Комитет по делам неприкаянных,
или повесть о настоящем полковнике
Почему-то в юности была уверенность: мозаика сложится сама собой. Всё будет как надо. Как у ее родителей. Как в любимых фильмах и книжках. Ан нет. Не получалось. Жизнь, такая, в общем, вполне хорошая и ровная, тихой сапой переваливала на четвертый десяток. А Германа все не было. Словно нить судьбы, где-то зацепившись, запуталась сама в себе и намертво затянулась калмыцким узлом.
- Вечно юный старик-мечтатель? Всё в голубую даль смотришь? – иронизировала Лариска, тоже врач-невролог с приличным стажем.. – Анекдот слышала? Каждая девушка ждет принца на белом коне, но только казахская девушка ждет принца на белом и в к у с н о м коне. – Лариска разразилась сардоническим смехом. Она сама уже ничего не ждала. Легко вступала в кратковременные романчики. В очередной раз избавившись от нежелательных последствий, подолгу не страдала. И вообще считала, что в современном мире женщине нужно полагаться только на себя. И жить – для себя. Пыталась растормошить подругу. Зазывала в клубы «для тех, кому за…». Соблазняла дешевыми горящими турами на двоих. Асель отнекивалась, стараясь не обидеть. Хватит с нее неудачных попыток. Одной спокойнее. Не на помойке же она себя нашла, в самом деле. И пошли они все. Жалкие компромиссы, скупо подбрасываемые судьбой.
– Не гони его, на семь верст кругом ведь никого нет, – вздыхая, втолковывала мама, когда на горизонте начинал маячить очередной мутный «вариант». – Нет ничего хуже одиночества.
Достало. До тошноты. Да зачем оно ей? Неуемности, подобной ларискиной, в ней не было отродясь. Хотелось покоя, надежности, прочности. Обычные женские мечты.
И вот где-то там, в заоблачном комитете по делам неприкаянных, зевающий от скуки небесный клерк вдруг выдернул ее личное дело из груды замшелых папок. Сдул пыль, протер рукавом фото, хмыкнул и запустил портфолио с надписью «Асель Найманбаева» в игру. Так появился в ее жизни Ерлан. Вдовец и настоящий полковник. Красиво ухаживал. Не приставал с расспросами. Умно и тонко шутил. Изредка приглашал в театр, на концерт.
– Уу, хороший мент, говоришь? – Лариска кривила губы в усмешечке. – Не связывалась бы ты, послушала бы мудрую тётю Лару. Уж замуж невтерпеж? Неактуально, подруга. – Завидует, ежу понятно.
Работу Ерлана Асель представляла себе смутно. Руководитель следственным изолятором. Зеки, подчиненные, атмосфера тюряги. Он предпочитал говорить о другом. О книгах, увлечениях, о своих взрослых детях. Об искусстве. Да, такого принца стоило ждать.
***
…балет был просто шикарный…и шикарным был жест Ерлана, который решил порадовать любимую таким вот оригинальным подарком к Восьмому марта. Сам вышел на сайт «Астана-Опера», сам заказал электронные билеты. Не забыл, как она когда-то в разговоре вздохнула: маловато, мол, у них возможностей для так называемого культурного отдыха…
Асель задумчиво смотрела на проносящиеся за окном редковатые голые придорожные деревца и куцые прозрачные кустики. Смаковала оставшееся с вечера «Киндзмараули» из складного стаканчика, закатывала глаза и поддразнивала Ерлана. Весной за городом еще и не пахло. Снег вдоль дороги лежал плотным белым одеялом. Лишь бледно-голубое небо и по-весеннему ласковое солнце напоминали о том, что зима вот-вот уступит свои права. Приближались к Щучинску. Вдали засинели размытые силуэты кокчетавских гор. Растительность на обочинах заметно сгустилась. Внезапно, едва не выронив бутылку, она удивленно вскрикнула и стукнула стаканчиком в лобовое стекло:
– Смотри-смотри! А почему такая маленькая? – Вдоль магистрали по снежному насту трусила в направлении их пути серовато-желтая лиса. – Чуть крупнее кошки!
– Это же корсак, они такие и есть. – Ерлан мельком бросил взгляд на обочину и продолжал сосредоточенно смотреть на дорогу.
- Ой, еще одна! – не прошло и трех минут, как Асель опять изумленно оглянулась, провожая глазами фигурку скачущего по глубокому снегу зверька.
- А слышала народную пословицу: если время – лиса, стань гончей и ухвати ее? – Ерлан улыбался краешком губ, но глаза оставались серьезными.
Асель вдруг поймала себя на смутном предчувствии: будет и третья. Так и случилось. И опять – очень скоро. Она была точно такой же – маленькой, блеклой, с грязноватым оттенком шкурки, и так же резво скакала в сторону их родного города.
– И чего это они распрыгались? И близость машин их не пугает…
Вино, наконец, закончилось. В салоне было тепло, почти жарко. Глаза Асель слипались. Сказывалась бессонная ночь. Девушка мысленно перебирала недавние ощущения, чуть улыбаясь с закрытыми глазами. Немного смущала ее казенная обстановка, чужая постель, неуют случайного пристанища. Экстрим, своего рода. Но Ерлан был хорошим любовником, опытным и бережным. И значительная разница в возрасте лишь добавляла уверенности: она именно с тем человеком, какой и был ей нужен. Которого она ждала всю свою жизнь…
– Ай! – Асель больно ударилась виском о стекло, и машина почти сразу же резко затормозила. Асель взглянула на Ерлана. Он был белее мела. Двумя секундами раньше его джипик с треском врубился правым боком в ограждающий барьер, который оказался довольно крепким.
– Что случилось, милый? – Девушка потирала ушибленное место ладонью и медленно приходила в себя.
– Да не знаю я! Заснул, видимо…
Ерлан безвольно опустил дрожащие ладони на колени. Губы его беспомощно прыгали.
– Сильно стукнулась?
Асель молча обвила его шею руками и притянула к себе. Вот они к чему были, три лисички-сестрички. Не зря мельтешили. На свете случайностей нет.
***
Свадьбу решили не делать. Без шумихи зарегистрировались, посидели в кафе.
– Как-то не по-нашему, – недоумевали родители. – Понятно, он вдовец, но ведь ты у нас единственная, и брак у тебя первый. Что люди скажут?
Ей было наплевать. Ерлан недавно познакомил ее с сыном и дочерью. Они жили своей жизнью. Приехали из столицы, специально для встречи. Но понятно было, что восторга она у них не вызвала. Как и сам факт женитьбы отца. Ну и черт с ними. Квартира Ерлана была большой и со вкусом обставленной. В новом доме, с современным проектом. Асель не задавалась лишними вопросами. Тихо плыла по течению. Как всегда. По совету Ерлана, ушла на полставки. Лариска лишь пожимала плечами. Любовь любовью, но превращаться в домашнюю клушу? Забить на собственные амбиции? Асель прислушивалась к неиспытанному ранее в себе. С удовольствием готовила, наводила уют, ждала мужа с работы. Узел распутался, и жизнь потянулась ровной гладкой нитью. Но летом в их отношениях появились новые оттенки.
Ерлан вдруг стал нервным, легко терял контроль над собой. Потом отмякал, извинялся. Курил на балконе, подолгу глядя куда-то вдаль. «Тебе щетку Дорсанваля надо попробовать», – полушутя-полусерьезно посоветовала она, когда Ерлан в очередной раз сорвал на ней раздражение. Он ничего не ответил, но взгляд его был странным и каким-то отрешенным.
«Поедем в Зеренду на выходные, жаным?» – Она заглянула в его глаза. От его прежнего уверенного и сильного, теплого и любящего взгляда не осталось и следа. Это были глаза больного и глубоко несчастного человека.
Сняли небольшой коттеджик из тех, что строились для сдачи в наем. Красивый снаружи, но хлипковатый. На зиму не рассчитан, явно. Но все было сделано на пять с плюсом. Детская площадка, новенькая баня с бассейном, место высокое и в самом бору. «Вот бы такой домик нам с детьми потом, идеальное место для каникул, и ехать никуда далеко не надо», - мелькнула мысль у Асель. Гуляя в обнимку по берегу любимого озера, вдыхая неповторимый сосновый аромат, они будто снова вернулись в пору их знакомства. Тогда к ним с Лариской здесь же на берегу пристал какой-то амбаловидный мужик, в темных очках, бандане, густо-волосатый и напористый. Оказался руководителем группы участников соревнований по панкратиону. «Что это?» - изумилась Асель. «Бои без правил. Здесь ежегодно проходят турниры. Не слышали?» От навязчивого бойца было трудно отвертеться. Хотя Лариска, в общем-то, была не против. Но запал панкратионщик именно на Асель.
Его непринужденный трёп вызывал в ней ужас. Что-то он там травил: не для себя, мол, знакомлюсь. О своих ребятах пекусь, об их досуге…Но потом появился Ерлан, который спокойно и твердо дал понять этому липкому, что ему с его командой здесь ничего не обломится…
«У тебя что-то на работе случилось, я же чувствую».
«Пока всё нормально. Давай не будем об этом».
«А я тебе хотела сказать кое-что. У нас будет ребенок».
В первую секунду ей показалось, что Ерлан растерялся. Но потом он подхватил ее на руки, закружил, стал осыпать поцелуями. И Асель почувствовала, что они снова вместе. Как раньше.
***
Мобильный Ерлана был отключен. В течение целого дня Асель пыталась дозвониться. Всё было без толку. После той поездки за город прошло несколько дней. Вечерами Ерлан, как будто бы, вел себя как прежде. Шутил. Рассказывал о детстве. А ночью крепко прижимал ее к сердцу. Что-то, всё же, было не так. Но он упорно молчал. Асель дозвонилась на КПП, но ничего не смогла добиться. Дежурный был якобы не в курсе. А потом позвонил сам Ерлан. Сказал, что его не будет несколько дней. Срочная командировка. Асель не поверила, но допытываться не стала. Прошла неделя. Ерлан не выходил на связь. «Может, другую завел?» – сочувственно предположила Лариска. – «Все они одинаковы». Не завел. Всё было гораздо хуже. Курьер принес Асель на работу письмо в самодельном конверте. Ничего не объясняя, развернулся и скрылся. Письмо было от Ерлана. Туманно и немногословно он писал о том, что его закрыли. «Я там, где недавно еще сидел в кресле руководителя. Только в другом «кабинете». Где окно просто так не откроешь. Что бы ни произошло, жаным, знай: я ни в чем не виноват. Люблю тебя. Если что-то случится, тебе позвонят». Асель смотрела перед собой невидящим взглядом. Кое-как доработала смену. Дома всё валилось из рук. Ночь она промучилась без сна. Заснула перед рассветом. Во сне кто-то сильно и резко потянул ее за руку, вонзил острые зубы в тонкую кисть, а потом начал медленно раскручивать на кровати…Она пыталась крикнуть, но из груди вырывались лишь сдавленные всхлипы. Это был некогда часто повторявшийся ее детский кошмар. Который, как ей казалось, покинул ее насовсем. А назавтра запыхавшаяся Лариска, в перерыве заманив ее в ординаторскую, вытащила из сумочки свежий номер одной частной газетки. Асель пробегала глазами по строчкам и медленно покрывалась холодным потом. «Залевский, Залевский…». Где-то она слышала эту фамилию. Довольно редкую, такую не забудешь.
***
Потянулись дни ожидания. Асель дважды в месяц ходила на свидания. Ерлан выглядел нормально, даже оживлялся порой. О следствии, понятно, говорить он не мог. Как понять, что на душе у другого человека? Даже того, кто стал очень близок за последние несколько месяцев? Как расценить те факты, о которых бойко рассказывали местные журналисты в своих заметках? В сознании Асель образ Ерлана расслоился на два пласта. И второй, закрытый и неясный, она старалась задвинуть в своем сознании как можно глубже. А первым она жила и грезила наяву. Говорили на допустимые темы. Ерлан обеспокоенно спрашивал о ее здоровье, о походах в женскую консультацию. Там все было хорошо, несмотря на будущий статус старой первородящей. Девочка, дочка должна была появиться через полгода. Асель пыталась успокаивать себя мыслями о скором освобождении мужа. Следствие разберется, ведь он чист и невиновен. А в то, что писали газеты, она не верила.
Родители Асель никак не выражали своего мнения, но про себя думали: да, влипла дочка, нечего сказать. То, что полиция насквозь коррумпирована, было известно и до появления в их жизни полковника Токсанова. Но тут, вероятно, был тот самый случай, когда любовь зла….
***
Ей и вправду позвонили. Оттуда. До суда оставалось несколько дней.
- Только не волнуйтесь, и лучше присядьте….
Она медленно сползла на пол. Было трудно дышать. Хватала ртом воздух, инстинктивно схватившись за живот. Там что-то ощутимо толкнулось, раз, другой. Тихо, тихо, доча… Мы справимся. Сейчас только вдохнем поглубже… А плакать нам нельзя.
- Я должна его увидеть до похорон. Больше я ни о чем Вас не прошу.
…. Неохотно и со скрипом, но ей выписали пропуск в морг. Преодолевая волны подкатывавшей тошноты, она приподняла простыню. Его рука, которой он еще совсем недавно ласково поправлял прядки ее разлохматившихся волос…голубые ногти правильной формы. Асель вздрогнула. Несколько раз моргнула. Освещение тут так себе, явно не рассчитано на пристальное разглядывание, но со зрением у нее все в порядке. На мертвом запястье – четкие вмятины, как от чьих-то больших и безжалостных пальцев…Она вспомнила, как еще до свадьбы как-то упросила Ерлана сводить ее в музей ДВД. Он поначалу отнекивался, но она так пристала, что ему пришлось уступить. Там она впервые увидела и узнала многие шокирующие подробности. Нет, кое-что ей, конечно, было хорошо известно со студенческой скамьи. Но совсем по-новому вдруг прозвучало и запало в душу вот это выражение – странгуляционная борозда… Странная борозда…странные вмятины…Повесился на простыне, привязав ее к батарее….Не таков он был, ее полковник, не таков. Сказки дядюшки ДЭВЭДЭ… Страшные, странные сказки. Про странгуляционные борозды и прочие страхи.
– Не надо Вам забивать себе голову, Асель. Думайте о ребенке. – Негромкий голос ее постоянного телефонного собеседника, сопроводившего к телу мужа, вырвал из оцепенения. Она твердо посмотрела в глаза говорившего. Тот многозначительно прикрыл веки и кивнул головой, а потом медленно повел ею из стороны в сторону.
***
…Лариса яростно захлопнула ноутбук. Хотелось блевать. … Там, в той жизни, о которой она только читала и смотрела в кино, была своя жуткая событийная логика, и не было никакого разумного выхода. В общем, в СИЗО, которым руководил Ерлан, попал один местный бизнесмен. Держатель автозаправок. Кому-то явно нужен был его бизнес. Дело на него было так грубо сляпано, что журики городских и собкоры республиканских газет наперебой язвили – между строк – по поводу страх потерявших полицейских. «Крути его по полной», – было велено сверху. И в ход пошли обычные ментовские методы. Бизнесмена кинули в камеру с уголовниками. Там его запугали, грозили изнасиловать, за спокойное «тюремное завтра» требовали денег. Очень больших. Но господин Залевский был не прост, само собой. И нашлись люди, которые подмяли под себя до предела охреневшую ментурскую свору. Вернее, потребовали крови и возмездия. Нужен был козел отпущения. Им-то и стал несчастный Ерлан.
Да уж, история. Бедная Аселька, бедная. Не верила Лариса в бога, а то бы помолилась и попросила Его, пусть подруга никогда не узнает этих гнусных подробностей. Ведь говорила же ей, предупреждала. Так и получилось. Хороший мент – мертвый мент, прям как в том анекдоте… …Закурив, она подошла к окну, стряхнула пепел в форточку. Кленовые вертолетики нежно-бордового цвета, как всегда, вызывали в ее отнюдь не сентиментальной душе непонятное волнение… Потом они станут большими, зелеными и абсолютно неинтересными, покроются пылью, позже пожелтеют и высохнут…Но это еще не скоро. А сейчас – Весна-красна, пора обновления… Женщина вдохнула полной грудью. Завязывать надо с курением, баловство это все… Пациенты схлынули, можно и сваливать. В роддом отвезти кое-чего. Хорошенькая девочка получилась. А Лариска теперь, как никак, ей … хм, пуповинная мать, кіндік шеше. А если, в конце концов, решится своего завести, Асель будет на подхвате. Это даже не обсуждается.
опубликовано здесь - http://zhurnal-prostor.kz/index.php?id=3437