Новый год мы встречали в нашем тесном семейном кругу в нашем загородном доме. На праздник сходили на центральную площадь, покатались сами и покатали с горок детей, поиграли в игры, потанцевали и поплясали. Нагулявшиеся допоздна дети уснули. Перед боем курантов мы сели за стол и выпили шампанское вместе с людьми нашего часового пояса и… пошли спать. У нас с Эльзой были каникулы, а Фаина работала, как и прежде.
Начав втроём спать в гостях у Паши, мы продолжили это и дома. Мне это нравилось тем, что наша возня с Эльзой стимулировала страсть у Фаины, а присутствие Фаины ограничивало темперамент Эльзы. Женщины были достаточно одинаковы, и в то же время разные.
Мы купили всем троим и Шурочке лыжи, а для малышей широкие санки, установленные на лыжи, и ходили кататься на лыжне или с горки. Особенно это нравилось Шурочке. Малышей на санках тащил я.
Кончились каникулы. Меня попросили заменить начальника ремонтной базы на период его отпуска. У всех были задолженности не только по зарплатам, но и по отпускам. Поэтому он уходил в отпуск до апреля. Его родные были где-то на Кубани, поэтому он терял весной только возможность купаться.
После его возвращения для собеседования пригласили нас со старпомом. Балтийский Флот завершал строительство подобного нашему тральщика. Кого-то из нас предстояло послать для завершения постройки. После его спуска на воду один из нас станет капитаном этого корабля. Этот корабль нужен для очистки моря от мин и затопленных отравляющих веществ. На Балтике планируется какое-то грандиозное строительство. Пожалуй, для таких целей этот корабль более, чем пригоден. В отличие от других средств, его аппаратура может «видеть» даже в слое ила.
Старпом тут же дал согласие. У него под Питером живут родственники, они помогут с жильём и обустройством. Мне предстояло снова принять командование моим кораблём.
Из прежнего рядового состава экипажа остались только те матросы, которых я принимал новобранцами. Теперь они стали старослужащими. Хотя Лукьяненко уже не был боцманом, он снова стал возрождать спортивную команду и самодеятельность. Старпом за время командования старательно и последовательно уничтожал их. Мне не понятно было это его стремление.
Моё новое назначение не очень обрадовало Эльзу. Она привыкла быть женщиной, если не каждую ночь, то хотя бы раз в две недели. А я теперь буду уходить в море на месяцы. Фаина отнеслась к назначению двойственно. Её радовало то, что я меньше буду приставать к ней, но огорчало, что меньше буду общаться с детьми. Особенно она переживала за Шурочку, которая во мне души не чаяла. Да и я любил её едва ли не сильнее, чем Фаину. Хотя всячески старался уделять побольше внимания Мише и Эмме.
Приняв командование, сразу стал возрождать прежние порядки. Хотя в них было меньше дисциплины и солдафонства, отношения внутри экипажа сплачивали людей, повышали их ответственность не перед начальством, а друг перед другом. А такое взаимоотношение – лучший контролёр.
После первого же тренировочного плавания подал рапорт на перевод один из офицеров. На его место тут же стихийно объявился конкурс из трёх лейтенантов. Хотя Лукьяненко не был старшим помощником, его слово для меня было решающим. Как-никак мы с ним вместе с самых давних времён. Как бы мы ни дружили на берегу, на корабле не допускали никакого панибратства. После очередного похода пришлось списать с судна несколько матросов и старшину из-за несоответствующего поведения. Не всех списанных нам заменили, зато оставшиеся с большим рвением заменили недостающих. Кажется, экипаж получался хорошим.
В апреле вышли в море к берегам Шпицбергена. Но на указанной акватории у нас не хватало мощности аппаратуры – большие глубины. Выполнив приказ, вернулись в порт и сразу же списали с корабля одного кока. Он или не хотел, или не мог готовить. Другого кока нам не дали. Зато под ответственность оставшегося кока из членов экипажа он выбрал себе двух помощников, один из которых готовил едва ли не вкуснее «шефа». По возвращении из плавания Лукьяненко сам сводил его на экзамен и инструктаж. При следующем возвращении в порт ему уже выдали документы допускающие его к работе на камбузе.
Как ни переживала Эльза, наши любовные отношения стали ещё более страстными. Если Фаина была на ночном дежурстве, вся любовная страсть доставалась Эльзе. Если Фаина была дома, то утром я с трудом приходил в себя. Эльза так разжигала страсть Фаины, что обе были на равных в постели. Подумать не мог, что Фаина могла такое.
Через год у Эльзы кончался трёхгодичный отпуск по уходу за ребёнком. Правда, они стали задумываться, не перебраться ли Эльзе сюда насовсем. Работа в школе ей нравилась и получалась. Школьники классов с её преподаванием математики повысили на целый балл успеваемость. По итогам проверки ей даже замечание сделали за занижение оценок. Математика потянула за собой информатику, физику и химию. Повышение успеваемости по этим предметам отразилось и на других предметах. Кружки математики заработали уже не формально. Даже при 24 часах в неделю Эльза приходила домой поздно. Если бы не необходимость забирать из садика Эмму, она, возможно, задерживалась бы ещё дольше. После окончания учебного года одна пожилая математичка собиралась уйти на пенсию. Так что Эльзе освобождалось даже законное постоянное место. Эльза пыталась держаться за училище. Но, похоже, ей это не удавалось. Фаина предлагала ей свою приватизированную квартиру. У нас есть моя двухкомнатная служебная квартира, загородный дом, наконец. Эльза всё же смирилась.
-- Папа! Мы решили родить ещё одного ребёночка, а то Мише одному скучно с нами. Мальчику нужен братик.
-- Кто это мы?
-- Женщины нашей семьи.
-- Надеюсь, родить будешь не ты?
-- Нет. Мы решали, что лучше всех это сделает мама Эльза. Я маленькая – у меня мальчик в животе не поместится.
Дело было за ужином. Мы всей семьёй катались от смеха. Шурочка говорила это с таким серьёзным видом, что усомниться в её участии в женском совещании было невозможно.
Вечером, ложась спать, мои женщины, без Шурочки, конечно, навалились на меня, как мне это нравится, с двух сторон и подтвердили их желание обременить Эльзу. От меня, конечно. Я всегда остро реагировал на такое «нападение». Попробуйте представить, что к вам одновременно интимно прижались две почти одинаково любимые женщины. Своими ножками они сжимали каждая мою ногу со своей стороны. Две прелестные тити лежат на вашей груди, а две подпирают ваши рёбра. Двои губы по очереди целуют ваши и вразнобой покрывают поцелуями ваше лицо, виски, шею и даже плечи. Мои руки под их животами, а кисти снаружи на упругих бёдрах в районе округлых ягодиц. Я осознаю, что под нежной материей их сорочек нет ощущения другой ткани ни в районе груди, ни в районе бёдер. Перемещение их тел во время поцелуев и ласк вызывает возбуждающие проскальзывания их лобков по моим бёдрам и тазобедренным суставам. Моё естество взмывает на предельную высоту. Пальцы двух рук проверяют его напряжение.
-- Саша! Мы же, в самом деле решили, что Эльзе пора забеременеть. Это, и материнский капитал, и последняя возможность гарантированно родить здорового ребёнка, и небольшая разница в возрастах предыдущих детей. Если ты боишься, что это будет лишней нагрузкой на тебя, обещаем, ты этого даже не заметишь.
У меня перехватывало дыхание от такого интима. Женщины знали о моей реакции на такое воздействие на меня одновременно двух их тел, поэтому пользовались этим приёмом, когда хотели добиться от меня гарантированного согласия.
-- Я…, я… согласен…! Только начинать… буду с Фаины…!
-- Нет. Первая порция спермы самая насыщенная семенем. Её надо отдавать Эльзе.
-- Ну, хотя бы через раз! Я же люблю и тебя! И очень люблю!
Эльза отваливается с моего бока, позволяя мне подмять под себя Фаину. Как когда-то мы с Лешкой целовали и ласкали Пашу, теперь Эльза ласкает меня одновременно с Фаиной.
После небольшого отдыха, я оказываюсь на Эльзе, а ласками и поцелуями со стороны занимается Фаина. Эльза кончает уже пятый раз, а у меня оргазм не приходит. Фаина руками поворачивает мою голову к себе и жгуче и страстно целует в губы. Это вызывает очень мощный оргазм.
Когда в постели были мы с Лешкой и Паша, я не видел в этом никакой пошлости. Но теперь, со стороны представляя наше «кувыркание» втроём, было неприятно осознавать пошлость этого. Взрослею, что ли? Лишь настрой получить желаемую беременность не вызывал отвращения.
Уже много раз рассказывали по телевидению про суррогатное материнство, про ЭКО и овечку Долли. Мне очень хотелось иметь ребёнка от Фаины. Я представлял его подобным нашей Шурочке. Однако, внешние половые органы Фаины никак не были связаны с яичниками. Даже если рискнуть сделать в нужный момент операцию и вынуть созревшую яйцеклетку, не факт, что она оплодотворится. А в случае неудачи придётся ведь снова добывать яйцеклетку оперативным путём. Мне кажется Фаина была согласна на такой вариант. Но так издеваться над любимой женщиной я позволить не мог.