Жил-был юноша. Одним погожим днем встретил он девушку и полюбил ее. Маленькой льдинкой вошла возлюбленная в сердце его, и мир юноши стал катастрофически уменьшаться, а все, что было за его границами, покрылось льдом и стало враждебным, чужим, жестоким и холодным. Юноша прижимался к любимой, а мир все уменьшался и уменьшался, и, в конце концов, стал настолько мал, что в нем могла поместиться только его любимая. Дыхание, сливавшееся в поцелуй, согревало их, а прильнувшие тела были одним целым. Юноша не чаял жизни без своей единственной, ведь тогда бы злобный мир поглотил его. От страха любовники все теснее жались друг к другу. Юноше казалось, что мир мертв и что его поглотил холод. Воздух был колким, дома представлялись огромными льдинами, готовыми вот-вот обрушиться на него, дороги угрожающе скользкими. Ах, стоит только упасть, и тебя унесет ветер перемен туда, где нет ЕЕ, и мирок, так любовно созданный ими, в одночасье разрушился бы. Ведь они просто не могут существовать друг без друга. Нет!!! Нет!!! Нет!!!
Юноша бежал домой и вновь прижимался к любимой, она обнимала его и гладила по голове, будто в подтверждение своей и его правоты. Их крохотный мир только для них. Он настолько узок и мал, что нет в нем места ни… Никому. Возлюбленные наслаждались только тем светом, что дарили друг другу, не замечая, что вокруг все также светило солнце и времена года сменяли друг друга, идя своей чередой предписанной природой. Шли годы и… И льдинка растаяла, и юноша незаметно превратился в старика. Он подошел к окну, чтобы узнать, что стало с миром, ведь больше не существовало того кокона, где так уютно и сладко было прятаться от невзгод и страхов внешней среды. Он открыл окно и был сражен, как быстро мир растаял, как ярко светило солнце, как чист и прозрачен был воздух вокруг. Все в одночасье расцвело, будто по волшебству, и наполнилось восхитительными запахами цветущих трав, а солнечный зайчик перескакивал с цветка на цветок, отражаясь в капельках утренней росы. Щебетали птицы, слышны были детские голоса, и мир был удивительно огромен и прекрасен. Старик обернулся назад и не увидел ничего. Ничего, кроме пустоты, у которой не оказалось ни цвета, ни запаха, и пустота не имела звуков. Он отшатнулся и по привычке искал глазами возлюбленную, но ее нигде не было.
И тогда старик заплакал. Плакал он о том, что все, что представлялось ему ценным и таким прекрасным, вдруг потеряло смысл, ушло в небытие, и он остался нестерпимо одиноким в этом огромном, наполненным светом мире, где он никому не был нужен.
Старик плакал и понимал, что жизнь прошла, и он остался в стороне, и все, что было вне его сознания, все, что казалось ему столь угрожающим, все, что могло разрушить его счастье, оказывается, все это существовало само по себе. Постоянно расширяясь, расцветая и наполняясь, но при этом, совершенно не претендуя на его скрытый крохотный мирок.
Старик утер рукавом глаза и придвинул табурет к окну, сел и долго смотрел туда, где ему уже не было места. Пробегавшие по улице мальчишки нередко видели его сидящим у окна, они останавливались, корчили ему рожицы и бежали дальше. И вот наступил тот день, когда старика у окна не оказалось.
— Мам! А куда делся старик из дома напротив, который вечно сидел у окна? — спросил мать, заскочивший с улицы мальчишка.
Женщина погладила сына по голове и тихо ответила:
— Видимо, он умер, он был очень стар, — и добавила: — Странно, соседи говорят, что он прожил здесь очень много лет, но я его совсем не помню… Странно! Иди обедать, милый.