Дождь моросит, разносимый дуновением ветра; насквозь промочил бетонные и асфальтовые дороги и дорожки, пропитал землю, стекает с травы и листьев, настойчиво стремится шмыгнуть под навес, под деревья, где укрываются кошки, воробьи и прохожие.
Прохлада тоже не дремлет — подбирается ко всем, кто рискнул выйти на улицу. Хотя одни прохожие идут в летних футболках, а другие оделись в осенние куртки.
Я нахожу его на скамейке в парке, с зонтом в руках. В своих вечных шляпе и плаще он похож то ли на советского руководителя, то ли на героя нуаровых фильмов.
— Тебе нравится местное лето? -
— Да, — отвечает он.
— А зима? -
— Слишком холодная. Осенью я переберусь на юг. Там будут дожди, и прохладно. А здесь — снег и мороз, — шляпа чуть покачнулась.
— Сейчас все на юг тянутся. -
— Слишком жарко. Я человек дождя, — он стряхивает с зонта капли на асфальт. — А по весне вернусь. -
Я оглядываю прохожих.
— Погляди — кому-то жарко, а кому-то холодно. -
— Верно. Именно поэтому я и отправляюсь на юг. Скоро… -
Плащ удаляется. Правая рука приподнимается вверх, подавая мне прощальный жест. Скоро он будет сидеть на такой же скамейке, но деревья будут голые, а трава — жёлтой и мёртвой. Вот прохожие будут похожи, почти те же самые. Только дождь не изменится.