Ужинал Леонид безо всякого аппетита; сидел мрачный, уставив взор в тарелку и на вопросы жены только что-то бурчал в ответ. Впрочем, он не хотел грубить Зине — она меньше всего была виновата в их финансовых неприятностях. Сославшись на головную боль и усталость, Леонид не остался после ужина смотреть по телевизору очередную серию чего-то там, а пошёл к себе в комнату и сел за стол перед компьютером. Так и сидел, покачиваясь в кресле перед тёмным экраном. Потом придвинул к себе калькулятор и снова начал считать. Расходы, к сожалению, приходилось только прибавлять. Счета аккуратно приходили ежедневно; гораздо хуже, если не сказать больше, обстояли дела с доходами. Его заработки за последние три года катастрофически упали. Лёня был свободным, то бишь нештатным, журналистом и много писал в разные русскоязычные эмигрантские газеты и журналы, да и на радио тоже. Это не очень-то кормило, но иной профессии у него не было, и он был вынужден подрабатывать «извозом» — возил пассажиров в аэропорты, и даже служил охранником-почасовиком в офисе одной местной компании.
При таком нестабильном и малом доходе купить даже такой скромный по всем понятиям домик, какой был у них, было шагом опрометчивым. Но в те годы, когда они решили это сделать, банки раздавали кредиты на покупку домов налево и направо безо всякой проверки доходов, и только ленивый не воспользовался тогда этой возможностью. Купив дом, Леонид надеялся, что с годами их ситуация улучшится, а его доход вырастет. Правда, он не очень хорошо себе представлял — за счёт чего? А тем временем русские газеты закрывались одна за другой или продолжали влачить жалкое существование, и его статьи перестали быть востребованы. Да и на радио он стал ненужным. Оставались ещё эти его приработки, но и они помогали слабо.
В последний год платить за дом стало нечем. Утром пришло очередное письмо из банка-кредитора с угрозой отобрать дом в случае очередной неуплаты. Да и по кредитным картам уже накопились долги, и немалые. Машина — кормилица — также нуждалась в серьёзном ремонте, а ещё лучше — надо было бы её продать и купить новую. Но на что? На всё это нужны были деньги, которых не было. Зининой копеечной зарплаты хватало только на еду и самое необходимое. Да и сами они уже как три года не могли позволить себе роскоши поехать куда-нибудь отдохнуть. Слава богу, дочь вышла замуж и, живя в другом штате, была далека от их проблем.
-Господи, знал бы кто в Киеве, отчего я уехал и к чему приехал! — с тоской подумал он, вспоминая их просторную трёхкомнатную квартиру на Крещатике. — Отличный финал для бывшей звезды республиканской журналистики. Полный тупик...
Стоило Леониду подумать обо всём этом, как к его горлу подкатилась тошнота, а на лбу выступила испарина. Теперешнее его состояние было близко к паническому. Так он посидел ещё немного, пытаясь совладеть с собой, и, ничего не придумав, пошёл в спальню. Зина уже спала, и он, стараясь не разбудить её, тихо нырнул под одеяло.
Но сон не шёл к нему, сердце отчаянно колотилось, и в голове его царил полный сумбур.
-Так нельзя, надо взять себя в руки, а то ведь так и Кондратий хватит, — стал он внушать себе. — Кому я тогда вообще буду нужен?
Леонид лёг на спину, крепко смежил веки и, устремив невидимый взор куда-то в темноту, принялся про себя молиться. Он, правда, не знал ни одной молитвы, и даже не очень представлял себе, какому Богу он молится. Лёня был полукровка: еврей по отцу и русский по матери; не крещён и не обрезан; никогда не ходил ни в церковь, ни в синагогу. Он лежал, вытянув руки по швам, и со всею внутреннею силой, на какую был способен, просил Бога сделать его богатым.
-Господи, я не прошу у ТЕБЯ много, только для нормальной жизни, а не этого жалкого существования, — твердил он про себя со всею невысказанной страстью, и ему казалось, что его слова поднимаются туда, в небо. — Неужели я не достоин такой малости, ведь я не лентяй и всю свою жизнь работал. Я просто не умею зарабатывать. Дай, умоляю тебя, материального благополучия мне и моей семье», — беззвучно шептали его губы.
-А как хорошо было бы, — думал он параллельно своей молитве, — выплатить сразу же дом и купить новую машину». Господи, он помог бы дочери с зятем купить собственную квартиру, а не жить в арендованной! Сьездил бы с женой, наконец, в Париж, о котором Зина мечтала много лет. Помог бы родителям и, главное,—засел бы, наконец, за книгу, которую давно хотел написать, — главное дело своей жизни! Да мало ли что ещё он бы придумал!
Молитва ли, мечты ли, сопутствующие ей, подействовали, но возбуждение его прошло, он наконец успокоился и ровно задышал. Его даже не особенно удивили вдруг обращённые откуда-то к нему слова: «Что, старина, плохо дело, да?»
Леонид приоткрыл глаза и стал всматриваться в темноту. В спальню сквозь незашторенные окна проникал лунный свет. В кресле у кровати, в котором он обычно любил читать, кто-то сидел. Леонид пригляделся: то был приличного вида мужчина средних лет.
Первое, что почему-то абсолютно неосознанно сделал Леонид (он потом вспоминал этот свой поступок, не находя ему никакого здравого объяснения), — он прижал указательный палец к своим губам, показав глазами пришельцу на спящую рядом жену.
— Не волнуйся, Лёня, Зина будет спать, пока мы с тобой разговариваем, — приятным голосом успокоил его пришелец. — Я вижу — ты не только не испуган, но даже не удивлён моему появлению у тебя дома. Ты знаешь, кто я?
— С полной уверенностью сказать не могу, но догадываюсь, — ответил Леонид.
— Вот-вот, ты человек с университетским образованием, Булгакова читал, конечно же. Ведь он земляк твой к тому же. Да я и сам видел у тебя «Мастера и Маргариту» внизу на полке. Все вы теперь благодаря Михаилу Афанасьевичу стали такими умными и бесстрашными. Только знал бы ты, Лёня, — усмехнулся пришелец, — как он испугался, когда я его в первый раз навестил. А я ведь ему тогда сделал предложение, от которого он не смог отказаться.
— А какое предложение вы ему сделали? — спросил Леонид.
— Лёня, вообще-то я предпочитаю, чтобы со мной были на «ты», так мы будем более расположены друг к другу. — Он улыбнулся. — Если даже с НИМ, — гость указал пальцем в потолок, — все на «ТЫ», то со мной и подавно.
Понимаешь, Лёня, — продолжал гость. — Михаил «болел» идеей этой своей книги, но знания фактуры у него не было совершенно... м-да. А без этого у него и вся концепция «не играла»... — Он помолчал. — Всё было как в густом тумане. Я дал ему возможность увидеть картину целиком, и это сделало его книгу маленьким шедевром, хотя выдумки там немало. — После секундной паузы задумчиво проговорил гость. — Обмен состоялся и был равноценным. Михаил стал знаменитым.
— А что вы... то есть ты, попросил взамен? — спросил Леонид, зная, однако, заранее ответ на свой вопрос.
— Ну ты, Леонид, как маленький, право! Что-что? Конечно же — ДУШУ. Хотя ты это и сам знаешь и вопрос твой риторический.
— И он согласился? — воскликнул Леонид, сразу же осёкшись и с испугом взглянув в сторону крепко спящей Зины.
— Ты книгу читал? — вопросом на вопрос ответил гость.
— Да... — в полном смятении сказал Леонид. — Читал.
— Значит, вопрос отпал сам собой, — заключил гость. — Давай теперь, Лёня, вернёмся к твоим проблемам. Я могу тебе помочь. Итак, сколько тебе нужно для счастья? Так, кажется, звучал вопрос Бендера к Шуре Балаганову?
— А что, они... ну... эти авторы тоже?.. — Внезапная догадка озарила Леонида.
— Послушай, Лёня, сейчас речь идёт о тебе. Придёт время, и ты получишь ответы на все свои вопросы. Итак, сколько? Только, пожалуйста, мысли в реальных масштабах, я ведь тоже существую в пределах своего бюджета. Для того чтобы осчастливить тебя, мне надо обанкротить другого. Ты закон сохранения энергии помнишь? Ну вот...
Леонида залихорадило, он даже вспотел от волнения.
— Ты успокойся и возьми себя в руки. — Гость помолчал немного. — Ну хорошо, я тебе помогу: прикинь, сколько тебе нужно, чтобы расплатиться с банком и выкупить дом,купить квартиру дочери — это главное. Ведь ты уже думал об этом, так?
— Так, — машинально подтвердил Леонид. — Только мой теперешний дом... того...
— Понял, Лёня, не вчера родился, — позволил себе пошутить гость. — Конечно же, надо купить себе что-то поприличнее: или квартиру на Манхэттене, либо где-нибудь в Испании — там хорошо пишется. А этот дом оставь себе как дачу.
— Хорошо, поехали дальше, — продолжал гость. — Машина, поездка в Париж и прочие побрякушки — всё это мелочи жизни. А вот для написания приличной книги нужно, кроме таланта, конечно же, время и не думать о деньгах и работе. Да и Зинаиде твоей пора уже отдохнуть — сколько можно работать?!
— Скажи, а хватит у меня этого самого таланта, чтобы написать то, что я хочу? — спросил Леонид.
— Талант от НЕГО, — пришелец многозначительно поднял глаза к потолку. — Это не моя епархия. Моё дело—создать условия для жизни и работы. Так сколько всё-таки? — спросил снова он.
— Я думаю... — начал было Леонид, но гость тут же перебил его.— И думать нечего — не хватит, прибавь ещё половину и будет в самый раз. Ну что — по рукам?
Леонида стало трясти.
— А как это будет, прямо сейчас? — с испугом спросил он.
— Ну ты даёшь! — рассмеялся гость. — Ты это как себе мыслишь? Вот я сейчас сниму пиджак, засучу рукава рубашки и полезу в твоё нутро копаться в поисках души? Да? А потом ты кровью подпишешь договор со мной? Ты, Лёня, меня раз- веселил, право!
Гость уселся поудобнее в кресле и, положив ногу на ногу, продолжал: — У вас, людей современных и образованных, как ни странно, понятия о МОЁМ мире остаются какие-то ветхозаветные. Неужели ты, Лёня, до сих пор серьёзно полагаешь, что за моей спиной стоят черти рогатые с раскалёнными сковородками? Глупости какие, — несколько даже брезгливо сказал он. — Как можно мучить плоть после того, как она стала прахом?!
Лицо его сделалось снова серьёзным: — Да нет, конечно же! Сейчас мы оформим только договор о намерении, да и то — устно. Этого достаточно, ведь ты человек слова, надеюсь!
— Значит, это произойдёт не сейчас? — с облегчением в голосе спросил Леонид. Отложенное решение проблемы его успокоило. — А когда?
— Когда время твоё, Лёня, придёт, — веско ответил гость. — Ты понимаешь, что я имею в виду? — Он пристально взглянул на Леонида. — А пока живи и наслаждайся тем, что у тебя есть.
Гость умолк и в этой тишине Леонид старался осмыслить им услышанное. Он наконец решился задать важный для него вопрос. — Да... а когда... — начал было он, но гость не дал ему закончить.
— Понимаю, деньги уже у тебя.
Гость поймал недоумённый взгляд Леонида и пояснил: — У тебя в бумажнике лотерейный билет, который ты купил неделю назад — проверь его. Но помни, — со значением сказал он, — наш с тобой договор вступит в силу только тогда, когда ты сам придёшь в лотерейный офис и предъявишь свой билет как выигравший восемь миллионов долларов. Только тогда! Выбор твой должен быть осознанным. В этом состоит наш с тобой договор.
В голове у Леонида промелькнула шальная мысль: «А вдруг он действительно тогда купил выигрышный билет? Ведь он забыл его проверить! И ЭТОТ ДЯДЯ здесь ни при чём!»
Леонид с испугом посмотрел на гостя и сразу же понял по выражению его лица, что тот знает, о чём он подумал. Гость так красноречиво посмотрел на него, что Леониду стало не по себе.
— Ну что же, коли тебе всё ясно, то мне пора, уже светает, — Гость потянулся в кресле. — Удобное кресло, однако. Ты сохрани его. Ну что — пока! Но помни — о нашем уговоре знаем только ты и я!
И Леонид уснул...
— ...Лёня! Проснись, какой кошмар, я проспала! Я час назад уже должна была быть в офисе — у меня же сегодня инспекция! Господи, меня уволят! И ты тоже хорош — не мог подстраховать меня и разбудить?! — Зина говорила это, бегая из ванной в спальню и торопливо собираясь.
Леонид лежал неподвижно,с открытыми глазами и,не реагируя на Зинины слова, пытался что-то вспомнить. Наконец взгляд его приобрёл осмысленное выражение.
— Зина, мой бумажник! Принеси его!
— Лёня, ты полный идиот? Я опаздываю на работу и ещё должна тебе бумажник носить в постель?!
— Плевать теперь на твою работу! Там лотерейный билет... Мы теперь богаты, Зин!
— Так, ладно, Лёня! Я на работу, а тебе пора к психиатру. Вечером поговорим.
Как только за Зиной захлопнулась дверь, Леонид вскочил с кровати и бросился к бумажнику. Билет был там. Он осторожно, как самую большую драгоценность, достал его и внимательно рассмотрел. Тираж состоялся позавчера. Значит, проверить слова ночного гостя Леонид мог прямо сейчас по компьютеру или даже по телефону. Он решил не звонить: вспомнил слова гостя о том, при каких обстоятельствах договор должен вступить в силу. Если он позвонит — он заявит таким образом о выигрыше.
- Нет, торопиться не стоит... — лихорадочно стал думать он. — Можно по компьютеру.
Его руки тряслись, и ему пришлось несколько раз вводить свой пароль, чтобы узнать номер выигрышного лотерейного билета. Наконец на экране появился результат. Всё сошлось!
Он решил перепроверить ещё раз. Леонид вспомнил о газете. Конечно, как он мог забыть про это! Ведь в «Рекорде», который он получал, публикуют результаты лотерей. Он спустился в прихожую и нашёл на тумбочке под зеркалом вчерашнюю газету. Леонид перевернул первую страницу и там, где обычно публиковались результаты лотерей, нашёл те же цифры... Всё снова сошлось... Сомнения отпали! Он выиграл восемь миллионов долларов!
- Ё-моё! Это правда! Мама родная, что же теперь делать? Меня ведь всего трясёт! — Леонид с трудом сглотнул стоящий в горле ком. — Надо хлопнуть и прийти в себя, иначе я рёхнусь!» — решил он.
В холодильнике стояла водка, оставшаяся после недавних гостей. Леонид налил себе стопку и выпил её залпом, не закусывая. Потом сел за стол,положил перед собой лотерейный билет и долго смотрел на него, блаженно и бессмысленно улыбаясь. Налив себе ещё водки, он поднял рюмку и, прежде чем выпить, только и смог, что прошептать от переполнявших его чувств: «Господи...» — и сразу же осёкся.
Он вспомнил о ночном договоре с гостем. «Господи» был здесь явно ни при чём. Леонид как-то внезапно сник, а радостное настроение его куда-то сразу подевалось, и накрыла его тяжёлая чёрная тоска. Так он и продолжал сидеть, подперев лицо ладонями и невидящими глазами смотря на свой билет, лежащий перед ним.
— Даже поделиться не с кем! — тяжело вздохнул он, вспомнив последние слова ночного гостя.
Леонид очнулся от телефонного звонка. Он бы не поднял трубку, если бы не желание услышать в этот момент любой нормальный человеческий голос.
— Хелло, Ленни! — голос показался ему знакомым. — Это доктор Джефри Дэвис, если ты меня ещё помнишь. — Как твои дела? Леонид сразу вспомнил его: он несколько раз подвозил доктора в аэропорт и тот всегда хорошо с ним расплачивался.
— Хелло, Док! — Леонид знал, что так просил его называть сам Джефри. — Спасибо, хорошо. Чем могу быть полезен? — скорее по привычке, нежели по его теперешнему состоянию,спросил Леонид.
— Послушай, Ленни, у меня есть для тебя предложение,от которого, я думаю, ты не сможешь отказаться.
Хотя эта фраза и прозвучала по-английски, смысл её резанул слух Леонида. Несколько часов назад он уже слышал эту же фразу в устах другого человека. Впрочем, человека ли...
Между тем Джефри продолжал:— Понимаешь, Ленни, у меня серьёзные проблемы с глазами — это долгая история, и после операции мне запретили водить машину. Слава богу, я могу продолжать свою врачебную практику. Так вот, я знаю, ты хороший водитель и отличный парень. Если ты будешь привозить меня утром в офис и вечером домой — это двадцать минут езды, я буду платить тебе пятьсот долларов в неделю наличными, плюс бензин и толлы. Суббота и воскресенье — твои. Если ты мне понадо- бишься сверх того, то будет сверхоплата. Подумай, Ленни, это хорошие деньги, и ты сможешь решить много своих проблем. Я даю тебе три дня, если решишь — позвони мне.
Они попрощались, и Леонид положил трубку.
- Вот и приехали... — усмехнулся он, продолжая думать совершенно о другом.
Вечером Зина приехала с работы с сияющим от радости лицом.
— Лёнчик, ты не поверишь, — сразу же с порога начала она. — Меня не только не уволили за сегодняшнее опоздание, но дали новую должность и повысили зарплату сразу на семь тысяч! Мой босс объявил мне это сегодня! Ты можешь себе это представить?! Нет, я должна сразу же позвонить и всё рассказать Лане. Наша дочь имеет право узнать об этом первой. Есть не могу, поужинай сам. — Зина поднялась в спальню.
В своём возбуждении она совершенно не обратила внимание на Лёнино состояние. А между тем его состояние граничило с помешательством. В голове у него царила полная сумятица. Так прошёл вечер.
Уже перед тем как ложиться спать, Зина вдруг вспомнила: — А что ты, Лёня, сегодня утром болтал про какой-то выигрыш?
— Это я так — пошутил... — промямлил Леонид, оставаясь весь в своих мыслях.
— Шутки твои, Лёнечка, всегда не ко времени.
Зина уснула, а он лежал с закрытыми глазами и, вспоминая события прошлой ночи и прошедшего дня, начинал понимать, что всё, что произошло, произошло не случайно и было как-то связано и переплетено между собой. Но до конца осмыслить произошедшее Леонид не мог: ему не хватало для этого какого-то важного связующего звена. И эта неразгаданность страшно мучила его. Он страстно желал вновь увидеть своего ночного гостя и спросить его о терзавших его сомнениях.
— Ну что, Лёня! Не было ни гроша, да вдруг алтын! Так ведь говорят у вас, — произнёс знакомый уже Леониду голос.
Леонид открыл глаза: гость, как и прошлой ночью, сидел в том же кресле, скрестив руки на груди.
— Я знаю, Лёня, о чём ты меня хотел спросить. Только давай для полной ясности отделим зёрна от плевел или, как у вас опошлили эту великую мудрость, выражением: «...мух от котлет». Лотерейный билет — это тебе дар от меня. Остальное — шанс тебе от НЕГО! Ведь прошлой ночью ты просил помощи, сам не зная у кого. Вот мы оба и явились,— с иронией произнёс гость.
— Я ведь, Лёня, прихожу не ко всем, а только к тем, кто готов на многое. И обычно я бываю первым — мои возможности скромнее, но реакция быстрее. ОН более загружен и занят. И когда ОН является, то порой уже поздно. Но, как видишь, в случае с тобой ОН «не проморгал», поэтому у тебя появилась возможность выбора.
Гость поиграл пальцами в воздухе, словно что-то изображая, и продолжал говорить:
— Разница между тем, что делаю я и делает ОН, в том, что я ваши души покупаю и тот, кто решил пойти со мной, получает многое: богатство, славу, власть, успех и даже любовь, наконец. Поэтому от моих предложений, как правило, очень трудно отказаться. ЕМУ же покупать души ваши не нужно — они и так изначально принадлежат ЕМУ. Поэтому ЕГО помощь всегда минимальна: поддержать и подтолкнуть вас в нужном направлении, а всё остальное вы совершаете сами.
— Скажите... Скажи, — поправил Леонид сам себя. — Значит, все самые удачливые, сильные и богатые, они все обязаны ТЕБЕ? — начал было Леонид.
— Не все, но многие, — сухо поправил его гость.
— Но для чего тебе нужны души?
— Так уж повелось... После моего изгнания я решил стро-
ить собственный мир по своим понятиям Добра и Зла и заселить его близкими мне душами.
Гость встал и подошёл к окну, потом вернулся и снова сел в кресло.
— Ты, Лёня, конечно же, думаешь сейчас о выборе между мной и ИМ, как о выборе между Добром и Злом! Ведь так?
Леонид согласно кивнул.
— Понимаешь, Лёня, мы ведь с НИМ разошлись по этим вопросам с самого начала. ОН, безусловно, велик, но своенравен. Для НЕГО Добро заканчивается и начинается Зло сразу же,как только перестают следовать ЕГО заповедям! У меня же свой взгляд на Добро и Зло. Если бы ОН мог, ОН и меня, как ваших прародителей, немедленно «одел бы кожею», как сказано в Библии, и отправил бы сюда... Но это не дано даже ЕМУ! Поверь, моё противостояние ему — не есть противостояние Добру! И уж подавно я никакой не носитель Зла, который по чьему-то принуждению якобы вынужден делать Добро, как написал обо мне один череcчур впечатлительный поэт. Что за чушь!
Гость опять умолк, собираясь с мыслями. Потом наклонился к Леониду и сказал со значением в голосе: — Всё зло на земле творите вы, люди, а прикрываетесь мною! И ещё... — Он пристально посмотрел Леониду в глаза. — Ад и Рай, которые придумали вы, — это только состояние души. Помни об этом...
Гость бросил взгляд на продолжавшую мирно спать Зину и посмотрел на Леонида.
— Вот так, Лёня, обстоят наши с тобой дела. Однако скоро рассвет, мне пора.
Он, как и в прошлую ночь, с видимым удовольствием по- тянулся в кресле.
— Дело теперь, старина, за тобой! Решай — чей дар принять. Но помни: вместе их принять нельзя! И, приняв один, — второй безвозвратно исчезнет.
Утром, когда Зина уехала на работу, Леонид встал и весь день находился в состоянии внутреннего напряжения. Сомнения овладели им и уже не отпускали. Он не находил себе места: всякий раз доставал из бумажника лотерейный билет и при- стально его разглядывал. Он изучил его до последней буковки, а выигрышный номер помнил наизусть. Несколько раз он поднимал телефонную трубку и снова опускал её.
Так шло время. В конце концов Леонид, видимо, решился. Он взял телефон и набрал номер: «Хелло, док!..»
Закончив разговор, Леонид дрожащими руками снова достал из бумажника лотерейный билет. Ещё не развернув его, он уже знал, что он увидит. Номера в билете стояли другие. Он не смог сдержаться и громко застонал. Немного погодя он вздохнул, скомкал билет и выбросил его в мусорное ведро. Потом сел тут же рядом и долго оставался сидеть неподвижно, глядя в никуда.