И вот брели мы по дороге, спутница крутила ручку своего инструмента и напевала под нос тихонечко: - «*Зимние мгновенья сочтены, хоть кружится снег порой некстати, календарь открыл приход весны»…
- Да, в этих краях зима заканчивается куда раньше, а лето длиннее, - я улыбнулся девушке, - тебе понравится.
- А для кого мы будем играть? – спросила музыканша.
- Людские поселения опасны, - я поморщился, - во многих местные власти держат специальных «видящих», умеющих обнаруживать волшебников и волшебниц или защитные антимагические кристаллы. Узнают про твои «фокусы», обоих на костёр отправят.
- Ты знаешь про мою силу? - Хёди-гёди вытаращилась на меня своими большими голубыми глазами, - но она такая крошечная и старалась скрыть тщательно.
- Обычный человек, возможно и не приметил, что иногда исчезали дырочки на одежде или налипшая грязь, а так же, синяки и шишки набитые во время игр с друзьями, а так же, что ты разговариваешь с животным и они почти понимают, - я прищурил правый глаз, - но, я не в первый день странствую, ничего не укрывается. И не запрещаю тебе колдовать, просто, не делай этого без крайней необходимости и не при посторонних. А мы посетим жилище моих старых знакомых лесных альвов, они любят музыку и представления. Ну, раньше любили точно. Необычайно милые создания, особенно, детишки.
- И как вы познакомились? – оживилась девочка.
- Обычное дело, один злой маг решил подчинить остроухих, изготовил артефакт, лишавший их сил и желания сопротивляться, - я пожал плечами, - я присоединил злодея к своей коллекции и освободил пленников. С тех пор мне всегда рады в жилищах лесных жителей. Единственно, придётся исполнить некоторые ритуалы.
Я свернул с дороги, подошёл к высокому дереву, которое от других ничем не отливалось, провёл рукой по коре, нащупал особый участок, начертал на нём зелёную руну и… ничего не произошло.
- Что такое? – я нахмурился, - не мог же забыть символа. Неужели что-то случилось… Только этого не хватало. Мне сейчас не до битв, мягко говоря.
- Неужели, мы не увидим альвов? – моя певунья огорчилась.
- Шанс есть, но он не велик, - я прикусил нижнюю губу, порылся в сумке и достал какой-то свиток, развернул его и протянул спутнице, - спой вот эти строки, они на альвийском языке, однако, записаны рунами общедемонического. Если в округе остался, хоть один живой бессмертный, прибудет сразу.
- Это я с удовольствием! - Хёди-гёди закивала, принялась крутить ручку, запела.
Красиво у красотки получалось, между прочим, лучше только у самих лесников. Даже воздух зазвенел, деревья начали покачиваться в такт, птицы принялись подпевать нежно. Вскоре послышался звоночек, кусты раздвинулись, и появилась человеческая фигура в чёрном плаще с капюшоном, в руках незнакомец держал деревянный посох.
- Кто смеет производить здесь звуки, ныне, чуждые этому миру? – произнёс незнакомец.
- А кто требует ответа? – тем же тоном спросил я, положив ладонь на пряжку ремня.
- Я – Посредник, - пояснил странник, - а вы, не из Гончих ли Сихсуха будете?
- Давно мы не выбирались в большой мир, - я нахмурился, - что ещё за «Гончие Сихсуха» такие.
- Злые маги из мелких, наёмники всех мастей, бывшие инквизиторы, видящие и просто любители чужого имущества. Выискивают потенциальных противников своего Повелителя и убивают их, - пояснил Посредник.
- Может, ты сам из их числа? – уточнил я.
- За подобное оскорбление и головы лишиться можно, - мужчина направил на меня посох, - Простите, так трудно отличить порядочного человека от негодяя, - я поглаживал сюрекен, - не знаете ли, случайно, что случилось с альвами?
- Ушли, открыли проход в другой мир и укрылись там, - странник оперся на свой посох, - понимали, что победить Императора – мага им не удастся, служить ему не желали принципиально, умирать и подавно. Однако, не желали порывать полностью с этим измерением, поэтому попросили меня призвать их, коли с великим злом удастся покончить, подать им сигнал, что можно вернуться.
- Мудрое решение, - я погладил подбородок, а сам обдумывал полученную информацию. С одной стороны, коли удалось проникнуть к остроухим и спрятать Хеди-геди, она, возможно, окажется в безопасности, для энергии проникнуть куда-то не проблема, Сихсух обессилеет и умрёт, с другой, он может по оставленному ей следу, отыскать убежище и прикончить, как нас, так и альвов, а это недопустимо, с чистым сердцем обрушив на них всю армию. Грех подставлять старых друзей.
- Нельзя оставаться тут дальше, - Посредник погладил свой подбородок, - если я слышал песню, то могли и другие и прибудут сюда так быстро, как смогут. Предлагаю удалиться.
- Согласен, - не стал спорить я, - в этом лесу я давно не был, следуем за вами.
- И куда это вы собрались? – послышался чей-то хриплый голос.
- Арена боли и правосудия! – воскликнул я и сорвал с пряжки ремня сюрекен, метнул. (Артефакт долетел почти до самого недруга, опустился на землю, побежали во все стороны по поверхности белые лучи, а когда достигли деревьев в пяти футах от нас, возник и антимагический купол, лишил магической силы врага и отделил от внешнего мира, теперь никто на помощь не придёт.)
Могли мы рассмотреть нового собеседника. Высокий широкоплечий темнокожий мужчина с огромной лысиной и на голове и короткой бородкой, одетый в фиолетовые длинные одеянья, в руках копьё с наконечниками на обоих концах. До того Гончая висел в воздухе на круглом щите, но теперь рухнул вниз, приземлился на ноги.
- Какого? – начал он, с ужасом вылупившись на меня.
- Что-то подсказывает мне, что ты – волшебник? – процедил я, хищно улыбнувшись.
- Пред тобой сам Ко Мьянко, один из лучших в своём деле, - кивнул темнокожий, - немедленно убери свою смешную сферу, коли не хочешь стать смертельным врагом Ситсуха Великого!
- Думаешь, он помнит всех мелких сошек, которые на него работают, – пожал я плечами, - кроме того, сомневаюсь, что мы с твоим императором подружимся. Просто поднимешь руки вверх, сдашься и понесёшь своё наказание или придётся силу применить?
- Ты, считай, покойник, - взрычал Ко Мьянко.
- Призываю моего Пегниария! - я сорвал куколку с крепления, метнул на землю. Та немедленно начала расти, пока не превратилась в высокого худощавого изящного юношу с каштановыми волосами и короткой щетиной на лице, прозванного Шипящая Смерть, одетого лишь в набедренную повязку и с поножем с длинными шипами на правой ноге, из оружия имелись кнут, дубина и щит, который был прикреплён к левой руке ремнями. Воин щёлкнул своим кнутом и хищно улыбнулся врагу.
- Как насчёт дозы яда, враг мой? – поинтересовался гладиатор.
- Так ты – Тахи Кардия? – пролепетал Ко Мьянко, отступая на несколько шагов назад.
- Странно, что ты только сейчас понял это, - хмыкнул я, - прежде, чародеи начинали плакать, размазывая слёзы по щекам и умолять о пощаде уже после установки защитного барьера.
- Все думали, что охотник с таким именем давно умер, - чернокожий сглотнул, - находились даже те, кто утверждал, будто лично перерезал тебе глотку!
- Значит, слухи о моей преждевременной гибели, оказались немного преждевременными, - я вздохнул, - сдаёшься?
- Ну, нет, принесу Повелителю твою отрезанную голову и прославлюсь ещё больше, - воскликнул злой маг, - убери только свою куклу и выходи на бой лично!!!
- Не заслуживаешь ты такой чести, – я зевнул, - вот если одолеешь, хотя бы троих рабов подряд, тогда и посмотрим. Шипун, он твой полностью.
Юноша рассмеялся безумным злым смехом, взмахнул кнутом, отправил ремень вперёд. Гончая поспешно подставила копьё, кнут обвился вокруг древка, кончик его преобразился в змеиную голову, зубы вонзились в дерево, и оно немедленно начало разлагаться оружие переломилось. Ко Мьянко с ужасом уставился на своё копьё, отбросил, (скоро от обломков ничего не осталось) и, в это время, метко брошенный щит ударил его в лоб, заставив отшатнуться. Тут же, кнут обвил ногу, рывок и воин Сихсуха повалился на спину, змеиная голова впилась зубами в щиколотку. Раненный истошно завопил. Шипящая Смерть начал подтаскивать к себе жертву, потом взошел к нему на грудь, поднял дубину, готовясь расколоть череп.
- Стой, - приказал я и встряхнул руки, так что широкие рукава опустились вниз, обнажив вытатуированные кресты на руках. Впрочем, нарисованные артефакты тут же отделились, взмыли в воздух, обрели объём и уподобились деревянным. Я ухватил их и уточнил, - итак, ты предпочитаешь рабство или смерть, дружочек?
- Я не хочу помирать, - простонал неудачник, - пожалуйста, делай, что собирался, мне очень больно, яд буквально растворяет плоть!
- Ты возрадуйся, ибо, с этого момента, начнёшь искупать грехи свои и, возможно, получишь возможность, когда-нибудь, попасть в ад, нарекаю тебя Галлом!
Из краев крестовин в моих руках, показались тонкие нити, опустились до пола, поползли к преступнику, подобно змеям, две сразу коснулись его ступней, приросли, ещё пара добрались до колен, остальные доползли до плеч, по рукам, до локтей и ладоней, последняя вросла в череп. Застонал побеждённый, кожа его затвердела, принялась преображаться в глину, дерево, металл и тряпки. Облачился в звериные шкуры, с кожаными наручами на руках и поножами на ногах, экипирован был гладким шлемом, копьём, и небольшим галльским щитом. Принялся уменьшаться, пока не превратился в марионетку, размером с ладонь человеческую. Следом преобразился и мой гладиатор соответствующим образом. Я открыл свою волшебную бездонную сумку и бросил в неё новую марионетку.
- Папа, до чего же жутко! – моя воспитанница поёжилась, - отчего ты был так жесток с этим несчастным?
- Предпочитаешь, чтобы он был жесток с нами? – поинтересовался я, - этот мир стал чище и это – главное!
*Все стихи в этой книге написаны и дарованны мне талантливым писателем и поэтом с ником Не Герой, за что я ему бесконечно благодарен.
Зимние мгновенья сочтены,
хоть кружится снег порой некстати,
календарь открыл приход весны,
первомартовские предъявляя даты.
За окошком радостный трезвон
птиц на ветках, распустивших почки,
прогоняет сад глубокий сон,
разминая в кулачках листочки.
Облака на небесах бездонных
лепестками белыми раскрылись,
будто бы подснежников бутоны
в вышине зеркально отразились.
А под ними в песнях напевая,
свой нехитрый, радостный сюжет,
возвращается неспешно птичья стая,
посылая крыльями привет.
Пусть зима морозами стращала,
белым снегом скрыла путь вчера,
но сегодня силы исчерпала-
в мир пришла весенняя пора!