Был немногословен,
но взгляд обжигал суровостью.
Не переставая думать о чем-то своем,
всю дорогу брови хмурил.
Слишком много людских коварства и подлости
изведал он на своей продубленной шкуре.
Только не надо в судьбе ничего бояться!
Ветер смерти свистит,
завывая в звездные бреши.
– Жизнь?– это вот что…
И он звонко щелкнул,
как взведенным курком, пальцами.
И словно пылинку
с ладони сдув, усмехнулся:
– Ни больше, ни меньше.
1937