не ходи в магазин, потому что пить не с кем будет. Иди домой.

-   Что значит, не с кем? Я же сказал, что обещал Андрияшке.

Но Сергуня не дослушал, завёл мотоцикл и был таков.
Старик стоял и смотрел им вслед, но они далеко не поехали, а притормозили возле двора Андрияшки.

"Ну вот, теперь и правда вино не нужно, Сергуня час битый будет опрашивать свидетеля."

Антоныч сел на первую попавшую лавочку и приготовился ждать, когда закончится опрос Андрияшки.   
 


Гл.20


Андрияшка был разочарован бегством Антоныча, которому тоже уготована участь, как и остальным, присыпанным землёй и песком тут же, в подземном помещении, и только за то, что в ненужное время Антоныч имел неосторожность повиснуть у себя на заборе.

Но Андрияшка с ювелирной точностью уверен: тот непременно вернётся и уж конечно ни о чём не догадался, проглотив байку о крысах, как должное.

Природа с детских лет наделила Андрияшку неимоверным чутьём, компенсируя его инвалидность. За каждого жителя в деревне Андрияшка стопроцентно знал - кто к нему хорошо относится, а кто не совсем так, как старику хотелось.

И пока глупый Алёха разыскивает винцо, ну что ж, предсмертную волю надо исполнять, а он предастся воспоминаниям о прежних, совершённых им убийствах.

Вообще, он никогда никого не собирался лишать жизни, всё получилось случайно. Ну да, была у него с молодости тайная злость и зависть к тем, кто имел целые руки и ноги, но за убийства он и не помышлял.

Потом, когда уже сам обзавёлся семьёй, Андрияшка даже счастливым себя посчитал. С уходом жены и сына, злость в двойной силе вновь постучалась в его чёрную душу. Но даже и тогда в его голове не появлялись мысли отправить кого на тот свет.

Карась всегда Андрияшке не нравился: хитрый, готовый на халяву и цистерну выпить, а тут, вдруг сам явился, ещё и со своей бутылкой. Сказал, будто утёк от бабки, не сообщая куда.

Они сидели выпивали и само собой зашёл разговор о грибах, что не плохо бы сходить в лес за ними. Андрияшка и предложил:

-   Так давай и сходим! Соберёмся в любой день да и насобираем, а что? Опосля насолим в зиму и насушим.

Но Карась стал подкалывать инвалида, мол, куда тебе, одноногому?       

-   Это у меня ноги, так ноги, а твои копыта и сотни метров не продержатся. И что потом, на горбу тебя тащить? Сиди уже, грибник хренов.

Подвыпивший Андрияшка не помнил, как в его руке оказалась недопитая бутылка водки, которой он со всей обидой и неприязнью приложился к голове Карася. И Карась сразу обмяк. Андрияшка сначала думал, что собутыльник притворяется и даже окликнул того, но вскоре стало понятно, что Карась больше никогда не отзовётся, и хмель как рукой сняло.

Убийца не на шутку испугался: он запер гараж и поспешил в дом, тоже запираясь изнутри. Так и просидел весь день и ночь, пытаясь определиться, что делать дальше? А что делать, надо идти к Сергуне, только прежде придумать, что-то оправдательное, мол, Карась первым начал, а он оборонялся, но подобная версия мало его успокаивала. Убийство - есть убийство, а на зону не хотелось.

"Да ну, ещё чего, какая тюрьма? И жизнь несладко прошла, а теперь на старости лет на нары? Ни за что!"

Андрияшка выскользнул ночью из дома, тихонько отомкнул гараж и "оформил" Карася в недоделанный погреб, сверху маскируя тело не вынесенной землёй.

"Вот и всё, концы в воду!"

Убийца обмыл руки под колонкой и вдруг почувствовал себя непобедимым хищником, которого все боятся и все его почитают. И ему страшно захотелось ещё кого-нибудь прикончить.

"Я вам покажу, какой я калека, кровавыми слезами все зальётесь."

Андрияшка решил уничтожить всех своих врагов, кто хоть когда-то сделал ему больно или плохо. Он видел, как Генка с Лилькой уехали с утра на рынок, а ближе к обеду, когда дневное пекло заставило всех старушек спрятаться по хатам, на лавочку вышел Антошин Валёк, один из его злейших врагов.

Как-то Андрияшка пошёл на рыбалку и не успел удочки в воду закинуть, как откуда не возьмись на берег явился этот толстый недоносок и специально стал швырять камни в воду.

Андрияшка сделал ему замечание, мол, берег большой и отойди подальше, а то рыбу всю распугаешь. Но тот развернулся и толкнул старика, а потом помочился на лежачего.

Так Андрияшку ещё никто не оскорблял. Старик не стал никому говорить об этом, потому что пожалеет его горсточка, а остальные на смех поднимут да и после будут подковыривать при любой возможности, но обиду с тех пор он затаил надолго. И всячески, как видел подростка, так и желал ему про себя - быстрее сдохнуть. Ну, а теперь настал благоприятный момент, когда с этим жирным поросёнком можно разделаться самому.


Андрияшка не поленился обойти деревню по задворкам, чтобы сделать вид, будто идёт с речки, и когда поравнялся с Вальком, у которого на лице появилась ехидная ухмылка, как бы невзначай обронил:

-   Ты вот сидишь тут, Валёк, и ничего не знаешь. А я зря время не теряю. Вчера искал грибы в лесу, а нашёл автомат, наверное, охотники по пьянке потеряли. Понял, какие "рыжики" можно у нас сыскать?

Ухмылка моментально покинула лицо подростка и оно стало заинтересованным.

-   Да ладно, хочешь сказать, что он и заряжен?

-   А то как же! На всю катушку! Я вот и не знаю, кому его подарить, тебе или твоему другу Игорю, мне-то он зачем? Да вот, думаю, чи заслужил ты? Ну если хочешь взглянуть, то приходи ко мне в гараж.  -  и Андрияшка поплёлся к дому, уверенный, что пацан пойдёт следом.

Так и вышло. Не успел Андрияшка зайти в гараж, как Валёк тут же нарисовался в дверном проёме.

-   Ну и где твой автомат, небось насочинял, собака брехливая?

-   Я что, дурак, по-твоему, на виду оружие оставлять? Вон там и лежит, на верхнем стеллаже. Тебе надо, вот и доставай, а я и так его еле туда засунул.

Валёк подошёл к стеллажам и стал примеряться, как добраться до верхней полки. Воспользовавшись замешательством подростка, Андрияшка схватил топор и, вкладывая в удар всю свою давнишнюю ненависть, стукнул обухом по затылку мальчишки.

Одного удара хватило, чтоб некогда самоуверенный, по мнению убийцы, и отвратительный недоделок, отправился к праотцам. Где-то через час тело Валька присоединилось к телу ранее убиенного Карася.   
 
 
         
   
Гл.21


Следующим, в этом чёрном списке, был Вадик Гришин. А вот он, как раз ничего плохого и не сделал Андрияшке, но однако Вадика это не спасло.

Убийце хотелось отомстить его матери, Наталье Гришиной, некогда первой красавице на селе, которая однажды глубоко ранила сердце несчастного калеки, влюблённого в неё по уши.

-   Ты глаза разуй, чтоб издалека видеть к кому подходишь. Ишь, чё захотел?! Сам юродивый, а подавай ему лучшенькое! Что я делать с тобой буду, ты же не способен на тяжёлые работы, на моей шее сидеть собрался?  -  с издевкой, нарочито громко осмеяла его Наталья, а через месяц выскочила за Юрку Гришина, которому подарила и сына, и дочь.

С приобретением семьи, Андрияшка забылся о прежних оскорблениях Натальи, но когда умерли сын с женой, червоточина начала своё подлое дело, а нынче она достигла невероятных размеров.

Сжить со свету саму Наталью или её муженька - мало, надо придумать такое, чтобы это прекрасное, даже в старости, личико, исказила гримаса непереносимой боли от тяжёлой утраты. Конечно же, следовало отправить на погост её деток, лучше бы дочь, заносчивая Светка не вызывала у инвалида симпатий.

Но вот оказия, молодайка жила далеко отсюда и выбора у убийцы не оставалось, придётся рассчитываться за сестру, всегда уважительному со стариком, Вадику.

Андрияшка усиленно думал над тем, как заманить к себе молодого человека, ведь последний никогда к нему не захаживал да к тому же, сильный и крепкий юноша мог оказать сопротивление. Но это лишь раззадорило старого маньяка и придало ему ещё больше уверенности - Вадик должен умереть.

Как говорится, на ловца и зверь бежит. Как-то пенсионер, ничего не упускающий о всех движениях на улице, заметил, что в сторону реки поспешно направляется Вадик, несший в руках увесистую сумку. Старик ястребиным взглядом окинул улицу - ни души, и тихо окликнул парня:

-   Куда так торопишься, добрый молодец?

-   Здравствуйте, Андриян Макарович! Да вот, машину приобрёл, теперь бегу к ребятам в рыбнадзор, магар им несу.

-   А они что, ждут тебя?

-   Да не, я сюрпризом.

-   Счастливые. Кто бы мне за что-нибудь магар поставил, а то пенсии катастрофически не хватает. А я, дурак, вчера выпил, а опохмелиться нема за что.

Вадик приостановился, глянул в сторону реки, а потом, что-то решив про себя, перешёл улицу ко двору инвалида.

-   Ладно, дед, угощу тебя. Но не обессудь, долго задерживаться не стану, к рыбакам спешу.

-   Хорошо-хорошо, Вадик, да я и не буду никого задерживать, мне бы малость здоровье поправить да и спать улягусь.

Они зашли а пресловутый гараж и Вадик выудил из сумки бутылку водки.

-   Ну давай, Макарыч, и я с тобой заодно немного, радость у меня какая! Ты стаканы готовь, а я закуску достану.  -  и он вновь наклонился к своей сумке.

Душегуб не стал медлить. Топор был уже наготове. Парня он стукнул раза три, боялся, что с первых ударов не получится убить.

После того, как труп нашёл своё место в погребе, хозяин, по обыкновению вымыл руки, а потом спокойно занёс в дом выпивку с закуской, приготовленную для обмывания.

Толстый Тимоха тоже никогда не попал бы в список Андрияшки, но он мешал убийце сотворять свои страшные дела. Тимоха целыми днями просиживал на лавочке, исключения составляли лишь те часы, когда жара была необыкновенная, или же, когда его одолевал голод.

Тогда Тимоха кряхтя поднимался и медленно удалялся в свой дом.

"Ну и зачем нужен такой свидетель? Свидетелей, как обычно, убирают. Вот и мы уберём."  -  думал Андрияшка.

Как зазвать Тимоху к себе во двор, он даже не напрягался. Тому достаточно показать наполненную бутылку и Тимоха с потрохами ваш. Что душегуб и сделал.

Как только увидел на лавочке одинокую тучную фигуру соседа наискосок, Андрияшка вначале обследовал улицу, а потом через забор показал Тимохе одну из бутылок, что Вадик Гришин не донёс до рыбхоза.

Результат не заставил долго ждать. Тимоха подхватился и как только позволяла грузность и больные ноги, приковылял в лапы собственной смерти.

Вот с трупом Тимохи пришлось повозиться, ну и наел килограммов, боров ненасытный. Впрочем, у Андрияшки была и на Тимоху некоторая обида: как не встретятся на посиделках, он только и знал, что за свою дочурку балагурить. Неужели не понятно, что ему, потерявшего единственного сына, не с руки такое каждый раз выслушивать?

"Пусть теперь рассказывает тем, кто упокоился рядом."

Был у убийцы и ещё один нежелательный свидетель - это соседка Дашка Волчиха. Та точно, когда-либо что-нибудь унюхает. Благо все убийства он совершал, когда Дашка копалась в огороде, ну и на чёрта она нужна, чтоб подстраиваться под неё?

Несмотря на то, что между ними произошёл большой разлад, Дашка раз в неделю приходила к нему, чтобы он наточил ей тяпку, на этот раз Андрияшка особенно ждал её.

Дарья, как всегда окликнула соседа, но он не торопился, всем своим видом показывая, как ему неохота этим заниматься. Обычно он зажимал держак между ног и перевернув тяпку лезвием кверху, принимался точить прямо на улице. В этот же раз, занёс инвентарь во внутрь гаража.

-   А чё это ты потянул её туда?  -  спросила удивлённая Дашка.

-   Не нравится - точи сама!  -  и Андрияшка швырнул ей тяпку прямо под ноги.

-   Чего ты расходился, чёрт хромой? Ну там, значит там, мне какая разница? Прям, спросить нельзя...  -  и она примирительно поднесла ему сельхозорудие.

Андрияшка точил медленно, злясь, что Дашка стала у двери и дальше не проходит. Хорошо ещё, что гараж расположен за домом и частично скрыт от улицы и посторонних глаз.
 
 

Гл.22


Дарья определила по времени, что тяпка уже должна быть наточена, поэтому осмелела:

-   Ну чего ты там узоры выводишь, мне на выставку с нею, чи што? Давай её сюда да я на огород пошла... Стою тут с тобой час цельный.

-   Да я б и не против, чтоб ты побыстрее испарилась, но тут у тебя дефект разглядел - выщерблено прямо на самом лезвии. Сирень ты, что ли ею полола? И, думаю, можа щербинку эту сточить?


-   Не надо ничего стачивать, а то наделаешь делов, что без тяпки останусь.  -  Дарья говорила, а сама продвигалась в глубь гаража, чтобы лично убедиться в том изъяне, который нашёл Андрияшка.

Он передал женщине орудие труда, а она принялась водить пальцем по самому лезвию.

-   Ну и где ты тут что увидел? Всё ровненько, всё гладенько! То в голове у тебя выщерблено.  -  и это были её последние слова.

К шофёру Корнеичу у душегуба имелись следующие претензии: Андрияшка и в молодости не особенно пользовался спросом, как работник, он сам чувствовал, как все облегчённо вздохнули, когда инвалида выпроводили на пенсию. Иными словами - издыхались, а раньше жалели юродивого, потому и терпели.

Глебушка же, пользуется почётом и уважением. Не успел заикнуться председателю, что надо бы ещё немного поработать, как ему все услуги, а пойди нынче Андрияшки в контору - найдут сотню причин, чтобы он вежливо закрыл двери с обратной стороны.

Невостребованность - вот что больше всего бесило.

"Никому я здесь не нужен, так почему же я должен проявлять снисходительность к чьим-то жизням, что мне от этого?"

А тут, как раз и Корнеич подъехал, собственной персоной.

-   Привет, инвалидам-тунеядцам!  -  сказал с улыбкой,  -  Не знаешь, где твои соседи? Я им корма привёз с фермы, они уже и квитанции оплатили.

-   А я что тебе, сторожем над ними? Грец их разберёт, куда они ушились. Да ты заходи, Глебушка, не стесняйся, давно ведь не разговаривали по душам. У меня и водка с закуской имеется, а я знаю, что если ты по месту крутишься, то иногда не отказываешься от ста граммов, хоть и за рулём.

-   А что, идея мне нравится, можно и выпить, всё равно ждать.

-   Ага, давай! Только машину поставь за задворками у фермеров и теми же задворками ко мне приходи. А я побежал стол лаштовать.

Андрияшка не видел, что этому, его короткому разговору с Корнеичем, был свидетель, Алёха Сытников. Кустарник у того разросся за двором, поэтому убийца и не заметил Алёху.

Лишить жизни Корнеича надоумило ещё то, что он лично слышал от участкового, вроде делать обыск по дворам им никто не разрешает.

"Вот и хорошо, можно смело мстить всем ненавистным селянам."

Покончив с Глебушкой, инвалид со спокойной совестью улёгся почивать, абсолютно не раскаиваясь о содеянном.
И как же повезло, что Алёха к нему в первую очередь заглянул, а не в участок, с такими новостями. Наверное, сами Высшие Силы ему благоволят.

И сейчас, удобно развалившись на стуле, Андрияшка поджидал Антоныча, ехидно скалясь на тупость и недогадливость последнего.

"Ничего, теперь не будет наблюдать, кто ко мне зашёл и кто потом не вышел."

Ещё одна смелая мечта была у душегуба, это расправиться с приезжим следователем, а с ним на пару, возможно, и с Сергуней.

"Хотя нет, Сергуня нехай живёт." - его он знает, как облупленного: парень не имел ещё профессионального и жизненного опыта, что инвалида весьма устраивало, а тот сыскарь дюже досужий и никак Андрияшке не нравился.

От него исходила угроза, даже шкурой такое ощущалось, поэтому не ровен час, ещё раскроет его "приключения", а в планы старого маньяка подобное не входило.

Он понимал, что убей приезжего Михалыча, это ж сразу им будет брошен вызов всей милиции.

"Ну да ладно, небось на меня никто не подумает."

Увлёкшись страшной "стратегией" и глубоко уйдя в свои мысли, Андрияшка не обратил внимание на гул подъехавшего транспорта, может кто мимо покатил, он услышал только приближающиеся шаги.

И вновь подумал на Алёху, мол, наконец-то явился. Но в двери показался следователь, а через его плечо заглядывал в гараж участковый. У Андрияшки сердце опустилось, куда-то вниз, уж очень ему не понравился вид блюстителей порядка.

-   Добро пожаловать!  -  нашёлся хозяин и угодливо сделал жест рукой, приглашая войти.  -  Только дверь поширше откройте, а то страдаю тут запахами из-за любезнейшего соседушки. Да я-то принюхался, а перед такими высокими гостями неудобно.

-   Да, Макарыч, насчёт запаха ты прав.  -  поморщив нос высказался следователь, нарочно не отвечая на приветствие.

Андрияшка напрягся: - "Что им известно?" -  Да только крысы здесь не при чём, Макарыч.  -  продолжал важняк.  -  Я разговаривал с Каратаевыми. Так вот, последний раз они травили грызунов аж зимою. Напрашивается вывод - откуда в твоём гараже трупный запах?

Убийца понял, сегодня не так просто к нему пришли.

-   Да кто его знает, Михалыч, можа и правда кошка где сдохла? Я же инвалид и во все углы не могу пролезть, сами понимаете...

-   Да тут не одна, а, наверное, сотня кошек подохла и почему-то все к тебе прибежали, а, Макарыч?  -  подхватил Сергуня.

Андрияшку осенило - они догадались. Старик медленно потянул руку к топору, но голос следователя его предостерёг:

-   Не советую. Твоя рука и до середины пути не успеет дойти, как ты свалишься с пулей во лбу. Я это умею быстро делать.

Как же Андрияшке хотелось жить! Почему-то раньше он об этом не задумывался, а в эту минуту инвалид особенно остро почувствовал, что ему очень хочется продлить свои дни и дышать вот этим воздухом.   
 
 

Гл.23


Алексей Антонович терпеливо ждал, когда стражи порядка уедут восвояси, чтобы он мог вернуться к инвалиду и спросить его, будут ли они продолжать взаимно приятное времяпрепровождение?

Хотя мало было приятного - сидеть и нюхать ту вонь, что исходила от разлагающихся крыс, но он постарается уговорить Андрияшку, чтобы им перебраться на улицу, куда-либо в тенёчек.

И вдруг он увидел, как Сергуня тащит старика за шиворот, а замыкает печальное шествие приезжий следователь.

"Ничего себе! И когда наш участковый стал таким равнодушным к пенсионерам, уж не от городского ли опылился?"

Антоныч аж рот открыл, куда это они тянут Андрияшку и что хотят у него выпытать? Сами не могут найти убийцу, а старик им виноватый?

Когда троица поравнялась с мотоциклом, то Сергуня, как пёрышко, поднял двумя руками инвалида и усадил того в люльку, а следак сел на заднее сиденье.

Проезжающие не заметили Антоныча, потому что он примостился на лавочке, которую сплошь укрывали ветви разросшейся вишни.

"И куда полицаи повезли пенсионера, совести совсем у них нету..."

Внезапно, Антоныч всё понял:

"Ах, вон оно что? Так, получается, калека и есть... О, Боже, да как же так! Вот отчего у него запах мертвечины..."

Ему стало дурно. Он хотел бежать следом, но кто его туда пустит? И даже мысль, что он сейчас первым преподнесёт селянам такие новости, не осчастливила его.

"Андрияшка-Андрияшка, да как он мог? Господи, да он же родился и вырос среди этих людей! Как всё это засунуть в голову, ведь не помещается."

Убийца сначала плакал, пытался разжалобить Сергуню и Михалыча. Мол, вся жизнь у него прошла кувырком, никакой радости, одни мытарства. Как односельчане издевались над ним, постоянно подковыривали и желали ему только плохое.

-   И что, теперь убивать? Кто дал такое право, ты что, Господь Бог?  -  зло сверкнув глазами спросил Сергуня.

-   А Тимоха, с Корнеичем и Вадиком Гришиным, тоже были твоими врагами?  -  подключился Михалыч.

И тут Андрияшка ощерился на него:

-   Зря я тебя не пришил, когда ты ко мне в гости нагрянул.

-   Даже не мечтай, у тебя бы всё равно не вышло. Как ты заметил, то я не допускал твоего пребывания за своей спиной.

Душегуб опустил голову и тихо спросил:

-   И что мне теперь будет?

-   Ха, он ещё и спрашивает!  -  сыронизировал следователь.  -  Одно могу обещать - на волю ты уже не выйдешь. Так и подохнешь на зоне.  -  он пододвинул к себе телефон и позвонил в область, мол, убийца обезврежен и какие будут дальнейшие указания?

На том конце пояснили, что микроавтобус, с сопровождением для преступника, прибудет только завтра.

А тем часом, к участку начали подтягиваться разгневанные люди, они требовали, чтобы Андрияшку выдали им на растерзание.
Пришлось к ним выйти Михалычу. Приезжий следователь объяснил, что они не имеют право выдавать Андрияшку, кому бы то ни было.

-   Я вам обещал, что поймаю убийцу и я выполнил свои обещания, но если мы сейчас поступим против закона, то нас, с вашим участковым, ждут тюремные нары. Вы этого хотите?

-  Нет!  -  дружно послышалось из толпы.  -  Вам-то за что там париться?  -  и народ начал расходиться. Но на смену им приходили другие, поэтому Михалыч с Сергуней сторожили Андрияшку до полночи.

Недалеко от участка, за магазином, находился небольшой кирпичный сарай. Там в давние времена хранились ящики, банки и другая магазинная тара. Но нынче не делали ящиков деревянных, в основном, картонные, и Надька-продавщица просто сжигала их, чтобы не захламлять вверенное ей помещение.

Поэтому "услугами" сарайчика никто не пользовался и участковый подключил его к своим "владениям". Он навёл там порядок и, на ещё крепкие двери, повесил огромный замок.

Сарай служил заместо вытрезвителя. Пользоваться им приходилось не так часто, но всё же случалось. Это была или подвыпившая молодёжь, а может какой мужик, устроивший дома драку, но факт в том, что периодически Сергуне приходилось отмыкать этот амбарный замок.

Внутри сарайчика ничего, кроме бака, служившего туалетом,  больше не было. Существовали и некоторые порядки: отсидевшие здесь нарушители порядка, должны были убрать за собой. Содержимое бака выносилось в туалет, расположенный рядом с магазином, а потом тщательно сам бак вымывался под колонкой, стоящий тут же, в пяти метрах от уборной.

Вот в этот сарайчик ночью и посадили Андрияшку, а сами, наконец, отправились отдохнуть после тяжёлого дня.
Михалыч собирался серьёзно поговорить с Верой Андреевной. Дело в том, что городской следователь влюбился в простую деревенскую женщину.

И Вера Андреевна вроде не против да только никак не соглашалась на проживание в райцентре. Михалыч тоже не мог переехать к ней, ведь ему ещё надо доработать до пенсии, и они решили пока встречаться, если можно так выразиться, учитывая их возраст, ну, а потом видно будет.

Утром они встретились с Сергуней возле участка и сразу отправились к сараю, вывести оттуда Андрияшку. Но как только вошли туда, то сразу увидели повешенного на собственном поясе инвалида.

-   Во дела!  -  отшатнулся Сергуня.  -  Видать побоялся тюрьмы.

-   Да нет, Серёжа, ты не прав. Не смог бы калека без посторонней помощи забраться на высокий бак.  -  и Михалыч показал на едва заметную щелочку, наспех уложенного на крыше шифера.

-   Выходит, ему помогли? И что теперь?

-   Ну не знаю, ты же тут участковый, тебе и думать. Я, конечно, понимаю, что это не законно, но с другой стороны... Ты готов вести расследование, дабы узнать, кто повесил серийного убийцу?

-   Нет.

-   И я бы не стал.

Потом прикатил микроавтобус, но везти уже было некого, поэтому Андрияшку забрала скорая и повезла в морг, а Михалыч уехал с почётным сопровождением.

Жители Кулибино категорически заявили, чтобы инвалида не хоронили на их погосте, дабы не осквернял святое место. А убиенных похоронили в рядок: вместе смерть приняли, вместе пусть и лежат.

Ближе к зиме внезапно загорелась хата Андрияшки, но никто из людей не бросился её тушить, все молча стояли и смотрели на взметнувшиеся к небу искры и языки пламени.

Потом весной сюда приедет колхозный бульдозер и разровняет оставшийся пепел.

Говорят, что здесь затевают большую беседку для отдыха, но вряд ли в ней будут отдыхать уставшие жители Кулибино. Разве что, не знающая страха и преград, молодёжь?! Ну, а как иначе, жизнь-то продолжается.   
 
 

                К о н е ц