В Иерусалим мы приехали автобусом из Эйлата, и меня с ходу поразил сам воздух Иерусалима.
В Эйлате воздух был такой свободный, морской, местами однозначно курортный и в целом - привычный, а здесь, в Городе Городов - колючий, плотный, напряженный, будто наполненный невидимыми кусочками шрапнели или мелкой металлической стружкой.
Город опасности, город борьбы, город другого мира. Иерусалим - это другая планета, воздух там космический.
Мы приехали с мужем без группы, без экскурсий и поселились у питерской землячки Риты.
Она подвозила нас утром к воротам Старого Города и уезжала по своим делам.
Я боялась, что мы не сможем даже подойти к Храму Гроба Господня. В моем представлении десятки богатых католиков со всего мира на личных самолетах прилетают в Иерусалим, чтобы благочестиво участвовать в службе на Святой Земле. Что уж говорить о сотнях и тысячах простых христианских паломников. - Ведь у нас в Петербурге к Князь-Владимирскому собору или к часовне святой блаженной Ксении Петербургской всегда движется народ, нарядный, благостный...
Но вопреки ожиданиям в главном для христиан Храме планеты Земля было пустовато. Как в обычном храме после службы, когда кто-то уже ушёл, а кто-то бродит, поджидает батюшку для разговора или треб, прикладывается к иконам, ставит свечи, ведёт свои разговоры.
И ожидание, чтобы войти в Кувуклию, длилось не более семи-десяти минут.
Когда мы вышли, то обнаружили, что Виа де ла Роса - Крестный путь нашего Господа, в настоящее время - это сплошной коридор - длинные тесные торговые ряды, в которых при взгляде наверх порой даже неба не видно - все перекрестно завешано тряпками-сувенирами. Только на редком открытом углу можно прочитать, что это та самая улица.
Мы ходили по собственному плану и на следующий день отправились на место Вознесения Христа. Судя по карте и адресу, уже нашли его, но ничего похожего на святыню рядом не было. Не было и паломников. Тогда мы зашли в ближайшее к адресу здание. Хозяин-араб в пустоватом кафе понял, в чем проблема и послал за кем-то. Вскоре пришел тучный и не очень опрятный человек средних лет. Жестом пригласив нас пройти за ним, он подвёл к строению, напоминающему сарай, на дверях которого висел амбарный замок. Заплатив по пять долларов, мы вошли внутрь.
В углублении пола, посыпанном песком, лежал плоский светлый камень с неполным отпечатком ступни. Когда я наклонилась к нему, меня обдало поднимающимся потоком тепла и непередаваемым благоуханием. Рядом с камнем в песок были воткнуты две или три обгоревших свечки и лежала смятая долларовая бумажка.
Почти такое же потрясение ждало в Храме Рождества Богородицы. - В наземном храме было оглушительно пусто. Спустившись по крутой лестнице с земляными ступенями и многими виражами глубоко вниз, сквозь толщу культурных слоев, я попала в комнатку, где жила Пресвятая Богородица со своими почтенными родителями.
Там было очень душно, несмотря на кондиционеры, расставленные на площадках лестницы. Стоя на коленях, сосредоточенно и одиноко молился старенький католический священник.
...
Есть еще моменты, поразившие меня и разрушившие ожидания. Нет, Иерусалим меня не разочаровал. Это лучшее место на Земле. Если куда-то и рвется душа, то прежде всего в Иерусалим.
Но...
Нам повезло жить в православной по преимуществу стране. Храмы открыты, люди идут, особенно в праздники.
Но, может быть, то, что мы увидели и почувствовали в Иерусалиме, ближе к истинному положению дел. Истинному - тому, что обычно спрятано глубоко внутри человека и что незримо строит путь в будущее человечества. Мне почему-то показалось, что Христос по-прежнему одинок.