БОЙ У «РАВЕЛИНА»…
«Устали. Припозднились. Группа уже снялась с точки и уехала во временный лагерь. Стрельбы. Новенькие, матёрые, ветераны – показуха с пользой. Чтобы не расслаблялись, стало быть. А то они растеряют навыки, вбитые ещё с юности…
Девушка ворчала про себя, ворочаясь, никак не находя удобной позы среди сваленных в кучу вещей, рюкзаков, небрежных тюков.
– Спать, а то есть захочется. Чуть клюнула там – запах солярки, гари и пороха не дал поесть, как следует…»
Не додумав мысль, Мари провалилась в сон, и тряска бездорожья не помешала.
Машина разведки на базе «ГАЗ-62Б» особой комплектации подпрыгивала на кочках и ухабах – танки смежников раздолбали и без того плохую грунтовку.
Вещи сотрясались, сбивались в кучу, накрывая спящую девушку, скрывая от чужих глаз и шаловливых лучей предвечернего солнца, что заглядывало в небольшие окна.
Вскоре дорога пошла ровнее, голоса парней в камуфляже зазвучали тише, спокойнее.
Водитель расслабился, побегал по волнам радио, попереключал настройки, вдруг заполошный голос ворвался в салон:
– Всем! Всем! Срочное сообщение! Кто меня слышит – вооружённое нападение на патруль ГАИ! Есть убитые!..
Свист и скрип прерывал сообщение, но было ясно: тот, кто говорит, напуган до смерти.
– Какая?
– Милицейская.
Старшой схватился за рацию, стал докладывать о перехваченной информации, остальные бойцы ринулись в чрево крытого грузовичка к оружию, торопливо стали натягивать амуницию, бронежилеты, каски, нервно оглядываясь на командира.
– Ну? Где?
– Не поверите – в пяти километрах. Расстреляли гайцов, завладели оружием, угнали машину, напали на второй пост. Теперь они вооружены до зубов, – помрачнел. – Зэки бежали с зоны. Сколько, пока не ясно. Раненый помнит троих, а там, кто его знает. Нам приказано выдвинуться на помощь, пока ОМОН подоспеет городской, – надел броник, поданный бойцом, застегнул каску. – Соберите всё, что осталось, – выматерился заковыристо. – Мы ж почти пустые! Если б до стрельб…
– Прорвёмся, – в один голос отозвались парни.
Вскоре съехали с грунтовки, углубились в чащу леса, быстро наломали веток и укрыли машину.
Постояли, послушали рацию – шли переговоры милиции с военными.
– Заразы! Пока расшаркаются да согласуют, беглые гражданских начнут крошить! – едва слышно прошипел старший.
Насторожился, выключил рацию, чутко прислушался.
– Они?..
Парни превратились в слух, кивнули молча.
– Без приказа не стрелять. Выступаем. Тихо.
Дальше говорил только знаками руки: «Двое вперёд, один – направо, один – налево, остальные за мной».
Группа из семи человек разделилась и растаяла в лесу.
Повисла тишина, лишь птицы беззаботно щебетали, да шумел ветерок в кронах деревьев.
Не прошло и десяти минут, как пасторальную картинку покоя разорвали звуки выстрелов: и одиночных, и очередями – невдалеке закипел настоящий бой!
…Что-то грохотало, трещало и мешало спать!
Марина разлепила уставшие глаза, едва сообразила, где находится, раскопала завалившие её вещи, выползла на кучу и вытаращила глаза – почти темно! Никого! Одна! Но удивиться не успела, теперь ясно расслышав выстрелы.
– Ё-маё… Мало им было стрельб? Решили опустошить магазины? Не на зайцев же устроили охоту…
Усмехнулась, поперхнулась, вскинулась, распахнула глаза, побледнела до синевы.
– Автоматная очередь! Чёрт… Чёрт…
На четвереньках выползла в кабину, включила радио и вздрогнула – там продолжались переговоры о нападении на пост ГАИ!
Ужаснулась, поискала рацию, не нашла, матюгнулась крепко, бросилась к мешкам и стала вытряхивать содержимое: пока устраивалась спать, наткнулась на что-то твёрдое и металлическое.
Не ошиблась – три магазина и пять обойм, полные! Сунула их в небольшой рюкзак, вытащила несколько комплектов медицинских спецпакетов, кинула к боеприпасам, прихватила автомобильную аптечку и воду.
Быстро натянула комбез, каску, берцы – всё большое, но выбора просто не было! Замотав чёрной изолентой ботинки, зафиксировала их на маленькой ступне.
Вздохнув несколько раз, осторожно открыла дверь, осмотрелась, выскользнула, опять закрыла транспорт ветками.
Хоронясь за стволами деревьев, на полусогнутых, перебежками, рванула на звук выстрелов. Не думала ни о чём. В душе было тихо, холодно, легко и странно подвешено, будто потеряла вес и не бежала, а летела.
Звуки перестрелки были всё ближе, рухнула на четвереньки и поползла, стараясь не сверкать попой, потом и вовсе легла и зелёной ящеркой-ужиком…
Она их увидела сверху – холм позволил оценить ситуацию.
Скрываясь в густых кустах, рассмотрела арену боя: парни заняли оборону за парой поваленных перекрещенных деревьев, что образовали природный равелин или редут, а вот оппоненты вели огонь из овражков, мастерски меняя места, не давая чёткого осознания, сколько их там вообще.
«Опытные, сволочи. Не бывшие ли военные? Горячие точки прошли? Хреново. Эти живыми не сдадутся.
С ужасом рассматривала ристалище, поняв лишь сейчас, что пара ребят уже лежит в стороне.
– Боже… Нет!»
Подавив вскрик и дрожь, прикусила до крови губы и поползла на передовую.
Перекатываясь, вжимаясь в траву, быстро приблизилась, не поднимая головы, пощупала пульс у первого бойца – глухо. Повернула его голову, заглянула в лицо – мёртв, глаза приоткрыты. Двинулась ко второму, увидела простреленный глаз – тоже мёртв.
Когда доползла до корня правого дерева, кто-то схватил за ногу и зажал рот! Увидела обалдевшие глаза парней.
– Ты откуда?! – хрипло и тихо.
– Сами закинули с мешками! – так же. – Я принесла магазины и обоймы…
Пока другие отстреливались, боец выпотрошил рюкзак, с радостью передал боеприпасы стрелкам, занял свою позицию, вступил в бой.
Мари стала перевязывать спеца, что сидел, привалившись к огромному стволу сосны.
«Ранение выше горловины бронежилета. Море крови. Кровь и на губах. Почти покойник. Ужас… – забив в рану тампон, наложила бинт, сверху закрепила пластырем прямо на кожу. – Больно будет отдирать… Да ещё волосы… – чертыхнулась, ругнула себя за глупые мысли, потом и они вылетели вмиг – рядом на спину упал боец! – Мама! Между глаз!..»
Заскулила, зажала истерический крик, смежила на миг веки.
В чувство привёл холод стали под пальцами. Открыла глаза – к руке подтолкнули оружие. «Стечкин». Тот самый парень, что с простреленным горлом. Говорить не мог, двигаться тоже. Только глазами показал «действуй».
Приподняла голову, посмотрела в лицо.
– Не умею. Покажи…
Поднесла прямо под руку, он пальцем еле перещёлкнул взвод туда-сюда, одними губами прошептал: «Очередь… Одиночные…»
Кивнула, трясясь телом, сжала тяжёлый пистолет в руке и… упрямо поползла на огневой рубеж, где отстреливались двое бойцов. Куда подевался ещё один, спрашивать не стала, а нашла бойницу среди ветвей и заняла позицию.
– Пани?! Какого х… ты тут делаешь? Откуда свалилась? Брысь!
Парни ошалели, но не перестали вести прицельный огонь по невидимым целям. Заметив, что девчонка и не думает уходить, высказались кучеряво, потом стали наставлять:
– Ниже. Держи прицел. Пока не увидишь цель, не выдавай своего положения. После выстрела откатись…
Это сделала пару-тройку раз, оказавшись у дальнего корня второй сосны.
Когда по верхней границе ствола дали очередь, откатилась в яму, где деревья росли до падения. В этот момент в другой край «редута» бросили гранату. Взрыв оглушил, засыпал землёй и травой Марину, но не контузило – повезло. Осторожно перекатившись дальше, поняла, что осталась одна – выстрелы прекратились.
Голоса из окопа неприятеля стали громче, даже смех послышался – радовались, что победили спецов.
Окатившись ледяным потом, сообразила, что её ждёт после. Закричав в уме, крадучись вернулась на передовую, вернее туда, где она была.
Повезло опять – второй «Стечкин» был исправен и ещё не пуст. Не смотря по сторонам, привалившись в развилке к остаткам стволов, сжала пистолеты в трясущихся немощных руках, помолилась, призвав всех и вся на помощь.
Подпустила двоих незнакомых мужиков ближе и, встав на колени, открыла огонь одиночными с двух рук.
Отдача трепала, словно била током, руки немели, связки трещали, гарь выедала глаза, но остановиться нельзя – нужна смерть: или их, или её самой.
«Не сдаться живой!»
Это и заставляло стоять до конца…
В какой момент поняла, что уже не одинока на линии огня, позже не вспомнила.
В памяти осталась лишь дикая боль в мышцах от тяжёлого оружия, потянутых связок кистей и плеч, вывихнутых больших пальцев, обожжённых гильзами коленей и бёдер. И… мокрые штаны. То ли от пота, то ли…
Очнулась от чьего-то голоса над ухом:
– Всё кончилось. Отбой. На базу.
Скосила глаза: трое по бокам, вооружены по полной, решительны. Свои.
Седьмой бегал за подмогой, встретил парней на дороге, успели подоспеть вовремя.
Бой был коротким, минут семь-восемь. Это Мари показалось, что стояла тут час.
Окончательно пришла в себя уже в санчасти.
На руки наложили гипс по самые плечи, сказали, что ключицы уцелели лишь чудом, удивлялись:
– Характер повреждений больше похож на последствия непрофессионального применения гранатомёта.
Смеялись беззлобно.
Ей и самой было смешно, едва вспоминала мокрые штанишки. Спасибо, это не озвучили нигде.
– …А бандитов было восемь человек, оказывается. Разделились, действовали слаженно и грамотно. Свои. Бывшие. Эти хуже шакалов…
Куратор вздыхал, качал головой, старался не тревожить подопечную лишними сведениями.
– Если б вы на всех напоролись…
– Прорвёмся, – только и прошептала…
Март, 2019 г. Дополнение к роману «Скворечник на абрикосовом дереве».
Фото из Интернета.
http://www.proza.ru/2015/05/25/1522