Детство. Еда. Праздники и не только...
Ну, почему мне всё кажется, что сейчас люди только и делают, что едят. Может я и не прав, конечно... Едят везде: в кафе, в ресторанах, в различных пекарнях и более мелких забегаловках, которыми так изобилует современный город. Едят на экране телевизора – нет ни одного мало-мальски уважающего себя канала, чтобы не запустить у себя какой-нибудь «Смак» или что-то подобное. Создаётся впечатление, что люди не ели до этого никогда и стараются быстрей насытиться, а то у них всё отнимут…
Вот и трудно себе представить: а как же мы раньше жили, когда на квартал приходилась одна общепитовская столовка, ну, может быть, рюмочная какая проскочит, но это и вовсе редкость. Но главное, что никто не умирал с голоду; все веселее были и песни пели, потому что верили?! Да, верили в наше светлое будущее. Вот поэтому и кофе, сильно разбавленный молоком, в гранённом стакане, таким вкусным казался. Не знаю, чего я всё ною?.. Ведь совершенно о другом хотел! И опять погружаюсь в воспоминания детства… Это единственное спасение, чтобы уйти от самых тяжёлых раздумий...
… Отец работал один и кормил всю семью, конечно, как мог. Вот только без помощи матери мы навряд ли смогли бы свести концы с концами. Она умело вела хозяйство, что приносило ощутимый довесок в бюджет семьи. Прежде всего, на ней был сад и огород. Излишки фруктов и ягод мы возили в Москву, на «Зацепский» рынок.
Наступала осень, - пора заготовок на зиму. Очень хорошо помню, как резали капусту. На столе лежала ровная доска, середина её имела выбоину. Нож кромсал капусту, не жалея поверхности доски. Ножи в доме всегда хорошо заточены – отец был мастер этого дела. В то время ещё не было специальных приспособлений для резки капусты, и поэтому в ход шли только они…
Мать ловкими движениями подхватывала кочан, вертела его в руках, как бы оценивая, с какого бока лучше войти в хрустящую массу листьев. Кочан разлетался на половинки, а потом начинал превращаться в ровные тонкие полоски капусты… Тут же на столе лежала хорошо промытая морковь, ярко оранжевая и чудесно пахнущая. Она всегда привлекала моё внимание. Бывало, не выдержишь, возьмёшь «хвостик» поменьше и вонзишь в него зубы – какое это блаженство: хрустеть оранжевой свежестью, которая ещё утром росла на грядке! Попробуешь и капусту – как без этого! Особенно хороша была кочерыжка!
А потом солить её в бочках… Бочка заполняется капустой полностью, сверху - деревянный круг, а уже на него укладывался «гнёт». Гнётом, как правило, служил большой камень, голыш… Откуда в нашем доме брались такие камни, я не помню. Он был гладким и очень тяжёлым. Почему-то я всегда сравнивал его с сильным, крепким мужчиной, и мне очень хотелось стать таким! Капусту мы покупали - выращивать самим не удавалось. А вот с яблоками совсем другое дело! В саду росли шесть прекрасных яблонь, которые через год давали обильный урожай, впрочем, и в «неурожайный год» их было вполне достаточно. Куда девать всю эту вкусную массу, мы не знали…
Первое, что приходило в голову, это складировать на пол в летних комнатах: там даже летом прохладно. Сначала уходят ранние сорта, а последними, когда заморозки прихватить могут, снимались антоновские яблоки. Нет лучше сорта, чем этот! Ни одни французские духи не дают такого божественного аромата, как настоящая антоновка!
А как приятно пройтись по саду, когда он поредеет. Уже половина листьев с деревьев облетело. Смотришь вверх, а там забытые яблоки висят! Одно, второе… треплются на ветру, но падать не спешат. Ждут, когда о них вспомнить соизволят. С каким азартом начинаешь трусить дерево, как охотник завзятый, что на зайца вышел - наконец, они падают. Поднимешь, вытрешь рукавом - и в рот!.. Откусываешь кусочек, смотришь, а там внутренность словно сахаром припудрена, светится вся в лучах осеннего солнца! Кажется, весь мир пред тобой открыт!
Антоновка лежит долго, вплоть до декабря, но её всю не съесть. Остаётся один выход – замачивать. Готовится очередная бочка: тщательно обрабатывается кипятком, протирается насухо… Закладывают яблоки, заливаются рассолом, конечно, лист смородины туда же, можно вишни, а сверху деревянный круг и «гнёт», но уже не такой тяжёлый… а через месяц-полтора можно наслаждаться! Я постоянно помогал матери в её трудах по заготовкам на зиму. Для меня это была обычная, довольно будничная работа. Однако сейчас, по прошествии многих лет, понимаешь, какое же это счастье - участвовать в предзимних заготовках!
Закатывать в банки огурцы и помидоры - не моё дело, туда меня не допускали, ведь чтобы хорошо «закрутить», надо особым мастерством обладать, которым владел только отец, а мать закладывала содержимое в тару… Какой же запах распространялся по всему дому! Один запах укропа чего стоил. А лист смородины и другие снадобья также пьянили своим ароматом! Вот и зиму можно спокойно встречать! Подпол завален картошкой, там же свекла, редька и другие корнеплоды. Наступает пора праздников, советских, конечно. О Боге тогда никто не помышлял. Если только вера матери, которая сводилась к зажжению лампады по воскресениям, и в праздники церковного календаря обязательно – вот и всё.
Получается, что первая дата, когда можно было собраться всей семьёй, это 7 ноября… Был бы предлог для встречи! А чем встретить дорогих гостей, всегда найдётся - не беднее других. Сёстры мои приедут с мужьями… Иногда тёти и дяди пожалуют – считай, вся столовая будет заполнена народом! Может, от кого подарок перепадёт – так это радость какая! Уже с раннего утра по дому разносится запах пирогов - мать старается. А я помогаю раздвигать стол, приносить стулья из другой комнаты, успеваю лишний раз сходить за водой на колодец.
Начинаем накрывать стол. Первыми на нём появляются холодные закуски и, прежде всего, се-лё-до-ч-ка!.. Как же я её любил и люблю по сей день! Селёдке разрезали живот и вынимали внутренности, при этом рыбка могла быть наполнена икрой или молокой; и всё это шло тоже в пищу, но не на праздничный стол, а для «внутреннего» пользования. Затем её резали на кусочки и выкладывали на селёдочницу, обязательно с головой, у которой растопыривали жабры. И вот она лежит такая, удивлёнными глазами взирая на окружающих и как бы спрашивая: «А чего вы здесь делаете?..» А в это время её украшают петрушкой, засовывая веточку в открытый рот, также всю её прокладывают кругляками нарезанного репчатого лука и сдабривают подсолнечным маслом…
На столе появляется салат «Оливье»! Иногда кажется, что он был вечно… Не забывают про винегрет, а как без него? Затем идут соления: огурцы, яблоки, помидоры, грибы. Была и колбаса, но какая!.. Пальчики оближешь. Запах той "любительской" памятен и сейчас. Вот и маринованная треска на столе. Её много, целая кастрюля, и она в красном томатном маринаде! Всё это красиво выставляется на стол. А теперь заключительный штрих – спиртное, прежде всего, это «Московская» водка за 2 руб. 87 коп… Кроме того, очень часто была какая-нибудь наливка или вино: портвейн, вермут… Сухое вино бывало очень редко – дефицит.
Приезжают гости, дом наполняется шумом и толкотнёй, отчего сразу хочется куда-нибудь исчезнуть, но я-то хорошо знаю, что надо сначала «отдать честь» гостям, а то обидятся, а уже потом можно и погулять.
Все рассаживаются за столом. Каждому определено своё место, и такой порядок сложился с годами... Отец - во главе стола!
- Ну что, мои дорогие, спасибо вам, что решили навестить стариков! Ну, давайте, за Революцию, что ли?.. А дальше определимся! Отец, не задерживаясь, старается выпить первую рюмку, а потом легче пойдёт и веселее. Да и когда так открыто и «легально» выпьешь?.. Потом, если украдкой только…
"Ну что, повторим? - сказал Максим, наливая по тринадцатой" - это был излюбленный тост отца, но произносил он его, как правило, будучи уже под хорошим хмельком. Мать начинала искоса посматривать на него, но тут, и очень вовремя, кто-нибудь затягивал «Шумел камыш», и все подхватывали хором. Иногда получалось на разные голоса, но этого я уже не слышал, хорошо понимая, что моё время вышло – пора на улицу, там ребята ждут!.. А весёлое семейное застолье продолжается дальше, при этом без телевизоров, компьютеров, мобильников, аудио-установок… а я в это время гоняю в футбол! Это значит, что время для меня остановилось – теперь, пока солнце не зайдёт и меня, наконец, хватятся дома…
2019 г.+к