ГЛАВА ПЯТАЯ
1
У всех времен един закон.
Один у человека — навсегда:
Святому верен будь в себе,
И верность эту укрепляй.
Святое не узреть порой,
Почувствовать – возможно.
Оно нас принуждает к доброте,
И в сердце отзывается любовью.
Чтоб верность святости блюсти,
Любовью в жизни утверждаться,
Должны надежду сохранять в себе:
Угодна Богу только святость.
Немногие идут по жизни с ней:
Борьба с собой при этом неизбежна. 1
2
Хоть святость в нас и дремлет постоянно,
Ее присутствие мы неохотно признаем.
Лишь в суе к ней взываем иногда -
Довольны положением таким.
Понять людей не трудно нам,
Желают они святости другим.
Святой – хороший человек:
Угодны каждому его дела святые -
От них подвоха не дождемся мы.
Любовь Михайловну святой я называю.
Все чаще буду звать ее Мадонной.
Она не изменяла святости в себе:
Любовь определяет жизнь ее,
И объясняет суть ее поступков.
3
Читатель искренний, мудрёный,
Насторожится от подобных слов:
"Писать о святости, какое святотатство,
Что о себе он возомнил".
Не буду спорить, просто жалко,
Что святость в людях мы не поощряем,
Молчим о ней, порою осуждаем:
От лицемерия не можем отличить.
Но верные природному стремленью,
Томимся святостью себе же вопреки.
Она, как и росток, едва заметный,
От нас защиты постоянно ждет.
Потерю святости тогда лишь ощущаем,
Когда несчастья наши не можем одолеть.
4
Сим отступлением, возможно, начал
О самом важном в романе говорить:
Иван находит оправдание исканьям,
Мадонна – подвигам своим.
И все ж опять нужно мне отступленье
О святости иначе говорить нельзя.
Читатель, думаю, поймет меня:
Уж очень тема деликатна.
Моя Мадонна не родила Христа,
Ведь сын ее похож скорее на Вареву.
Не освящен законом брак ее,
Святое в её муже мы не обнаружим.
Вопрос при этом возникает сам собой:
В страданье святость иль в благополучье?
5
Страдала ль Люба? Есть в том резон?
Мы о любви ее редчайшей говорили.
Она лишь ею на невзгоды отвечала,
Укора им в душе не ощущала,
В согласье с их тревогами жила.
Я суть Мадонны лучше освещу,
Когда открою сферу чувств ее:
Чем старше мы, сильнее они просятся наружу.
Что раньше было в ней, есть несомненно и теперь.
Поведала Любаша о себе не для своих потомков,
Хотя и этого не исключаю я,
А для Ивану исповедально рассказала,
Чтобы в душе его, надорванной исканьями,
Проснулся к жизни неподдельный интерес.
6
Они встречались много дней подряд,
Вели беседы нужные обоим.
Мадонна говорила о себе,
Что с ней происходило в жизни:
Читателю известно все из глав романа.
Когда очередная встреча состоялась,
Иван ждал продолжения рассказа,
Узнать осталось про последние года.
Но строй беседы их Мадонна изменила.
Иван об этом сразу догадался
По строгости, усталости лица
И по загадочно звучавшей фразе:
«События, Иван, лишь одеянье жизни,
Важней их дух и чувства вызываемые ими.
7
Что перечувствовала в жизни я.
Как объяснить мне суть поступков.
Об этом думала всю ночь и день,
Открытий много совершила для себя:
Тебе необходимо их услышать.
Начну опять, конечно, с детства.
О няне рассказать тебе должна.
Возможно, всем, что есть во мне,
Обязана ее невольному влиянью.
Жила я с нею только девять лет,
И все ж она - родной мне человек.
Во мне те силы няня пробудила,
Которые мне жизнь одушевляли,
Ее изъяны помогали одолеть.
8
И раньше я искала объяснение:
Что направляет жизнь мою?
Как превращалась в сплав душа
По мере моего взросления?
В чем повеление и рок жизни сей?
А где моих исканий достижения?
И пробуждала ль память то во мне,
Что зовом пращуров зовется?
Теперь все это нелегко понять:
Эпоха что-то растоптала в нас.
Что жило и живет во мне,
По капле собирала я в себе.
Нелегкую работу совершила,
Чтоб рассказать о поисках тебе.
9
Да, сбивчив мой рассказ.
О няне стала говорить.
Ведь без нее не объясню
Свой путь отличный от родни.
Ее же много было, всех я помню,
Нередко собиралась в нашем доме.
Все чинно было, любили мы друг друга.
Но чуждыми мы быстро становились,
Когда война и революции пришли.
Спасаться в одиночку все пытались,
Ища опору в преимуществах своих.
Всем тесно стало в мире том,
Что ранее делили меж собой,
Когда чужие появились в нем.
10
Моя душа, конечно, трепетала,
Когда из жизни уходило то,
Что составляло содержание ее,
О чем тебе я раньше рассказала.
Подмогой были нянины слова:
"От роскоши ты отвыкала бы, дочурка.
Они, как шоры на сбруе лошадиной,
Мешают видеть то, что надо знать".
Но главное не нянины слова,
Хоть сказано их много было.
В ней доброта невыразимая сияла
В движеньях, мимике лица, улыбке.
Любовь ее, как незабвенный свет,
Наш дом в то время освещала.
11
Во мне потребность зародила няня
Любовь душою постоянно ощущать,
Чтоб помогала мне в тяжкие минуты,
Которых было много на моем веку.
С любовью понимая человека,
Прощением его не унижаем.
Любовь сочувствие рождает,
Они ведь близнецы по чувствам.
В ней единенье меж людьми:
Не в привилегии, родстве.
Я думаю, знать няня не могла,
Откуда это чувство в ней.
Оно не с разумом приходит,
И зарождается не во плоти.
12
На прочность век испытывал любовь.
Немногие с ней устоять смогли.
Большевики – исподняя в них сила,
Вернули нас в доисторические времена:
Инстинкт становится основой жизни,
Все силы его темные правили людьми.
Потом уж равнодушье тления
Они любовью предлагали побеждать.
Теперь нас учат, как любить детей,
Работу выполнять с любовью,
Любить отчизну, дом родной, природу,
Как будто только что пришли на этот свет.
Итогов много у правления враждебных сил.
Мы о других еще поговорим с тобой.
13
Разрушил век преемственности силу.
Царь не постиг народа своего.
Судьба ему велела быть отцом,
А он стал отчимом народу.
Да и народ не прост, имел свои резоны,
Но обманулся в них, на то он и народ.
Теперь расстреляны народ и царь -
Нам к естеству теперь уж не придти.
Историю назад не прокрутить.
Определяться надо с той, что есть:
Ведь жизни смысл и назначение ее
Не уяснить нам вне судьбы народа.
Политики решения предложат нам:
Навяжут формулу насилия над нами.
14
О личном говорила я с тобой,
И на историю вдруг ополчилась,
А на нее негоже нам пенять,
Ее понять ведь невозможно.
Почувствовать - должны бы.
Она ведь, как судьба людская,
Свои знамения имеет.
В твоих исканьях смысла жизни
Я приговор эпохе вижу.
Ведь смыслы лозунгом не подменить,
Они доступны лишь свободным людям.
В них осознание сфер многих бытия:
Содружества познанья и терпения,
Единства их в реальной жизни.
15
Не безнадежны Ваня поиски твои.
Усилий только ослаблять не надо.
Об этом мы поговорим еще,
А я продолжу своё повествованье.
Имела ли основу жизнь моя?
Я верю даже был в ней смысл,
Хоть и в масштабе чувств моих.
Понять же жизнь от основания ее,
В стремленье этом Бога разглядеть,
Путь этот превышает наши силы.
Он большинству из нас заказан.
Советую тебе, желаю всем, пожалуй,
Таких громадных притязаний избегать,
Жить радостями нынешнего дня.
16
Вот жизнь моя – не череда ошибок.
Хотя стремленьям я опору не нашла.
Дух жизни и душа моя в противоборстве.
Страдала ль я в тюрьме и сумерках судьбы?
Страдал ли воин в стане меж врагов?
Ему, наверно, не до чувств таких -
Лишь успевает подсчитывать потери.
Была ль борьбою жизнь моя?
В себе ответа не найду.
У духа жизни измерений нет.
Могу судить лишь о своих потерях:
Их не было, я умножала силы.
Души забвенье - больший враг,
Чем трудности противоборства.
17
Всю ночь я думала: за что боролась?
Была ль борьба соперницей любви?
Нет, я боролась за любовь, точней,
Чтоб я могла любить людей.
А это трудная задача, поверь.
Она, как обоюдоострый нож:
Любить людей, им перемен желая.
В том вижу очевидный парадокс.
Во мне всегда жил идеал.
Стремилась неосознанно к нему.
Сверяла с ним я окружение свое.
Но было главное: любить хотела я.
И я любила вопреки всему.
И ненависть сей жизни отступала.
18
Не ложен пафос слов моих.
Патетика уместна в наших спорах.
Есть, несомненно, упоение в бою,
Но с ним к победе не всегда приходим.
Мне о своих успехах нечего сказать.
И Миша мой, да и Степан Васильевич –
Борьбы моей не лучшие итоги,
О них ещё поговорим с тобой.
Немало лет прошло с тех пор,
Но в памяти, душе жива тоска.
Степан и Миша – антиподы.
Эпоха им давала разные уроки.
Один её в неволе созидал,
Другой, к концу её ведет.
19
Степан лишь делом своим жил.
Оно ему во всем опорой было.
Им подтверждал достоинства свои
И заполнял духовные изъяны,
Рождаемые небрежением к душе.
Эпоха с ним сыграла злую шутку,
Когда очередной вираж свершила.
Тогда Степан ей стал не нужен,
В почете стал иной герой:
Угодливый начальству, людям,
Сполна притворством наделенный.
Так верность делу стала лишней.
Работа перестала быть опорой для людей:
Таким как был Степан, он был уже ненужен.
20
Его травили, как на охоте.
Флажками ярлыки навесили ему:
Жестокий, властный, аморальный.
Боролся он, как и работал – дерзко:
До генерального секретаря дошел.
Но можно ль победить в борьбе,
Когда оружие противник выбирает?
Ему ведь надо было изменить себя,
Чтоб сохраниться в этой жизни.
Сражен он был, как гладиатор:
Инфаркт в своем же кабинете.
Его похоронили по высшему разряду.
Венки, начальство, ордена и слезы:
Живые чувства с лицемерием смешались.
21
Старалась я помочь Степану,
Но душу разве можно изменить.
Всей жизнью мы вершим конец,
Иное же - бесплодные усилия.
Ему же каяться и не в чем было.
Ведь крест эпохи был его крестом:
В ней суть людская отвергалась.
Родные корни и чуждые решенья,
Конечно, зарождали душевную борьбу.
Но выбор чести жил в нем до конца.
В эпоху тяжкую он подвиг совершил
И выстоял на праведном пути.
Ушел достойным он в иную жизнь.
Я в святости его пути не сомневаюсь.
22
Вот Михаил, история другая.
Он сын, но только по крови.
На Бога лишь надежды возлагаю -
Есть Властелин над нашими путями.
Броженье чувств его, понятно мне.
Они рождаются и умирают в нем.
Он, как запаянный сосуд,
Взрывается от собственных дерзаний.
Кипят в нем страсти маленьких желаний:
Диктуют ему подлые решенья.
Поэтому непрочно состоянье духа в нем:
На призраки нельзя ведь опереться.
Хочу, чтоб поскорей пресытился всем этим,
И силы сохранил он для достойной жизни.
23
Уехал Миша из Москвы,
Когда Степана не было уже.
Я не противилась ему:
Нередко переменой места
Находим мы спасенье от себя.
Ресурсы жизни быстро он терял -
Разврат и пьянки их съедали.
Он на себя не мог уж положиться.
Душа живёт ведь внутренней борьбой,
Противоборством в ней добра и зла.
Но не было таких понятий в Мише,
Как не старалась их ему внушить.
Могли б ему помочь заботы будней,
Но избегал подруг он этих верных.
24
На грани заключенья Миша был.
Боролась с тунеядством власть всегда.
Нет у нее иного интереса к человеку -
Трудиться должен каждый на державу.
Поехал Миша на прииски в Сибирь:
«Работать буду за большие деньги».
Давно я писем от него не получала.
Обратный адрес он не сообщал.
Писал, что жизнью он доволен,
С законом часто не в ладах.
Домой вернется только "королем".
В том думаю упорство он проявит.
Подняться над средой всегда стремился,
Возможно, теперь ему удастся это.
25
Зачем тебе, Иван, рассказываю это,
Нарушив план повествованья своего.
Уверена, любое знание полезно нам,
Когда нас к размышлениям толкает.
Каких же мыслей я тебе желаю?
Пусть прямо не скажу, но знаю,
Родные мы в духовном измеренье,
Я чуждого тебе не пожелаю.
Ты в поиск вечный вовлечен.
Путь этот до конца нам не пройти.
Вобрать в себя столетий мудрость можно,
Но вряд ли обретешь в ней пользу для себя.
Ведь не в познанье смысла жизни мудрость,
А в том, чтоб не был обречён на поиски его.
26
Замучила тебя я поученьем.
В ударе я, прости меня.
Но разговор закончить надо:
Штурм мыслей останавливать нельзя.
Как, кем построена та крепость,
Которую не можем осознать.
В ней парадоксы и сомненья,
С которыми мы жить обречены.
Запутало нас мудрости лукавство,
Хоть мудрецы и неповинны в том.
Они ведь истину искать стремились,
И находили её только для себя.
В трудах их неудачи прячутся,
Нам предлагая ребус разгадать.
27
Такие мысли странны для тебя.
Возможно, лучше их не знать.
Всему, что важно для тебя,
Даю я невысокую оценку.
Есть истины в печатном слове,
Но если их собрать, сравнить,
Получится враждующая смесь,
Ее мы часто ощущаем на себе.
Конечен век земного бытия,
И бесконечен путь познания:
В том суть исканий всех эпох -
Их тупики, завещанные нам.
Напутствий в книжном море не ищи:
Твои искания - помощники в пути.
28
Бог помогает от сомнений нам уйти?
Подсказывает ли верную дорогу?
И властен ли над нею Он?
Иль в поисках творим мы сами бога:
Тогда в нас крепнет наша воля,
Живет в нас божья благодать.
Так судьбы, чувства и события,
И мысли, что нами рождены,
Кладем мы в основанье божества,
Чтоб мир свой с ним мы созидали.
И всё ж, когда вхожу я в православный храм,
И крест Христа я налагаю на себя,
Я чувствую, как Бог во мне,
Собою дух мой укрепляет.
29
Условностей земных не избежать.
В том нет потребности душевной.
Два храма созидает человек,
Хоть лучше в двух один увидеть:
Один вне нас, другой внутри -
Определяют оба нашу жизнь.
На этом я кончаю рассужденья:
Захочешь ли домыслить их не знаю.
В нас голос часто пламенно звучит
Порой его мы заглушаем,
Строитель храма в нас кричит,
Для дел посильных ищет материал.
Должны мы много знать и понимать,
Чтоб в нас строитель без дела не остался.
30
Нам много предстоит бесед, Иван.
В них мы продолжим размышленья.
Сейчас же я тебе такое рассказала,
С чем согласиться ты не можешь.
Но мысли эти выстраданы мною,
В них опыт осознанья жизни.
В нас мудрость копится годами,
Давая право на такие рассужденья.
Мир окружения враждебен человеку,
Ему он отвечает осужденьем.
Корысть, так нелюбимая тобой,
Всем правит, не только человеком.
Ты в выводах своих не одинок,
Но знание такое не меняет мира.
31
Ты на себе немало испытал.
О многом я могла не говорить.
Но и успехи наши рождены корыстью.
Имеем ли мы право осуждать ее?
С корыстью обретаем цели в жизни,
Услада чувства с нею, праздник для ума.
Лишь с нею достижения и слава.
В ее успехах смыслы постигаем.
Нам не придти с такой корыстью к Богу -
Не удалось нам этого за сотни лет.
Коль дальше в том упорство сохраним
Голгофой нашей станет немощь духа.
Христа мы лицемерно превозносим,
А всем укладом жизни уходим от него.
32
Путь к Богу должен быть,
Ведь чувствуем Его в себе.
К источнику искать дорогу надо:
Подходы нужные при этом обретать.
Тебя к исканьям Бог позвал.
Твои метания это подтверждают.
Хоть и отмерен каждому свой путь,
Отличия же их не велики однако.
Дороги те, что предлагают нам,
Испытаны, их тупики нам очевидны.
Они годятся только для примера
При поиске тропинки к Божеству.
Все в человеке есть, что к истине ведет.
В себя глядеть для этого необходимо.
33
Таким вот поиском, возможно,
Могла б я жизнь свою определить.
Хотелось Бога постоянно ощущать
В себе и окружающих меня.
Ты ищешь символы в лице.
Они, конечно же, в нем есть.
Во всем, что окружает нас,
Мы можем символы найти.
В них то, что возвышает мир:
Все таинства его возникновенья.
Прозреть их чувства призывают,
А ум в том должен нам помочь.
Чем глубже Бога мы раскроем для себя,
Тем символы творения Его становятся яснее.