Тугарин вновь поднял саблю, и с диким криком, напоминавшим сразу и карканье вороны, и визг обезьяны, обрушил оружие всеми своими силами на врага… На кого? – спросите вы. Ох, если бы я знал! Это был жирный человек с выпирающей чуть вверх головой. Она была еле видна из под низко сидевшего шлема с бараньими рогами. Из под шлема торчала пучком бородка и ярко блестел оскал, пугающий кривыми зубами пасти. Он то и дело шипел и хрюкал по кабаньи. Одет воин был в халат в красно-синий горошек, украшенный переплетающимися змеями, и прикрытый железным нагрудником.
Нагрудник, как видно, был стар и ржав, но удары сносил крепко (визжа и дзинькая), оставляя на память серые рубцы. Весь он был украшен выпирающимися квадратиками, которые, в свою очередь выставляли вперед короткие, но остро заточенные шипы. За спину же он уходил крепкими ремнями, а внизу сходился с поясом и пристегивался к нему. Весь широкий пояс был разукрашен полосками и в середине (там, где смотрел в туже сторону, куда и хозяин) сиял самоцветом в золотой оправе. Справа из под него высовывалась рукоять кривого кинжала в дорогих камнях и коже. Из-под халата торчали короткие, но подвижные и ловкие ноги. Они были сжаты в портах из кожи и покрытые каким-то рыжим мехом с торчащими белыми хвостиками. Сапоги были высокие и на каблучках, с крепкой подошвой и ремешком, обтягивающим верх сапога. Они ярко блестели на солнце зеленым цветом.
Тут ноги резко подскочили, и рукоять кинжала вылетела из пояса. Пальцы (прикрытые узорчатой варежкой) крепко сжали маленькое оружие… И раздался громовой треск! Сабля врага давила на изогнутый кинжал, и жирдяй, что его держал, приземлился и позорно, при этом, не желая сдаваться, визгнул (точь-в-точь как поросенок) и поджав голову, впечатался в землю! Тугарин, в свою очередь давил, его рот растягивался несколько секунд в безумном оскале, глаза исчезли между красными щеками и взбухшими бровями… И раздался превышающий ржание коня вопль, высокий и пронзительный, страшный и мерзкий, душераздирающий и протяжный крик!
Тугарин не удержался и, со скрежетом скребущихся орудий проехал по кинжалу врага и кувырнулся через шею лошади… Бедный противник и так по (совсем не высокое) колено в земле сжался и принял эту нагрузку. Титан свалился на другого, и, полежав две секунды в тишине и без сознания, взлетел ввысь, сопровождаемый уже не поросячьим визгом, а свирепым ревом дикого вепря. Змеевич красиво затмил солнце и полетел вниз, под холм, в лес. Я замер и стал молча смотреть на эту шикарную немую композицию, длящуюся лишь несколько секунд…
Вот, я уже собрался и зажал уши, прижавшись к кусту и надеясь упасть на мягкую траву, а не в колкую малину от силы удара чудовищной туши о землю, как вдруг… Падающий воин взмахнул руками, и прогрохотала гроза (вернее гром)! Тугарин завертелся в воздухе, и все молнии ударили в его спину! Он остановился в полете, а затем вспорхнул на… Бумажных крыльях? Сомнений нет, это бумажные крылья! Как я позже узнал, в былинах об Алеше Поповиче Тугарин Змеевич реально летал на бумажных крыльях. Тогда, правда, сильно меня это не заинтересовало. Мне нравилась это картина, пусть и была несколько не ясна.
Вот уж и десять минут пролетело, вместе с улетающим на бумажных крылышках титаном. Я смотрел из-под куста на это, не смея прервать зрелище своим нечестивым языком. Я не был достоин промолвить слово, и, полностью осознавая этот факт, способен был лишь молчать и взирать на греющую душу и чувство прекрасного сцену…
И тут я осознал, что пока я стою и смотрю на закат, на меня смотрит одна рожа! Страшная, огромная, злобная рожа! Она глядела на меня из под рогатого шлема. Я только сейчас ее заметил! Вдруг откуда-то запахло паром, и голова монстра медленно задымилась, а потом шлем с бараньими рожками со звоном упал на землю. Моим очам теперь предстали узкие глаза, густые брови и чуть-чуть вытянутая вверх лысина и… Я, забыв о страхе, едва не захохотал! На зеленоватой лысине виднелись малюсенькие рожки!
Кажется, воин понял, что я заметил его, обычно прикрытую тайну. Он испуганно взревел и нагнулся, дабы поднять головной убор, но лишь только он скривился, сзади подскочил забытый нами обоими черный конь и начал свирепо топтать противника своего хозяина, изрыгая пламя и дико ржа. Бедняга визжал и проклинал все на свете, на каком-то неслыханном языке. Я чуть не начал его жалеть, но подумал, что он сделал бы со мной, если б не непарнокопытный слуга того тирана. Через некоторое время воин свалился с холма и покатился вниз, врезаясь во все деревья и кусты. Конь грациозно встал на дыбы, заржал и спрыгнул за ним. Теперь слышно было лишь крики и ржание лошади. Интересно, что мое удивление почти исчерпано, а я все не налюбуюсь этим конем! Притом, что я попал сюда лишь утром…
Тут мое сознание осознало, что все это нельзя просто так осознать и созналось в том, что ему нужно все вспомнить и все осознать… Короче, требуется подумать. Я тихо отошел от дерущейся пары и присел на пенек. Начнем с меня. Я попал сюда внезапно с детской площадки один и...
- ПААПААААААА!!!!!
Я орал долго и протяжно, пока бежал вдоль этого поля по кругу, время от времени останавливаясь и нагибаясь под кусты или валяющиеся деревья. Отца нигде не было. Поиски продлились двадцать минут, может и более.
А что мне теперь делать? Не зная ответа, я присел на упавшее дерево и вздохнул. Закат уже закатывался, выходя из стадии своего величия и красоты. Снизу осталось лишь постанывание избитого воина, неизвестно, где конь. Меня это не интересует. Меня не интересует закат. Не интересует попадание сюда. Не интересует даже моя потеря. Я, как мне казалось, превращаюсь в истукана. Без интересов, без прихотей, без надежд…
26 февраля-2 марта 2019 год Чкаловский