В подземелье было слишком душно и сыро. К запаху плесени примешивалась вонь крови, поты и прочих выделений, сопутствующих темнице. Вдоль закопчённых стен выстроились несколько стражников с недлинными копьями. В тусклом свете чадящих факелов их тени приобретали поистине ужасающие формы и кривились от малейшего колебания пламени. Пот струился по щекам солдат. Им явно было не по себе. Глаза бегают, руки нервно сжимают древки копий. Посреди душного подземелья высились жаровня с пламенеющими углями, стол с инструментами и дыба с человеком на ней. Пленник был высокий и широкоплечий. Дыба едва умещала его огромное тело. Бледную кожу на груди и руки покрывали замысловатые татуировки: змеи, цветы и совершенно не похожий не на что орнамент, с вплетенными в него рунами и глифами. Длинные, слипшиеся волосы, бывшие некогда цвета соломы закрывали опущенное лицо грязным водопадом. Пленник тяжело дышал и периодически напрягал мышцы, словно проверяя крепость связавших его узлов. На теле виднелись порезы и кровоподтёки, на макушке запеклась кровавая корка от удара по голове. Хоть он и был прикован, но стражникам явно было неуютно находится рядом с ним. Их бдение длилось уже несколько часов. Узник молчал и не просил даже воды, хотя им было разрешено напоить его из бадьи в дальнем углу. Сержант замерший у двери неотрывно смотрел на пленника и поигрывал увесистой булавой, нервозность сказывалась даже на нем. Внезапно дверь распахнулась и в подземелье протиснулся сам Капитан Внутренней стражи, сэр Самран. Сержант мгновенно вытянулся по стойке смирно, одновременно подав сигнал подчиненным. Сэр Капитан мельком оглядел помещение единственным глазом, сплюнул на пол, поправил ножны с мечем и махнул в темноту прохода. По его сигналу рабы внесли стул и небольшой столик, за тем на нем появились письменные принадлежности. Затем в помещение протиснулся сутулый, кряхтящий старик со всклоченной бородой. Сержанта пробил холодный пот: подумать только сам дознаватель Иезекиль, собственной персоной! Да кто же этот несчастный? Он на мгновение проникся сочувствием к человеку на дыбе. Иезекиль слыл на редкость результативным и изобретательным. Редко кто выживал после того как прошел через его руки, даже рассказав то что ему было необходимо. А старик тем временем повернул голову к Капитану и его до странности звонкий голос огласил подземелье:
- Сэр Самран извольте оставить нас с пленником наедине.
Капитан хмыкнул:
-А стоит ли? Уверены, что справитесь с этой образиной?
Старик захихикал и потер руки, словно предвкушал предстоящее веселье:
Конечно, конечно мой дорогой капитан. Тем более мне не нужны лишние уши. Хотя если вам так хочется можете остаться сами. Хотите взглянуть на истинное искусство дознания?
Капитан передернул плачами и отвел взгляд:
-Ну уж нет. С меня довольно вашего прошлого «процесса».
Он развернулся и кивнул сержанту что бы тот следовал за ним, затем протиснулся в дверь. Сержант махнул остальным стражникам, и они с облегчением покинули неуютное помещение, оставив жуткого старикашку наедине с пленником.
Проводив солдат, дознаватель улыбнулся беззубым ртом и подошел к пленнику. Тот возвышался над ним подобно горе над муравьем, но его похоже это не смущало. Старик с размаху залепил пощечину узнику:
-Эй, дикарь! Давай приходи в себя! Пора работать!
Пленник медленно поднял голову и сквозь упавшие на лицо волосы мелькнули ярко голубые глаза, сиявшие подобно драгоценным камням. Раздалось утробное рычание, и он дернулся в оковах. Старик-дознаватель улыбнулся:
-Замечательно, замечательно! Значит еще в сознании. Так даже лучше!
Он повернулся к жаровне и опустил в нее лежащий рядом прут. Затем пододвинул поближе стул и уставился н пленника.
-Начнем, пожалуй, с простенького. Как зовут, откуда и из какого клана? Отвечай дикарь иначе придется тебе помочь.
В ответ послышалось тоже рычание и под ноги старику шлепнулся плевок. Казалось это его ничуть не расстроило, а наоборот позабавило. Он снова улыбнулся:
-Отлично, отлично! Я другого от тебя и не ждал! Это было бы, признаюсь, скучно!
Он выхватил покрасневший от жара прут и ткнул в живот пленнику. Послышалось шипение и запах жженой плоти наполнил подземелье. Узник дернулся и скинул голову. Открылось перекошенное яростью лицо. Массивный лоб покрывала испарина, щетина на лице была грязно-соломенной, как и волосы на голове, под правым глазом свежий порез, а щеку пересекал застарелый шрам. На удивление узник был молод, едва-ли двадцать пять зим. Он оскалился и снова зарычал. Могучие мышцы напряглись, натягивая путы. Дознаватель опустил прут обратно, от его прикосновения осталось яркое пятно обожжённой плоти. Он устроился поудобнее и снова обратился к пленнику:
-Повторяю вопрос: кто, откуда, клан и какого лешего вы забыли в наших краях?
Пленник лишь ухмылялся, казалось боль приносила ему радость и давала пищу для гнева. Голубые глаза лучились ненавистью.
Старик вздохнул и потянулся за прутом:
-Ну что же. Раз говорить не хочешь, выжжем тебе язык. Он то тебе ни к чему, раз ты такой молчаливый.
-Постой старик.
Хриплый голос пленника остановил его руку. Дознаватель ухмыльнулся и повернулся обратно к узнику.
-Надо же, а ты и говорить умеешь! Я-то подумал, что нам попался либо немой, либо слабоумный! Жду ответов на свои вопросы дикарь.
Пленник угрюмо посмотрел на него.
-Сам ты дикарь старик. Я Утт, первый тан Виндланда.
Старый дознаватель старательно вывел это на бумаге и взглянул на узника:
-Никогда не слышал о таких землях. Это где? На севере? Тан-это вождь? Командир? Раб? Кто ты?
Дикарь засмеялся утробным смехом:
-И я после этого дикарь? Виндланд далеко на западе. В диких лесах, что севернее Аларана. А тан это звание вождя поселения в нашей стране, а также воинский титул.
Старик кивнул и записал сказанное. Потом повернулся к Утту:
-И что вы тут забыли? Ваш отряд заметили возле деревни Дорсет. Вы пришли грабить и убивать наш народ? Разумно ли это? Ведь тот же Аларан ближе. Значит либо ты, тан глупец, либо безумец если протащил столько миль свой отряд, для того что бы бесславно погибнуть от солдат Империи!
Утт улыбнулся, показав белые, похожие на клыки зубы
-Это вы тут глупцы! Мы лишь прощупали ваше брюхо, нежное и мягкое. Вы похожи на женщин. Такие же слабые и нежные. Ваши солдаты ленивые и трусливые, словно зайцы. А мы- это волки, пожирающие серых трусишек!
Его голос сорвался на крик под конец фразы. Иезекиль вздохнул и положил перо.
-Дикарь разве ты не висишь на дыбе? Разве трупы твоих солдат не свалены в яму, для поживы зверью? Так кто же из нас волк?
Утт снова рванул оковы6
-Мы, старик! Ибо вместе с нашими телами лежат и трупы ваших ублюдков, и поверь их гораздо больше!
Старик с сомнением покачал головой:
-Я уточню данные сведения. А пока вернемся к вашей цели. Что вас привело сюда?
Тан улыбнулся:
-Страх и ужас.
Иезекиль удивленно посмотрел на него и усмехнулся:
-Страх? Я-то думал «волкам» Виндланда страх не ведом!
-Магии Ночи страшится каждый живущий на этой бренной земле, старик. Даже мы…
Дознаватель подскочил, опрокинув стул:
-Магия? Магии не существует! Все это глупые суеверия, что распускают прислужники Тьмы! Лишь свет Богов может творить чудеса! А ты проклятый варвар и еретик! Тебя не допрашивать надо, а сжечь, отродье тьмы!!!
Утт продолжал улыбаться:
-И все же я говорю правду, старик. Мы бежали от ужасов Тьмы. И вскоре вам предстоит с ними встретится и познать это на своей шкуре… а что бы ты получше понял, то знай: ты допрашиваешь последнего воина Виндланда!
Иезекиль схватил прут и с со всей своей старческой силой ударил варвара по лицу:
-Ересь! Проклятый еретик! Исчадье тьмы! Умолкни!
Но дикарь все улыбался и лишь сплевывал кровь, после ударов. Дознаваталь отступил на шаг, нашарил на столе маленький нож, похожий на лекарский скальпель и с криком «Умри тварь Тьмы!» всадил варвару в грудь. Тот взревел так что дознаватель выронил нож и кинулся к двери. Он заколотил кулаком по грубым доскам, а за его спиной утробный рев сменился безумным хохотом. Дикарь смеялся словно безумец, словно и не замечал длинного ожога на лице, разбитых губ и текущей крови из глубокой раны.
Давешний сержант распахнул дверь и пропустил трясущегося от страха дознавателя. Он еще никогда не видел, что бы Иезекиль дрожал от ужаса и едва понимал, что происходит. Вместе они шли по темным коридорам подземелья, а в след им доносился безумный смех последнего из танов Виндланда.
#
Император Талор Немерис Первый сидел на простом походном стуле. Трон Великой Империи стоял незанятый пустой. Талор не любил это «кресло», как он его сам частенько называл. Слишком много пафоса, слишком неудобно и слишком высоко. Ему казалось, что так он находится слишком далеко от подданных. Советники частенько его бранили за не достаточную властность и не поведение, не соответствующее его величию. Даже дядя хмурил густые брови, когда видел его стоящим рядом с троном, либо сидящем на походном военном стуле. Талора это забавляло. В свои неполные двадцать пять лет он успел довольно немало. Только вот все его успехи были на поле брани, а не в тайных альковах дворца. Отец всегда держал его вдалеке от дворцовых интриг, предоставляя громить неприятеля на поле боя, а сам управлял Империей и готовил себе замену из его младшей сестры. Талор всегда считал, что Агата подходит на роль правительницы больше чем он, но тут уж ничего не попишешь. Когда отец внезапно скончался от морового поветрия, посетив отдаленный город, страдавший от болезни, ему пришлось возглавить Империю как старшему сыну. Его приветствовали и короновали как нового Императора, но он знал, что большинство придворных подхалимов и склочников превозносят сестру и стараются ей во всем угодить. Дядя Аттрас только хмурил брови да чесал бороду, глядя на все это. Талору казалось, что лишь он рад ему на троне. Он его понимал, ведь дядя так же, как и молодой император большую часть жизни провел не дворцовых палатах, а в походном шатре, шагая на ровне с последним легионером, питаясь из одного котла с солдатами и ведя их в бой в первых фалангах войска. Император снова улыбнулся этим мыслям. Вздохнул. Пора снова становится правителем. Он обратил взор на стоящего перед собой Первого министра:
-Ну так что ты там говорил Озис? Что-то с налогами?
Лицо толстого евнуха на секунду исказила гримасса нервозности. Его раздражала эта манера правителя отключатся во время аудиенций и терять нить разговора. Вернув себе самообладание, он продолжил говорить:
-Ваша величество с налогами как раз все замечательно. С тех пор как вы ввели налог на войска ваших данников и вассалов, деньги потекли ручьем. Но вот среди знати наблюдаются волнения по этому поводу. Раньше личные войска не облагались налогом, позволяя держать им сколь угодно большие отряды в своих ленах. Теперь же им пришлось сократить их до размеров личной гвардии! Многие лорды озабоченны этим. Меня заваливают жалобами на соседей, которые якобы хотят прибрать земли того или иного вассала. Возможно ли пересмотреть данное решение Вашего величества?
Талор резко взмахнул рукой, словно разрезал воздух:
-Нет! Либо они платят в казну за каждый отряд находящийся в строю, либо пускай прячутся за своими личными латниками. Надеюсь ты довел до их сведения, что налог уменьшается в случае войны? И то что они обязаны поднимать все свои отряды, расквартированные и отпущенные по домам?
Озис поклонился:
-Конечно же милорд. Они рады даже этим малейшим послаблениям и с нетерпением ждут начала войны.
Талор усмехнулся:
-Устанут ждать. После смерти отца я хочу привести дела Империи в порядок, а для этого придется обуздать зарвавшуюся знать. У тебя еще что, то Первый Министр?
Озис снова склонился:
-Да Повелитель! Более срочных вопросов, требующих вашего прямого участия, нет. Могу ли я быть свободен?
Император шевельнул рукой, уже отвлекшись на какие-то свои размышления. Евнух прямо вскипел от злости, но удержал себя в руках снова поклонился и вышел из Приёмного Покоя. Стоило ему захлопнуть двери как Император подскочил со стула и потянулся, скрипнув латами:
-Как же это утомительно! Дядя, а ты что думаешь по этому поводу?
Из-за трона вышел дядя Императора, Великий Аттрас, Первый Генерал армии. Это был огромного роста муж, широкий в плечах как северный варвар с белыми как снег волосами, остриженными так коротко как это принято у легионеров. Отсутствие волос компенсировали огромная ухоженная борода и не менее огромные брови. Его алый доспех сиял в лучах солнца пробивающегося сквозь окна, и он казался облитым с ног до головы алой кровью. В армии поговаривали, что поэтому его доспех и имел такой цвет. Что бы врагам всегда казалось, что Генерал облит их кровью с ног до головы, а полночно черный плащ, стелившийся за ним, выглядел осколком первозданной Тьмы, и превращал его в того, кем он и был: в Ужас Войны. Дядя как всегда теребил бороду, когда думал. Он подошел к племяннику и похлопал по плечу:
-Довольно неплохая мысль, юнец. Отец не мог бы придумать лучше! Но остерегись злить этих напыщенных индюков. Они тоже бывают полезными, и не только на полях сражений.
-Знаю дядя. Но вот в политике я никогда силен-то и не был.
Аттрас усмехнулся:
- А вот для этого мальчик у тебя есть сестра. Зря ты ее в совет не введешь. Пора бы и ей участвовать в твоих развлечениях с придворными.
Талор начал шагать по залу:
-Дядя, а не рано? Ей только восемнадцать исполнилось! Она умна, спору нет, но примут ли ее в совете? Уж больно она резка бывает и уж в словах не стесняется в отличие от меня.
Аттрас расхохотался, так что казалось окна стекла лопнут:
-Мальчик мой, а ты не такой же разве? Тебе палец в рот не клади, ты и голову откусишь! А сестренка, хоть и младше тебя да посмышленей будет. Дай ей шанс, ну или хотя бы предложи. А там посмотрим, что из этого выйдет.
Талор вздохнул и опустился на стул:
-Как скажешь дядя, попробую.
Он дернул один из шнуров, висевших недалеко от трона и на звон колокольчика в зал протиснулся молоденький оруженосец. Он низко поклонился и выжидательное взглянул на своего повелителя, говорить с правителем ему не полагалось, до полного посвящение. Талор взглянул на дядю, то еле заметно кивнул, и император обратился к мальчику в дверях:
-Найди леди Агату, пускай явится ко мне для аудиенции как можно скорее!
Оруженосец снова поклонился и выскользнул за дверь. Дядя посмотрел с улыбкой на племянника и проследовал в том же направлении, что и молодой воин. Великий император Талор Немерис Первый сидел и размышлял о будущем Империи.
#