Италия — родина европейской музыки. Ноты, в их современном виде, — щедрый дар от Гвидо из Ареццо! Не счесть и других подарков: первые оперы, первые музыкальные инструменты: скрипки Амати, Страдивари, Гварнери; рояли от Кристофори…
Итальянцы, как женщины: любят ушами. И как женщины, ревнивы к чужой славе: трудно в Италии приходится не «своим» артистам.
__________
…В тот вечер в одном из лучших театров страны собралась веселая шумная публика. Слышалась живая речь, сверкали черные быстрые глаза. В зале витало нетерпение.
Любители музыки и профессионалы (по меткому выражению Гайдна, в Италии музыкантов больше, чем сапожников!) с нетерпением ждали выступления новой европейской звезды — Федора Шаляпина.
Этот могучий, еще совсем молодой человек, успел уже покорить слушателей России и выходил на уровень европейского светила в зените славы. Его искусство было понятно, близко слушателям и зрителям во всех концах света.
Но радовались его успеху, похоже, не все. Некоторые итальянские певцы, вероятно, не самые значительные по масштабу дарования и отлично об этом осведомленные, были сильно обеспокоены.
Дело в том, что театр и музыкальные концерты посещали, в основном, одни и те же состоятельные люди, ведь в капиталистических странах высокая музыка была доступна лишь богатым, привилегированным слоям общества. Даже в крупных городах, таких, как Москва или Милан, завсегдатаев музыкальных концертов, способных купить дорогие абонементы, было немного: не более нескольких тысяч.
Понятно, что любой метеор, ворвавшийся в круг местных знаменитостей, неминуемо заберет у признанных "корифеев" часть зрителей, лишит их желанных доходов.
Страдало самолюбие. Тощали кошельки. Портились нравы и отношения между артистами.
Как удалить конкурента из города? Есть простой способ: сорвать его первое выступление! Для этого достаточно нанять десяток клакеров, согласных освистать и ошикать любого, даже гениального певца, оказавшегося неугодным для местных музыкальных «авторитетов».
Система была хорошо отработана и применялась десятки, если не сотни лет.
Шаляпину стало известно о готовящейся «расправе».
Что делать? Отменить концерт?
О провале станет известно всей Италии. Вести о скандалах и провалах приходят первыми на скачках новостей! Клака, а она существует, к сожалению, не только в Италии, способна раздуть пожары, в которых сгорела репутация многих хороших артистов…
«Так, значит, все же отменить?!»
Но не таков был Федор Иванович. Настоящий богатырь — не только на сцене богатырь! И в жизни тоже!
«Выступление отменять не будем! Концерт состоится в любую погоду! Даже в бурю!» — решил Шаляпин.
Слухи о готовящейся подлости проникли в зал. Зрители нервничали: опять скандал!
«Плакали наши денежки!»
"Хоть бы обошлось без драки!"
Пошлые выражения часто "спровоцированы" пошлостью положения. В жизни и в театре!
...Но вот на сцене явился Шаляпин: в мыслях и в зале воцарилась счастливая тишина. Сам воздух вдруг стал другим: звонким, упругим, гениальным соавтором Певца.
Шаляпин поет.
Покоряет.
Уносит сердца.
Забыто время:
Мгновения остановились: они тоже обратились в слух: внимают благоговейно.
Быт забыт. Ушло все мелкое, глупое и фальшивое, засасывающее человека, как болото — раненую птицу.
Все, что разделяло людей на касты, роды, племена; все, что сортировало по возможностям, способностям, мнениям, верованиям, — стало вмиг ненужным, несущественным, ничтожным! Покинуло зал!
Сотни сердец соединились в огромном сердце великого актера, согревшим холодный мир силой любви и таланта.
Где клака? Она исчезла. Испарилась. Ее не было и не могло быть в человеческой общности, охваченной одним чувством, спаянной единой мыслью; ее не было и не могло быть среди зрителей и слушателей, устремившихся в восторженном порыве за душой артиста в Высокое Небо Искусства. Там не было места для подлости, зависти, низких интриг.
После концерта итальянцы стоя аплодировали полюбившемуся им Певцу.
Люстра сияла от счастья, и стены раздвинулись, распахнулись, как двери, потому что у сокровищницы человеческого счастья нет (и не может быть!) стен и перегородок!
Не было ни одного свистка!
Ни единого шиканья! Никто не осмелился осквернить нелепым выкриком благословенный воздух Искусства, без которого пение невозможно, как невозможна и сама жизнь…
...После концерта из зала выходили чистые, обновленные люди...