Я часто смотрела на облака, их причудливо меняющиеся формы и мечтала улететь с ними куда-нибудь далеко-далеко, могла часами наблюдать, как неуловимо и сказочно менялось само небо. Бывало, между облаками, ближе к горизонту, оно вдруг окрашивалось в светло-голубые тона с лёгкой примесью зеленоватого оттенка, а к центру, чуть заметно темнея, становилось почти ярко-синим. Бывало, на перламутровую кипень облака неожиданно набегала лёгкая прозрачная дымка, не задевая самого облака, она часто проплывала мимо, а иногда, цепляясь за его клочковатые выступы и темнея на глазах, смешивалась с его белизной и вместе с ним превращалась в маленькую серую тучку.
А летними вечерами, когда солнце вплотную соприкасалось с горизонтом, небо и вовсе преображалось. Принимая на себя последние блики заходящего светила, облака расцвечивались такими красками, что не поддавались описанию. Их волнистые контуры в рассыпанных солнечных лучах завораживали и не отпускали взгляд, а после исчезновения солнца они переходили в светло-сиреневые перистые дорожки с голубыми прогалинами, создавая тем самым великолепнейший колорит неповторимости летнего заката, что неизменно просил кисти художника.
С деревьями я иногда разговаривала. Я расспрашивала их, как они поживают и как чувствуют себя. Мне представлялось, что они такие же существа, как и люди, только говорить не умеют. И у каждого дерева, как и у человека, думалось мне, была своя жизнь и своя судьба. Одни были могучи и раскидисты и смотрели на меня гордо и величаво, другие же выглядели тщедушными и жалкими. А третьи и вовсе умирали: или сами по какой-либо причине, известной только им одним, или же от руки человека. Наверное, умирающие деревца точно так же, как и я, были лишены чьей-то любви и ласки. Но чьей? Собратьев-деревьев, или людей?
И всё-таки, несмотря на то, что во мне прочно засело чувство отверженности, я уже тогда подсознательно ощущала в себе нечто такое, что не поддавалось объяснению, но что придавало моему лицу особое выражение, а моей осанке горделивую поступь, и мне казалось, что во всём мире я такая одна, единственная. Но с другой стороны, мне представлялось также и то, что где-то далеко-далеко, в какой-нибудь точке нашей маленькой планеты живёт человек, чем-то похожий на меня.
И наверное, думалось мне, он так же, как и я, любит природу и животных, любуется небом и звёздами, так же, как и я, ждёт сокровенного счастья, того самого, что должно быть даровано каждому человеку на земле. А иначе, зачем было устраивать весь этот мир, и какой смысл тогда в мироздании? И я представляла нашу с ним встречу, которая произойдёт когда-нибудь обязательно.
Когда я подросла, в моей жизни мало, что изменилось, и хотя я много читала и размышляла, комплексы мои от этого не убавились, но и ощущение значительности не исчезло.
http://www.proza.ru/2019/03/10/476