Пётр был человеком вспыльчивым и неоднозначным. Пётр был оператором. Как и большинство операторов, Пётр любил ныть. Ныл он часто, если не сказать все время и всегда с истинным наслаждением - то он не выспался, то не поел, то машина гудит, где-то под рулём.
- И чё?
Так начиналось каждое съемочное утро.
Года только через два вместе отснятых 12 фильмов и 122 пяти минутных сюжета Пётр признал во мне человека.
- Конфету на.
Это был первый и, собственно, последний подарок от Петра. Как говорил наш шеф-редактор:
- То что даёт Пётр принимай, как дар.
- Херар. – Не дослушивала я и снова ехала на съемку.
Что самое удивительное – про нашу вражду знали все в коллективе, но повлиять на устранение кого-то из нас, дабы не портить карму компании, никто не осмеливался. Видимо, от меня люди тоже получали какие-то дары.
Пётр ненавидел громкий Deep Purple в машине. Кондиционер на полную мощность. И людей на пешеходных переходах он тоже не переносил.
- Ходят блиядь.
Ну, собственно, если бы не люди, вряд ли я бы заметила в Петре человека.
По воскресеньям Пётр снимать не любил, как и в любой другой день, собственно. Он шевелил носом, как жук- пожарник и закатывал глаза, как дед эпилепсик, с которым я лежала в одном отделении, когда поставили диагноз – «переработала». И вот это было воскресенье.
Снимали мы крещение детей в церкви. Молитвы, ладан, все дела. Лучик яркого весеннего солнца падает из окна и растягивается до купели.
- Благодать. – Кто-то шепчет за спиной.
Пётр снимал. Он осторожно обходил со стедикамом вокруг бородатого батюшки и внимательно запечатлевал процесс окунания. Батюшка читает молитву, окунает одного ребенка. Возвращает родителям. Окунает второго. Возвращает. А вот на третьем, как это принято или не принято, но вот на третьем он отвлекается, и молитва его растягивается на два куплета больше. А ребенок окунается. Его не слышно. Батюшка читает, песни поются, все молятся. Благодать.
Пётр кидает камеру на скамейку позади себя и, не закатав рукавов, окунается сам в эту глубокую чашу со священной водой. Достает ребенка. Крошечный начинает рыдать. И тут дело как бы в том, что в каждой съемке важен ракурс, тут он был неправленый. Собственно, важен ракурс не только на съемке, но и во время спасения утопающих. Пока батюшка окунал ребенка, малыш тихо-мирно уснул. Укачался, так сказать. И если бы Пётр умел снимать или хотя бы обратил внимание на то, что снимает, то понял, что ребенок не под водой, а над водой. Наверное, его звали Андрей. Ребенок все время погружался в воду, но при этом просто спал. На монтаже я бы его, конечно, вырезала, он же не кричит, зачем мне спокойный герой сюжета? А вот Петр принял спокойствие за криминал.
В общем, Петя оказался добрым, но вот снял в этот раз плохо. Он вообще снимал то не очень. В общем, Пётр снова был недоволен.
А что касается мужа моего бывшего шеф-редактора, так вот Кирилл хороший оператор, кино снимает, не ноет. Как бы сказать - Кирилл не Пётр. Все операторы не Пётр.