«Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще; и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есть Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний». Откровение22, 11-13
Проводив глазами автобус с Генкой, Варя поспешно перебежала шоссе и решительно направилась к городской библиотеке.
Современное двухэтажное кирпичное здание с огромными окнами и массивной темного дерева дверью, оно красовалось на месте отжившего свой век танцевального зала. Того самого ДН, в народе - дом ненормальных, в котором так любила отплясывать Тамара. Чем ближе подходила Варя к библиотеке, тем более неуверенными становились ее шаги. «Пройдусь по аллее Славы сначала», - она медленно переходила от одной фотографии к другой. Рославчане, Герои Великой Отечественной войны сурово смотрели на нее с портретов. «Что это я, боюсь войти в библиотеку?! Я трусиха?!»
Варя потянула дверь за ручку, та легко подалась. У порога она столкнулась с уборщицей, которая мыла полы в коридоре: «Мне нужна детская библиотека». «Вон, видишь написано, детский абонемент». Библиотекарь, молодая женщина приветливо спросила ее: «Что, за книгами пришла? А читать-то ты умеешь? Ну, выбирай», - она указала на стеллажи. Взгляд Вари упал на изображение мальчика в огромной синей шляпе: «Приключения Незнайки и его друзей».
Это была ее первая книжка, она-то и проложила ей путь в загадочный мир литературы, классической и современной, в мир приключений, путешествий, в мир фантастики и поэзии. Позже, читая и перечитывая своих любимых писателей и поэтов, таких как Н.В. Гоголь, Л.Н Толстой, С.А. Пушкин и других, она всегда будет мысленно возвращаться в тот день, когда впервые открыла дверь библиотеки, дверь в неведомый ей прежде мир.
Александр Герцен произнес когда-то давно: «Без чтения нет образования. Нет, и не может, быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шире понимания; Гете и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века».
И, если бы спустя много лет, появилась бы у Вари возможность обратиться к родителям детей всего мира, она бы сказала им: «Как только ваш ребенок вышел из пеленок, читайте ему книжки! Как только ваш ребенок научился читать, идите с ним в библиотеку! Хорошая книга – это самый лучший воспитатель!»
Варя мчалась домой «на всех парах». «Мам, Генке дали новую квартиру и, он переехал в другой район. Я шла по улице Тельмана, одна! Четыре раза перебегала шоссе, и машина меня не сбила, потому что я знаю, как правильно переходить дорогу. Я записалась в библиотеку, и я теперь - второклассница, вот мой табель успеваемости», - все это Варя выпалила на одном дыхании, бросила свой табель на стол и рассмеялась. Ее распирало чувство восторга от осознания своей взрослости и предчувствия наступления лета.
Но лето могло бы не наступить для нее и других людей, так как 16 мая 1960 года США привели свои вооруженные силы в боевую готовность на случай чрезвычайных обстоятельств. Что это за обстоятельства?!
Наметившийся было уход от «холодной войны» стоял под вопросом срыва. Все зависело от встречи в верхах. Руководители Советского Союза, США, Англии и Франции должны были встретиться на саммите в Париже в этот день. Но за две недели до этого события произошел инцидент в небе Советского Союза.
На праздник 1мая 1960 американцы преподнесли «подарок» советскому народу. Именно в этот день в небе СССР был сбит самолет – разведчик США. Надо сказать, что самолеты американских ВВС, U-2 и раньше нарушали воздушное пространство Советского Союза. На то время были они недосягаемы из-за высоты полета для русских. Но в этот день зенитчикам « повезло», они поразили самолет, который пилотировал Ф. Пауэрос, старший лейтенант ВВС США, а заодно и советский самолет МИГ-19 со старшим лейтенантом Сергеем Сафроновым. Его самолет опознали тоже как самолет неприятеля. Советского летчика посмертно наградили орденом Красного Знамени.
Сначала американский президент попытался откреститься от данного происшествия, но узнав, что летчик попал в плен, взял ответственность на себя. Стоит заметить, что он-то как раз пытался противиться этому полету, но государственный секретарь Джон Даллес и директор ЦРУ его брат – Аллен Даллес, злейшие антикоммунисты, сумели убедить Эйзенхауэра в полной безопасности данного мероприятия. Так американские «ястребы» в политике намеренно или случайно поставили на грань срыва возможность, разрядить напряженность в отношениях с Советами, следовательно, и во всем мире.
Оставалось, надеяться на благоразумие русских. Но, Хрущев находился под сильнейшим давлением Политбюро и службы безопасности, которые добивались от него прекращения попыток, разрядить напряженность в отношениях с американцами. Что называется – нашла коса на камень.
В результате, Хрущев потребовал от Эйзенхауэра: громогласных извинений за действия, направленные против СССР; наказания для ответственных за полет самолета – разведчика; и, самое главное, подписания соглашения руководителями четырех стран о запрещении шпионской деятельности в любом ее виде.
Эти требования были неприемлемы для США. Эйзенхауэр возмущенно произнес: "Шпионаж является практикой во всей истории". «Холодная война» с этого момента начала набирать новые обороты.
На Западе Хрущева обвинили в срыве встречи в верхах, а дома его раскритиковали за то, что он доверял президенту США. Репутация Н.С. Хрущева оказалась основательно подмоченной.
Аллен Даллес в истории США отметится как выдающийся мастер шпионажа. Был ли он выдающийся мастер шпионажа или выдающийся циник?! Судить будущим поколениям, если, конечно, этот вопрос их заинтересует когда-нибудь.
Иван внимательно слушал по радио все сообщения о событиях, происходящих в мире: «Что только творят безответственные люди, дорвавшиеся до власти, – сокрушался он,- еще от второй мировой войны не отошли, а они уже хотят третью развязать».
Но, слава Богу, «холодная война» так и застынет в этой стадии еще на многие десятилетия. Периодически то, приближаясь к точке перехода ее в горячую стадию, то отодвигаясь от нее.
Сейчас же происходит процесс, на который не в силах повлиять даже самый выдающийся политик в мире, менялись времена года. Наступало жаркое для Центральной России лето 1960 года. Детвора и взрослые города Рославля стремились к прохладе реки Остер.
Река Остёр – левый приток реки Сож (бассейн Днепра), огибает город Рославль с западной стороны на всем его протяжении и имеет петляющее русло.
В районе, где проживала Варя со своей семьей, река и делала одну из таких петель, образуя правильный полукруг, как будто специально созданный для пляжа. Одна часть, которого называлась - «Детский», а другая – «Мужской».
Берег реки, где находился пляж для детей, был пологий и песчаный. Глубина реки в этом месте увеличивалась постепенно, по мере продвижения к противоположенному берегу. Та же часть реки, которая соотносилась с купанием взрослых, имела крутой спуск и значительную глубину уже у самого берега. Дети обычно знали свое место, но если кто-то из них делал попытку поплавать со взрослыми, то тут же слышал: «Куда?! А ну, вернись на свой пляж».
Все детское население той части улицы, которую называли «наш край» делилось в основном на две возрастные категории. Лиза и Виктор Нестюрин – старшие, 14 и 15 лет. Летом они пропадали на соседней улице, где собирались их ровесники с ближайших домов. Лиза была знакома с ними с раннего детства, так как именно там оно и проходило, пока меняла ее семья съемные квартиры. Верховодила ими Галя Голяковская, дочка Маруси, с которой в свое время возник конфликт у Ольги. Но, не смотря на это обстоятельство, Лиза и Галя были близкие подруги. Галя громкая, задиристая, полная противоположность скромной, застенчивой Лизе, всегда опекала ее, не позволяла никому обижать, хотя сама это делала частенько. Все дневное время летом проводили они на «Мужском» пляже, купались и играли в волейбол, вечером в доме Гали играли в карты и лото.
Младшая категория детей - возраст 7-8 лет, в неё входила Варя, Помозовы Тоня и Сергей, Лёля Додолина, Галя Ветлицина, Андрей Сердечкин. Это их голоса оглашали улицу с раннего утра до позднего вечера.
Проживали в «их крае» еще три девочки, которых можно было бы отнести к средней возрастной категории, если бы не тот факт, что вели они себя как старушки. Они не ходили, купаться на Остер, не играли в классики, не прыгали на скакалках, вообще не делали ничего того, что делают обычно 10 летние девочки. Это были старшие сестры Ольги, Гали, Тони и Сергея. Девочки – старушки могли, часами сидеть рядышком на лавочке молча или о чем-то тихонечко разговаривая, оставаясь загадкой для своих сверстников еще на долгие годы.
Был еще Мишка Горбачев, ровесник Вари, но он присоединялся к их группе редко, только когда мог улизнуть от своего деда Гурьяна. Дед был презлющий. Если Мишка заигравшись, упускал из виду момент приближения деда, то тот хватал его за ухо, да так и тащил до дома. Однажды Варя, решив, позвать Мишку поиграть в казаки-разбойники, вошла без стука в дом к нему. Увидев, происходящее там, примчалась она к матери своей в великом потрясении:
-Мам, дед Гурьян положил Мишку на табуретку со спущенными штанами и бьёт его ремнем со всего маху. Мам, у него вся жопка в синяках. Надо спасать его!
Ольга вздохнула:
-Варя, сейчас мы ему ничем помочь не сможем. Но слышала я от соседей, что скоро он с мамой своей уедет из Рославля.
Жалко, распадается семья по вине Гурьяна. Ананю, сына своего затюкал, бабку – жену свою тоже, даже имени лишил. Мы ведь ее Гурьяновной зовем, а настоящего имени и не знаем. Ананя, безответный человек и слова против отца сказать не может, - осуждала Ольга деда в разговоре с мужем.
Через некоторое время Гурьян сосватал своему сыну жену в глухой деревне. Став городским жителем, Ленка, а именно так обращался к ней свёкр, настолько осмелела, что спокойно игнорировала его указания:
-Я сама знаю, что и как мне делать. Не суйте свой нос в бабьи дела.
А после рождения первой внучки дед Гурьян окончательно потерял власть над семьей сына. Больше того, теперь невестка отдавала ему приказы, и он безропотно исполнял их. «Ну вот, за что боролся, на то и напоролся, - рассказывала Ольга мужу про отношения в этой семье,- Ананю вот только жалко. Попал мужик из полыньи да в пламя». « Тут любой подчинится, посмотри какая она жилистая. Если приложит кулачком, мало не покажется», - пошутил Иван в ответ. Смех, смехом, но Гурьян к удивлению соседей, что-то уж слишком быстро руки сощепил. Похоронили деда, вопреки его просьбе, в Рославле, на Вознесенском кладбище, а не в родной деревне. Жена его, почувствовав свободу, день-деньской пропадала теперь на улице. Сядет на лавочку возле дома с внучкой на руках и с каждым проходящим мимо разговоры заводит, наверстывает упущенное за годы безмолвной жизни своей.
Обычно в конце июня команда Вари пополнялась вновь прибывшими: Инна, внучка Соловьевых, приезжала с матерью с Украины; Эдик, сын Ксении, привозился ей на лето к сестре из Белоруссии. С момента их приезда походы на пляж были ограничены во времени, так как купание проходило под бдительным присмотром бабушки Инны. Но зато теперь к обычным играм: пряткам, догонялкам, казакам - разбойникам, классикам, скакалкам, и многим другим добавилась игра в театр. Режиссёром – постановщиком была Инна. После многих репетиций, накануне спектакля изготавливались и распространялись среди потенциальных зрителей билеты, стоимостью в 5 копеек. Возле дома Нестюриных, так как именно здесь располагалась самая большая лавочка, дополнительно к которой выносились из домов табуретки, сооружался занавес.
В первой части представления шел концерт, во второй - спектакль. Задействованы были все дети их края, но главные роли исполняли Инна и Варя. Кроме всего прочего, Варя вела концерт, а Инна играла на аккордеоне. Первым номером программы всегда была русская народная песня со словами: «Из-под дуба, из-под вязова коренья, да. Вот и калина, вот и малина…» Смысл песни сводился к тому, что девица в ручье, который вытекал из-под дуба, мыла платочек, мыла его, колотила и обронила. Проходивший мимо паренек подал девице платок и, она его благодарит. При этом слова: «Вот и калина, вот и малина, да», - повторялись постоянно. Девочки наряжались в летние сарафаны своих старших сестер. Они сначала пели песню, потом бросали свои платки на землю. Выбегали мальчишки, поднимали платки, и все участники пускались в пляс под разухабистые звуки аккордеона. Затем читались стихи, исполнялись частушки, пелись песни - соло и игрался спектакль. Выступление длилось более часа. Аплодисменты не затихали на протяжении всего представления. На следующий день, артисты шли в центр города, в кинотеатр с обязательным посещением буфета, где и тратились заработанные деньги.
Ах, лето, пролетаешь ты так быстро! Вот уже сидят девчонки и мальчишки на
рельсах запасного пути, устремили свои взгляды в сторону железнодорожного моста, из-под которого должен "вылететь" дизель-электропоезд до Смоленска, с возвращающимися домой Инной и Эдиком. Ждут его они, чтобы помахать рукой на прощание своим друзьям, при этом пропеть хором несколько слов, придуманных Варей: «Паровоз, паровоз, куда Инночку увез?»
Но грустить времени нет, пора к школе готовиться. Хлопот невпроворот, прежде всего, школьная форма: сначала ее надо купить, потом перешить по размеру. Поскольку в Советском Союзе предполагалось, что дети одного возраста должны были быть и одинакового роста, и одинакового веса, то не попавшим в разряд стандарта, приходилось подсуетиться. Затем приобретался портфель, школьные принадлежности и последний штрих - цветы. Наконец-то все готово, завтра первое сентября…
Вечером, постучался в дверь дома Вари пожилой сосед Осип Миронов, рядом с ним мальчик незнакомый стоит: «Вот, Варвара, познакомься. Это мой внук, Валера. Будет с тобой в один класс ходить». «Откуда у Мироновых внук взялся», – удивляется Ольга. Позже местное сарафанное радио сообщит, что дочка Осипа, Шура, окончив медицинский институт в Смоленске, была направлена по распределению в Молдавию. Там она вышла замуж за художника. Художник этот очень хотел иметь ребенка, а Шура по какой-то скрытой от всех причине, иметь детей не могла. Вот и усыновили они Валеру, выпросив его у дальнего, многодетного родственника Осипа, под клятвенное обещание, что будет он воспитываться в их семье как родной.
Валера каждое утро, подходил к дому Вари и кричал: «Варькуха – квакуха, выходи!» Варя "подлетала" к нему, обычно дожёвывая на ходу завтрак, с одним и тем же вопросом: «Валерка, ты чего так рано выходишь?» Валера забирал у нее портфель, спокойно произносил: «Зато не опоздаем». Ольга смотрит на них в окно, посмеивается: «Везет же нашей Варе. Первый класс Гена портфель носил, теперь Валерик нашелся».
Октябрь в центральной части России - «унылая пора». Но только не в Рославле. Валере его вновь явленный отец подарил диапроектор, а к нему множество пленок с диафильмами. Валерка счастлив, он может приглашать теперь своих друзей в гости, для совместного просмотра фильмов. Дед Осип, хотя и ворчит, недовольный наплывом гостей, но против зятя идти, не решается. Поэтому дом его частенько заполняется детским смехом и радостными возгласами.
В мире же осенью 1960 года начинают происходить события, которые не способствовали потеплению в отношениях двух ядерных сверхдержав, США и СССР.
Все началось с того, что прибывший на Генассамблею в США Н.С. Хрущев, самый главный коммунист планеты, вопреки благоразумию и дипломатический протоколу встречается с Фиделем Кастро, лидером Кубинской революции. Который на тот период времени является самым лютым врагом США. Толстенький, низкорослый Хрущев и худющий великан Кастро обнимаются в восторженном порыве в какой-то затрапезной гостинице. Вот это удача, всего лишь какая-то сотня миль до США от Кубы, сотня миль отделяет социализм от проклятого империализма.
Позже в ответ на слова Джорджа Кеннеди, избранного в этом же году президентом Америки о том, что США не потерпит у себя под боком социалистическую Кубу, Кастро произнес: «Тогда пусть Штаты переедут». Такие парни и такие шутки Никите Сергеевичу были по душе. По-видимому, вопрос о снятии напряженности в мире при данных обстоятельствах не возникал в его голове вообще.
Чем дальше, тем больше. На сессии Генассамблеи, когда один из делегатов выступил с критикой действий СССР, припомнив и подавление Венгерского восстания, Хрущев принялся стучать ботинком по столу, выражая свой протест против подобных речей.
Стоит заметить, не только это выступление вызывало недовольство лидера СССР, но и то, что его предложение, учредить по развивающимся странам пост генерального секретаря ООН не было принято. И это тогда, когда СССР строит огромнейший металлургический комбинат в Индии, плотину и гидроэлектростанцию в Египте, уникальный центр в Гане, оказывает помощь Индонезии и т.д. Множество экономических объектов возведет Советский Союз в странах «третьего мира» ради победы коммунизма в мировом масштабе, и все безвозмездно. Индия, Китай и Россия объединившись должны решить исход борьбы в пользу этой победы. Об этом писал великий Ленин, и это писание Никита Сергеевич не подвергал никакому сомнению. Эти капиталисты явно недооценивали мощь Советского Союза.
Ботинок Хрущева вынудил дипломатов Испании, сидящих впереди советской делегации, на всякий случай пригнуться. Надо заметить, что эта предосторожность была не лишней, так как страной все еще правил Франко и дипломатические отношения с Испанией не поддерживались вообще.
Апогеем устрашения проклятых империалистов было употребление Никитой Сергеевичем выражения «Кузькина мать», которую он грозился им показать. Смысл выражения иностранцы не поняли, перевели первоначально как «мать Кузьмы», а потом заменили переводом: «Мы вас похороним». Это звучало зловеще. Впоследствии водородную бомбу так и обзовут, «Кузькина мать».
То ли основательно напуганные поведением советского лидера, то ли не имея возможности игнорировать тот факт, что 1960 год вошел в историю как «год Африки» - 17 колониальных стран обрели независимость, Генассамблея в 1960 году приняла декларацию о полной ликвидации колониализма.
Американские политики срочно разработали доктрину по сдерживанию коммунизма, а Советский Союз все глубже втягивался в гонку вооружений.
Завтра воскресенье и день рождения Вари. Валерка на переменке преподносит ей подарок, рисунок: «Это пейзаж. Узнаешь нашу улицу? Я специально торопился, закончить его к твоему Дню рождения. Меня мой папа учит рисованию, он ведь настоящий художник».Валерка даже и не подозревал,что скоро он будет оставлен "папой", и дед Осип займется его воспитанием. «Красота, спасибо, - говорит Варя, - на следующей перемене конфеты раздам, угостишься». Домой они бегут на перегонки, по дороге наедаются снегу, и свой День рождения Варя встречает в постели с температурой.
Полдень, но она спит. Иван сидит на стуле возле ее кровати. Варя открывает глаза, пытается пошутить: «Пап, ты меня караулишь? Боишься, что украдут». «Знаешь, Варя, я ведь в детстве тоже часто ангинами болел. Потом моя бабушка Пелагея отвела меня к знахарю, он ангину заговорил. Давай и я попробую это сделать». «Пробуй, - Варя махнула рукой, - заболтай ее, чтобы она обо мне навсегда забыла». Иван ведет большими пальцами своих рук от висков вниз, потом вверх по нижней челюсти, по гландам и при этом что-то шепчет себе под нос. Варя задремала. «А теперь зажмурь глаза крепко - крепко... Открывай!» «Ах! Боже ж, ты мой! Где ты такую куклу достал?! Да, ведь такую красавицу во всем городе не найдешь!» У куклы были настоящие светлые волосы с фиолетовыми бантами, платье в фиолетовую клетку, белые трусики и носочки, красные туфельки; кукла открывала и закрывала глаза, говорила «мама» при наклоне. «Ой, папка! Ты лучший папка на свете». Иван с умилением слушает дочь. Когда все восторги выражены, он стучит двумя пальцами по своей щеке: «Варя, я поцелуйчик заслужил?» «Пап, я же тебя заражу!» «Целуй, обо мне не волнуйся, я ведь заговорённый».
Годы летят, и нет уже ее папки на этом свете, а то яркое чувство восторга от подарка и благодарности к отцу так свежи в памяти, как будто происходило это все вчера.
http://www.proza.ru/2019/04/23/1810