***
Люди, которые не испытывают к себе любви,
как правило, не умеют и прощать.
Луиза Хей
Люба успешно сдала летнюю сессию пораньше и сейчас блаженно предавалась растительному существованию. Спала, ела, снова спала. С неохотой отправлялась на прогулку с Ником, который тянул ее чуть ли не силой. Люба сейчас прислушивалась к себе, к своему телу и давала все, что оно требовало. К счастью, ей не надо было переживать из-за лишнего веса, она набрала ровно столько, сколько считается идеальным. Нина Владимировна была довольна Любой и ее состоянием.
Когда они гуляли с Ником, тот задал Любе вопрос, который показался ей немного странным.
- Лю, я тут отца вспоминал недавно. Мне его иногда очень не хватает. И подумал, что ты своего даже не видела никогда. Как ты к нему относишься?
- Не задумывалась об этом. Ты ведь сам сказал, что я его и не знала. Безразлично, наверное.
- Но ты его простила за то, что он вас бросил? - не отставал от Любы Ник.
- Конечно, простила, -с легкостью сказала Люба. - Не для него, а ради себя. Зачем мне карму портить. Слушай, давай вернемся, а то я уже с голоду умираю.
- Идем, буду кормить вас - прожориков, - ласково произнес Ник.
Пока Люба поглощала обед из трех блюд, он позвонил Лизе.
- Здравствуйте, Люба его простила. Сказала, что ради себя, а не для него. Не хочет карму портить, - смеясь добавил Ник.
- Спасибо, дорогой, порадовал. Где Любочка? - спросила в конце разговора Лиза.
- Где почти всегда - на кухне уплетает обед, - с улыбкой сказал Ник.
Лиза радостно засмеялась, представив Надю и Любу жующими и поглаживающими свои животики. У нее самой все было по-другому. Но что об этом грустить. Сейчас она счастлива. Да и всегда была, только по-другому.
Вернувшаяся с работы Нина Владимировна застала на кухне идиллию: Ник сидел напротив Любы и умильно смотрел, как та с аппетитом ела сырники с кленовым сиропом. Нина Владимировна присоединилась к ним.
- Что новенького в мире акушерства? - шутливо поинтересовалась Люба.
- Сегодня пришла рожать жена батюшки. Девятого ребенка! - сказала Нина Владимировна. наслаждаясь эффектом своих слов.
Люба перестала жевать, а у Ника отвалилась челюсть.
- Мать-героиня,- сказала Люба с чувством.
- Теперь - да. А раньше надо было родить и воспитывать больше десяти детей, чтобы получить это звание и орден.
- Когда это все придумали? - спросил маму Ник.
- Хороший вопрос, -с улыбкой сказала Нина Владимировна.- Как раз в самое драматичное для страны время - в одна тысяча девятьсот сорок четвертом году.
- Во время войны. Тогда понятно, - ответил Ник.
- А теперь? - поинтересовалась Люба.
- После развала СССР это дело заглохло. И только в две тысяча восьмом снова возобновили звание. Причем дают за воспитание семерых и более детей. Не обязательно рожденных - воспитываемых. Теперь дают как матери, так и отцу. Льготы разные. Но столько бедным людям надо бумажек собрать, что тихий ужас. Да еще учитываются только живые. Какой цинизм! - возмущенно сказала Нина Владимировна.
- А если погиб при исполнении? - спросил Ник.
- Это был бы верх цинизма. Такую смерть учитывают. Кстати, воспитай Надя с Вики хоть двадцать им бы ничего не светило. Только в традиционных семьях, - добавила Нина Владимировна.
- Тоже цинизм...- вздохнула Люба.
- Или недалекость с узколобостью, - сказал Ник.
- Политика, плюс религия, а многие считают, что это и есть моральные ценности, - пожала плечами Нина Владимировна.
- Важна только настоящая любовь, - произнесла Люба.