Да в седле сидевший, карие глаза,
Уронил на усталость своего коня,
У меня её осталось ровно на двоих,
— Поживем еще малость. Выйдем до своих.
Утром звоны смеялись, алою росой,
До Зенита прокатив солнце над рекой,
Обстреляли до конца, только не двоих,
Отпустили побродить, поискать своих.
А по полю кони, зорькою бегут,
Да лучи солнца, гривы ярко жгут,
Там на воле «волю» — ворон закружил,
Седоку седло качнув, сон, обнажил.
ПР. А вокруг темно — только степь одна,
Режет свет огня, вдалеке,
Как же нам дойти — горечь да беда,
Пьют из раны кровь в рукаве.
Да полыни горьки порох,
Да промокший степной шорох,
Да оскалы шакала,
Ждут обоймы нагана.
До рассвета долог путь,
Зоркий глаз, покой забудь,
Не наткнуться бы дружок,
На неприятельский клинок.
Потерпи немного ты,
и вонзил он с места шпоры,
— в бесконечность темноты!
Март 1994