Вызов к главному редактору был неожиданным, обычно, если это происходило в конце дня, жди выговора – он любил собрать весь негатив и вывалить его сотруднику на голову, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. На меня смотрели, как на смертника или безнадежно больного, никому не хотелось оказаться на моем месте, а некоторые откровенно злорадствовали, предвкушая мое грядущее унижение. Понятно, что порог кабинета главреда я перешагнул не в самом лучшем расположении духа.
– Садитесь, Гочкинс, для вас есть работа, – не отрываясь от бумаг, он указал рукой на стул, стоящий около его стола. – Мне просто больше некого послать, а вы у нас самый опытный сотрудник!
В переводе на человеческий сказанное означало «мне вас не жалко даже, если вы там сдохнете». Все оказалось хуже, чем я мог предположить.
– Поедете в командировку, – он, наконец, поднял глаза, внимательно, словно прощаясь, разглядел меня и жадно затянулся сигарой. – Вы же никогда не были у коммуняк? Нужно устранить этот пробел и привезти материалы, Гочкинс! Билеты вам уже купили, машина внизу, отправляетесь прямо сейчас!
– Как сейчас? А вещи?
– Гочкинс, это эксперимент, – ухмыльнувшись, сообщил редактор. – Ты же едешь к коммунякам, у них есть все и деньги тебе не понадобятся.
– Кстати, касса уже закрыта, как я получу командировочные?
– Гочкинс, не тупи, билет есть, до аэропорта довезут, а там на самообеспечении, – он смотрел на меня насмешливо, словно заранее прощаясь. – Все, Гочкинс, жду тебя через неделю с материалами или можешь не возвращаться вообще!
Я смотрел в иллюминатор на удаляющиеся огни родного мегаполиса, понимая, что ничего хорошего в жизни мне не светит. Если сорву командировку, прощай работа, банк потребует возврата кредита, придется переехать в дешевый район и больше ходить пешком. Мой новенький автомобиль, купленный в кредит, уйдет банку. Дети давно живут своей жизнью, интересуясь мной лишь для того, чтобы взять взаймы. Жена точно уйдет к любовнику, потому что тот, хоть и обычный клерк в муниципалитете, зато заработок стабильный. Не то что у репортера! Чертова жизнь, кручусь, как белка в колесе, скоро стукнет полтинник, а до сих пор ничего своего. Все, что оставлю в наследство – долги и кредиты. Хотелось завыть от безысходности, но тихо спящие соседи мешали этому. Чертова пуританская сдержанность.
Закрыв глаза, я попытался вспомнить все, что знал об этой загадочной территории, которую страной можно было назвать с большой натяжкой. Страна, государство – это Президент, правительство, законы, полиция, армия. У них ничего этого не было в принципе, хотя, никто бы не рискнул напасть на этих варваров, был прецедент, после которого всем стало ясно – себе дороже, а этих не победить.
Они до сих пор жили в диком мире, не пользуясь деньгами в международных расчетах. Нет, какое подобие учета взаимных обязательств они использовали, но это больше походило на бартер, чем на совершеннейшие системы биржевых торгов, международных банков, котировок, курсов валют, фьючерсов и всего того, что является неотъемлемой составляющей развитого мира. Представляю, что творится внутри страны – что накопали, то и поели, дикие люди, каменный век, но с ядерными дубинами. Насколько я знаю, никто оттуда не возвращался и это не придавало бодрости. К тому же я не знаю, на каком языке они разговаривают, буду надеяться, что английский у них в ходу.
Меня разбудили после посадки. После сытного ужина я отрубился и проспал завтрак, но мне любезно упаковали его в ланч-бокс, одновременно вручив при выходе из самолета странный прибор. Как только я прицепил его к уху, мир наполнился смыслом – я начал понимать все, что говорили люди вокруг меня. При этом я совершенно точно знал – все они прилетели из разных стран и каждый говорит на своем языке, ничуть не смущаясь возможных проблем. Приборчик автоматически транслировал иностранные языки в понятный мне, не спрашивая, какой именно нужен. Да, у нас тоже есть такие штучки, но стоят дорого, да и зачем, если все вокруг говорят по-английски?
Они не взяли с меня денег за этот аппарат! Хотя, мне нечего было им дать, в карманах пусто, нет даже карты или чековой книжки. Как я буду здесь жить? Ладно, все это может подождать, нужно сосредоточиться, впереди паспортный контроль, а я знаю, как у коммуняк с этим строго. К моему изумлению автобус выгрузил нас прямо у зоны ожидания такси – никому не было интересно, кто я такой и с какой целью прибыл в их страну. А вдруг я террорист или везу контрабанду? Неужели всем безразлично, что я могу представлять угрозу для их граждан.
– Товарищ, вас куда отвезти? – поматывая ключами на пальце, спросил типичный таксист.
Вот он момент истины, таксисты даром не работают, мне ли не знать этих прожженных громил дорог, выкачивающих кошельки доверчивых пассажиров, уверяющих, что десятиминутная поездка стоит именно сто баксов и ни центом меньше. Интересно, какой счетчик включит их коммунячий таксист?
– В гостиницу, пожалуйста, если можно, – вежливо, стараясь не вызвать раздражение у варвара, попросил я.
– Куда, простите? – он явно не понял сказанного. – А-а-а-а, вам нужно место, где жить? – в его глазах появилось радостное понимание.
Тоска, сейчас завезет куда-нибудь под мост в домик из картона – ведь в нем тоже можно жить!
– Да, – тяжело вздохнув, согласился я. – Надеюсь, там есть, что покушать, – в моем голосе было столько надежды, что парень улыбнулся.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо, еще уезжать не захотите, – пообещал он, открывая мне дверь машины.
Ага, там под мостом и закопают или расчленят и пустят на котлеты для своих граждан или таких же приезжих. Мысли почему-то были исключительно мрачными, хотя город производил совершенно другое впечатление – просторный, светлый, чистый. Многоярусные развязки делали поездку быстрой и увлекательной. Таксист всю дорогу говорил не переставая, рассказывая мне о достопримечательностях города, забавные истории из жизни, при этом машина шла, как влитая, цепко держась дороги. Мы подъехали к высотному зданию, более похожему на роскошные апартаменты президентского класса, чем на жилище обычного человека, к которым я себя относил.
– Приехали, – радостно сообщил Николай. – Пойдемте я вам покажу, как поселиться, – предложил он.
– Сколько я вам должен? – этот вопрос не отпускал меня с самого начала, так как стандартного таксофона в машине визуально не обнаружил.
– В смысле? – водитель посмотрел на меня с недоумением.
– Вы работали, тратили время и бензин, это стоит денег, – терпеливо пояснил я, надеясь, что цена не будет слишком большой, тем более, что платить я не собирался.
– Работал? А-а-а-а, вы об этом, – снова радость в глазах, словно он отгадал мою очередную загадку. – Мне это нравится и все! Бензин еще налью, а остальное – мое увлечение! Представляете, я первый встречаю гостей, знакомлю их с городом, помогаю найти место для жизни? Это же здорово!
– Извините, а где вы работаете? – червячок здорового журналистского любопытства взбодрился после такого заявления.
Понятно, что у любого человека есть увлечения, но этого мало для того, чтобы жить. За все нужно платить, а для этого нужно работать – много, трудно, преодолевая трудности, взбираясь вверх по карьерной лестнице, расталкивая всех локтями. Лично у меня нет времени на увлечения, успеть бы выспаться!
– Видите ли, этим я занимаюсь все свободное время, – он почесал в затылке, явно не понимая, чего я от него хочу.
– Хорошо, – сдался я, – вы хотели помочь мне с заселением.
В фойе, он подошел к дисплею, что-то пощелкал на клавиатуре и спросил:
– Вам какой этаж? А вид, куда лучше?
– Мне что-нибудь недорогое, – попросил я, памятуя об отсутствии денег.
Хорошо, таксист просто увлекается этим делом, мне повезло, и я ему ничего не должен, но квартира в таком доме обойдется мне в кругленькую сумму. Помнится, в прошлом году мы с женой ездили…
– Они все одинаковые и бесплатные, так что можете выбирать на свой вкус, ни в чем себе не отказывая, – улыбнулся парень.
Это точно был не президентский номер, никаких излишеств, все строго функционально, зато просторно и светло. Ноутбук на столе, мобильный и стационарный телефоны, огромный телевизор, современный холодильник, заполненный едой и напитками. Нет, алкоголя я там, к сожалению, не нашел, зато много соков.
– На шестом этаже есть столовая, проголодаетесь, заходите, кормят вкусно, сам пробовал, – Николай пожал мне руку и исчез, оставив меня в недоумении.
Естественно, я отправился на шестой этаж, прихватив с собой телефон, оставленный каким-то разиней в номере. При случае можно будет его продать, чтобы хоть какая-то наличность появилась в кармане. Посещение столовой, больше напоминающей по ассортименту и качеству блюд шикарный ресторан, не только насытило мой желудок, но и наполнило новыми подозрениями.
Меня тупо разводят, подсовывая мне «бесплатных» таксистов, предоставляя «бесплатную» квартиру, совершенно «бесплатно» обслуживая в ресторане. Нужно срочно уйти из-под их наблюдения, заглубиться в задворки шикарных гостевых улиц, чтобы увидеть жизнь коммуняк в истинном свете, знакомом мне по публикациям коллег. Грязные люди с потухшими взглядами, зарабатывающие на еду кайлом и лопатой в готовых обрушиться шахтах. Ветхие строения, держащиеся на честном слове и гнилых подпорках, в которых аборигены спят на полу, тесно прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. Женщины, готовые отдаться любому, кто их накормит. Дети, бегающие за случайными туристами, надеясь на подаяние. Что еще может дать человеку страна, отказавшаяся от денег? Только беспросветную нищету, украшенную шикарными фасадами гостевых улиц.
Ноги молили об отдыхе, но я шагал и шагал, постоянно проверяясь, чтобы не подцепить «хвост». Если они ведут меня, впереди все будет именно так, как в самом начале, мне нужен чистый маршрут, правда и только правда, а не лживые картинки всеобщего счастья или, как они выражаются «потемкинские деревни». Вот, удача улыбнулась мне, все так, как и я и предполагал – моему взгляду открылся обширный район трущоб, обнесенный массивной чугунной оградой.
Да, да, вот оно истинное лицо коммуняк – самые настоящие трущобы. Я выхватил смартфон, прихваченный из гостиницы, и начал активно снимать все увиденное. Модель телефона была мне незнакома, но управление интуитивно понятно – я быстро разобрался, как включать запись видео, да и памяти у устройства оказалось неожиданно много.
– Извините, где я нахожусь? – с затаенным ожиданием разоблачения поинтересовался я у мужчины, сидящего на покосившейся скамейке возле избы-развалюхи.
– Трущобы, батенька, – с готовностью признался он. – Средоточие тяжелой жизни подневольного народа.
От предвкушения удачи затряслись руки, пересохло в горле, я пожалел, что в кармане нет фляжки с виски. Хороший глоток спиртного мне бы сейчас не повредил.
– Желаете пройти экскурсию, – деловито поинтересовался он. – Вас какой период больше интересует? Крепостничество, капитализм, социализм? Есть раздел «Великие войны», но сегодня он на реконструкции, – с сожалением произнес мужичок. – Вчера были посетители, захотелось им погрузиться в материал, пришлось немного пострелять, повзрывать, но вы можете не опасаться, – успокоил он, – все в пределах разумного и техники безопасности, больше спецэффектов, чем реальных взрывов. К завтрашнему дню все восстановим, стену они там повалили, сейчас каменщики вовсю вкалывают, чтобы не создавать простоя экспоната.
– Так это у вас музей? – кровь молоточками застучала в висках.
– Бери выше, товарищ, историческая реконструкция, – гордо, со значением, ответил мужичок. – Нужно же людям знать, каково жилось до сей поры народу? Плохое быстро забывается, кажется, что коммунизм был всегда, следующее поколение уже и знать не будет, какой ценой он достался народу.
– Извините, мой вопрос вам покажется странным, но сколько стоит весь этот парк и какую зарплату вы получаете, работая здесь?
– Э-э-э, вопрос с подвохом, – хитро прищурился мужичок и потряс пальцем, – чувствую, погрузились вы, товарищ, в эпоху, живете, можно так сказать, реалиями далекого прошлого. Что сказать? По меркам ушедшей эпохи парк стоит столько же, как несколько авианосцев – техники тут много напихано всякой. Народу на его поддержание требуется много, но недостатка не испытываем, наоборот, приходится многим отказывать, чтобы локтями не толкались, посетителям не мешались. Понятно, что всем хочется, но это еще заслужить надо – пару институтов закончить, опыта набраться, а потом и сюда испытание выдержать. Хвалиться не люблю, но у меня лично три высших образования – филолог, историк и инженер-технолог. Потому меня экскурсоводом и взяли, хотя три года своей очереди ждал.
– А на что жили? Ну, пока на работу не устроились? – пояснил я, удивляясь их всеобщей непонятливости. – Нужно же на что-то есть-пить, где-то жить!
– Как на что? В смысле? Я же инженер-технолог, на заводе продукцию делал. Дело интересное, полезное, но меня с детства тянуло к истории, понимаете ли.
– Хорошо, вы делали продукцию, а что дальше? Кому вы ее продавали, кто занимался сбытом, закупками, вел бухгалтерию, платил зарплату?
– В смысле зарплату? Кто же мне должен платить за мое увлечение? Еда и жилье у нас в достатке, нужна машина – бери любую, хочешь заниматься каким-то делом – занимайся, лишь бы пользу приносил людям. А как иначе? Неужто человек что-то делает только за деньги?
– А как иначе? – возмутился я, чувствуя предел терпению.
– Так ты приезжий? – сообразил, наконец, мужичок. –То-то я смотрю вопросы у тебя странные, – он улыбнулся широко, приветливо, с пониманием. – Это со всеми первое время бывает, – пояснил он, – не верят они, что такое возможно, в принципе. Считают нас дикарями за то, что мы деньгами не пользуемся. А зачем они нам, если каждый на своем месте делает дело с увлечением, с самоотдачей, со всей ответственностью?
– Но ведь вы можете этих дел наделать столько, что оно никому не будет нужно, – привел я самый несокрушимый аргумент из всех возможных. – Потребности населения определяются рынком, конкуренцией, рекламой, маркетингом! Какие к черту увлечения? Кому нужны будут ваши миллионы свистулек, которые наклепают ваши увлеченные работники?
– Эх, мил человек, как у тебя все запущено, – посетовал мужичок. – Все, понимаешь, работают ответственно. И вовремя подскажут, что нужно сделать и в каком количестве. Зачем кого-то уговаривать, если каждый знает, что ему нужно и лишнего не спросит? Зачем мне две машины, если я и на одной-то не езжу? Если в другой город уеду, там поселюсь в любую свободную квартиру, зная, что они всегда есть в любом городе? Зачем мне твой рынок?
– Как вы не понимаете, в жизни без конкуренции нет смысла, нет развития, – простонал я, чувствуя, как внутренние опоры начинают трещать и шататься.
– Есть у нас конкуренция, как без нее? Один придумает сделать так, а другой иначе – чья идея выйдет лучше, ту и реализуем. Что не так?
– Все не так, – схватившись за голову, заявил я обреченно. – Как мне домой попасть?
– Так вот же у тебя в руках универсальный коммуникатор, – он тронул мою ладонь. – Там кнопочка есть «Домой», он тебя поведет обратно в квартиру самым коротким путем, при необходимости, вызовет такси.
– Бесплатно? – с тоской спросил я.
– Бесплатно, – с готовностью подтвердил мужичок.
Ругаясь на всех известных мне языках, я бездумно шагал по улицам, подчиняясь командам навигатора. Странно, но автоматический переводчик деликатно пропускал мою брань без перевода, словно сговорившись с местными аборигенами не портить картинку окружающего меня мира.
Поужинав в ресторане, я упал на широкую кровать, полный мыслей и переживаний. Странно, но разочарование все быстрее уступало место нежеланию возвращаться в свой мегаполис, к своему редактору, к той жизни, полной погони за презренным металлом. Меня отчаянно устраивал этот мир, но очень важный вопрос терзал душу – согласятся ли они, чтобы я остался здесь жить?
С детства мечтал стать поваром и работать в самом шикарном ресторане, но самое главное, мне хотелось приносить людям удовольствие! Неужели это возможно? Не думать о деньгах, жить в свое удовольствие, принося людям пользу и чувствовать себя нужным. Мне казалось, закрой я глаза, сказка разрушится, развеется вместе со сном. Мне отчаянно не хотелось потерять эту сказку! Господи, сделай так, чтобы утром я проснулся в этой стране и остался здесь навсегда!
К черту редакцию, к черту мегаполис, к черту деньги! Я хочу стать свободным человеком, по-настоящему, навсегда!