Вообще, люди теперь с психологией и рассказывают о себе с удовольствием. Долго и с подробностями, иногда в лицах: какую машину купил, какая была раньше и почему новая машина, гораздо лучше той, дорогой и соседской; представляешь, день потратили, но нашли в Милане пуховик в два раза дешевле местного - просто гид удачный попался; делали шашлыки - такие вкусные, гораздо лучше Сережиных фирменных, честно говоря, он вообще готовить не умеет, только понты колотить.
Слушают и слышат сами себя - речь, как волшебное зеркало, где человек, отражаясь в другом, выставляет себя перед собой, однако таком отражении-рассказе нет собственного присутствия и нет веры себе, вообще никакой, даже в отсутствие. Соответственно, нет отражения души, только психология - каша, заваренная на нигилизме, главном источнике современного хорошизма.
Не курит и не ходит к попам, не упивается вдрызг и не бьет детей - нет, нет и нет, собственно этим нет доказывается хорошесть - ровно через отсутствие плохости.
Но разве это человек, который сам по себе, и неужели этот сам по себе славен самостоянием, творчеством, совестью или самопожертвованием - боже упаси, исключительно умением извлекать выгоду, материальную и эмоциональную, реальную или виртуальную, ибо уверен - он хороший, поэтому заслуживает лучшего. Неизменный, непознаваемый и недоступный - ведь дальше улучшаться некуда, всегда прав, самодоволен и тщеславен.
Конечно, милосердие иногда стучится в такое сердце и сентиментальная слеза наворачивается, кажется, ничто человеческое не чуждо, но все названные прелести находятся вне самости - чужое, честно выдаваемое за свое, и поэтому препятствующее поиску себя, души или бога.
Только жопа, ведь в реале больше ничего нет - одно плохо, лучший, который заслуживает самого лучшего, не всегда, а порой преступно редко получает по заслугам - другие мешают, плетут интриги, полыхают завистью, преступно неблагодарны. Короче, другой - это ад.
Именно поэтому нигилист или лучший, уж кому как больше нравится, пребывает в беспросветности - полнейший, чистейший, беспримесный сумрак, мучительно и беспокойно. В дырку, размером с бога, постоянно задувает страх и неуверенность, в отсутствии добра место занято недобрым, где темно и холодно, где нет ни себя, ни бессмертия, ни вечного, ни настоящего - ничего вообще, никакой опоры, никакой реальности.
Скорей, скорей забраться в спасительный образ, позу, жест, хоть как-то кем-то побыть, пусть понарошку, невзаправду, а дырку-пустоту скрыть, забросать, спрятать или заговорить - прежде всего от интуитивного предчувствия собственного ничто.
Речь, как спасение. Благо, штампов и стереотипов масса, умный интернет под рукой, где с полтыка набираешь прогрессивных или общепринятых, в любом случае комфортных объяснений всего и вся, и можно ссылаться на что-нибудь сверх-умное или ультра-современное. Да мало-ли, важная поза завсегда в подмогу, плюс чужой авторитет за спиной - оп, и ситуация спасена, не выдал себя, вернее, собственную ничтожность, напротив, в который раз доказал крутость, ослепительную успешность или очевидную лучшизну.
Какова правда, такова и эпоха - метамодернизм, или как там его, маятник Фуко.