Девочка с воздушными шарами – две штуки в одной руке. Чёрный и белый. Это всё, что от тебя осталось.
Ты очень любила эту фотографию. Помнишь, ты часто говорила, мол она – единственная константа в твоей жизни? Люди, взгляды, мысли, чувства. Забавно, единственная вещь, считаемая тобой стабильной в жизни, – не ты сама, а аватар в социальной сети.
Чёрный. Белый. Окружающие воротили нос от монохромной мрачности – «где цвета, должна быть радость жизни», мол. Такие, как я, искали в ней глубокий смысл. А ты лишь отводила взгляд в сторону и смеялась над теми и другими.
Несколько записей-перепостов, несколько десятков аудио, несколько сотен сохранённых картинок. Всё это не твоё, потому что не ты их создала, но и твоё тоже, потому что ты их выбрала. Ты, чистая и живая, осталась в этих медиа, и через них можно услышать твой звонкий голос. Среди многоголосого хора тысяч человек, трепетных и живущих, которые тоже нашли в них отклик.
Лучше, чем ничего.
Чёрный. Белый. Ты держалась, когда последние маргиналы из наших ровесников сбривали побеждённо ирокезы. Ты держалась, когда на посиделках нашей компании всё чаще заговаривали о насущном и алкоголе. Ты держалась, когда такие, как я, клялись, что больше не возьмутся за перо или кисть.
А на краю моста не удержалась.
Прямо сейчас мы, убеждённо непьющие, пьём за твоё спокойствие, не чокаясь. В течение последующих лет мы будем изредка собираться вновь, чтобы попытаться развести каменеющими лицами былую искру. Но всё, что могло быть сказано, уже было сказано. И всё, что мы делаем на этих встречах, – вспоминаем былые истории, бессильные создать новые, в которых деликатно не упоминаем тебя.
Кто старое помянет...
Чёрный. Белый. Однажды такой, как я, зайдёт на твою страницу по привычке и увидит, что она удалена. Чистка неактивных. Чёрный и белый шары сменятся серой собакой, и твоя страница растворится в сером болоте подобных себе. Не останется ничего – словно и не было тебя.
***
Как показывает опыт, Надежда не умирает последней. Она умирает смертью обычной, в один миг уронив себя в пропасть. После неё умираем мы.
Каждый день на протяжении ещё пары-другой десятков лет.
В серости, вязкой и глухой, лишённой контрастов.
Прижизненной смертью.