"Кравченко Игорь Георгиевич – военно-морской врач, майор медицинской службы в отставке, поэт Всесоюзного и Всероссийского масштаба. И наш однокашник. Начал творческую деятельность еще в стенах Военно-медицинской академии (ВМА им. С.М. Кирова), публикуясь в академических сборниках. Офицерская служба началась с Владивостока, с 907 ВСО. В последующем он получил должность старшего врача Школы Оружия на о. Русский, где приобрел репутацию прекрасного клинициста и организатора.
Служба в Вооруженных Силах, интересные люди с необычной судьбой, экзотическая природа Приморья, широкие морские просторы – всё это не могло не отразиться на характере и творческой деятельности молодого врача и развитии его поэтического таланта. Очень скоро он становится известным и весьма популярным поэтом во Владивостоке, а затем и во всем Приморье. Публикуется в поэтических сборниках, активно выступает по Приморскому радио и телевидению, участвуя в литературных дискуссиях. Почитателей его таланта поражают широта и глубина его взглядов на жизнь, высокая художественность произведений, удивительная способность к поэтической импровизации.
В 1968 году, после выхода второй книги стихов «Капля неба», предисловие к которой написал большой советский поэт П.Г. Антокольский, Игорь Георгиевич был принят с Союз писателей СССР.
После увольнения в запас в 1977 году и переезда в город своего детства Краснодар он полностью переходит на творческую работу. В настоящее время, живя в Санкт-Петербурге, И.Г. Кравченко продолжает активно трудиться и творить, радуя нас все новыми и новыми поэтическими произведениями. Память же о владивостокском этапе творчества нашего любимого приморского поэта осталась в виде 10 книг, вышедших во Владивостоке, Москве, Петербурге и на Кубани, а также в повторяющихся в записи телевизионных программах с его всегда триумфальным участием" (Виталий Бердышев).
Игорь Кравченко
СТИХИ О КОМАНДИРЕ ВЗВОДА
В шинели, сшитой не по росту —
нам баталер не потакал, —
я к службе привыкал не просто,
я к службе трудно привыкал.
Погоны мне давили плечи,
во мне сидел строптивый дух,
начальству взводному переча,
я спорить мог один за двух.
Я там, где надо и не надо,
порою громче всех кричал
и, соответственно, наряды
в два раза чаще получал.
Меня учили терпеливо,
и суть уставную, без слов,
я постигал неторопливо
посредством мытия полов.
Но сквозь недели, постепенно,
врастал я в распорядок дня.
Мои привычки, словно пена,
сходили медленно с меня.
И невооружённым глазом
во мне наш взводный различал
черты, которые ни разу
во мне никто не замечал.
Смещались розовые дали,
и так, без лишней суеты,
они неспешно проступали,
вполне военные черты.
Я становился аккуратен,
немногословен, тверд и строг.
Наш старшина следов от пятен
на форме отыскать не мог.
И наконец, настало время —
теперь сказать о нём хочу.
Я ощутил, что службы бремя
мне, как и прочим, по плечу.
И вот тогда в иной окраске
явился мне тот самый мир,
где перед взводом в низкой каске
стоял мой первый командир.
1971
Игорь Кравченко
* * *
Мы уходим в нелёгкое море.
На востоке восходит звезда.
Собеседник в ночном разговоре —
за кормою струится вода.
Мы сроднились с глубокой водою,
знаем вкус океанской волны.
Со своей необычной судьбою,
как с невестою обручены.
Влажный ветер лицо умывает.
Под ногами стучат дизеля.
И всё дальше на юг уплывает
обжитая не нами земля.
В небесах облаков эскадрилья,
так неблизок домашний очаг.
И погоны, как чёрные крылья,
неподвижно лежат на плечах.
1968
Игорь Кравченко
КОНЦЕРТ
Не на эстраде славы ради,
не для особых знатоков
скрипач на баке, у орудий,
давал концерт для моряков.
Застыли пирсы и причалы,
и лишь упругою волной
эсминцы стройные качало
под майской розовой луной.
И водоросли пахли терпко,
когда, расправив два крыла,
вдруг муза музыки — Эвтерпа
легко над палубой прошла.
С ней было всё — любовь и горе,
молчанье гор, простор полей,
и шумное дыханье моря,
и тихий шелест тополей.
Смычок опущен. Свежий ветер
смахнул за борт оваций гром.
И старый мичман молча вытер
зачем-то щёки рукавом.
1968
Игорь Кравченко
Шлюпка памяти
Где б меня по жизни не штормило,
в памяти всплывают иногда
первый курс и старшина Ермилов,
и Фонтанки стылая вода.
Практика – хождение на шлюпках,
вёсла и мозоли на руках.
Вдоль Фонтанки, в модных узких юбках,
девушки идут на каблуках.
Выше их, по узкому карнизу,
нитка сизокрылых голубей.
Мы смеёмся и кричим, что снизу
мир для нас прекрасней и видней.
И смеются девушки, и кто-то
машет, то перчаткой, то рукой.
Но у нас, увы, своя забота –
состязанье с ветром и рекой.
Шлюпки уплывают длинным строем,
словно годы юности моей.
Я узнаю, мир людей устроен
посложнее мира голубей.
Но пока что далеки итоги,
пенсия и проблеск седины.
Словно древнегреческие боги,
мы ещё бессмертны и сильны.
Скоро нас с неодолимой силой
время разнесёт в потоке дней.
Но друзья по курсу и Ермилов,
будут в шлюпке памяти моей.
22-24.02.2019