Поводырь. Глава двадцать первая

    


   Пока Варвара после торопливого ужина и рассказа о событиях дня стояла под душем, Денис и Дима  заваривали чай и соображали. Варваре оставалось услышать их умозаключения. Если Иностранец – тот самый вор и убийца, то за время отсутствия великовозрастного ученика он постарается грабануть его квартиру. Ясно как день.    Но узнать планы Иностранца нет никакой возможности. Значит, остается одно: следить за квартирой № 60 в «сталинском» доме. И следить круглосуточно.
   Нужны люди и транспорт. «Харлей», безусловно, не подходит. А машины у них нет. Вдруг Дима встрепенулся.
   - Варвара, а что если попросить джип у твоего лысого Матвея?
   - Матвей не лысый, - буркнула Варвара, дотягиваясь до вазочки с печеньем. - Он бритый. И я знаю его несколько часов. Если не сказать – меньше. Он не похож на дурака, который такую тачку даст на прокат первым попавшимся пацанам.
   - Не пацанам – тебе.
   - Мне она не нужна. Я сложила свой  пазл, Димыч. С меня хватит.
   Парни переглянулись. Как-то так получалось, чувствовали они, что основная тяжесть их сомнительного мероприятия ложилась на плечи Варвары. А они у нее уж слишком узенькие. Хрупкие, можно сказать.
   - И вообще, ребята. Не лучше ли на этом этапе большого пути ввести в курс дела милицию?
   - И что мы скажем ментам? Вот по такому-то адресу намечается ограбление? А откуда вам это известно? Да нам так кажется. И еще нам кажется, что добропорядочный красавец-мужчина, учитель средней школы, совсем не тот, за кого себя выдает…
    - Плевать, - загрустила Варвара, отчетливо вспомнив лицо Горячева, его тонкие пальцы, темно-бордовую розу с шипами…
   Она вскочила и молнией метнулась за дверь. Бегом вниз по лестнице, второй этаж, батарея. Варвара с облегчением вздохнула, бережно достала розу и поднялась на лифте в квартиру. Дружки-заговорщики не успели сменить выражения лиц – смесь недоумения, опасения за Варварину психику и ожидания.
   - Это откуда? – спросил, заикаясь, Денис.
   - Так, - неопределенно пожала плечами Варвара. Ей казалось, что если она назовет Горячева, то роза полетит за окно. Пусть лучше дома завянет.
   Варвара сердилась на Тетьзою. Чуть не каждый день она задерживается с работы. Наверное, седой загорелый друг виноват. Но вот если она сейчас придет, то проблема с Горячевым решится сама собой. Не будут же они при Тетьзое обсуждать – где достать машину и как организовать дежурство у дома потенциального потерпевшего. Хоть бы позвонила, что ли. Димку по мобиле терзает каждый час, а про Варвару как будто забыла совсем.
   И тут зазвонил домашний телефон. Варвара подскочила к нему.
   - Ну какие проблемы, куколка?
   Она даже не сразу поверила, что это Матвей. И снова подивилась его необычайной проницательности.
   - Ты откуда? – растерянно спросила она. – Я ведь тебе только мобильный давала…
   - Ой, ну ты все-таки очень красивая. – Варвара уже поняла, что этот комплимент будет произноситься в тех случаях, когда Матвею захочется сказать, что она круглая дура. – Ты же фамилию тетки называла, а адрес я и сам знаю – подвозил тебя, да?
   - Ладно, золотой, чего звонишь-то?
   - Я думаю: какие на сей момент у тебя проблемы.
   - Тебе хочется решать мои проблемы? – разозлилась Варвара. – Пожалуйста. Мне нужна твоя машина на несколько дней и доверенность, только не на меня, а на брата или его друга.
   - Запросто. Джип не дам, он вам вряд ли нужен, есть попроще. Приезжайте завтра ко мне в офис все вместе. Пиши адрес.
   - О, у тебя – офис? – ехидным голосом пропела Варвара. - А я думала – «малина».
   - Не понял?
   - Ну, «малина»… эта, понимаешь…
   Матвей так бухнул в трубку хохотком, что Варвара отпрянула от нее.
- Вообще-то ты права. Сейчас бывает трудно отличить
воровскую «малину» от офиса. И наоборот.
- Так у тебя-то что?
-Не бойся, куколка.  У нас сеть салонов сотовой связи, и я в этой сети не самый последний человек. Можно сказать, второй и незаменимый.
   - Ну что касается твоего вида, Матвей… Ты уж прости… Ты, моряк, красивый сам собою, однако на вид типичный  браток.
   - Обижусь завтра. Трепещи заранее. Адрес-то записала?
Варвара  молча держала трубку возле уха.
   - Ну чего дышишь?
   - Хочешь, чтоб я спела?
   - Нет, это после. Поговори со мной, Варюша. Например, расскажи еще что-нибудь про Волгу. Ты здорово рассказываешь.
   - Ма-атвей! – протянула Варвара. – Ты же вычислил, что у меня проблемы. Ну какие тары-бары, пока проблемы не решатся?
   - Да они решатся, не волнуйся. Вот завтра приедете, все мне расскажите, и будет порядок. Ну, расскажи что-нибудь. Беспроблемное…
   Варвара рассмеялась. Или Матвей – это самая большая проблема в ее жизни, или именно он возьмет на свои могучие плечи все проблемы, которые выпадут ей в жизни. Это четкое и безвариантное знание легко вошло в сердце, и Варвара легко сказала:
   - Я тебя целую, золотой. До завтра.



 
  Три дня подряд Дима и Денис дежурили  возле «сталинского» дома в неприметных «Жигулях», которые им дал Матвей. Первую ночь было интересно, и спать не хотелось. Утром Денис задремал, а Димка продолжал таращиться на подъезд, на появляющиеся машины и прохожих. Часов в пять вечера, когда люди начали возвращаться с работы, они уехали немного поспать. К десяти были уже снова на месте. На четвертые сутки Варвара сказала: «Хватит». Тем более, в этот день Горячев отправился к матери в деревню. Тетьзоя тоже была там, у осиротевшей подруги Кати. Дима позвонил ей  и  спросил, сможет ли она купить творог у соседки Горячевой – Варвара обещала сделать какие-то необыкновенные сырники.
   Тетьзоя перезвонила через полчаса и сообщила, что купила творог и домашние яйца, соседи – мать и сын – были как всегда любезны.
Дима вежливо поблагодарил  и пошел седлать своего коня. Его тянуло в тот дом, возле которого  они с Денисом так бестолково провели почти трое суток.
   Он думал о матери, которая очень изменилась со смерти тети Лизы. Заподозрив Диму и Варю в том, что они затеяли самостоятельное расследование, она не оставляла сына без внимания ни на час. Вот сегодня, пока Горячев в деревне и мама может за ним поглядывать, она спокойна. Исчезнет он из ее поля зрения – она начнет названивать Диме и примчится, махнув рукой на отдых и даже на печаль тети Кати… Из-за всей этой чепухи  она редко и как-то без интереса спрашивает Диму, готовится ли он поступать в институт.
   Дима сворачивал на дорогу, ведущую к нужному  подъезду «сталинки»,   и уже знал: что-то случилось. Там стоял милицейский  начальнический «мерседес», пара машин с оперативниками, кучковались жильцы.
Поставив «Харлей» чуть в сторонке, Дима подошел к ларьку – что-нибудь купить для отвода глаз. Красивая крупная женщина с подведенными фиалковыми глазами, в легком домашнем костюме, похожем на пижаму, купила и тут же распечатала пачку сигарет. Протягивая даме  зажигалку, он вскользь сказал:
   - Здесь милицейская свадьба, что ли?
 Дама хохотнула.
    - Точно. Не хватает колец обручальных, но другие колечки для кого-то уже готовы.
   - Наручники, что ли?
   - Ну да. Только сомневаюсь я, что их защелкнут на тех ручках, которые здесь напакостили. Говорят, ни отпечатков, ни следов,  и никто никого подозрительного не видел. Чисто сработано. Очень я люблю чистую работу, даже такую, как эта. Лишь бы без мокрухи.
   Она снова рассмеялась, и Димка никак не мог понять, чего в ее  словах и смехе больше: злорадства или  искреннего удовольствия от чьей-то «чистой» работы…
    - Много унесли-то? – он затянулся слишком глубоко и закашлялся.
   - Много. Времени было хоть отбавляй. Хозяин в загранкомандировке, хозяйка на даче с детьми. Приехала сегодня, а сейф или что там у них – пустой. Уж она визжала! Нет, сначала в обморок упала, говорят, а потом визжать принялась…
   - Жалко, - задумчиво сказал Дима.
   - Чего жалеть-то? Бог дал, Бог взял. У меня у самой три года назад все драгоценности стырили. От родителей нам ничего не досталось – байки про бабушкины бриллианты для дураков хороши. Советская власть у всех бриллианты повыковыривала вместе с мясом. Да и были они у немногих. Вот мы с мужем что успели за последние пятнадцать
лет приобрести – все вынесли. Ну и черт с ним, я так думаю. Надо будет – новые наживем. Не надо – туда им и дорога…
   Димина собеседница лихо щелкнула пальцами – тоненький окурок улетел через газон, и пошла к дому, слегка просвечивая крепким телом сквозь тонкий костюмчик. 
   А Дима все стоял в растерянности. Он не понимал, как все могло произойти. Без их с Денисом присмотра подъезд  был всего несколько утренних часов.  Горячев в это время должен был находиться где-то по дороге  деревню.
   И вдруг его полоснула мысль: в том, что квартиру ограбили, виноваты они с Денисом. Понадеялись на себя, не сообщили в милицию. Можно сколько угодно убеждать себя, что говорить-то было нечего, но пусть бы обсмеяли, но проверили…  А теперь?
   И тогда Димка решился на такое, о чем не мог сказать ни матери, ни Денису, ни Варваре. Он сделает все сам. С этой мыслью Дима оседлал  мотоцикл и помчался домой.  Следом за ним двинула со стоянки старенькая «копейка» цветом детсадовского какао.  Как-то так получалось, что последнюю неделю маршрут этой машины  совпадал с Димкиными передвижениями  по городу. Он, конечно, этого не замечал…

 
   - А халат на ней был совершенно прозрачный – торжественно закончил Дима свое повествование.
Варвара сидела, подперев щеку кулачком. После долгого молчания, пока Димка глотал клубнику с сахаром, она сказала:
      - Это не Горячев.
    - Наверное. И вообще, Варвара, мне что-то вся эта  история надоела. Лучше б  за учебники взяться, а то через год будете с маменькой  писать мне  письма в какую-нибудь в/ч…
Он со вкусом облизал тарелку из-под клубники и похлопал себя по пузу:
- Вкуснотища! Я клубники могу за один присест килограмм пять съесть! Не веришь? Давай поспорим!
 - Зачем спорить? Я куплю тебе завтра пять килограммов,  хочешь ешь, хочешь варенье вари…
-  Купи! – радостно засмеялся Димка и поднялся из-за стола. – Чаю не хочу, одна пей, волжская водохлебка.
-  А ты московский водохлеб, - вслед ему проговорила
Варвара.

   …Тетьзоя сегодня будет ночевать в деревне. С кем поговорить?  Неясное чувство тревоги, ощущение надвигающейся беды закралось в душу. Казалось бы, можно было успокоиться после Димкиных слов: «надоела вся эта история». Но Варвара ему не поверила. А тот уселся на пол возле ящика с инструментами, ковыряется в железках, напевая какую-то песенку – будто и впрямь беззаботный.  Варвара ходила мимо – то в кухню, то в ванную комнату, посматривала на согнутую деловую спину братца и тосковала.
   - Что ты делаешь? – наконец, не выдержала она.
   - Ищу такую штуку, меня Денис просил давно, да все некогда было…
   - Какую штуку? – Варвара решила не отступать.
   - Ой, Варвара, ты все равно в железках не понимаешь. Пассатижи, вот что!
  Ничего не скажет, ясно. Ну ладно, до утра доживем, а там… Матвей почему-то не звонил сегодня… Или звонил, когда она уходила: без привычки Варвара часто забывала дома мобильник. На домашний бы позвонил, золотой. Разве сегодня он не чувствует, какая сложная проблема свалилась на нее? Или, может быть, ему все наскучило – с Варварой?  Замирая от ожидания нового огорчения, она вытащила мобильник. Есть сообщения? Одно-единственное, оно было от Матвея: «Кукла, я пьяный по причине заключения отличного договора, а потому позвоню тебе завтра. Пили без баб».
«Вот еще, - фыркнула Варвара, - мне-то какое дело – с бабами или без». Обманывать себя она давно научилась, ведь частенько невинный самообман позволяет с честью выйти из двусмысленной ситуации. Вот она и вышла, фыркнув.
   Утром Дима сообщил ей, что уходит на консультацию в институт. Она кивнула и пошла переодеваться. Домашние джинсы сменила на те, что годятся для улицы, надела белую футболку, а красную - с жилетом, кепкой и темными очками - сунула в рюкзачок. Привыкать ей, что ли, переодеваться в подъездах.
   Она послушала,  как Дима вошел в лифт, и, быстро закрыв квартиру, побежала по лестнице.  Ох ты, мобильник-то опять забыла  на подзарядке. Теперь Матвей и захочет – не дозвонится. Ей стало зябко одной в чужом городе.
   А единственный родной человечек миновал остановку автобуса и шагал себе неспешно вдоль бульвара.
Через пару минут она поняла, что Дима идет по направлению к дому Горячева. Она едва не потеряла его из виду, когда из дворов, ей наперерез,  на хорошей скорости выехал «жигуленок» цвета детсадовского какао.
«Носятся с утра пораньше», - пожаловалась она кому-то, выискивая Димкину спину среди редких чужих фигур.
Когда Дима вошел в подъезд, где жил Горячев, Варвара остановилась. Все. Она не знает, что делать дальше. И подсказать некому. Надо же быть такой дурой, чтоб забыть дома телефон! Если сейчас ничего страшного не произойдет – а в это замершая Варварина душа уже не верила – она будет носить его  на шее, поверх крестика. И снимать  только перед душем. Честное слово!
   Тихо ступая, она вошла в подъезд. Истертые кнопки кодового замка выдали нехитрую тайну. Варвара нажала по очереди 1, 3, 8. Ничего не произошло. Набрала обратную комбинацию. Железная дверь не издала призывного писка. Теперь 3, 1… Дверь с грохотом распахнулась, и на Варвару налетела сначала большущая собака, потом ушастенький мальчишка. Кто кого вел на прогулку – понять было трудно. И некогда понимать. Варвара проскользнула в дверь, готовую захлопнуться.
Кажется, Димка говорил: этаж у Горячева двенадцатый.
 Большой грузовой лифт стоял внизу. «Меня ждешь, голубчик! Вези быстрей!» Голубчик был неповоротливый и шумный. На нужном этаже он медленно, словно нехотя, выпустил Варвару.
   Дверь в квартирный холл закрыта. Варвара потянула ее на себя и чуть не повалилась на спину. Язычок замка в двери был утоплен и зафиксирован спичкой.  Просунув голову внутрь холла, Варвара осмотрела все двери. Справа двухкомнатная. Дверь закрыта, но… Варвара на цыпочках подошла к ней  и прислушалась. Чуть-чуть, пальцами, дотронулась до обивки. Дверь мягко и бесшумно поддалась. Мутный свет, пробивавшийся в прихожую  через застекленную дверь в кухне, показался Варваре ослепительным.
   В соседней квартире вдруг раздались громкие голоса. Женский что-то настойчиво повторял, мужской глухо соглашался. Варвара будто перелетела через горячевский порог, плотно закрыла за собой дверь. Она в западне. Кто сейчас в этой квартире? Может быть, совсем не Димка?! Или сам Горячев, или… воры? Ни от кого не уйти. И соседям на глаза появляться нельзя…
   Всего мгновение размышляла Варвара, а в следующее увидела Димку. Глаза его, наткнувшись на Варвару, расширились. Он молча поманил ее за собой, подальше от входной двери, за которой явственно слышался разговор соседей.
   - Ты что, с ума сошла? – еле слышно выговорил Димка. У него было такое лицо, будто он очень хочет немедленно дать ей подзатыльник. Возможно, так оно и было.
   - А ты разве не сошел с ума? Что ты здесь делаешь?
   - Я ищу тайник.
   - Какой же ты… - прошептала Варвара. – А если он сейчас появится?
   - Поэтому нечего базарить, - грубо ответил Димка. – Уходи немедленно и жди меня в магазине рядом. Там «Копейка» есть, видела?
   - Я никуда не уйду, - умирая от страха, прошептала Варвара. – А если б квартира была на сигнализации?
   -  Ну не была же!
   Варвара никогда не падала в обморок, но сейчас ей очень хотелось сделать это. И желательно пребывать в нем до тех пор, пока она вместе с Димкой не окажется в родной Тетьзоиной квартире. Без сигнализации.
   - Я все продумал. Есть несколько вариантов. Я их быстро проверю. А ты уходи.
Он подталкивал ее решительно и властно, будто не она
была его старше на целых пять лет. Она взбрыкнула, но Димка больно сжал ее локоть:
   - Уходи немедленно, я сказал. Мне ничего не грозит. А ты только мешаешь.
   Соседские голоса затихли, хлопнула дверь, прошумел лифт – видимо, кто-то из двоих, мужчина или женщина,  отправился за покупками. Или в поликлинику.
Димка вел ее к двери, крепко сжимая оба локтя. Он не
собирался отступать.
   Варвара выбежала из проклятого дома и понеслась к остановке. Впрыгнув в троллейбус, она мысленно подгоняла его: быстрей, каракатица, быстрей! Наконец, троллейбус пшикнул дверями-гармошками на ее остановке. Варвара слетела с подножки и помчалась через дорогу, не добравшись до перехода. Завизжали тормоза, загудели машины, заматерились водители. Но она ничего не слышала. Скорей домой, к телефону.
Варвара ворвалась в квартиру, не закрывая входной двери
-  в комнату. Нажать одну-единственную кнопочку, и Матвей будет рядом. Он сразу закричал:
   - Где ты гуляешь, кукла? Я обзвонился!
Она коротко рассказала, где Димка и что делает. И заплакала. Матвей ответил  что-то нечленораздельное –   и снова закричал:
   - Не реви! Ничего страшного! Сейчас к тебе приедут мои ребята, они все сделают.
И отключился.
Варвара стояла у окна, ожидая каких-то  ребят, курила найденные на полке сигареты – может, Тетьзоины, - и продолжала реветь. Слезы мешали смотреть – какая из машин затормозит у подъезда, но остановиться  Варвара не могла. Ей было страшно за Димку, страшно, если он найдет какие-то неопровержимые доказательства того, что Горячев – тот самый… «Я не хочу, чтоб кто-нибудь убивал кого-нибудь! Я не хочу, чтоб человеку  нужно было бояться человека! Жизнь такая короткая, в какое же дерьмо мы ее сами превращаем!»
Сумбурные мысли и горячие Варварины слезы прервал резкий и долгий звонок в дверь. Она пропустила прибытие Матвеевых ребят.
Трое одинаковых – и чем-то похожих на Матвея – ввалились в квартиру. Один сурово спросил: «Ну что тут происходит?» И тут же заметил, что Варвара обливается слезами. Его физиономия помягчела.
   -Варвара, кончай. Матвей сказал – есть дело, надо помочь. А слезы – не дело. Давай рассказывай.
Через пару минут они уже неслись на машине в сторону автобусно-троллейбусного круга, откуда два шага до горячевской квартиры,  в которой проводил изыскательские работы одинокий Димка.
Резко затормозили, не доезжая до дома. Варвару из машины не выпустили. «Покури с Лешкой», - безапелляционно заявил старший. И они исчезли.
Варвара послушно курила. Ей казалось, что рядом сидит Матвей. А если он рядом…
   Она бесцельно смотрела за тонированное окошко автомобиля. За чахлым деревцем, на асфальтированном пятачке возле гаражей-«ракушек» мелькнул выцветшим цветом детсадовского какао бок «жигуленка». «Жигуленок» стоял, а в нем сидели двое.
   Варвара попыталась сосредоточиться: почему ее насторожила эта машина. Ну да, когда она «вела» Димку к дому Горячева, такой же «жигуль» чуть не сбил ее, резко вывернув из дворов. Такой же или тот же?
   - Леш, - растерянно обратилась она к водителю, - вот эта машина, кажется, ехала за Димкой…
Леша  глянул на машину, на нее,  достал телефон. Матвею звонит? Вытянул шею, пытаясь разглядеть номер,  что-то забормотал в трубку.
   - Не волнуйся. Сейчас проверят.
   - А мы чего ждем? Когда Димка выйдет?
   - Варвара, ты, главное, не волнуйся. Трупов не будет. Во всяком случае, сейчас.
Она вздрогнула. Ну и юмор у Матвеевых ребят!
Лешка оказался прав. Трупов не было. Их с Димкой  живыми и здоровыми довезли до дома.


   Димка вышел из душа.  Ноги были тонкими, как у журавленка. С длинных спутанных волос капала вода.
   - Надень халат, замерзнешь, - попросила Варвара. Он не ответил, прошел  на кухню. Не дожидаясь, пока чайник закипит, плеснул из него в чашку с растворимым кофе. Варвара устала бояться. Она тоже налила себе кофе и велела:
   - Рассказывай.
   Тайник Димка нашел. Наверное, это был один из нескольких.
   - Ты его так легко нашел, потому что Горячев дурак и плохо прятал?
   - Нет. Он умный. Просто я попытался встать на его место и подумать: где лучше и незаметнее сделать тайник.
   - И где же?
   - Тот, что я нашел, был в сломанной швейной машинке его матери. Такая, знаешь, старая электрическая «Чайка». Стоит на виду, рядом инструмент разложен – малюсенькие отверточки, ткань с образцами швов, масленка… А когда корпус машинки опустишь на сторону, увидишь прикрепленный ко дну корпуса мешочек. С драгоценностями. Ни одного бриллианта – видимо, он сортирует. Я в этих цацках плохо  понимаю, но решил, что это все так называемый «новодел», то есть не антиквариат. Черный жемчуг,  сапфиры, еще какие-то камушки… Сортирует…
   - Значит, Горячев…
   - Ты заплачь еще, - с насмешкой процедил Димка.
   - Плакала уже. И еще буду…
   - Ну да, а он старика-инвалида и тетю Лизу мамину…
   - И о старике, и о тете Лизе, и о маленьком мальчике Тоше Горячеве, которого мать купала в ванночке, причесывала ему кудряшки…
   Дима встал резко, толкнув коленкой столешницу. Чашки упали на бок. Коричневые ручейки полились в одну сторону, не сливаясь.
Варвара подняла на него сухие страдающие глаза.
   - Если ты не понимаешь, почему я о нем плачу, то ты просто ребенок… Ой, Дима! Ты знаешь,  за тобой следили. Какие-то люди в «жигулях»…
Дима замер.
   - Точно?
   - Куда точнее. Не выходи из дома, пока Матвей все не узнает.
   - Ладно.
Дима ушел в свою комнату и плотно закрыл дверь.



   Тетьзоина кухня стала казаться крошечной, когда в ней появился Матвей. Он скромненько сидел в уголке, ел пельмени, тонувшие в кетчупе и майонезе, и негромко объяснял Варваре:
   - В «жигулях», считай, Димкина охрана. То ли мать наняла, то ли кто из ее друзей взял на себя заботу.
   - Наверное, Никита…
   - Никита Сергеевич Королев? Большой человек. Федерального масштаба, ага.
   - Правда? – вскинула глаза Варвара. На миг вспыхнуло любопытство и исчезло, как не бывало. Матвей вытер салфеткой губы, отодвинул пустую тарелку.
   - Варвара! – вдруг строго произнес он, почему-то хмурясь. – Я хочу, чтоб ты сейчас поехала ко мне. В гости.
   - Чего? – от резкого поворота темы у Варвары слегка закружилась голова.   – Нет, золотой. У нас сейчас другие планы.
   - Я в них не вписываюсь?
   - Пока нет, - она чертила на столе вилкой замысловатые невидимые узоры. Сначала делаем геометрию. Справились – учебник, тетрадь и транспортир летят в портфель. Из стопки на столе Варвара берет следующий учебник – историю. И так до конца, пока со стола не исчезнут все книги и тетради, а в дневнике рядом с домашним заданием не появятся аккуратные точки. Сейчас у нас история. Время поэтов эпохи возрождения еще не пришло. И если Варвара изменит своим привычкам и правилам, в дневнике может появиться жирная двойка.
   - Нет, золотой. Нет.
   - Слушай, кукла! Как говорится, я в тебя втюрился. Влюбился. Запал на тебя. И не отстану. – Грозный голос Матвея Варвару уже не пугал. Как и бритая башка. Теперь она видела, что он красивый мужик. И вообще, замечательный. С лексикой плоховато, так это дело поправимое. Но сначала история…
   - Кстати, пельмени «Дарья», конечно, с голодухи есть  можно. Но разве ты сама не умеешь готовить?
   - Ма – твей! Какое тебе дело, что я умею, что нет? Место жены у тебя освободилось надолго, я помню. А кто, кроме жены, согласится тебе готовить разносолы?
   - Я и не говорю, что кроме жены. Мне кроме не надо. В данный момент мне надо, чтоб ты умела. И согласилась. А про то, что место жены надолго освободилось, я так просто сказал. Я ж тогда не просек, какая ты. Прыгнула в машину, вези ее и все дела… Что тут можно подумать? Ну, я и подумал мельком.
   Варвара смеялась, зажав рот ладонью. В комнате спал Димка, даже во сне нахмурив лоб и сжав в ниточку губы. Нельзя его будить, пусть отдохнет. Она отсмеялась и сказала Матвею:
   - Ты не знаешь нас, провинциальных. Чтобы завоевать столицу, мы готовы на самые изощренные хитрости. И артистки из нас получаются самые классные.
   - Да брось ты, Варвара. Вижу я тебя насквозь. И точка.
   - Запятая! Когда закончится вся эта история, я в тот же день беру билет на поезд «Москва-Самара», и только вы меня и видели! Вот тогда и будет настоящая точка.
Матвей смотрел на нее, улыбаясь краешком губ. Смотрел и молчал. У Варвары на секунду замерло сердце, а потом стукнуло несколько раз быстро-быстро. Кажется, внеочередные удары в медицине  называются экстрасистолами. А паузы между ними? Пусть бы  лучше  Матвей болтал что-нибудь -  про «жигули», про пельмени «Дарья», про что угодно. Ведь Варвара не железная, хоть и привыкла готовить домашнее задание педантично и аккуратно, как немецкая школьница. Или как постсоветский «ботаник».
 Матвей понял, что Варвара не железная. Пока ему этПока ему этого хватило для радости. Он и сказал обрадовано:
   - Жалеешь Горячева? А стоит ли?
   - Он же человек. Как не жалеть? И думаю: все из-за денег. Будь они прокляты!
   - Деньги – это с одной стороны. А с другой – многие мужики стремятся доказать себе: я могу.
   - По Достоевскому, что ли: «тварь я дрожащая или право имею»?
   - Ну,  Раскольников, кажется, в эту фразу вкладывал прежде всего вопрос об убийстве. А уж потом свои проблемы хотел решать – сестра, то да се….Если я не ошибаюсь, конечно. Не силен я в этих материях. А Горячев, мне кажется, - дитятко своего времени. Он решил, что все, туго набившие кошельки и счета в банках, сделали это незаконным путем. А какая разница: ограбить миллион человек, сотню или одного? Перед совестью – какая разница? А если им всем можно, почему мне нельзя? И пошел… А убийства – это уже как очередное звено в цепочке. Но наверняка сначала он клялся себе, что мокруха – ни-ни…. Мне так кажется…
   В дверях показался заспанный Димка.
   - Сумерничаете? Варвара, дашь поесть?
   Варвара захлопотала. Димка молча ждал, когда сварятся пельмени, молча ел. Тяжелая, какая-то беспросветная тишина повисла в кухне. Вдруг Димка спросил, ни на кого не глядя:
   - Ну вот мы и узнали. А что теперь делать? Скажи, Матвей, ты человек конкретный, - Димка скривил насмешливо губы.
   - А ты что предполагал делать, когда уточнишь, учитель это или нет?
   - Честно? Я только хотел убедиться, что Иностранец ни при чем. И не думал о том, что буду делать, если  окажется, что он…
   - Ну да, - кивнул бритой головой Матвей. – Не думал раньше – подумай теперь. Нехорошо будет отнимать у тебя инициативу. Как я понимаю, затеял все именно ты.
   Варвара поморщилась. Получалось, Матвей Диму  упрекает. И Димка так понял. Посмотрел растерянно на Варвару.
   - Нормально, Димыч. Есть два выхода. Завтра с утра сообщить в милицию. Долго объясняться придется, но это ерунда. А можно подождать, чем все кончится.
   - Не забывай: сейчас у Горячева на очереди Димка. – Матвей сказал это так просто, спокойно, будто речь шла об очередности дел по хозяйству: окно вымыть, ковер пропылесосить…
   Дима поежился. И снова посмотрел на Варвару.
  - Тогда завтра пойдем в милицию.
   - Подумать надо, - как будто опять не согласился Матвей. – У Димы есть охрана. Я своих ребят добавлю. Подумать надо, потому как  даже спрятанный мешочек с камушками – пока не доказательство. Может, это его вещи. И он так от грабителей их бережет. Мы только предполагать можем. А Димку обвинят в том, что он влез в чужую квартиру… Подумать надо.  Ну, провожай меня, кукла.
   Дима поморщился.
   - Матвей, прости, но не мог бы ты не называть  Варвару куклой?
   - Не мог. Она действительно похожа на фарфоровую куколку. Ты присмотрись.
   Он жизнерадостно засмеялся и пошел к выходу. Варвара пошла провожать гостя. В тесной прихожей Матвей легко коснулся ладонью  ее щеки.
    - Больше не забывай дома мобильник. А то я полгорода на ноги подниму. Все поняла?
   И  снова улыбнулся. Такие все улыбчивые мужики на Варвариной дороге попадаются!