Такое это ходовое слово, особенно про других. Часто приходится слышать: "Вы заблуждаетесь"," это неверно, вы ошибаетесь". Но лично человек даже себе редко может признаться: "Заблуждался, был не прав". Меня обманули, надо мной пошутили, меня разыграли, меня попросту надули".
Даже когда наступает горькое разочарование, все равно находишь мысли, оправдывающие свои умственные способности, а последствия фиаско сваливаешь на других, на обстоятельства.
Но я хочу описать заблуждения на местности, попросту заплутать, опять же корень "плут", и если его в чистом виде употребить, то получается, что человек сам кого-то вокруг пальца водит.
Но, надо же представить, как себя чувствуешь, когда осознаешь, что заблудился, что не знаешь, как выйти. Охватывает паника, страх смертельный и забываешь обо всем на свете, а думаешь только о том, как найти дорогу.
Когда я был маленький, оказался в лесу на Желтой горе. Ходил, кажется, за грибами. Видимо, уже не такой и маленький, если мне позволялось далеко уходить от дома, тем более на Желтую гору, это же за пару км. от деревни. Но, если учесть, что отец меня брал с собой по грибы, совсем крохотным, так я и знал уже все окрестности. Там по сути, уйти-то не куда. Кругом дороги лесные, от конских повозок, да коровьи тропы. С одной стороны проселок между нашей деревней и Семерицами, тут же река, а вот в глубь леса, можно уйти далеко, но тоже болота кругом и, если их не переходить, то в любом случае выйдешь, если не в наше поле, так в то, что возделывается другою деревней, а уже по дороге, хоть ночью, а дойдешь.
Тем не менее, я заблудился и сильно расстроился. Ведь я о себе уже кое-что понимал, и было неприятно осознавать, что не знаю, та ли дорога, к дому ли она ведет, или обратно. Какая-то незнакомая она показалась, вдруг взялся папоротник по обеим сторонам, мелкий малинник, высоченный сухой пырей. Казалось, что вся она должна проходить по бору чистому, ну кое-где низинки, а тут вообще низко и, даже березник мелкий подрастает кустиками. А с отцом мы и пешком, и на телеге ездили на реку Иненка, вплоть до лесного урочища Раковы Славы. Бывали в поле, что находится ближе уже к Семерицам, очень живописное, и окруженное таинственным глухим лесом. Туда было не желательно уйти, ведь это далеко. Ну и в пойму Иненки тоже не желательно было уходить, ибо и далеко, и дорога там не одна. Можно вообще запутаться.
И вот, иду я, поспешаю; прилежно смотрю по сторонам, вроде знакомая местность, а дальше, снова что-то не то. Поодаль вокруг бор сосновый, деревья старые, но много и молодой поросли, особенно где пониже, можжевельник, березки, ольха попадается. А как в горочку пойдет проезжая часть, так местами- голый песок, прямо ноги вязнут. Потому и гора Желтая, что мелкий, как земля, желтый песочек.
Стоял солнечный день, вторая половина, и вроде как домой-то уже бы надо было попадать. И вот я вроде как одумался, решил: "успею, ну, заблудился, так время есть, выйду еще".
Вспоминаю себя спешащим по дороге с большой тревогой и сомнением, туда ли? По сути, глянь на небо, увидишь солнце и поймешь, что дом на западе, но этих знаний еще не было. А вот амбиции, досада, что заблудился в трех соснах, меня одолевали и гнали вперед. И чем дальше я продвигался, тем очевиднее было, что иду не туда, развернулся, пошел обратно, и снова поспешно. Снова долго не было знакомых картин. Ни дорога, ни обочины не напоминали ничего виденного ранее. Но, методом проб я кое-как вышел на знакомую дорогу, ощутил счастье, и дошел до дома не то, что засветло, а еще день продолжался долго.
Ну, и конечно же больше там никогда не плутал, смело ходил в любую погоду.
В городах незнакомых случалось тоже теряться. Ну и если сам найдешь дорогу, то уже в другой раз не нужен проводник, ноги сами несут. Однажды будучи в туре в г. Прага я отправился с одной из молодых соучастниц поездки погулять перед сном. Она предупредила, что плохо ориентируется, я же расхрабрился, и заявил, что не пропадем. А в Европе в основном пути-дороги, улицы, прямые. Как у М. Горького читал про Петербург, "...город прямых улиц и неопределенных людей"...
Прага- конечно очень прекрасна, величественна, стариной, камнем священным, но я не особенно рот разевал, считал перекрестки, повороты и когда спутница объявила, что заблудилась, я сказал, что если мы еще пройдем еще два светофора прямо, потом еще свернем пару раз, то выйтем на наш проспект, а там и до отеля рукой подать. Так и вышло. Я после этого так загордился, так уверовал в компас в своей голове. Но это было еще в прошлой жизни, когда я был еще не женатым парнем двадцати четырех лет.
А в Париже, оказался уже в пятьдесят с хвостом, и тем не менее, понадеялся на этот головной свой компас, отправился гулять по улицам, куда ноги понесут. Заблудиться побаивался, но понадеялся, что буду запоминать повороты названия улиц и проспектов. Опять же и указатели кругом, хотя, названия все на их языке, не запоминаются, кроме как Сталинград, Фуникулер, и ещё бульвар Капуцинок.
Однако, надо признать, что Париж не такой уж и прямолинейный. Предварительно, глядя по карте, я углядел цепь бульваров, решил, что они тянутся, как в Москве по кругу.
Шел примерно четвертый день моего пребывания в столице Франции. Я уже знал, где Елисейские поля. река Сена, и далее до триумфальной арки, то на восток от Лувра, цель же была обследовать запад. А когда увидел на карте, название "Бастилия", вспомнил уроки истории, и подумал: почему нет, почему не сходить не глянуть на нее?
Так я подготовился к туру, что не знал даже судьбу этого знаменитого сооружения, оказывается она уже давно снесена. Вначале я шел по бульварам. Один, второй но они тянулись в право, а я увидел указатель Бастилия в лево, и свернул с бульара на какую-то другую городскую магистраль полную транспорта и людей.
Пройдя не много я расстроился, что их знаменитой тюрьмы не видно, а улицы стали гнчительно теснее, и дома ниже. Но все-таки продвигаясь впепред, я старался заворачивать влево мысленно представляя некий круг, по которому выйду на Монмартр, а там Фуникулер, и до гостиницы не далеко.
А время шло довольно быстро, и я заметил, что солнце как-то потускнело, светило мне уже в затылок и я совершенно растерялся, вообще перестал соображать, куда иду, но надеялся, что все-таки выйду к Фуникулеру,
Но надо же было знать, как велик этот город, и как медленно человек ходит пешком, что бы уходя по прямой, надеяться, что замкнешь круг.
Солнце прямо как будто падало за крышами домов, я проходил квартал за кварталом, но ничего знакомого не встречалось. И так я зашел в такое место, где ни одного белого лица я не встречал у прохожих. Народу много, народ здоровенький и жизнерадостный, но все черны, как настоящие африканцы. Тут-то я и ощутил, что меня не особенно там и жалуют, ибо, если по другим улицам идешь, так ты никому не нужен, но здесь, меня замечают и не одобряют, я даже начал бояться, что ко мне пристанут. Ну а что было делать, шел, вроде как прямо, и через какое-то время оказался уже в вообще малолюдном районе. Вспомнил про Метро. Его станции поадались, но я не допускал и мысли чтобы спуститься, ибо я в нем еще не побывал, не знал как купить билет, да и станцию, до которой надо добраться, я не посмотрел на карте. Улицы были малолюдны, этажность домов не великая, и на одном из перекрестков увидел двух молодых женщин, разговаривающих меж собой. Я к ним подошел и обратился на русском, с глупой надеждой, что они поймут. Оказывается, хоть и "Великий и могучий", а язык наш не все знают. Кажется, я спросил о такси. Они переглянулись, пожали плечами и ничего не ответили, отвернулись. Я пошел дальше, а солнца стало не видно вовсе. Паника и смятение в моей душе были полнейшие.
Увидел вход в метро, прошел мимо, потом еще одна станция обозначилась, тут я не выдержал, спустился по небольшому эскалатору в подземный вестибюль, подошел к схеме. Освещение не особенно яркое, и я начал искать знакомые слова. Вот Сталинград, вот Фуникулер, но на какой станции я нахожусь, я не понимал. На схеме великое множество линий разноцветных, так что я вообще растерялся. А народу мало, и конечно же нет даже и слов, чтобы спросить, ведь не знаю по русски-то даже что спросить, куда ехать. где пересадку сделать.
Однако я увидел, как из служебного помещения вышли двое, довольно любезно беседовавших и близко держащихся французов. Вот они расстались, один быстро удалился, а второго я поспешно остановил, пока тот не скрылся за служебной дверью и просительно пригласил к схеме расположенной на стене на уровне глаз. Он любезно повиновался, увидел, что я ему показал пальцем на станцию "Фуникулер", кивнул, тоже пальцем указал, где мы с ним находимся, на что я кивнул но показал видом своим, что это мне ничего не говорит. Тогда он не отпуская пальца, второй рукой показал, где мне следует сделать пересадку, и видя в моих глазах проблеск понимания, кивнул, чтобы я следовал за ним к эскалатору, ведущему ниже. Так там в их метрополитене компактно, просто и миниатюрно, я обалдел. Француз показал мне, чтобы я шел в турникет, а сам нажал какую-то кнопку и когда я оказался на ступеньках, показал на платформу, которая оказалась метрах в пяти ниже, чтобы я садился с нее в поезд.
Это было чудо, я впервые увидел европейские вагончики, сел, и покатил в неизвестность. А перед глазами плыла строка на которой я скоро увидел стнцию, где мне следовало пересесть. Покой, удивление, и радость овладели мной одновременно. Я стал замечать окружающую обстановку. Ведь поезд шел больше по поверхности, нежели под землей. За окнами было еще видно и улицы и транспорт, и люди.
Вот где было счастье, вель я вышел где следовало, потом перешел на другой маршрут, и там увидел "Фуникулер", доехал до нужной станции, вышел на поверхность. Здесь еще надо было немножко покумекать, но главное я оказался на нужного бульвара, прошел немного и увидел Мулен Руж, здесь я знал, как мне дойти до отеля. Шел по бульвару, думал про прочие свои заблуждения, дал волю самобичеванию, но опять же было оправдание, как бы я увидел настоящий город, как бы оказался в метро.
Париж большой, красивый, удобный, замечательный.
Одна тетка и хвастает: " Париж увидеть и умереть", - ну и что я видела, и не умерла... Такая простая- Они с мужем за неделю всю Европу проехали на автобусе. Были и в Париже, на катере по Сене катались.
Велика сила заблуждений. И все от зазнайства, и головотяпства. Любой сейчас может возразить, мол глупец, мог бы взять такси, и доехать, чего было трусить, и жмотничать. Но "каждый боксер перед боем имеет свой план, пока не попадет в нокаут".
Другое дело. если ты на коне.
После девятого класса меня взял отец на сенокос со взрослыми. Ох и уставал же я в прокосах, но дело дошло до уборки, а гребли мы тогда за рекой Съежей. Мне здорово повезло, что потребовалось отогнать кобылу Майку в деревню, а это километров двенадцать будет по незнакомой дороге через лес, и по деревне чужой, так что я немножко даже трусил. Туда нас возили в кузове колхозного газика, а пешком-то я не хаживал еще. Подсадили меня, кобыла крупная такая, сильная, гладкая, красной масти. Чуяла она, что домой ее отпустили, бодро потряхивала меня на своей могучей спине, но на галоп я не переходил, все=таки, надо понимать, отработала целый день в граблях да по кочкам тамошним, по пожне кошеной. Скоро мы преодолели безлесное пространство по берегу речки, вот и в бор сосновый вошла дорога. Пока не было развилки, сомневаться не пришлось, а потом вдруг перекресток.
"Направо поедешь, коня потеряешь, налево- себя...."
Лошадь, как будто хотела свернуть влево, но я натялул правый повод, и она повиновалась. Чуть прикрикнул, она побыстрей засеменила, но чую, что она не хочет идти по этой дороге. Все-таки путь накатанный, и у машин и на телегах, сомневаюсь, но еду, пока не оказался в низине. "Нет, = думаю, что-то не то, остановился, развернул, и вот оно, лошадь побежала, а на перекрестке сама рванула, куда надо, так что я уже не правил даже до самого дома.
Иногда у меня даже машина дорогу узнает. И особенно заметно бывает, когда я к деревне подъезжаю. Прямо так и прибавляет скорости, так и несется.
А вчера я заблудился в Москве. И опять помешали старые знания. Ведь я исходил этот город весь, пока он был маленький. А последние года, как появилась машина, особенно, я больше по перифериям передвигаюсь, но ничто не стоит на месте. Телевизор иногда смотрю, Собянина показывают каждый день и везде он открывает объекты, вводит участки дорог, ну и МЦК не так давно показывали.
Сейчас поставил машину на даче, и иногда передвигаюсь общественным транскортом, и вот вздумал до дачи поехать не через Химки, а по Москве и не только метро, но и на МЦК отметиться.
Впрочем, на Химки я давно надивился и перестал поражаться громадьём, но этот городишко вырос за счет приезжих, но Москва? Какая же она стала громадная, высокая, блестящая и в то же время чистая, и обустроенная. Может быть тоже южные наши народы постарались?
Выскочил я на "Октябрьском поле" из метро, и по указателю пошел на станцию Панфиловская МЦК. Эти места я раньше хорошо знал, и вроде бы там было все застроено, но сейчас, опять же все другое. Иду по широкому тротуару большой улицы, ничего не узнаю, вокруг высокие постройки. Спросил у идущей мимо молодой женщины, она сказала: где-то впереди, "да вон оно". Я вижу далеко впереди большие белые кубы, довольно высоко возвышающиеся над поверхностью. То, не то, на всякий случай продолжаю идти, но, думаю,"- почему так далеко, ведь писали, что станции этой новой магистрали расположены вблизи метро, так что возможно, скоро можно будет не выходить на поверхность. И как же я сэкономлю время, если столько пройду пешком, метро бы я уже до кольцевой доехал, а там пересел бы и скоро на Белорусской оказался, а потом и до Водного стадиона рукой подать. "
Но уж если пошел, путь не скоро доберусь до автобуса на Клин, зато посмотрю на новую Москву, пошел, дошел до входа в МЦК, поднялся по лесенкам, и долго искал вход непосредственно на железнодорожную платформу. Кругом народ и какой-то совсем не такой, как у нас на окраине, все озабоченные своим, или просто слушают наушника. Остановил мужика попроще, спросил... Что значит не приготовился основательно, ведь я хотел попасть на станцию метро Сокол, ибо на схеме в метро эта станция неходится близко от МЦК, ну и спросил, как доехать до Сокола. Мужик остановился, с благожелательным видом говорит, "Сокол, да сядь на троллейбус, он же недалеко", и показывает мне назад, как я шел. Знаю я как недалеко, в Москве все недалеко, а куда ни кинься, меньше чем за час не доедешь. Отвечаю ему. что хочу на МЦК, ну если так, то вот, иди на эскалатор. Я спустился на перрон, вижу перед собой схему ветки, и не нахожу станции с названием "Сокол". Обратился к мужику, который с наушниками, тот ответил, показал на схему и пошел дальше. Вижу молодой парень стоит глядит разумно, вроде как не занят гаджетом, опять спрашиваю как до Сокола доехать. Тот пожал плечами, я приостановился в растерянности,и он, меня пожалел, подходит сам с гаджетом в руке, и показывает на схему в навигаторе. "Вам надо на Балтийскую, а это в другой стороне, перейдите на ту платформу..."
Я удивился так, ведь надо перейти по верху, снова в турникет, а если бы платить, Благо, что пенсионер, но пошел, и опять не сразу нашел, вход на тот перрон, что надо, спросил у смотрителя. Вспомнил слова дяди Никиты" "На дороге стой, а дорогу спрашивай."
Вхожу на платформу, а там поезд стоит и из него народ валом валит, я перешел на бег, спешу сесть, а двери закрылись уже, так на что зеленая кнопка? Я нажал, двери открылись, но с стоящий поблизости парнишка остановил меня вовремя; "поезд дальше не идет". Так мне стыдно стало, ну, что, пошел прочь. Вижу, люди стоят, как я сразу не сообразил, что все пережидают другого, скоро и другой подошел. Состав оказался мне знаком по Ласточке- электричке, которою я добираюсь в другой город. Такое же устройство вагонов, тоже можно переходить из одного в другой, такой же быстрый ход, и такие же кресла.
Проехал пару остановок, вот и "Балтийская". Мне надо перейти не на Сокол, а на Войковскую. И на этой станции я когда-то бывал, но давно, и сейчас я снова оказался как будто за границей. Сразу из вестибюля железной дороги, я перешел в вестибюль огромного торгового комплекса, и не увидел ничего похожего на вход в метро, который по моим прикидкам должен быть где-то недалеко. Идти по торговому залу пришлось довольно долго, и спрашивал я у трех-четырех человек. Нарочно путь проложили через магазин, чтобы люди видели и покупали.
Когда я задумываюсь, что сдвинуло такую громадину, что заставляет людей селиться и строить этот мегаполис, ничего иного не приходит на ум, как торговля. Покупка и потребление товаров, которые сделали люди, которым некогда все это видеть, а приходится вкалывать, как проклятые, чтобы получить деньги.