Послышался треск динамиков из-под потолка троллейбуса. Очень громкий треск. Я снял наушники — думал, сначала, что это от них. Треск возобновился и заглох. Я пожал плечами (мысленно, зачем показушные спектакли устраивать?!) и вдев наушники куда надо, продолжил слушать музыку.
9:10 (примерно, конечно же)
Прошло, наверное, минут десять, (или сколько там нужно времени, чтобы на троллейбусе переехать по мосту через реку и доехать до цирка). Как-то резко небо заволокло тучами. Темными-темными, такие в начале мая бывают. Для середины февраля, да еще в центре Сибири это не то, чтобы редкость — событие почти нулевой вероятности. Естественно это привлекло мое внимание. Естественно я стал смотреть в окно, а не в телефон. Женщины зашушукались, бабушки завздыхали. Мужики сделали вид, будто ничего не случилось.
Снова затрещал динамик, словно певец, прочищающий горло перед особо сложной композицией. Послышались звуки органа. Сначала тихо, потом громче. На фоне органа звенят колокольца тонкими трелями. На улице ожили репродукторы, не жалея металлических глоток запели акапелла. Без слов.
Очень быстро стало темно. И тогда с неба ударила первая молния. Такой мощный разряд я видел впервые. Будто не молния ударила, а нога великана ступила на землю, давя кого-то там вдалеке. Кривая, но резкая и быстрая. И, практически без задержки, вдарил гром. Это было что-то! Такого грохота я отродясь не слышал. Я много громких звуков слышал, но от этого стекла троллейбуса прогнулись внутрь и застонали, будто стальной трос лопнул.
Автомобили, стоящие вдоль дороги словно взбесились, разрывая вдруг возникшую кромешную тишину громкими (может так показалось в этот момент) визгом и воем.
Еще один разряд. Ближе. Гораздо ближе. Там, ниже по проспекту Ленина, примерно в километре от меня. Ударила прямо в жилой дом, да так, что черепица в пыль и кирпич осколками разлетелся, разбивая окна близлежащих домов.
— О Господи!... - у меня пробежал холодок по коже от леденящего ужаса, прозвучавшего в этом голосе.
— Мамочка, моя родная — зарыдала пожилая женщина, в передней части салона, - у меня же там доченька и внучек... Водитель! Водитель! Едь быстрее, пожалуйста молю тебя, умоляю!..
Но троллейбус стоял, как вкопанный.
— Едь, прошу тебя, миленький!
— Что ж он не едет-то?!! - кто-то заворчал сердитым голосом
— Едь, молю тебя! Христом Богом заклинаю! У меня доченька там с внучиком. Молния туда ударила... - ее голос стал как-то тише, видимо, до нее дошло, что там могло произойти с ее «доченькой и внучиком».
Мне стало искренне жаль старушку. Я подумал, как вот так в мой дом могла попасть такая вот молния...
- Мать моя женщина! - пронеслось у меня в голове, - У меня же тоже «полна горница людей»!
Уходя из дома, я оставил их спящими. Такие красивые, такие чудесные... Мне нестерпимо сильно захотелось поскорее выбраться из этого треклятого троллейбуса и бежать ловить тачку, чтобы упросить кого-нибудь довезти к дому.
- Да не могу я, бабулечка! - грустный голос водителя отвлек меня от моих горестных мыслей — Электричества нету!
Установив на дороге аварийный знак, водитель открыл двери и выпустил нас на улицу. Как сказать, выпустил... Он дал нам возможность выйти, но, как всегда началась давка. Когда люди торопятся зайти или выйти, они забывают (почему-то?) про то других людей. И, как оно обычно бывает, когда в узкий проход пытаются протиснуться два не очень узких тела, они его закупоривают. Признаюсь, первым моим желанием было помочь им при помощи волшебного пенделя. Благоразумие, воспитание и альтруизм, не дали проявиться животному.
Молнии стали бить чаще, с неприятной непредсказуемостью. То там, то здесь, наполняя воздух пылью, застилая землю кусками бетона, кирпича и асфальта. Одна из них ударила метрах в двухста от меня. Волна горячего воздуха сбила меня с ног, и, никогда бы не подумал, что буду рад рассеченному виску, тем не менее, рад, поскольку падая отчетливо почувствовал, как, один из осколков, я прозвал его верзила-осколок, черканул меня по плечу.
Воздух стал плотный. Я даже начал было подмывать повесить на него свой рюкзак ,чтобы понять, можно ли им еще дышать, или уже пора его есть. Легкие при каждом вдохе заполнялись мелкодисперсной пылью, которая воняла. Не знаю чем. По крайней мере не только пылью. Чем-то затхлым, чем-то, чем пахнет из-под ванны. Сырым и холодным (холодным??). Я никогда не думал, что запах может быть холодным. Но это, пожалуй, определение самое оно.
Я глянул на часы:
09:20
Совсем ничего времени прошло, с тех пор как все началось, а по ощущениям — будто весь день тут проторчал. Это последнее нормальное воспоминание. То, что было дальше я помню лишь отрывками. Каким-то чудесным образом я оказался в своем подъезде
09:45.
Я бегом поднимаюсь по лестнице на пятый этаж. Лифт, вроде, работает, но, мало ли.. Бегу и молюсь, чтобы дома все было нормально, большего, как говорится, и не надо. Запыхавшийся, чуть живой. С сердцем, отбивающим чечетку и языком на плече я трясущимися руками открыл дверь.
Жена, с испуганными глазами, встретила у порога. Старшая дочь — совершенно не испуганная, в радостном возбуждении начала рассказывать какие сегодня большие молнии видела. Младшая, чуть напуганная, запрыгнула на руки и не желала оттуда слезать.
Вот так, с сидящей на не дочерью и пошел выгребать все из холодильника. В такой суете, мне даже в голову не пришло поручить это жене.
10:30
Мы все еще не собрались. Начинаю нервничать. Гроза прекратилась примерно полчаса назад, но полной уверенности, что она не возобновится, естественно не было. Пытаюсь дозвониться маме, но со связью беда.
10:45.
Все еще не собрались. Мое терпение лопнуло. Бегаю за младшей дочерью с шапкой и валенками в руках. Ей приспичило поиграть.
11:00 (или около того)
Вышли на улицу. Что делать — ума не приложу. Нужно убираться из города, но зимой, с двумя детьми и вещами без тачки это трудно сделать. Такси только в рекламе хорошо ездит, в реальности, когда припрет, бывает на автобусе быстрее добраться можно. А вот это идея.
11:20.
Новенький ПАЗик несется по трассе, унося нас дальше от города. Начался опять этот невообразимый грохот. Снова молнии выбивают дух и всего, во что попадут. Нажимаю на педаль газа. Двигатель ревет на пределе, понимаю, что если он не выдержит, то грош-цена моей задумке, но... Вырваться, уехать. Как можно дальше. Чем тише и безлюдней будет — тем лучше. Почему я так решил? Не знаю. Интуиция. Я не раз жалел, что не послушал ее. В этот раз, чую, если не послушаю, пожалеть не успею. Поэтому — газ в пол, ветер в лобовое стекло, а там будь, что будет.
16:00.
Свернул на проселочную дорогу, там дальше небольшая роща. Головой понимаю, что паранойя, но мне нужно время все обдумать и взвесить. Как жить дальше-то?
17:00.
Небольшой костер греет кастрюлю со снегом. Часом позднее, в ней будет вариться суп, сейчас только осколок белой вьюги томно ждет своей участи стать водой.
18:00
Ехать куда-либо поздно — скоро стемнеет. Да, и здесь, вроде как безопасно. Жалею, что не взял одеяла и подушки. Вроде, все продумал, насколько мог. Ножи, кастрюля, кружки и тарелки; документы, а вот чем укрыться и что под голову подложить в спешке не догадались взять. Обтянутые дермантином сидения в салоне быстро накаляются и сильно холодят. Закрылись внутри автобуса. Дети капризничают. Теперь, когда увлекательное приключение из-за усталости им уже не кажется столь увлекательным, они захотели спать. Попыталя оборудовать спальные места, но, видимо, придется откручивать и ставить по-другому сиденья. Что мы скажем богу трудолюбия? - Не сегодня, короче.
23:00
Долго не могу уснуть. Привык ложиться поздно. Еще мысли эти тяжелые лезут в голову. Не погорячился ли? Не поторопился ли? Может и не надо было угонять автобус, а стоило переждать грозу и вернуться домой? Куда дальше? Вдали от цивилизации городскому человеку тяжко: непривычно и страшно. В городе не пойми что творится.
07:00
И вставать рано, и спать не хочется. Холодно очень. Завел двигатель, чтобы запустить печку. Одеял явно не хватает.
08:00
Развел огонь, поставил кастрюльку со снегом. Чаем погреться - милое дело. Девчонки рады будут, когда встанут, поесть тепленького. Главное, чтоб не простыли.
09:00 (Примерно)
Позавтракали, сели в автобус. Хочу заехать в ближайший город. Нужно докупить лекарства и еду. Купить одеяла и теплую одежду. И, главное, узнать новости. В автобусе есть радио, но оно только шипит. Наверное, радиосвязь тоже пострадала. Хотя чему там страдать?
11:45
Въехали в какой-то Нижний Урюпинск, или в Верхний Бобруйск — неважно. Пока что ничего необычного. Машины ездят, люди ходят. Засосало под ложечкой. За угон автобуса, похоже теперь один знакомый паникер сядет на пару-тройку лет.
12:00
Нашел, наконец, заправку. Отличное место по двум причинам: а) бензин хотя и есть, насколько хватит не знаю; б) можно узнать новости. Где еще, как не на заправке знают все новости? В парикмахерской, если только.
12:15
Неправильная заправка какая-то. Здесь людей больше волнует то, что творится в Кремле, а не в родном городе.
13:00
Мда… Эта небывалая гроза была не только у нас. Пострадавших тьма. Многие лежат в больницах. Последние переполнены. В стране введена ЧС.
13:05
Вот он этот вопрос! Жена интересуется (только сейчас), на кой лад мне понадобился автобус, почем, если и приспичило угонять транспорт, почему не минивен? Почему не автомобиль, на худой конец, микроавтобус?
Пояснил свою позицию тем, что всегда мечтал жить в лесу, а из автобуса можно легко сделать небольшой домик.
Поймав на себе весьма красноречивый взгляд, начал подумывать о том, что угнать автобус была не очень умна идея.
18:30
На въезде в какой-то мелкий городишко сбил человека. Вот они, во все тяжкие. Я вышел посмотреть, все ли с ним нормально. Хотя, чего я ожидал, не знаю, насколько я мог судить на тот момент, я его переехал. Что-то внутри живота стянулось в один тугой узел.
Я обошел автобус но никакого человек не нашел ни перед автобусом, ни за ним. Обошел еще раз. Краем глаза увидел, как его фигура в темно-синей куртке, с красной полосой поперек правого рукава, скрылась в близлежащих зарослях.
Сейчас понимаю, что надо было его отпустить и катить куда подальше и никто бы меня не нашел, но в тот момент я очень переживал за этого человека и решил его догнать.
18:35
Я очень быстрым шагом направляюсь к автобусу. Перед глазами стоит эта мерзкая картина…
Перекошенное лицо. Небывалых размеров правый глаз, торчащий из глазницы. Набухший, красный. Плоский живот. Очень плоский живот, из-за чего создается ощущение, что человек этот вот прямо сейчас сложится пополам как книжка. Во все сгущающихся сумерках выглядел он бесподобно!
Это неприятное дыхание….
И до чего же цепкие у него руки.
18:35
Я запрыгнул в кабину водителя и через час мы были уже далеко от этого места. Не то, что мои воспоминания.
20:40
Странный город. Я это заметил не сразу. Сначала не мог понять, что же здесь не так. Только вот, люди молчаливые и, не сказал бы, что тут все поголовно интроверты, просто они не выходят на контакт вообще никак. Смотрят на тебя, как рыбы из аквариума смотрят на людей: без-эмо-ци-о-наль-но.
Меня это не тревожило до одного момента. Я уже выходил из магазинчика, ( к слову, так ничего и не купив, потому что продавец не удосужился подойти к прилавку, а воровать я больше не хотел) когда меня кто-то взял за предплечье. Хватку эту я научился узнавать еще в лесу. Все внутри меня похолодело, до меня дошло и это молчание «ягнят» и что будет дальше.
С тем, полудохлым, я тогда еле как справился, поскольку силы в нем было немерено, а ущерба для себя он не в состоянии воспринять. Он как наркоман, принявший слишком большую дозу — совершенно ничего не чувствует. И глаза такие же — потухшие. Но там он был один, и реально очень потрепан, а здесь их четверо. И один из них меня уже держит…