Черная неблагодарность

Светослав Ильиных 3
-Ах ты, гад! Ах ты, тварь такая!..
Кот Василий прижал уши.
-Что так переживать? Что я сделал плохого? Ну, насцал в тапок, чего так кричать?
Василий считал, что у людей крайне слабое обоняние и многие запахи они не воспринимают. Например, как пахнут старые тапки. А пахли они отвратительно!
Василий долго терпел это безобразие, и решил его исправить  - справил в один из них малую нужду.
-Мой аромат перебьет эту вонь, - сделав дело, удовлетворенно подумал он.-  За что хозяйка побалует меня чем-нибудь вкусненьким.
-Ну, морда усатая, держись! – орала хозяйка из ванны, где отмывала ногу.
-Какая черная неблагодарность! – взгрустнул  Василий. – Я же не для себя старался…
Когда дверь ванной распахнулась, кот пулей промчался по дуге через зал, взмахнул на подоконник, уронил горшок с геранью, и выскочил в форточку на улицу.
-Вернись только ирод! – донеслось ему вслед. – Я тебя так отхожу, неделю на спину не ляжешь!
-Ага, неделю, - Василий сидел в палисаднике и вылизывал шерстку на груди. – Ты уже вечером по мне заскучаешь, утром выйдешь на улицу кис-кискать, а к концу завтрашнего дня пообещаешь не трогать меня никогда, и кормить от пуза. Не пойду обратно!
Неделю Василий гулял, где хотел. Изучал соседский двор, бродил  меж старых сараев: ему нравилось сидеть у щели между досками и наблюдать за бродячими собаками  – те его не видели, а он видел всех. Василий лазил по деревьям, орал дурным голосом по ночам, дрался с другими котами, короче, отрывался от души, и через семь дней после побега вернулся домой.
Рано утром, вспрыгнув на подоконник, он жалобно произнес «Мяу»…
Счастье хозяйки переливало через край. Кот был вымыт, дворовые блохи вычесаны и уничтожены, сметанка и кусочки вареной курицы не переводились в его плошке. Хозяйка даже купила рыбы, чтобы еще больше побаловать своего любимца.
Старых тапок в квартире не было. Зато были новые, которые пахли просто ужасно – китайцами! Василий два дня терпеливо обходил это зловоние и однажды утром решился.
-Может, хоть в этот раз заслужу благодарность? - размышлял он, сидя на новом тапке.