О промысле и попущении

О промысле и попущении, или Почему в XX веке с Россией произошло то, что произошло

Оценочные суждения на означенную в заголовке тему, как и на любую историческую, обречены быть относительными и предвзятыми – кому бы они ни принадлежали.
Ведь и сама история если и является наукой, то весьма относительной. Нам неизвестно точное значение явления, которое составляет её предмет. Например, точное значение явлений, составляющих предмет математики или химии – «число» и «химический элемент», – мы знаем, а значение явления «человек», которое составляет предмет истории, – нет.
Единственный знающий подлинные закономерности человеческой истории учёный-историк – Господь Бог, а все историки-люди, называющие себя учёными и претендующие на знание подлинных исторических закономерностей, – самозванцы.
Однако это не значит, что человеческие суждения о существе исторических событий невозможны или бессмысленны. Если бы это было так, бессмысленными были бы литература, живопись, музыка, кинематограф – ведь их предметом также является человек.

Интересен пример с музыкой.
Осмысленное, структурированное звукосочетание равнозначно слову. Таким образом, музыка и речь – примерно одно и то же. В целом, слово точнее, но не всегда.
Слово силится выразить точный смысл. Не сложенное в слова, но структурированное звукосочетание – чувство, эмоцию, внутреннее состояние. В мгновения особенного эмоционального подъёма (иногда негативного) мы пытаемся выразить своё чувство словами, и тогда смысл слов неважен. Именно в таких случаях точнее и уместнее музыка.
Это особенно очевидно, когда мы слушаем, например, Рахманинова. Звуки его музыки передают чувство и даже мысль вернее слов. Они утешают, указывают на то, что не подвержено смерти, утверждают в нас жизнь. – Попробуйте так же точно выразить словом утешение, описать мгновенья высоты нашего духа или прикосновения к непреходящему.
Итак, любая музыка равнозначна человеческой речи.
Скажем, большинство образцов современной популярной музыки – это, наверное, тщеславная речь. Иногда музыка – это лишь пустословие. Есть много примеров, когда музыка равнозначна словам, наполненным ненавистью.

Когда люди берутся судить нашу историю, происходит что-то похожее.
Довольно часто, когда мы читаем или слышим чьи-то суждения о русской истории, мы слышим музыку человеческих чувств. И тогда слова, в которые облекаются эти суждения, явно второстепенны.
Однако именно в этом случае – когда мы берёмся судить о существе нашей истории – слова важнее.
Музыка хороша, чтобы выразить утешение или восторг. Рассказывать же об исторических закономерностях, тем более о возможных промысле и попущении, лучше словами. – Словами, непременно избавленными от характерного звучания эмоциональной пристрастности.

Ход русской истории в XX веке был закономерен.
То, что произошло в России в первой трети ушедшего века, должно было произойти, жизнь русского общества не могла не измениться.
Если в 1897 году в европейской части России (без Польши и Финляндии) жило 94 млн человек, то в 1914 году – почти 129. Более 85% из них составляли крестьяне. Жизнь крестьян – подавляющей части населения России – целиком зависела от того, что им давала земля.
В 1860 году средний размер земельного надела на мужскую душу в европейской части Российской империи составлял 4,6 десятины, а уже в 1900 году, в пору продолжающегося взрывного роста населения, он снизился до 2,6 десятины. При принятых тогда примитивных методах обработки земли и мизерной урожайности крестьянам, чтобы не нуждаться, необходимо было иметь гораздо больший, на 5–7 десятин, земельный надел. Однако в европейской части России просто не существовало достаточного земельного фонда для наделения освоенной землёй всех нуждающихся – большая часть земли и так принадлежала крестьянским общинам.

Очевидным и основным способом решения проблемы являлось удаление из деревень избыточного количества крестьян.
Куда? В первую очередь, в города, где для них необходимо было создать рабочие места и надлежащие условия жизни. Посредством столыпинской реформы старая, царская, власть пыталась решить только первую часть означенного вопроса – разрушить крестьянскую общину, выдавить из неё избыток крестьян, и не предлагала никаких сколько-то серьёзных программ для последующего устройства жизни ушедших с земли людей.
Русский народ закономерно воспринял происходящее как беду и просто сместил старую власть, заменив её новой: по данным Всероссийской переписи 28 августа 1920 года установившая в России новую власть Красная армия на 75% состояла из крестьян. Даже в составе командных кадров РККА русские крестьяне преобладали, составляя на конец 1920 года более 60%.

Новая, советская, власть сделала то, чего не сумела прежняя. В 1920–1939 годах около 30 млн жителей деревень стали жителями городов. Советская власть осуществила индустриализацию – и создала для этих людей многие миллионы рабочих мест. Экспроприировала старые и построила новые жилые площади в городах – и дала этим людям жильё. Построила многие тысячи детских садов, школ, техникумов, институтов, поликлиник, больниц – и организовала для них необходимую и достойную социальную инфраструктуру. А потом привела наш народ к Великой Победе в самой большой войне в истории человечества.
В ходе преобразований российского общества Русская Православная Церковь была отделена от государства. Десятки тысяч христианских храмов были закрыты или разрушены. За годы послереволюционных гонений были расстреляны более 100 православных архиереев и тысячи священнослужителей. Расстреляны были и отрекшийся от престола последний русский император и его семья.

В чём могут состоять подлинные закономерности означенного хода русской истории?
В чём можно видеть возможные промысел и попущение?

Для того чтобы дать тот самый неизбежно относительный человеческий ответ на вопрос о возможном промысле Божием, необходимо задать несколько новых вопросов.
Итак, в 1897 году в европейской части России жило 94 миллиона человек, а в 1914-м – почти 129 миллионов.
1 вопрос:
Почему такого роста населения мы не имеем сейчас?
Допустим, потому, что мы развратились.
В нашем Отечестве узаконено убийство детей в чреве матери – аборты. Широкое распространение получили различные методы контрацепции. Институт семьи в России ослаб и находится в кризисе.
2 вопрос:
Почему такого роста населения в России не происходило 150, 200, 250 лет назад? Ведь в середине или начале XIX века русское общество было ещё более традиционным. Число разводов тогда было ничтожным – в середине XIX века епископ Игнатий (Брянчанинов) сетовал, что за год в его Кавказской епархии произошло целых два развода, и вспоминал прежних архиереев, у которых за всё их многолетнее управление кафедрой разводов не случалось вообще. Да и о контрацепции и абортах русские в те времена знали, видимо, меньше, чем на рубеже XIX–XX веков.

Второй вопрос не имеет и не может иметь наверняка достоверного ответа. Ответы на него могут быть только предположительными – теми самыми относительными и предвзятыми оценочными суждениями.
Вместе с этим мы утверждаем, что 35 миллионов человек не могут возникнуть за 15 лет просто так.
И предполагаем, что 35 миллионов человек за 15 лет... не могли появиться по человеческой воле (ведь по своей частной воле мы можем родить за 15 лет человек 10, а каких-то общегосударственных программ, направленных на увеличение народонаселения России, тогда не существовало).
А вот предположение, что подобный невиданный для России рост населения случился, потому что народу при императоре Николае II жилось как никогда хорошо, – не выдерживает никакой критики.

3 вопрос:
Если бы в нашей стране не появились 35 миллионов новых людей, смогли ли бы мы собрать нашу страну в годы Гражданской войны и возродить и приумножить Россию в межвоенные годы?
И самый главный
4 вопрос:
Смогли ли бы мы затем победить в самой большой войне в истории человечества?

Возможно ли искать промысел Божий в гибели многих из этих миллионов в Гражданскую и Великую Отечественную войны? Конечно же, нет.
Во время названных войн погибло около 30 миллионов русских людей, и их гибель стала результатом деятельности сил зла.
Мы предполагаем, что существо промысла Божиего состояло в том, что силы зла не сумели погубить в нашем Отечестве гораздо большее число людей.
Именно эти миллионы русских людей, появившиеся благодаря необъяснимому демографическому взрыву рубежа XIX–XX веков, не только сместили старую власть и установили новую, давшую им всеобщие и бесплатные образование и медицину, отменившую сословное неравенство и прочие несправедливости, но и смогли уничтожить германский нацизм. Они стали победителями.
Многие из них погибли. При этом их гибель во имя Победы предотвратила гибель гораздо большего числа десятков миллионов русских людей, порабощение и вырождение которых планировалось нацистами в случае победы Германии над СССР.

Что такое попущение?
Под этим словом подразумевается, что Господь Бог, зная то, что знает только Он, во имя неизвестной нам цели, не воспрещает силам зла совершать злодеяния.
Очевидным примером попущения является произошедшее с Русской Православной Церковью в XX веке.
Во имя чего это было попущено? Какова благая цель, во имя которой это произошло?
Существует ли вообще в данном случае какая-либо благая цель?

Здесь важно оговорить, что попыток понять это попущение в нашем обществе почти нет. Чаще всего произошедшее оценивается единственно негативно. Кроме трагедии за этими событиями, как правило, не видят ничего.
Между тем благой цели, стоящей за попущением Божиим, приведшим к трагедии, не быть не может.

В досоветское время Русская Православная Церковь достаточно тесно контактировала с англиканской церковью Великобритании.
Исследователи свидетельствуют о тогдашней близости англиканской «Высокой церкви» и Православия, отмечая, что «по основным вопросам догматики разногласий не было».
Так, в 1868 году Константинопольский патриарх разрешил духовенству совершать православный обряд погребения над англиканами; дано было и разрешение погребать англикан на православных кладбищах. В 1874 году Константинопольский патриарх разрешил православному духовенству крестить младенцев у англикан и венчать принадлежавших к англиканской церкви. В 1875 году православными была признана действительность рукоположений англиканской церкви.
Наконец, в 1888 году митрополит Киевский и Галицкий Платон (Городецкий) поднял вопрос об объединении православной и англиканской церквей, написав архиепископу Кентерберийскому, что православные желают союза, и попросив его сообщить, на каких условиях англикане считают союз возможным.

Сегодня англиканская церковь Великобритании представляет собой один из самых откровенных образцов вырождения церкви, ещё недавно считавшейся христианской.
Один из современных архиепископов Кентерберийских рукоположил в епископы нераскаянного содомита. Он же инициировал новый перевод Нового Завета, из которого был удалён «спорный кусок» из послания апостола Павла о гомосексуализме и добавлен совет побольше заниматься сексом.
В 1988 году на конференции епископов в Лондоне было принято постановление о введении в англиканской церкви женского священства. 20 ноября 2013 года Синод англиканской церкви подавляющим большинством голосов узаконил рукоположение женщин в епископы.
В связи с тем, что число верующих англикан сокращается, в англиканской церкви предпринимаются попытки реформации богослужения – например, священникам предлагается больше не призывать родителей будущих христиан покаяться в грехах и отказаться от дьявола во время таинства крещения.
Итак, бывшая 100 лет назад близкой Православию церковь сегодня является образцом вырождения.

Для того чтобы ответить на вопрос о возможном смысле попущения Божиего, необходимо задать несколько новых вопросов.
1 вопрос:
Можем ли мы быть уверенными, что, не приди в России к власти большевики, прервавшие прежний ход жизни страны, с Русской Православной Церковью не произошло бы похожее на произошедшее с когда-то близкой ей англиканской церковью?
Задумываясь над этим вопросом, нельзя забывать, что Россия уже в начале XX века переживала общий упадок веры, который охватил все слои русского общества.
Как известно, «когда Временное правительство весной 1917 года отменило приказ об обязательной исповеди и причастии в войсках, добровольно причащающихся осталось около 10%».
Такая картина была характерна для русской армии? Не только. Во всех русских школах досоветского времени Закон Божий являлся предметом, обязательным для изучения. По свидетельству, оставленному игуменом Никоном (Воробьёвым), одним из самых искренних проповедников и подвижников Церкви в советской России, «в школе он веру потерял полностью». – В школе царской России. Он вспоминал: «уроки Закона Божьего у нас превратились в часы кощунств и острот».
В самой Церкви имело место «движение семинаристов против богослужения». На разосланный в 1906 году студентами Московской академии воспитанникам всех духовных семинарий вопрос: «Много ли известно вам лиц из окончивших семинарию, принимающих сан священства по искреннему убеждению?» тобольские семинаристы дали ответ: «Принимающих священство по искреннему убеждению из окончивших нашу семинарию мы ни одного не знаем».
Согласно сохранившимся свидетельствам, принимавшие в те годы сан священники делали это зачастую не по искреннему убеждению, а «по соображениям материального характера», что впоследствии неизбежно и закономерно оборачивалось их равнодушным или даже преступным отношением к своим священническим обязанностям.

2 вопрос:
Можем ли мы быть уверенными, что, не приди в России к власти большевики, прервавшие прежний ход жизни страны, в российском обществе не происходило бы что-то похожее на происходящее теперь в западном обществе?
Задумываясь над этим вопросом, нужно помнить, что «элита» образованной части российского общества начала XX века была вполне себе в авангарде либерализма тех лет.
Стоит привести только один пример: «достойный наследник Толстого и Достоевского», «самый образованный человек в России начала XX века» Дмитрий Мережковский был мужем «самой умной женщины своего времени» Зинаиды Гиппиус. Третьим супругом (супругой?) в их семье на протяжении 15 лет был Дмитрий Философов, бывший любовник антрепренёра Дягилева. Все трое стали отцами-основателями новой церкви с «истинной святой троицей: богом-отцом, богом-сыном и духом-матерью»...

В наше время часто вспоминается пророчество святителя Игнатия (Брянчанинова) о том, что антихрист придёт из России. В своём письме от 26 октября 1861 года епископ Игнатий писал: «Народ наш может и должен соделаться орудием гения из гениев, который наконец осуществит мысль о всемирной монархии, о исполнении которой уже многие пытались».
3 вопрос:
Можем ли мы быть уверенными, что, не приди в России к власти большевики, прервавшие прежний ход жизни страны, русский император Николай II, бывший фактическим главой Церкви (от его имени действовал Святейший Правительствующий Синод, управлявший Церковью в России), не стал бы дедом или прадедом, а будущий русский император Алексей I отцом или дедом гения из гениев, о котором говорил святитель?
Задумываясь над этим вопросом, нельзя забывать, что весной 1917 года иерархи РПЦ в подавляющем своём большинстве приветствовали свержение русской монархии, которая, как они считали, уже привела Россию к «цезарепапизму».

Пришедшие в России к власти большевики не только прервали прежний ход жизни страны, но и, как уже было сказано, расстреляли более 100 православных архиереев и тысячи священнослужителей. Расстрелян был и отрекшийся от престола последний русский император Николай II.
Вероломное убийство или убийство невинного не может и никогда не будет иметь никакого оправдания.
В любом подобном убийстве состоит, видимо, высшее торжество сил зла.
Но когда пропащий человек через такую смерть открывает себе путь к Небесам, высшее торжество сил зла вдруг становится их поражением, и торжество зла превращается в бессилие злобы.

Пропащий, как и каждый из нас, человек – император Николай II, – танцевавший на балу у французского посла в день страшной гибели собравшихся на торжество его коронации 1379 его подданных, не сумевший уберечь порученную его заботе Родину от Кровавого воскресенья и Ленского расстрела, трёх революций и многих других бед, получил своею смертью то, на что вряд ли мог рассчитывать своею жизнью.
Сколько их было в то время, таких пропащих?

Телесная жизнь каждого из нас в этом мире окончится смертью. Видимо, каждый из нас – пропащий человек.
Когда наша неизбежная смерть вдруг оказывается сопряжённой с возможностью совершения главного выбора – выбора, могущего определить, какой окажется наша вечность, – в этом нельзя не видеть милости Божией.
В этом нельзя не видеть милости, которая вдруг разрешает злу подступить к нам и торжествовать, причиняя смерть нашему телу... а нам – казалось, приговорённым всею нашею жизнью к бездне – вдруг даёт возможность главного выбора, а значит, возможность поругания ничтожного торжества диавола – возможность нашей Победы над злом, нашего обретения Неба.

И, пожалуй,
последний вопрос:
Чего тогда стоят распространённые в наши дни сетования на ничтожные торжества диавола после установления в России власти большевиков? Чего стоят по-прежнему живущие в ком-то из нас злоба и ненависть по отношению к нашему советскому прошлому?
Есть ли в них смысл, если мы знаем, что, не случись всё так, как случилось, тысячи людей не получили бы вдруг возможности последнего – главного – выбора, и своей настоящей, окончательной Победы над злом, и обретения Неба?

Все оценочные суждения на эту сложнейшую тему, как и на любую историческую, обречены быть относительными и предвзятыми – кому бы они ни принадлежали.
Значит, и эти суждения – исключительно относительны. Ведь история – не наука. Она сродни литературе или музыке.
В словах всех подобных суждений есть своя музыка. И не мне судить, что именно в данном случае оказалось точнее – слова или их звучание.