Предыдущая: http://www.proza.ru/2019/03/05/787
В 1996 году Юрий Петрович получил неожиданное и заманчивое предложение. Позвонила давняя знакомая и попросила его переехать в Павлов Посад. Она жила в далёком южном городе, но недавно унаследовала от одинокой тётушки недвижимость в Подмосковье. Однако уследить на расстоянии за свалившимся богатством счастливица не могла, а потому слёзно просила знакомого москвича приглядеть за её имуществом.
Предложение подвернулось очень кстати: пенсионер как раз собирался сдать квартиру, чтобы пополнить скромный бюджет. А тут и ему самомУ представилась возможность пожить без лишних затрат.
Юрий Петрович решил не рисковать с одинокими квартирантами и сразу договорился с молодой красивой парой: он – спортивного вида мужчина лет под тридцать, она - красавица-жена вокруг двадцати. Супруги, конечно, пообещали, что порядок и чистоту гарантируют, но опытный хозяин в подобные заверения уже не верил. Лишь бы платили вовремя…
Пенсионер покинул квартиру и отправился в Павлов Посад на электричке. Завещанная недвижимость оказалась комнатой в двухэтажном бараке недалеко от станции. Позже Юрий Петрович узнал, что район этот пользовался в городке дурной славой, а тот барак местные прозвали «жёлтым домом». Но пока поэт находился в счастливом неведении и предвкушал долгие прогулки по лесу и единение с природой. Радовало, что и от Москвы недалеко: чуть больше часа – и ты на Курском вокзале, в центре столицы.
Его новое пристанище располагалось на втором этаже в конце длинного грязного коридора со множеством обшарпанных дверей. За каждой жили одинокие, затравленные старушки или замученные, усталые женщины с пьющими, неработающими мужьями и трудными детьми-подростками.
Поначалу Юрий Петрович был доволен: комната большая, светлая, со скромным уютом. Видимо, прежняя хозяйка любила своё жильё и содержала его в порядке. За окном росло дерево и зелёной веткой приветствовало постояльца. Потом ветка стала жёлтой, затем – голой и зачастую поэту махала уже не только она, но и другие тоже. Осенний ветер заставлял и весь ствол нагибаться и раскачиваться со стоном.
С соседями московский гость наладил ровные, спокойные отношения. Сказывалась закалка юности – студенческое общежитие. Юрий Петрович всю жизнь считал, что только оно способно научить человека общению с другими людьми и умению уживаться с посторонними.
Волей-неволей новичок приглядывался к чужому быту. Видел, как старушки то ссорились между собой, то мирились, то сообща шли в церковь по праздникам, а потом устраивали совместные застолья.
Слышал, как выясняют отношения усталые супруги, как хитрят и хулиганят их дети. Подростки почему-то располагали массой свободного времени.
Один шустрый мальчуган приглянулся пенсионеру, и у них установился добрососедский контакт. На вопрос, в каком классе школы он учится, пацан гордо отвечал, что ходит не в школу, а в гимназию.
- Когда же ты туда ходишь? – удивился Юрий Петрович. – Ты постоянно дома, пока нет родителей, а потом, как придут, убегаешь на улицу.
- А чего туда ходить? – возразил гимназист. – Там неинтересно.
- И как же ты справляешься? Сам изучаешь предметы?
- Какие предметы?
- По учебной программе. Хочешь, помогу с физикой и математикой?
- Не, не надо. Мне и так тройки ставят.
- Это у тебя такие способности? - поразился московский гость.
Юный талант потупился и скромно пробормотал:
- У меня нет никаких способностей...
- Как же нет? Ты совсем не занимаешься, а легко учишься в гимназии на тройки…
Искренний ответ пацана шокировал бывшего педагога столичного техникума:
- Да чё там заниматься? Прихожу в конце четверти в класс, молча втыкаю нож в стол училки, она и ставит тройку.
Больше у Юрия Петровича вопросов не нашлось.
Благодаря открытым окнам постоялец слышал, как во дворе по утрам собирается компания местных алкашей. Они не работали и неустанно думали, где найти денег на выпивку.
Начиналось это так. Лидер компании по прозвищу Батон солидно заявлял: «У меня пять рублей!» Собутыльники понимали, что сумма явно недостаточна для приобретения самого дешёвого бухла, однако сами не имели и таких денег, поэтому деликатно помалкивали.
Затем разворачивался «мозговой штурм» на привычную тему: где добыть недостающие средства? Обычно предлагался сбор бутылок или проворность на рынке. Но вторсырье, как и ревизия помоек, являлись постоянным бизнесом бомжей, а на рынке шустрили другие, весьма опасные личности.
Летом удавалось поживиться чем-то съестным на полях, а вот выпить на что? При том, что к услугам страждущих в любое время суток предлагали свой товар две самогонщицы. У одной очень дёшево продавался жёлтый и мутный, а у другой - чистый, как слеза, зато подороже.
Поэтому мужчины выбирали самый примитивный путь и шли клянчить на выпивку у сварливых жен. Мужья соблюдали своеобразный график и распределяли просьбы по семьям боле-менее равномерно.
Чтобы супруга стала сговорчивей, алкаши собирали полевой букетик или обламывали ветки цветущих кустов и деревьев и с умильной гримасой обращались за деньгами к хранительнице очага и главному бухгалтеру семьи. На самом деле, женщина ещё и создавала скудный семейный бюджет, ездила в Москву на работу или находила заработки у себя в городке на рынке, в палатках и магазинчиках.
Постепенно обитатели дома привыкли к москвичу, перестали церемониться, зимой стали одалживать деньги и приглашать в компанию. Приглашения постоялец отклонял, а деньгами делился. Хорошо, что речь шла о небольших суммах.
Но потом Юрий Петрович заметил, что в его отсутствие комнату посещают непрошеные гости, роются в вещах и даже запускают руку в заначку. И тогда он сообразил, что пора возвращаться домой.
Пенсионер отправился к себе на квартиру предупредить арендаторов, чтобы через месяц они съехали.
Однако жилец предложил хозяину нечто иное: продать эту недвижимость. Юрий Петрович категорически отказался.
Молодой муж заиграл желваками и неожиданно спросил, кивнув на супругу, нравится ли она пенсионеру.
Недоумевая, поэт ответил утвердительно.
- Это хорошо. Тогда зарегистрируйся с ней и пропиши у себя как жену.
- Не понял… Она же замужем за тобой?
- Нет, мы не расписаны…
- Так вы что, хотите расстаться?
- Вот ещё, что придумал! Конечно, нет. У нас гражданский брак, а у вас будет фиктивный.
- Фиктивный? Но зачем?
- А как иначе? Сначала она пропишется у тебя, потом вы оформите развод, мы с ней поженимся, и я тоже пропишусь здесь.
У Юрия Петровича голова пошла кругом.
- Для чего всё это надо? Не понимаю…
- Ну ты же не хочешь продать по-хорошему. Придётся применить схему посложней, - и молодой спортивный мужчина непроизвольно сжал кулаки.
В его словах пенсионеру послышалась явная угроза. Но продавать единственное жильё хозяин ни в коем случае не собирался, слишком дорого оно досталось: после арбатской комнаты выплачивал этот кооператив пятнадцать лет, вкалывал, как проклятый, брал подработки…
А насчёт подобной сделки не питал никаких иллюзий, видимо, помнил, как царская Россия продала Аляску, но денег так и не увидела…
И тогда Юрий Петрович вытащил последний, козырной аргумент:
- Проблема в том, что в квартире прописана моя бывшая жена. А без её согласия нельзя ни продать, ни зарегистрировать…
- Ну, это ерунда! – отмахнулся парень. – Дашь её адресок, и мы быстро договоримся!
- Да не знаю я её адреса.
- А что так? Хотя бы телефончик дай!
- И телефона не знаю.
- Не финти, старик, мы сами найдём её через справочную.
Поэт облегчённо улыбнулся:
- Справочная вряд ли поможет. Жена уехала на ПМЖ в Швецию…
Жилец с досады смачно выругался и упрекнул хозяина:
- Что же ты, старый хрен, голову людям морочишь? Вон сколько времени из-за тебя потеряли! Если б знали, что тут такая заморочка, и снимать бы у тебя не стали…
И, к радости Юрия Петровича, парочка съехала через несколько дней.
Следующая: http://www.proza.ru/2019/03/13/548