Город. Этот город был для нас загадкой, мрачной загадкой и черной жемчужиной этого мира. Поэтому, когда на берег выбросило растерзанное морем тело, никто и не подумал паниковать. Мертвец пролежал еще часов пятнадцать до того, как первые любопытники начали рассматривать изуродованное естество. Несколько черных птиц уже терзало его труп, забирая частичку энергии назад в круговорот жизни этого города. Да, я верил в это. Не верил в Бога Христа, Будду и остальных, придуманных личностей, за которыми идут люди, но верил в сгусток света, который приходит с рождением в наше тело, и уходит остальным, кто мной питается трупной плотью. Я не видел его, но знал, что до того, как мертвец очутился на берегу, он утонул, напился воды соленого моря, и отдал ему свои самые сокровенные страхи. И теперь, теперь море обеспечило место страннику в пучине темных вод.
Зачем он утонул я не знал. Гниение уже началось, иначе так просто его не вынесло бы на берег, а не будь этого запаха, запаха смерти, мокрого странника никто бы и не заметил. Смерть привлекает, не упускает момента напомнить, что все мы в её власти, и отступать она не намерена. Она словно женщина, умащенная душистыми маслами, гладко выбритая и обнаженная, стоит перед умирающим и забирает его в объятия.
Спустя полчаса, мокрого странника погрузили на самую затасканную телегу в городе, прикрыли грязной тряпкой, дабы лишний раз не напоминать горожанам в каком мире они живут, и потащили в старую черную крепость.
Когда-то, в этой крепости совершали казни, убивали и пытали. Стены были черные от того, что один из безумных губернаторов города решил облить их кровью своих врагов.
Занятная идея, но одного он не учел. Кровь - это ничто иное как помои, и когда она начала гнить, то в крепости невозможно было находится, что бы не схлопотать отравление или не надышаться галлюциногенными газами. Она начала привлекать крыс и ворон - предвестников чумы, и тогда началась паника. Жители хотели сжечь СитМорн, разрушить. Самого губернатора решили публично казнить, сначала четвертовать, а потом бросить калеку в тот же всеосвящающий огонь. На улицах стояли крикуны, которые вещали о большом гневе, а толпы зевак улюлюкали и поддакивали им, не понимая, что попытка губернатора установить на себе клеймо кровожадного правителя, и тем самым укрепить свое положение провалилась, из-за незнания обыкновенной биологии, хотя это известно даже самому тупому фермеру - гниет все и всё. А Гниение, это предвестник смерти, поэтому, когда один из крикунов сказал, что губернатор вступил в заговор с демонами, и передал мраку ключи от душ жителей, я не смог не согласится.
Но, крепость никто не разрушил, она мне нравилась. Огонь и правда стирает все грехи, и помогает очистить самое грязное место, поэтому я навел несколько иные мысли в голову одного умного человека.
Губернатора скинули и назначили нового, а кровопийцу просто с позором, вымазанный кровью убрался вон. Хотя люди хорошо постарались, что бы провернуть все так, как им хотелось. Наловили сотни крыс, выдавили с них кровь, не задумываясь о той же чуме, которая могла и отомстить за своих маленьких приспешников. Но этого не случилось, мне даже стало немного жаль ни в чем неповинных зверьков, которые просто были голодны, и так же как и мы пытались продлить свой род, и как нибудь существовать в дальнейшем. Ну что же к стенам.
Многие вышли на улицы, сплоченные страхом за свое здоровье, неделями мазали стены смолой и обклеивали соломой.
Сжигали небольшими участками, хотя хотели прожечь все сразу. Я долго смеялся, зная чем именно обернется эта жарка, и сколько домов еще исчезнет вместе с крепостью, если хоть маленький уголек попадет в руки ветра. Снова пришлось прибегать к участи более менее умного человека, но мне это не нравилось. Я нарушал законы природы, и не давал глупости этих людишек вернуть их свет назад земле. Три месяца потеряли они на то, что бы очистить всю крепость, и после того как чад рассеялся, воздух стал немного свежее. Псы теперь таскали поджаренные тушки крыс и ворон, оставляя на улицах их скелеты, и маленькие косточки хрустели под башмаками.
И этого губернатора свернули, но его участь была не такой приятной. Его проткнули копьем, за какое то слово, против церкви, которое я имел неосторожность обронить при нем, и тем самым разнести очередную заразу, которую не признают святоши в массы.
Группа людей, гонимые верой в дядьку свыше ворвались в спальню, где губернатор развлекался с дамой, вытащили на улицу и воткнули острие под ребро прямо в сердце. А вот девушке повезло меньше. Какого то лихуя ее обвинили в сговоре с дьяволом, назвали искусительницей еще до того, как она успела проглотить остатки семени своего хозяина,
Девушку вывели, обрезали волосы, и совершенно нагую отправили в темницу той же черной крепости, откуда я и помог ей сбежать.Она все равно умерла, по нелепой случайности, и я пожалел что тратил время на её спасение. Она попросту перепутала туннели, в которые я ей сказал идти и она задохнулась бы от газа. Но, решила что будет хорошей идеей зажечь факел. Мне понравилось как огонь быстро слизал ее тело, но потом, когда разошлась молва о том, что это господь ее покарал, я был в ярости. Сука.
И вот, теперь, уже третий губернатор дрожит от страха перед тем, что я ему шепну что то, от чего снова придет толпа, обнажит его страхи, не даст насладится женой, или шлюхой, а мне было наплевать, и прекратит правление в одно мгновение. А потом выберет для себя новую жертву, повторяя круговорот убийств снова и снова. Комнаты укрепляли сильнее, а под него клали только проверенных шлюх, которые только и выведывали информацию, принося ему неземное наслаждение, тем самым развязывая язык. Из нынешнего губернатора было не сложно вить веревки, и каждый кто мог, пользовался этим тюфяком, диктуя ему свои правила правления, и тут мои полномочия иссякли.
Мокрого странника привезли в стены, и уложили на каменный стол, что бы узнать что он за рыба, и почему он потревожил это утро ужасным запахом. Одежда была странной для этого городка. Серый камзол, длинный, за колено, пуговицы серебряные ( конечно же нашелся умник, который срезал уже их, думая только о деньгах). Мне пришлось случайно выбить ее из рук, потому что на одной из пуговиц изнутри я заметил гравировку, и надеялся узнать имя трупа. Пуговица закатилась в брешь между стенами, и я решил ее там и оставить, пока меркеша не уйдет и не оставит меня с ней наедине. Сапоги тоже были сняты, и пришлись в пору на ноги, потом была небольшая стычка, пока в обитель нашего мокрого друга не вошел священник. Он презрительно посмотрел на двух стервятников.
- Да ладно, Падре. Всем жить на что то нужно, - произнес один из них, пробуя на зуб золотую монету, найденную в сапоге, так странно упрятанную в каблуке.
- Все его вещи несут смерть, их нужно сжечь, что бы не поддаваться греху, а вам молить всевышнего о пощаде, потому что вы предаете все человеческое сейчас. Проявите уважение к человеку, ведь вы не знаете какие муки он выдержал до того, как отправится к Господу.
- И это я слышу от человека, который вчера отодрал молодую девушку у себя в крипте? - усмехнулся второй, перебрасывая из рук в руки серебряную пуговицу. - ну, и кто тут будет грехи отмаливать, или может быть поможешь вырвать золотой зуб пока никого нет. А скажем что его обокрали еще до того, как он умер.
- Пути господи не исповедимы, - расмеялся Падре, и поспешил за клещами.
- Хороший человек, правильный священник. Упивается и жалует проституток в свое удовольствие, а тех кто перечит убирает быстро. И как таких земля носит.
- А тебя как она носит, после твоих дел, - спросил второй, - или же ты забыл, что ты сделал, когда мы вернулись из годового похода, не видя ни одной бабы, а?
- Пути господни, - пожал плечами второй, и обо заревела со смеху.
Падре вернулся быстро, и замахнулся на одного. Хотите все сделать, делайте быстро, и хватит ржать. Потом он положил на стол мешок, - все сюда сложить, или на его месте окажетесь вы.
Черкая зубами они выложили все из карманов, позабыв о пуговице , которая была надежно спрятана в моем маленьком тайнике.
Стервятники выдернул золотой зуб, хотя я не понимаю почему человеческое заставляет их таким жалким способом добывать эти маленькие кусочки золота, за которые они купят максимум бутыль выпивки. Хотя, напившись, человек чувствует себя непонятной тварью. А потом, они стыдятся того, что просыпаются на улице в дерьме, или в постели какого нибудь паренька, лишенные девственности и гордости.
Потом еще потрепали карманы, один так смешно поскользнулся и упал лицом как раз на грудь мертвеца, что даже я залился громким смехом, не боясь что меня заметят. А и пускай, обо мне уже давно забыли, и вспоминать существование тени города никто не захочет. Мешочек был завязан крепкими руками Падре, и спрятан в кармане полола рясы.
- Куда, наша доля где?
- Ваша доля - рыб кормить в море, - заржал Падре, и вытащил кошелечек из другого кармана и бросил им под ноги.
- Звон монеток всегда подымал мне настроение.
- Не спеши, нужно еще позвать врача, пусть посмотрит. А потом и сжечь, а то обвинят в мародерстве.
- Тебе надо, ты и спрашивай, а меня уже заждались в борделе.
- Кошель мне оставь, а сам уходи.
- Почему это? Падре мне его кинул.
- А мне посрать, оставляй его здесь, и катись. Мы выполняем эту работу вдвоем, не хочешь не получишь ничего. А девки явно не тебя ждут. И разобраться с Падре, только тихо. Он нас явно обокрал, тут я умею считать, в отличии от тебя. - он был и правда умнее. Хоть его напарник был и повыше, покрупнее, но даже в бою, я бы поставил на щуплого парня, который знал азы стратегии, и не рвался на рожон. Тихое, спокойное убийство - это то, что он умел делать, и убирал врагов так, что никто не знал, на что способен мальчишка с умом. Он держал руки на небольшом метательном ножике, спрятанном под ремнем подтяжки так, что противнику казалось что он просто держится за лямку.
Второй же был побольше, высокий амбал, который привык уже своими внушительными размерами пробил себе авторитет, не часто показывая свое мастерство в бою. Ему были чужды тренировки и обучения себя же.
Я занял более удобную позицию, присвистывая под нос какой то мотивчик ждал и думал, а не подбросить ли мне дров в огонь. Хотя искры и так полетели из глаз напарников. Деньги, все хотят денег, выпивку и бабу. И город именно этим и держал таких людей. Трактиры обеспечивают всем, даже заемами денег. Но возвращать деньги нужно вовремя, ибо я не завидую должникам.
- Хочешь убить, улыбнулся амбал, и сложил назад свое оружие в ножны, хорошо, как хочешь, иди за врачем. - мне понравилось как он швырнул кошельком в лицо щуплому, но тот увернулся. Жаль, я хотел увидеть как звонко разобьется его щека, от тяжести монет, брошенных с немалой силой.
- Ты иди, а я сапоги примерю - улыбнулся Щуплый. - Давай давай.
- А ты с деньгами уйдешь?
- Да.
- Хорошо, жди кофе в постель. - заржал амбал. Они смеялись долго и громко, и я понял, что у этой парочки такие споры часто, и воспринимаются как шутка. Конечно же, никто никого не убьет. Братские чувства им дороже денег, но до поры до времени.
А вот что теперь случится с Падре мне стало интересно. Вдруг они что то новое придумают. Я начал накидывает идеи способов его убийства, что бы склонить товарищей повеселить меня. Ненавижу святош, думаю что нужно выбрать вариант с адом каким нибудь, это же вера, а без веры человеку нельзя.
Щуплый кряхтя натягивал сапоги, и удивлялся тому, как хорошо они ему подходят. Когда в дверном проеме показался врач, мокрый странник был уже раздет, а одежда сброшена в бочку для сжигания подобных вещей.