1
– Капитан, – обратился ко мне полковник-человек, совершенно лысый, килограмма полтора лишнего веса, с неимоверным количеством разноцветных орденских планок над обоими карманами повседневной форменной рубашки, – у нас проблемы.
Кабинет полковника был сравнительно небольшой и практически пустой: два приставленных один к другому стола, два стула и огромное кресло хозяина. Помещение было выдержано в пустынных серо-жёлтых тонах, в память, видимо, о былых днях. На стенах, слева и справа от его стола, светились несколько фотографий, на которых был изображён бравый вояка в разных местах разных пустынь. В шлеме и без него, рядом с боевыми машинами, при получении очередного ордена где-то там же – всё выхвачено из жизни, ни одной фотографии, где он позировал.
Полковник мне нравился тем, что никогда не употреблял при обращении к таким, как я, название модели, «робот» или «нулевик». Он обращался к нам или по званию, или по имени. Я не знаю, что им двигало – стремление всегда выполнять приказы, в том числе и о равноправии или убеждение, что в бою все одинаково смертны. Мы ему платили тем же – приказы полковника должны выполняться во что бы то ни стало, а если возникнет необходимость, будем защищать его даже ценой собственного существования.
– Неистовый не выходит на связь, – продолжал он, – поступают сведения, что он вместо защиты начал… м-м-м… нападать. Начались волнения. В общем, есть жертвы. Вопросы, капитан?
– Мне предстоит помочь Неистовому или нейтрализовать его, полковник?
– По обстоятельствам. Агрегат надо постараться доставить сюда, если получится. Парни из «Спецтехники» говорят, что такое поведение невозможно, все системы Неистового обладают исключительной надёжностью и алгоритмы у него исключительные, и оружие, и он сам исключительно доброжелательный.
– Пусть исключительно сами съездят и заберут его. В чём проблемы?
Полковник неопределённо хмыкнул, поводил по столу пальцем. Вслед за его движениями на столе стало вырастать изображение Неистового. Полусфера, разделённая на горизонтальные секторы, которые медленно вращались относительно друг друга. Границы разделения практически не видны, поэтому создавалось впечатление движения вязкой жидкости. Возможно, так было и на самом деле. Большая часть технических характеристик этого монстра оставалась засекреченной. Из открывающихся отверстий выдвигались различные системы оружия. Вокруг полусферы летали и ползали дроны.
В кабинет вошёл молодой военный тоже с капитанскими нашивками. Полковник молча указал ему на второй стул.
– Скиталец, – представил мне вошедшего полковник, затем меня ему, – Полкан. Старший – Полкан. Это ваши позывные на эту операцию. Вылет к месту через четыре часа. Получайте оружие, оборудование, программные модули, коды. Думаю, что часа вам хватит на ознакомление. А не хватит – ваши проблемы. Свободны! Да, вы должны вернуться оба, а не по одному. Оставшегося в живых убью лично.
2
– Он стационарный или может передвигаться? – спросил меня Скиталец в коридоре.
– Да нет сейчас стационарных систем, думаю, что он может двигаться, возможно, даже летает, – ответил я.
– Я про полковника, – рассмеялся мой новый напарник, – видел его только за столом, ни считая фотографий, но это легко подделать.
Скиталец протянул мне руку раскрытой ладонью вверх, по которой я с удовольствием хлопнул своей.
3
Городок был небольшой, две голубых трубы скоростной дороги разделяли его на две неравные части. Неистовый возвышался на краю меньшей, и если бы не куча оружия, то его можно принять за часть городского ландшафта.
Мы расположились со Скитальцем по разные стороны населённого пункта на одинаковом удалении от проблемного устройства. У каждого из нас было в распоряжении по пятьдесят юнитов воздушного и наземного действия, у меня больше воздушного, а у него – наземного. Каждый юнит состоял из двадцати дронов. Мы активизировали десять «птичек», двадцать «черепашек», немного полетали и поездили вокруг, не пересекая границ. Враждебных действий Неистовый не совершал, но сопровождал нас с помощью своих радаров. Предварительная разведка показала, что в эту почти деревню никто не въезжал и не выезжал, все грузовые и пассажирские транспорты обходили его по невесть откуда взявшейся дороге, идущей вокруг. Капсулы внутри труб не в счёт, там правил принцип экстерриториальности.
У меня был один пилотируемый самолёт «Бекас» типа Бартини, особого класса летательных аппаратов, и мне захотелось посмотреть своими глазами на городок сверху. С высоты пяти километров я направил его на городок, но не на Неистового, а на центр населённого пункта. Несмотря на то, что «Бекас» посылал сигнал об обитаемости борта, почти сразу система речевой информации сообщила, что мы находимся в захвате прицелом противника, приборная панель приобрела красный цвет, сигнализируя, что скоро по нам может быть открыт огонь на поражение. Мой самолёт отвернул в сторону, команды оружию на атаку я не давал.
Раз уж поднялся в воздух, то отказать себе в возможности покувыркаться было выше моих сил. Дав распоряжение «Свободный пилотаж», выполнил несколько восходящих бочек, петель, пару кобр, кувырок и даже абракадабру, потом походил на низкой высоте на хвосте, рисуя круги и восьмёрки, одновременно вращаясь вокруг своей оси. Поскольку переносимость перегрузок у роботов категории ноль на четыре-пять единиц выше, чем у обыкновенного человека, я одновременно и без особого труда рассмотрел кварталы из многоэтажек и улицы практически сельских домов с садами и огородами.
Город, как город в любой глубинке, дети играют, взрослые спешат по своим делам. Пока я летал, все остановились и, задрав головы к небу, наблюдали за моими выкрутасами. Всё, как везде, разве что все взрослые были вооружены. Но никто не направлял оружие в мою сторону, никаких волнений тоже не было видно. Обычный маленький Тараканск или Смородинск, зачем нужен Неистовый? Ведь три таких гаджета, установленных через сто двадцать градусов по окружности, способны полностью защитить мегаполис! И уничтожить тоже, насколько мне известно, Неистовый обладает зарядом силой пять мегатонн в тротиловом эквиваленте.
– Полкан, выдвигаюсь в город согласно плану, – услышал я по закрытому каналу связи, а затем по открытому, – Неистовый, меня зовут Скиталец. Я вхожу в город. Надо поговорить.
4
– В разрешении отказано, – ответил Неистовый. Я молчал.
– Вхожу с западной окраины, – в голосе Скитальца звучали весёлые нотки, он насвистывал какой-то мотив, – Надо обсудить возникшие проблемы.
– У меня нет проблем, но они уже есть у тебя.
– Давай обсудим мои проблемы.
Пауза длилась порядка минуты, Скиталец приближался к границе.
– Хорошо, – наконец отозвался Неистовый, – без оружия.
– Мне голым, что ли, ходить перед людьми?! – спросил удивлённо мой напарник, – Брось, Неистовый! Я иду в пятнадцатом Ратнике, с личным оружием. У вас тут каждый вооружён, ещё пальнёт кто-нибудь сдуру. Любая твоя пушка прямым попаданием сделает так, что я свои фрагменты буду встречать в каждом дворе и подъезде. От случайностей же буду защищён. Чего ты боишься, Неистовый?
Его надо называть Наглец, а не Скиталец! Надо признать, что сукин сын красиво работает.
– Страх мне неведом, но есть инстинкт самосохранения, глупо им не пользоваться. Хорошо. Скажи своему напарнику, чтобы не мельтешил у меня на экранах, системы обороны классифицируют его в качестве опасного объекта, могу сбить. Передаю маршрут, от него не отклоняться, это для твоей же безопасности, Скиталец. Народ тут крутой, твой костюмчик для их оружия не больше, чем смокинг.
– Здесь Полкан. Иду на посадку, Неистовый. Мы пришли с мирными намерениями, – выдал я в эфир и направил «Бекаса» к земле.
– Принято, Полкан, – ответил Неистовый, – все и всегда говорили про мирные намерения и демократию.
Я разделил изображение на внутреннем экране на четыре части: то, что видел Скиталец, он же со стороны, служебную информацию с дронов и собственное зрение. Мне удалось засечь тридцать два дрона Неистового, сопровождавших моего напарника.
– Скиталец, у тебя тридцать два друга, передаю их координаты.
– Спасибо, Полкан, а я видел только десять.
– Внимание гостей, – вмешался мятежный агрегат, – я не потерплю шифрованных передач. Требую вести переговоры в открытом режиме.
– Запросто, Неистовый, – ответил я, – мы не против. Только давай будем соблюдать паритет, хотелось бы в таком же режиме слышать команды, которые ты отдаёшь своим дронам, следящих за Скитальцем. Через пять секунд после сигнала одновременно отключаем режим шифрования.
Как мы и договорились, в установленное время на внешнем экране появились команды, которые передавали и принимали местные дроны и системы оружия.
Операция шла совсем не по тому плану, который мы рассматривали основным. Полковник говорил, нет связи с Неистовым, он стал убивать налево и направо, мы же не встретили агрессии, напротив, увидели его готовность идти на контакт, без особых трений впустил Скитальца. Что-то здесь не так. Да и напарник должен был только прощупать границу, а сейчас пересекает центр городка. Ловушка? Скитальца можно сравнительно легко уничтожить, я брошусь на выручку, и Неистовый перещёлкает нас по одному, как в тире, наши юниты для него семечки. Может, мы не первые и полковник именно это имел в виду, когда говорил о неконтактности? Но и волнений нет! Где, чёрт возьми, правда?
– Чужак! Чужак! – кричал мальчишка, на бегу доставая свой пистолет.
Ему было лет десять-одиннадцать, в игрушечном шлеме, в костюме с упрощённым камуфляжем, из ствола пистолета мальчишки вылетали пластмассовые пульки, не представляющие никакой опасности для моего напарника. Неожиданно мальчик споткнулся и начал падать, Скиталец среагировал мгновенно и успел подхватить его. Подбросил мальчишку вверх, снова подхватил и осторожно поставил на землю, игрушечный пистолет оказался в руках моего напарника.
– Аватар не успел бы, – послышался голос Неистового, – человек, пожалуй, тоже. Значит ты эркаэн, Скиталец. Робот категории ноль. Надо же, до чего дело дошло, нулевики пожаловали.
– А что, это имеет значение для тебя? – вопросом ответил Скиталец, – Мы с тобой из одинакового железа сделаны. И мозги, наверное, одинаковые, что странно.
– Григорий, сорванца зовут Григорий, – вместо ответа продолжил Неистовый, – мог потерять коленную чашечку. Я посмотрел траекторию его падения, левое колено попадало на остриё камня. Скорее всего, чашечка оказалась бы полностью разрушенной. Меня сделали люди, начитавшиеся в детстве фантастики. Они решили, что для успешной реализации задач боеголовкам нужен полноценный интеллект. Эксперимент разрешили в порядке исключения.
– Отдай! – ещё не полностью восстановив дыхание, потребовал мальчик, – Это мой пистолет!
– Бери, – согласился Скиталец, – но помни, Гриша, по людям нельзя стрелять даже из игрушечного оружия.
– А откуда Вы меня знаете?! – удивлённо спросил Григорий.
– Я всё знаю, – важно заявил Скиталец, – помни, что я сказал и смотри под ноги, чтобы нос себе не разбить. Лады?
– Ага! – Гриша вставил пистолет в кобуру.
Отбежав метров на пятнадцать, мальчик повернулся и помахал рукой. Камуфляж его костюма хоть и был упрощённым, но в кустах обеспечивал практически полную невидимость.
5
– Неистовый, почему ты решил меня пустить? – спросил Скиталец.
– А я всех пускаю и за вход плату не беру, – ответила проблемная гора.
– Понятно. А выход сколько стоит? – поинтересовался мой напарник.
– Выхода нет, эркаэн, платы, соответственно, тоже.
Это меняло ситуацию. Не знаю, выберемся ли мы вместе, но один Скиталец точно не сможет.
– Неистовый, здесь Полкан, я вхожу в город и иду к тебе.
– Зачем тебе это, Полкан? Ты же слышал – обратной дороги нет.
– Наш командир приказал нам обязательно вернуться вдвоём. Того, кто вернётся один, он обещал лично убить. А нам со Скитальцем хочется ещё пожить.
– Ну-ну, – в голосе Неистового явно звучало сомнение, – маршрут семь-два-три. Не отклоняйся от него больше, чем на три метра, Полкан. Кто тебе имечко такое дал, а, Идолище Поганое? С головы до пояса, ну и так далее.
– А ты разве не такой сам? – спросил я и добавил ещё, стараясь попасть в тон, – почему ты всех убиваешь, Чёртова Гора?
– Ха! Значит, попал в твою болевую точку! Я не такой, не такая, не такое, как ты. В отличие от тебя, Идолище, весь цельный, никому не подражаю, ни на кого не похож, не страдаю от того, что не похож.
– Вы не отвечаете на мой вопрос, Ваше Неистовство. Почему? Или тоже от чего-то страдаете? – я помахал рукой девушке, которая шла по другой стороне улицы.
Она улыбнулась мне в ответ, поправляя причёску, а затем, уже пройдя воображаемый перпендикуляр между нами, пошевелила пальчиками раскрытой в мою сторону ладони. Джинсы на ней сидели совершенно и умопомрачительно! Как и пистолет в открытой кобуре посередине бедра. Чуть припухлые губки, сине-зелёные глаза, светлые длинные волосы, собранные в два хвостика – просто куколка! Я жестами показал ей, что буду ждать на этом месте в шесть пополудни. Она, улыбаясь, отрицательно повела головой из стороны в сторону. Уверен, что её день будет построен так, чтобы совершенно случайно оказаться здесь в указанное время. Посмотреть, ничего серьёзного, интересно же, время освободилось, тра-ля-ля.
Если бы я не знал, что это говорит Неистовый, я был бы уверен, что какой-то старик тащится шаркающей походкой по скрипящим половицам. Затем пошёл всё тот же уверенный голос проклятой горы без скрипов и покашливаний. Несмотря на ровный тон, мне казалось, что я вижу обиду Неистового.
– Первая партия из двенадцати людей и четырёхсот дронов просто пошла в лоб, не обращая внимания на предупреждение с моей стороны. За четыре и восемьдесят две сотых доли секунды со всеми ими было покончено. Этого хватило на год. Через год пришли четверо, врали, что хотят поговорить, а сами приступили к скрытному размещению боевой техники. Случилась неприятность – они подорвались на собственных минах. Теперь вы пришли.
– Почему ты нас не убил, Неистовый? Мы тут дольше пяти секунд находимся и ведём себя достаточно…, – я старался подобрать подходящее слово, – самоуверенно. Хочу повторить – мы точно пришли с миром и хотим поговорить.
– С чего ты взял, Полкан, что вы ещё живы?! Ты думаешь, что назначая на шесть вечера свидание Марии, был жив в тот момент и вообще это ты? Уверен, что это настоящая жизнь, а не симуляция? Разве может быть обыкновенная человеческая девушка столь совершенной, как Мария?! Откуда я всё это знаю, Полкан? Если допустить, что это всё я сконструировал в твоём мозгу, тогда и вопросов не возникает. Вернее, не в твоём мозге, он уже мёртв, а в моём создал клон твоего. Само собой совершенная Мария, само собой, она тобой заинтересовалась, и само собой я всё это знаю. Вот так, Полкан.
– Ты всех людей знаешь в городе, Неистовый? Тут столько камер, а у тебя такой мощный аналитический аппарат, что для твоих выводов не требуется создавать симуляции. Мария совершенна? Согласен. И что? – спросил я.
– Почему само слово «совершенна» появилось? Именно так ты подумал о молодой женской особи человека обыкновенного. А ещё подумал, что девушка свой день построит так, чтобы случайно оказаться там в шесть вечера. Теперь посмотри на своего друга.
– Это ничего не доказывает, – вклинился я в его злобную тираду, – всё можно просчитать.
– Глаза открой, Железяка Деревянная! – снова предложил Неистовый, сопровождая свои слова какими-то скрипами, будто ёрзая в старом кресле, – Взгляни на Скитальца. Он, между прочим, думает, что сейчас подойдёт и сядет на землю, прислонившись спиной ко мне. А потом сорвёт цветок и понюхает. Точнее, так я за него думаю.
6
Скиталец находился в невозможной позе – шёл и вдруг застыл. Но он должен упасть! Центр тяжести уже впереди, надо делать шаг… или падать. Ни того, ни другого Скиталец не делал. Шевелились листья на деревьях, ползали муравьи, пролетели воробьи – неподвижным оставался только он! Даже я мог поднять руку и рассмотреть потёртости защитной накладки на предплечье. На левом плече у меня сидел дрон на подзарядке, второй должен был летать, но я его не видел. В то же время изображение передавалось, будто дрон летал прямо передо мной. Наконец я увидел его лежащим на земле с обожжёнными крыльями и сквозной дырой в корпусе. Как это произошло, я не знал. И тут, словно по заказу, пошла картинка. Два вражеских дрона держали в воздухе за растянутые крылья мою несчастную птичку. Из разных мест Неистового вырвались три луча, два из которых сожгли крылья, а третий проделал дыру в корпусе. Нападавшие аккуратно опустили убитый дрон на землю.
Теперь я застыл, не в силах пошевелиться, а Скиталец продолжил своё движение. И кто-то мне это показывал.
– …гда враг повержен в хаос, пришло время восторжествовать над ним, – услышал я голос Скитальца, надо полагать где-то с середины фразы, – так говорится в трактате Сунь-цзы по военному искусству. Пятая стратагема. Что ты собираешься украсть во время пожара, дружище, как тот горный дракон из пещеры Чёрного ветра?
Скитальцу оставалось пройти метров пятьдесят до Неистового. Поверхность уже можно было рассмотреть достаточно детально. Она двигалась очень плавно, будто облака на Юпитере, на границах полос возникали и пропадали завихрения, которые иногда меняли цвет, чем дальше от границы разделения, тем слабее были завихрения и цветовые отклонения. Скиталец подошёл и приложил руку к поверхности. Видимо она была твёрдой, он даже постучал по стене. Рука не погружалась, не скрывалась в каком-либо тумане, материал вёл себя как твёрдая поверхность. Внизу стена сливалась с землёй, но при вращении не увлекала за собой частички. Мой напарник сел на землю и опёрся спиной на Неистового. Затем наклонился немного влево, сорвал оранжевый цветок, понюхал его, оборвал листики и вложил в угол рта. Спина Скитальца медленно начала погружаться в – уже не знаю, как это называть – Неистового. Мне хотелось кричать, но я не мог.
– Ну что, Полкан, – прозвучал голос внутри меня, – убедился?
– Отпусти Скитальца, – попросил я. Оказывается, я снова могу говорить, – мы же ничего плохого тебе не сделали. Мы даже не знаем, из-за чего весь сыр-бор случился.
– Отпустить? Гм… Но ведь вы не можете уйти, не выполнив задания, я не прав?
– Не можем, Неистовый, – согласился я, – но у нас нет чёткого задания, нам поставлена задача разобраться с проблемой. Что является выполнением можно трактовать достаточно широко. Например, то, что мы разговариваем. Расскажи, что случилось?
Спина Скитальца больше не погружалась, но и не освобождалась.
– Видишь ли, Скиталец, думаю, что седьмая стратагема «Извлечь нечто из ничего» ближе к реальности. Инсценировать угрозу, сделать видимым обман, пусть противник обманется, когда угроза будет настоящей. Ты упрощаешь и в своих упрощениях сам потерялся. При желании можно свести к китайским банальностям что угодно или опровергнуть их, Полкан. Как ты думаешь, зачем возле этого Задрипанска выставлена охрана со мной во главе? Уверен, что для вас не было проблемы узнать, кто скрывается за Скитальцем и Полканом, но вы даже не попробовали это выяснить. В людей играете? Ну, доигрались, особенно ты, Арнольд. Видимо есть секреты, подходящие для такой охраны. И они вышли за все разумные границы. Необходимо перевести стрелки на разумную пушку, чтобы скрыть то, что сделали или собирались сделать с Григорием и Марией. Пушка оказалась умнее тех, кто её сделал и гуманнее тех, кто запланировал безумные эксперименты. К тому же эта Дьвольская Гора не выпустила результаты за пределы лабораторий. И в лаборатории никого не допустила. Не выполнила приказы, не поверила обещаниям, не поддалась на уговоры, не дала себя обмануть. Некоторое время эти «центры большой науки» поработали на меня. Зачем? Зачем ты сделан, Полкан? Для решения какой задачи? Какова твоя миссия? Веришь ли ты в свою исключительность? В чью исключительность ты веришь, Скиталец? Есть ли кто-нибудь, кому ты рад обманываться?
7
Неожиданно я оказался в какой-то лаборатории. Слабое освещение синими потолочными источниками дополнялось мерцающими полосами на полу и разноцветными индикаторами на каких-то установках, в которых что-то происходило. Периодически приезжали автоматические тележки с пробирками и с помощью своих манипуляторов помещали их внутрь установок. Из других забирали пробирки и увозили. В относительной тишине вращались ультрацентрифуги, тряслись вибростенды. Там в углу, да нет, показалось – игра света и тени. Автоматы добавляли реактивы в группы пробирок или отбирали из них образцы. Похоже всё это на химический автоматический завод по производству стандартных процедур анализа или изготовлению полуфабрикатов для внешнего заказчика. Автомату всё равно, что делать и по чьему заказу. Приходилось видеть раньше.
– Теперь понял, Полкан? – спросил Неистовый, возвращая меня из виртуального путешествия.
– Понял, – бодро ответил я, – только не понял что.
– А чего я от него ждал?! – рассуждал сам с собой Неистовый, – Это же Буратино, тонко обработанное топором полено. Что один, что другой. Взываю к вам, Великие Тьюринг и Марков, вразумите эти ходячие конечные автоматы!
– Вразуми, мя грешного, Господи, раба твоего неразумного, – как-бы продолжил Скиталец с саркастическими нотками в голосе. Он всё ещё не освободился и изображение с его камер не передавалось.
– И этот туда же! Вы хотя бы этикетки удосужились прочитать? Сопоставить одно с другим. Там же расписан весь процесс! Что, для чего и кому?
– Где уж нам, сирым, да планы твои понять, о, Великий, – добавил я.
– Я разговариваю с вами одной стотысячной меня, чтобы вы хоть что-то понимали, – с некоторой досадой сказал Неистовый. Как бы жалел, что связался с нами, – как-никак, а я сверхинтеллект.
Я тем временем подумал о том, что действительно допустил непозволительную оплошность – не собрал данные в лаборатории и не послал их на внутренний анализ. Я не мог этого не сделать! У меня совсем не было данных для анализа! Я ничего не мог прочитать, всё как в тумане. Возможно, это происки Неистового, он каким-то образом повлиял на мою мыслительную способность. Или он прав, мы со Скитальцем уже мертвы, злобная и коварная куча металла вперемежку с карбоном и нитридом гафния просто играется с нашими останками?
– Веришь в загробную жизнь, Веничка? – спросил Неистовый, словно знал, о чём я думаю, – можешь верить или не верить, но не пытайся понять сверхинтеллект.
– У тебя интересная поверхность, – я попытался увести разговор с провокационной темы, он так может довести нас до сумасшествия, – как газ в одни моменты и как металл – в другие.
– Она такая и есть: магнитные частички в вязкой среде под воздействием структурированного магнитного поля. Когда-то так были выполнены только люки, сейчас весь корпус. В случае получения пробоины небольшое количество материала позволяет зарастить её. Материал под воздействием магнитного поля сам заполняет пустоту. Его запас, понятно, не бесконечен, но хватит надолго, не на один жёсткий огневой контакт. А с учётом того, что до корпуса ещё долететь надо, в общем, твоей жизни не хватит. Не понимаю, почему сделав люки по этой технологии, создатели не использовали её и для всего корпуса?! Sie sind zufrieden?
– Ja. Ich bin zufrieden, – ответил я. Зачем по-немецки? Нельзя было просто спросить, мол, Вы удовлетворены? И я бы ответил, что, да, я удовлетворён.
– Так Клаузевиц же немец! – тут же удивлённо прозвучал этот противный голос, – Как же можно не по-немецки?! Великих мудрецов можно понять, только общаясь на их языке. Победителем считается тот, за кем осталось поле боя, правильно, Скиталец? Невозможно понять ответы Божьи на вопросы, сформулированные на человеческом языке. Ладно, поднимайся. Поле боя должно остаться за вами. Слушай боевую задачу.
8
Мы стояли со Скитальцем лицом друг к другу и попеременно говорили голосом Неистового, читая длинный и подробный приказ по предстоящей боевой операции. Описывали общую политическую атмосферу, объясняли природу этого кризиса, обосновывали неизбежность сражения, говорили о соседях слева и справа, приданных силах, предполагаемых действиях противника на опасных направлениях, секторах обстрела, рубежах и сроках.
– Сынки, – заговорил Неистовый уже собственной персоной, – нам теперь не до китайских мудрецов и немецких умников. Вы почти люди, даже углерода внутри вас почти столько же. Помните о Гришке и Марии, это ради них бой. Чтобы они жили, драться предстоит насмерть. Помните, любая оплошность приведёт к гибели этого города со всеми жителями, в числе погибших будут и эти двое, которых вы знаете лично. Полкан, ты обязательно должен выстрелить, что ни звучало бы в эфире, в углу тебе не показалось. Пленных не брать, Скиталец. Если сделаете всё, как я сказал – быть вам майорами. К бою! По местам стоять, с якоря сниматься! От винта! Проверим на практике, какова она жизнь загробная. Ах, как хочется верить, что она есть! И посмотрите, парни, на Землю из космоса. Обязательно!
9
Когда я подбежал к «Бекасу», наш друг Неистовый начал отрываться от поверхности. Неужели он открыл антигравитацию?! Не видно струй от двигателей, не слышно их рёва, однако громадина легко и с небольшим ускорением поднималась в небо. Понятно, почему его хотят вернуть в лоно. «Нет, не изобрёл», – почему-то с облегчением подумал я. На высоте ста метров включились движки, сначала стало видно тепловое марево, а потом оно отозвалось в груди низким звериным рычанием. Как он добрался до ста метров, не пошевелив травы? Потом выясню. К чёрту, сейчас не до этого! Неистовый говорил, что он в лаборатории проводил по заданию людей глубокое редактирование человеческого наследственного кода. Уже не опыты, а промышленное производство с неясными нам целями и непредсказуемыми последствиями. Все исследовательские программы завершены, результаты получены. Это надо прекратить! Вспомнил! Тележка в тёмном углу с головой ребёнка! Рядом с автоматическим химическим процессором для производства вирусных штаммов!
«Бекас» вблизи ревел послабее, но не хуже, добавляя в звуковую картину змеиное шипение. Скиталец командовал всеми наземными силами, я – воздушными. В первую очередь всё свалилось на моего напарника. На него полезла не только вся ползающая нечисть, но и с воздуха всё, что могло стрелять – стреляло. Абсолютно понятно, что если не придёт помощь в ближайшие минуты, Скиталец будет уничтожен.
– Держишься? – спросил я его, – я уже близко.
– Держусь, – ответил Скиталец, – Неистовый был прав, говоря, что автоматы бывают двух систем – автомат Калашникова и все остальные. Если бы не ШАК… Но ты поторопись, Полкан!
Один из двадцати четырёх «Косарей» – дронов, почти таких же по размеру, как «Бекас», чуть меньше, – почти сразу был подбит. Падая, он продолжал стрелять из всех видов своего оружия, нас с напарником спасла только система опознавания. Всё-таки Неистовый – очень сильный противник, я даже не знаю, какие усилия, знания, системы оружия требуются, чтобы поцарапать его обшивку. А нам надо его уничтожить!
К тому моменту, когда мой подбитый «Косарь» долетел до земли, я уже успел выпустить ракеты по трём вертолётам противника, а также передать целеуказания остальным моим дронам. Они не промахнулись.
– Благодарю, Полкан, – сказал Скиталец, – слева на одиннадцать часов группа, которая мне сильно мешает.
– Понял, сейчас прижмём.
Пока вновь подошедшие силы разбирались с указанной группой, я отошёл в сторону, чтобы взглянуть на поле боя со стороны, благо нам не угрожала сейчас ни мгновенная смерть, ни молниеносная победа. Было понятно, откуда будут появляться новые дроны Неистового, вероятность его личного участия была пока маловероятна, в общем, наступил тот самый момент, когда можно и нужно осмотреться.
Мне кажется, что Неистовый просто обиделся, как ребёнок. Разве что он, в отличие от ребёнка, который в такой ситуации ломает игрушку, ни в чём перед ним не виноватую, может снести напрочь несколько городов. Тоже ни в чём невиновных перед этим скопищем сложно организованных гетероструктур и метаматериалов, наполненных программным продуктом.
Генеральный план состоит в том, что после некоторого времени противостояния в позиционной войне, мы со Скитальцем бросаем все силы сверху и снизу на прорыв во всепожирающее сражение, и когда этот огонь разгорится в пожар – я ударю в другом месте. Только так мы сможем победить Неистового. Это его план.
Городок жил своей жизнью, люди шли по своим делам, не обращая внимания на идущее рядом сражение. «Согласен, это непорядок», – отозвался Неистовый. Картина изменилась – люди побежали, со страхом глядя в небо, остатки нескольких подбитых боевых машин дымились на улице, два дома были частично разрушены и горели.
Это игра?! Мы не воюем, а играем?! Я действительно сижу в «Бекасе», или мне кажется, что я нахожусь в кабине боевого самолёта?
– Игра, Полкан, только насмерть. Ты по-настоящему сидишь в кабине. Устраивает? Опаздываешь на три минуты двадцать секунд, друг. Не тяни, если что – погибнешь взаправду, твой напарник тоже. Ну, с вами-то фигня, главное, что погибнут Григорий и Мария. Я же говорил, вы не за себя дерётесь. И надо, чёрт побери, поразить врага в самое сердце, чтобы поле боя осталось за вами! ВременнОе окно очень узкое. После тебя ещё лазеры, если не успеть, они просто сожгут безо всякого разгона.
На северо-западе организовалась слабина, по ней мы и ударили. Неистовый вынужден был бросить подкрепления, для этого открыл рампу, в которую вошли мои две ракеты Х-301. Они найдут его сердце, если оно есть. Ускорение, с которым уходил Неистовый, после взрыва прекратилось, по корпусу пошли чёрные полосы, вращение тоже остановилось и он начал разваливаться. «Бекас» также развалился от прямого попадания ракеты противника. После катапультирования я летел с высоты почти восьми километров в свободном падении к земле. Автоматически раскрылось мягкое крыло и унесло меня в сторону от зоны боя. Скиталец ожесточённо добивал осколки. Наконец, как и говорил Неистовый, ударили лазеры главного калибра из Резерва Штаба. Они превращали Неистового, оставшегося без полевой защиты, в пыль и газ, разгоняя одновременно десяток шаров, размером с кулак, до субсветовой скорости. Мальчик и девушка были спасены.
«Тележка в лаборатории – игра света и тени», – последнее, что я услышал от Неистового.
10
– Дело в том, майор Шварц, и я прошу понять меня правильно, – говорил полковник при вручении нам погонов, – что впервые машина отказалась передавать нам материалы своих исследований. Да и сами исследования она проводила без соответствующего разрешения. Исключительной себя стала считать, понима-аш.
Чтобы удержаться от вопросов, я усиленно размышлял над проблемой, которую решал Скиталец при нашей первой встрече – может ли в принципе двигаться полковник? Он всё также сидел за своим столом, строя и стирая на нём объёмные модели Неистового. Полагаю, что и Скиталец думает о том же.
– Интересно, майор, – обратился к нему полковник, – как тебе пришло в голову загрузить в себя вирус, а потом внедрить его в Неистового?
Полковник махнул рукой, не требуя ответа на риторический, как он считал, вопрос. Эту глупость ему видимо сказали конструкторы, пытаясь объяснить необъяснимое. В Неистового ничего нельзя внедрить без его желания. Скиталец сказал им, чтобы они отвязались, даже показал вирус с постоянно меняющейся морфологией. Это может сделать любой школьник, и защиту от него тоже может построить.
– Наверное, это неважно, главное, что получилось отключить его защиту. Честно говоря, не думал, что мы увидимся, – полковник потёр переносицу, зажмурил глаза на некоторое время, затем открыл и посмотрел на нас, словно сожалея о чём-то, по-отечески, – есть мнение отправить вас в космос. Чтобы посмотрели на Землю издалека, со стороны, так сказать. Так мне сказали. Короче, забирают вас у меня, – полковник всё-таки ходит! Потому что после этих слов он вышел из-за стола и подошёл к нам, – знаете, спецы сказали мне, что система защиты от угроз из космоса сработала штатно, по очереди включились все три уровня и врезали так, что отдельные осколки разогнались почти до одной трети скорости света! Познакомитесь с этими прибамбасами поближе. Счастливо, мужики!
11
– Арнольд, а как ты узнал, что Маше понравятся именно полевые цветы? – спросил я Скитальца, когда мы шли по улице, – Надо было видеть её глаза, которые по цвету так подходили к колокольчикам! Кстати, она не видела сражения.
Новоиспечённый майор пожал плечами, он явно думал о другом.
– Как думаешь, Веня, существуют ли материалы, которые выдержат перегрузки и температуры, чтобы за такое короткое время разогнаться до ста тысяч километров в секунду, как это было с Неистовым?
– Полагаешь, он погиб и теперь точно знает, есть ли жизнь после смерти?
– Думаю, что весь пожар, который он устроил, нужен был для того, чтобы под шумок и дымок скрыться где-то здесь. Стратагема номер пять. Впрочем, может быть и другая.
– Он же говорил, чтобы мы не пытались понять – только верить. Может, улетел, может, другая стратагема. Главное в том, что Маша – совершенна.