Почему наиболее образованные россияне покидают страну
(из цитат на злобу дня)
Одной из тенденций общественного развития последнего времени стал угрожающий отток из России высокообразованных и предприимчивых людей.
На днях директор Евразийского центра Джон Хербст (John Herbst) и профессор Ратгерского университета Сергей Ерофеев, написавшие в соавторстве книгу The Putin Exodus: The New Russian Brain Drain («Путинский исход: новая утечка мозгов из России»), опубликовали доклад. Он показывает, почему за путинские годы в западные страны эмигрировало около 2 млн человек, из-за чего отток человеческого капитала ускорился в последние несколько лет и почему, обладая серьёзным потенциалом для участия в построении России будущего, именно новая российская эмиграция — "не отрезанный ломоть" .
"От предыдущих волн «путинский исход» отличает не только относительная молодость и образованность, но и большее разнообразие внутри волны, а также ее заметная политизированность, в особенности в части эмиграции 6.2. Хотя этнически шестая волна более «русская», чем прежние (71% опрошенных отнесли себя к русским), в нее влились новые этнические меньшинства. Также несмотря на то, что 65% респондентов непосредственно перед эмиграцией проживали в Москве и Санкт-Петербурге, их изначальная региональная принадлежность намного шире. Что важно, наряду с отсутствием стремления формировать этнические иммигрантские общины для новых эмигрантов характерна более выраженная российская общегражданская идентичность, то есть то, что их связывает скорее с идеей современного прогрессивного государства-нации, чем с традиционной этничностью. Вместе с динамизмом и предприимчивостью, образованностью и глобальным мышлением такая российская идентичность не только говорит о приверженности представителей «путинского исхода» ценностям, которые привели Запад к процветанию, но и является потенциальным мостом между Россией и западными демократиями.
Данные опроса и фокус-групп показывают, что уезжающие россияне не приемлют насаждаемую Кремлем идею России как особенной цивилизации, отдающей приоритет общинности, а не индивидуальным свободам. Новые эмигранты мыслят шире, они вполне могут быть одновременно и космополитами, и российскими патриотами, а их более острый интерес к политике часто сочетается с мыслями о свободной постпутинской России. Последнее особенно проявляется у представителей эмиграции 6.2, чаще говорящих о политике Кремля как важнейшем барьере для развития страны".
"Похоже, что новая российская эмиграция — не отрезанный ломоть, причем именно эмиграция 6.2 обладает серьезным потенциалом участия в построении России будущего.
Разговор о «путинском исходе» не может сводиться к жалобам об утрате человеческого капитала страной, которая заслуживает лучшей судьбы. Он должен раскрыть простую вещь: не только Кремль, но и мы сами, граждане России, практически не представляем себе, что такое новая российская эмиграция как часть нас самих, как часть, пусть и в небольшой доле, будущего новых российских поколений".