Рассуждений будет ещё много по ходу повествования. Пора бы вернуться к потенциальному читателю, с продолжением истории о "Шорше" и его ре-трансформации в прежнего Ветра. Поясню, почему читателя назвал потенциальным.
Я не питаю больших надежд в том, что стану "читаем" многими. Сайт Проза.ру забит миллионами рассказов, как и Стихи.ру миллионами поэтических опусов, и вижу, что всё это добро зависло мёртвым грузом, слабо утешая самолюбие авторов тем, что можно дать ссылку знакомым или друзьям, в надежде, что те прочтут и, может быть, похвалят.
Вот и я совсем не уверен, что та неразбериха, царящая в моей голове, ложась на белый лист компьютерного файла неумелым текстом, будет хоть кому-то интересна. Написательство нужно скорее всего мне самому. Почему? Отвечу.
Во первых, давненько не писал по русски. Во вторых, есть время, и порой его надо куда-то расходовать, но бездарное "просто сидение" перед телевизором или компьютером удовлетворения не приносит. И в третьих: Фантазия, исправно мне служившая все годы, не хочет успокаиваться, посылая импульсы упрёка и прося неслышным шёпотом хотя бы о банальной попытке на написание автобиографии.
Я слышал, начиная с определенного возраста у людей появляется ностальгия и желание вспомнить, а может быть, проанализировать, былое. Каждое поколение читает воспоминания других, и в прошлом можно найти много любопытного, хотя и в настоящем случаются истории не менее интересные, достойные воспоминания, хотя бы потому, что они были пережиты лично.
С одной стороны, в прошлом нет никакого прока, так как все события в нём умерли давно, и оно невозвратно, а с другой стороны, Создатель подарил ведь нам зачем-то память, а у Него просто так ничего не бывает. Вот и я, наверное, подошёл к той черте, на которой хочется повспоминать.
В ранней юности я иногда ночевал у деда с бабушкой. Они были ещё достаточно молоды, активны, имели однушку, с большой кухней и большой застеклённой верандой. Кровати в комнате стояли по разным углам; мне стелили на диване (сейчас бы я сказал — антикварном) с высокой задней спинкой, с резной полочкой на ней, с раскладывающимися валиками по бокам; и перед сном мы немного болтали, о том, о сём. Так вот, если я задавал вопрос об их молодости, о жизни в деревне тридцатых годов прошлого века, они начинали вспоминать.
Какое-то время слушал их рассказы, потом засыпал незаметно: их слова превращались в приглушенные "бу-бу, бу-бу", а потом звуки и вовсе исчезали из моего сознания. Часа в три ночи я мог проснуться неожиданно — они всё говорили.
Я снова засыпал. Ранний луч солнца, упавший на глаза, будил меня, — а они всё ещё говорили, вспоминали. Значит, была потребность в этом, значит, воспоминания ласкали их сердца. Наверное, так проявляется ностальгия, об ушедшей молодости, о тех временах, когда "всё было лучше".
Нечто подобное испытываю и я теперь, а моё советское детство было полно счастливых переживаний, достойных воспоминания. Юность Ветра была богата на события, полна, как рискованных затей, так и любовных приключений, ну и жизнь в недавнем прошлом, перешедшим в настоящее, изобилует историями и сюрпризами Бытия. Потихоньку буду вспоминать.
Не обессудьте, если найдете где-то в тексте орфографические ошибки, изъяны пунктуации; если где-то покажусь пройдохой, нескромным хвастуном, или если привру, согласно жанра, допускающего художественный вымысел. Много слов и понятий должны бы писаться с большой заглавной буквы, как например: судьба, жизнь, богиня, бытие, ангел, луна, земля, но мне не хочется вносить в повествование излишний пафос, ломая построение строки.
Имена героев будущих рассказов будут немного изменены, чтобы никто себя не узнал, или, не дай Бог, обиделся, так как многие живы, молоды и здоровы по сей день. Люблю писать «итак». Думаю, рассказы будут появляться нечасто, по мере их написания, что напрямую зависит от работы, хлопот повседневности, настроения, — моего и капризной Музы, — и в целом, от целесообразности затеи, о чём станет понятно лишь по прошествии определённого отрезка времени.