Была солнечная суббота, 23 мая. Ваня проснулся раньше супруги, чтобы сделать завтрак и подать ей его в постель. Он никогда раньше не делал "подобных сентиментальностей", предпочитая более практичные подарки – ужин в ресторане, маленькое путешествие или иное впечатление, на худой конец, но сегодня, в день их чугунной свадьбы, решил порадовать Иру этой мелочью.
Она, переворачиваясь с левого бока на правый, проснулась, открыла глаза, поняла, что было уже утро, и услышала, как супруг гремит на кухне посудой. Её это немного удивило, но растрогало, заставив улыбнуться. Томный запах свежего кофе, яркий аромат выпечки и – что это, цветы?.. – роз заставил Иру встрепенуться ещё сильнее. Она подпрыгнула на кровати, села и залюбовалась лившимся из окна светом. Они жили в своём доме в Каслях, родине знаменитого литья, и окна спальни выходили на восток, так что утром всегда было солнечно, а весной и летом во дворе заливались птицы.
- Ну, дорогая, поздравляю с праздником! Уже шесть лет мы женаты.
Ваня подал кофе, блины. Расстарался! Не забыл, что она любит со сгущёнкой.
- Какой ты у меня внимательный!
После еды они остались ещё немного понежиться в постели, а после утех стали размышлять, сколько им сегодня всего подарят – Ваня и Ира пригласили друзей и родных на годовщину.
- Надеюсь, - сказала она, гладя его по груди и животу, - Серёжа не будет напиваться, и не придётся вызывать полицию, как это было год назад. Конечно, он потом подарил нам в знак примирения люстру, но всё равно неприятно.
- Зато мы могли бы взять в этот раз телевизором!..
- Не говори ерунды! Серёга – голодранец, откуда у него деньги?
- Но взял же он их где-то в тот раз. И не называй его голодранцем, пожалуйста, он умный парень.
Обсудили и более прозаичны вещи – Ира считала, что нужно отмечать в доме, потому что надо похвастаться ремонтом, Ваня же полагал, что уже тепло, можно и на воздухе.
После обеда Ваня пошёл ставить во дворе стол, а Ира стала потихоньку заправлять и выставлять салаты. Прийти должны были шестеро. Её родители, директор автовокзала и продавец билетов там же, его отец и мать, глава и бухгалтер местной компании-перевозчика, одноклассник Вани Сергей и подруга Иры Света, они же – свидетели на свадьбе. Намечалась тёплая и весёлая тусовка.
К пяти часам гости начали собираться в доме. Сергей притащил в подарок несколько тысяч и сразу сказал, что отложил ещё немного "на новую люстру". После они с Ваней пошли "подышать" в сторону Вознесенского храма, а Ира и Света, сидя во дворе на качели, смотрели в след парням и говорили о своём.
К шести сели за стол. Тосты были часто, и к семи часам все уже несколько захмелели, расслабились и начали просто мило общаться, не оглядывая на своё поведение. Ваня почувствовал себя уставшим. Это было странно, ведь раньше его подобные торжества только радовали.
- Слушай, сын, - начал Анатолий Сергеевич, - вы когда внуков-то нам начнёте поставлять?
- Н-не знаю, пап, а что, уже надо?
- Ну, вам под 30, - вступилась за мужа Алевтина Борисовна, - не пропустить бы момент.
- Успеют, - твёрдо, но ласково сказала Ираида Семёновна, мать Иры, - пусть вон в путешествие съездят, шесть лет прошло, а так нигде и не были. Вы же копите, да?
- Да, собираем деньги, Ваня хочет в Европу, "поглядеть на искусство", как он говорит, - посетить Галерею старых мастеров, Музей Орсе, Пушкинский музей, в конце концов, другие собрания. Это же должен увидеть каждый!
- Вот. А потом уже можно и детей. Да и ремонт они смотри, Алевтина, какой сделали!
- Кстати, вы где покупали эти обои? Те, что в гостиной?
- В Екатеринбурге есть хороший магазинчик, я дам адрес.
- Да, дорогая, скажи мне его потом, не забудь. А лучше напиши – память в последние годы у меня ни к чёрту.
- Кстати, пойдём, покажешь ремонт! Мы же его так и не видели. Это вы к годовщине так сделали, да?
- Да, Алевтина Борисовна.
Ира ушла проводить экскурсию, Ваня же, продолжая сидеть "на троне" – красивом резном кресло, которое он как-то раз сделал для себя, будучи у друзей под Петрозаводском, из карельской берёзы, а потом отправил домой самолётом, как-то сник, и всем показалось, что он заснул.
Пока обошли комнаты, кухню, заглянули в уборную и ванну, прошло минут 40. Вернулись за стол.
- Так и живём. А в детскую я пока обои не присмотрела, думаю, как-нибудь в длинные выходные съездим, выберем. Да, дорогой?
Она протянула руку к Ване, но он не ответил ни на прикосновение, ни на вопрос.
- Вань, ты что, уснул?
Она легонько потрясла мужа. Он не двигался.
- Ты что там?.. – Анатолий Сергеевич подошёл к сыну и встряхнул парня.
Он упал на живот и остался лежать, пробормотав что-то невнятное. Его перевернули и прислонили к забору.
- А ну, улыбнись!
Вместо улыбки его лицо исказила гримаса – правая половина немного улыбнулась, левая же, наоборот, неестественно искривилась. Ира вскрикнула и подскочила из-за стола. Все забегали вокруг Вани, Сергей вызвал "скорую", родители обняли растерянную дочь…
Хоронили Ваню, как и положено, на третий день, 25 мая. Кровоизлияние в мозг, убившие его, произошло около 18.30 23 мая, то есть в момент застолья, и, скорее всего, в то время, когда его семья и друзья беседовали о ремонте, а он одиноко "восседал" на троне в тени берёзки. Причиной его врачи назвали перегрев – в тот день действительно было небывало жарко, а погибший всегда любил холод, ему летом часто становилось дурно. Удивительно, но к 28 годам парень успел составить завещание. Он попросил похоронить его в чугунном гробу, который заранее оплатил.
- Какое нелепое совпадение! Умереть в чугунную свадьбу и лежать теперь в чугунном гробу. Боже, все мы в руках твоих, - сказал задумчиво Анатолий Сергеевич, когда могильщики закапывали его сына, и смахнул слезу.
P.S. Ира через неделю после похорон узнала, что беременна.
Иллюстрация - картина Густава Курбе (1819-77) "Похороны в Орнане" (1849-50)