Глава Первая
Я проснулся этим утром, чувствуя, насколько напряженной была неделя.
Подступала головная боль от многочасовой работы, и единственное лечение, до которого я додумался, это долгая поездка вдоль Шоссе 50.
Шоссе, которое идет прямо через все города США. Его называли самым одиноким шоссе по очевидным причинам, за которые я люблю его.
Машин мало, те, кто ездит по этой дороге часто, знают все входы и выходы, и могут ехать по нему с любой скоростью.
Я решил, встану пораньше, сяду на мотоцикл и уеду настолько далеко от работы, как только смогу.
Душ и быстрый завтрак – я потратил время только на это, перед дорогой. Я предвкушаю скорость, которую мне подарит дорога.
Чем дальше я отъезжал от Лейк-Тахо, тем слабее становилось напряжение. Я практически чувствовал, как тяжесть спадает с моих плеч, и я снова могу дышать полной грудью. У меня не та классная работа, которой могут похвастаться добрые люди. Я управляю казино, это почти так же гламурно, как счищать дерьмо с обуви.
Зарплата достойная, но я должен работать больше часов, чем бог, чтобы получать ее. Я не увольняюсь, потому что ненавижу саму идею искать что-то другое.
Пока я могу брать день или два время от времени, чтобы потратить их на дорогу, я могу возвращаться в этот ад, и работать, пока меня снова не начнет все это сводить с ума. Гребанная американская мечта.
Сегодня прекрасный день, шоссе пусто, как мне и нужно, не приходится никому уступать дорогу. Вокруг чудесные виды. Когда я приезжаю в городок, в который заворачиваю с шоссе, чтобы заправиться, я решаю остановиться и поесть. Тут есть забегаловка, которая делает правильные завтраки – большие и жирные.
Я паркуюсь, решив поесть сначала, снимаю шлем, свободно встряхиваю волосами. У меня хорошая внешность. Я говорю это только потому, что я уверен, далеко не каждая женщина, может сказать, что я лгу. Я высокий, широкоплечий, сильный жеребец. Чего еще желать? А, забыл про чувство юмора. Леди любят тех, кто может рассмешить их, но только если те могут заставить их потом кричать, и как мне говорили, в этом я тоже преуспел.
В общем, я со всех сторон хороший парень, у меня есть друзья, которые могут всегда рассчитывать на меня и женщины, практически выстраиваются в очередь, чтобы попытать счастья со мной. Это может показаться дерзким и нахальным, но, уверяю вас, все, что я сказал – правда.
Официантка, которая подходит к моему столу, чтобы принять заказ, восхитительна, она молода и, кажется, застенчива. Ей трудно смотреть мне в глаза, я уверен, что это потому, что она видит, как глубоко я могу прочитать ее.
Я хорошо разбираюсь в людях, обычно я могу многое о них сказать, уже через несколько секунд. Годы в казино дали мне такие навыки.
Я позволяю ей соскочить с крючка, когда понимаю, что не собираюсь лезть ей в душу. Она не одна из тех девочек, которые симулируют застенчивость и затем превращаются в чертову порнозвезду в постели. Она, кажется, реально наивна, и когда я понимаю, что не будет никакого перепиха в туалете, я отступаю.
Я делаю заказ, такой, что можно решить, что ко мне присоединяться друзья. Но нет, я просто адски голоден. Она уходит, не говоря ни слова, и мне нравится смотреть, как она идет. У нее хорошая задница, которая красиво двигается, когда она идет. Она так наивна, что может совсем не знать, как она заводит мужчин.
Я наблюдаю за другими людьми в этом небольшом ресторане, которые наслаждаются едой и разговаривают с приятелями. Просто типичный субботний ланч для них – для меня тоже, но я предпочитаю быть один.
Мне хватает людей на работе, никто не приходит ко мне, кроме как пожаловаться на что-то, и попросить, чтобы я все исправил... немедленно. Что я не всегда в состоянии сделать, и тогда это я виноват, что они недовольны. Поэтому, когда я один, я обычно наслаждаюсь одиночеством.
Официантка ставит чашку и френч-пресс с кофе передо мной. Я встречаюсь с ней взглядом. Девушка закусывает губу, уверен, ее тревожит мой интерес. Она уходит снова, не говоря ни слова.
Она – странная, эта девочка.
Еду тоже скоро приносят, две женщины, не та девочка, они ловко расставляют заказ. Я благодарен, боже, все прекрасно, не на что жаловаться.
Закончив завтрак, я откидываюсь на спинку и даю еде усвоиться. Потом я оплачиваю счет, и оставляю чаевые на столе для моей любимой новой застенчивой девушки.
Это больше, чем нужно, но я рад сделать это, она привлекла мое внимание и отвлекла от работы. Я никогда бы не признался ей, что эти мысли в основном о том, как я загнул ее на столе и вставил ей. Жаль, что я не увидел ее, прежде чем уехал.
Я еду домой медленнее, с возвращением приходит и напряжение. Снова чувствую тяжесть своей жизни. Меня отвлек от грустных мыслей один из тех больших грузовиков – ну, вы знаете, тех, которые пускают черный дерьмовый дым, пачкая все, что им попадается. Такая мера длины члена – чем больше грузовик, тем больше член водителя – предполагается, что мы в это верим. Так или иначе этот чудик решает не просто обогнать меня, но проехать так близко, что мне приходится свернуть в грязь, чтобы его не задеть, и тащиться потом следом. Когда я обхожу его, ускоряясь, он выпускает это черное облако дерьма, которое меня окутывает.
Что-то во мне вскипает, он сделал это нарочно, для удовольствия, я, вероятно, не первый, кто получает в лицо выхлоп от грузовика.
Я словно на автопилоте следую за ним. Он мчится быстро, как только может ехать его грузовик, но держусь на расстоянии. Я даже не понял этого, когда повернул с шоссе за ним. И когда ехал за ним по грунтовой дороге. Вдруг я увидел трейлер, который мог стать единственной целью моей поездки, потому что тут больше ничего нет. Улица совершенно пуста.
Я останавливаю мотоцикл и наблюдаю, как он подъезжает к трейлеру. Не могу отвести от него глаз. Словно это трейлер меня обидел. Но это не трейлер. Это человек.
Гнев тащит меня туда, я даже не успеваю продумать план. Стучу кулаком в дверь, пока не слышу, как мужчина из-за двери говорит.
– Что, черт возьми, тебе надо? – кричит он несколько раз, пока я не услышал его.
Он не открыл дверь – я не знаю, почему, я думал, что он откроет. Мистер Чертов Большой Парень, когда он в своем грузовике, не такой крутой, когда нужно иметь дело с другим мужчиной.
– Ты чертов идиот, так обгонять, ты мог убить меня, а потом еще выпустил свое дерьмо мне в лицо, ты чокнутый?
Я слышу, как этот придурок смеется за дверью, но он ничего не говорит в ответ.
– О чем, черт возьми, ты думал? – я злюсь сильнее, чем когда-либо – моя кровь кипит.
– Пошел ты.
– Ты издеваешься? Посылаешь меня?
Я бью кулаками в дверь, оставляя капли крови на белой двери.
– Чего ж ты не выйдешь и не покажешь, куда мне идти.
Он смеется сильнее. Я пытаюсь успокоиться, действительно, пытаюсь. Пытаюсь куда-то направить гнев, но не могу ничего найти, мои руки дрожат и кровь стучит в ушах. Смех сводит меня с ума.
Звуки отзываются эхом в моей голове. Я буквально теряю рассудок. Пытаюсь уйти, но не могу. Мозг не слушает команды.
– Если я еще раз тебя встречу, или услышу от кого-то, что ты еще раз так поступил с кем-то, я тебе задницу порву.
Стоп, я даже не думал говорить подобное, но слова сами вылетают у меня изо рта. Смех прекращается. И за дверью он говорит то, что злит меня еще сильнее, хотя я думал, что это невозможно.
– Пошел ты, я делаю то, что хочу.
Все вокруг меня исчезает, и я сосредотачиваюсь только на этих словах. «Я делаю то, что хочу» – они повторяются в моей голове как чертова мантра.
Это точно, как эта мразь и живет, если он хочет столкнуть мотоцикл с дороги – он это делает. Он хочет пустить кому-то выхлопы в лицо – он делает это. Он хочет прятаться за дверью и кричать ерунду через нее – он, твою мать, делает это.
Возможно, я должен усвоить урок из его учебника. Я хочу убить его прямо сейчас, и он дал мне совет, что мне с этим делать. И с этой мыслью приходит спокойствие. Какой-то Дзэн нисходит на меня, и гнев проходит, ноги начинают меня слушаться. Меня больше не волнует, что как только я добрался до дороги, он, наконец, открывает дверь и кричит мне, что я слабак. Но это не беспокоит меня.
Я сажусь на мотоцикл и лечу домой. Теперь нужно кое-что сделать, чтобы добиться того, чего я хочу.
Глава вторая
Следующие несколько дней проходят, как вспышка. Я думал, возможно, мой гнев рассеется, но нет. Я думал, что человек забудется, станет просто еще одним ослом на дороге, но он становится тем самым ослом. По нему теперь я меряю других ослов. На самом деле, я бы хотел, чтобы он исчез у меня из памяти. Но он становится только больше. Каждый раз, как кто-то раздражает меня, он становится больше, и гниет там, с остальными бесящими меня вещами.
План мести все точнее, и я еле могу дождаться уик-энда, чтобы взять выходные. Наверное, так ждут дети поездки в Диснейленд. У меня теперь всегда хорошее настроение.
Некоторые меня спрашивают, чем я так доволен, а что мне им сказать? Что предстоящее убийство приводит меня в хорошее расположение духа? Я иду домой, лежу в кровати, думая о том, что я могу сделать с ним, чтобы раздавить этого мелкого психа, поставить его на колени и показать, что он связался не с тем парнем. Но то время, что я потратил на эти мысли вместо сна, не влияет на меня, я просыпаюсь свежий и готовый работать целые сутки, я знаю – что я еще на день ближе к отмщению. Наступает утро пятницы, и я, практически, не нахожу себе места.
У меня были силы, о которых я и не подозревал, которые только и ждали момента пробудиться.
День проходит медленнее, чем мне бы хотелось, зато я могу сосредоточиться на деталях плана.
Проблемы, которые люди подкидывают мне, не могут испортить мои планы, я даже не сильно-то беспокоюсь, получится ли у меня решить эти их нелепые вопросы. Через два часа я уйду отсюда и ничто меня не остановит.
Когда часы на моем запястье показали девять, я нетерпеливо иду к двери, как из средней школы, в последний учебный день, перед летними каникулами, свежий воздух ошеломляет меня, и весь стресс уходит. Я, посмеиваясь, сажусь на мотоцикл, не надеваю шлем, потому что я хочу чувствовать ветер сейчас. Не дерзну упустить ни секунды этой ночи. Дома я быстро собираюсь, беру сумку, которую упаковал еще вчера, добавляю в нее еще кое-что, мой мозг подкинул мне несколько мыслишек в последний момент. Это основной набор для убийства, вы можете и сами догадаться, что в него входит, а если не можете, то вы не ту историю слушаете.
Ножи, веревка, скотч и другие забавные вещи, которые могут развлекать меня много часов… пока я буду делать то, что хочу.
Я еду к знакомому трейлеру. Без остановок. Вид немного отличается, но я не смог бы его забыть, даже если бы меня ударили по голове, и у меня случилась амнезия – этот трейлер выжжен у меня в сознании.
Газон с увядшей травой, где он паркует свой грузовик пуст, и я понимаю, что его нет дома. Я почему-то так и знал, что его не будет, когда я приеду. Мне нужно попасть внутрь, чтобы дождаться его там. Внутри темно, никакого фонаря перед ним тоже нет, это мне на руку. Я тяну ручку, надеясь, что не заперто, это бы сэкономило мне время. Но дверь заперта, мне придется использовать навыки, которые я освоил, шерстя Гугл последние несколько дней. Я хорошо наловчился, практикуясь на собственном замке. Думаю, его замок не сильно отличается, поэтому, я уверен, что смогу попасть внутрь, без проблем.
Так и происходит, у меня заняло все меньше пяти минут.
Довольно хорошее время для любителя – Гугл отличный учитель. Интерьер такой же убогий, как и внешний вид. Думаю, его грузовик – это самое новое его приобретение, в которое он, вероятно, вложил сбережения. Диван, словно из секонд-хэнда, остальная обстановка такая же. Я обошел дом, нашел стол с двумя стульями, один выглядел, как будто только сломался, он стоял в углу столовой. Голая кухня, пустая кладовка. Обычная еда в холодильнике, в контейнерах.
Ванная сразу за гостиной, и ободок на унитазе говорит мне, что он не сильно-то парится с уборкой. Грязное зеркало, забрызганное зубной пастой, кран капает.
Я мог уехать прямо сейчас, утешаясь, что у меня лучшая жизнь, чем у него. Его жизнь – это уже достаточное наказание. Но я хочу не этого. Он сказал волшебные слова, которые с тех пор изменили мою жизнь. «Я делаю то, что хочу», – таким образом, я не отказываюсь от своего плана.
В конце зала еще две комнаты, по одной с каждой стороны. Захожу туда, где дверь открыта, быстро осматриваюсь. Пустая комната, пластмассовый шезлонг у стола, который выглядит, словно ему сто лет. На столе компьютер. В углу стопка белья. Я иду к закрытой двери, медленно поворачиваю ручку, с тихим скрипом дверь открывается. И вдруг я что-то замечаю. Кто-то лежит на постели, под одеялом. Но в комнате темно, и я не вижу, кто это. В свете луны дальше собственной руки не видно ничего. Я вхожу в комнату, чтобы получше рассмотреть неожиданного обитателя.
Это – девушка, это понятно, потому что я сразу увидел ее сиськи, от которых любой мужчина бы завелся. Она закрывает рукой лицо, как крылом, так что я не могу ее рассмотреть, а жаль. Но не может быть таких сисек у уродливой девушки.
Мне нужна минутка, чтобы решить, что делать. Парень так меня разозлил, что я не подумал, что буду делать, если у него есть подружка и она будет дома. Как этот парень заполучил девочку с такими сиськами?
Мне придется ее связать. Потом решу, что с ней делать, но я не могу дать ей шанс сбежать и кому-нибудь рассказать обо мне. Я достаю скотч. У ее кровати никаких украшений, к которым я бы мог ее привязать, поэтому я быстро решаю, что если первым, что увидит мистер Задница-вместо-головы, вернувшись домой, будет связанная подружка – это будет мило.
Тогда отлично подойдет кухонный стол. Приходится менять немного планы, но, может, так будет еще лучше. К счастью, девочка не тяжелая, я хватаю ее с постели, она тут же просыпается и в отчаянии пытается сбежать. Я в состоянии быстро ее утихомирить, не причиняя ей вреда. Перекидываю ее через плечо, беру скотч и несу добычу к столу. Она полностью обнажена, и мягкость ее тела меня заводит. Я не тот парень, который берет от женщин то, чего они не предлагают сами, но с прошлой недели я стал другим человеком, теперь я тот, кто ворвался в дом идиота, которого собираюсь убить. Посмотрим, что еще во мне изменилось.
– Сядь на стол, – приказываю я. Она слушается, но неохотно. – Если ты двинешься или выкинешь какую-нибудь глупость, ты пожалеешь.
Она кивает. Трудно видеть в темноте, но я чувствую, что она дрожит.
Я приматываю ее лодыжку к ножке стола, не спуская глаз с нее, на случай если она дернется. Потом приматываю вторую.
– На спину. – и приматываю запястья к ножкам стола. Теперь, наконец, я могу рассмотреть ее лицо и понимаю, что это та официантка, которая мне понравилась в забегаловке.
Ну, твою мать, отлично.
Если бы я не был посреди исполнения плана по убийству ее бойфренда, я бы думал, что мысли об изнасиловании, появившиеся в моей голове, это самое худшее, что один человек может сделать с другим. Я почувствовал, что возбужден, и мой член упирается в нее, пока я заканчиваю приматывать ее руки.
О, мой бог.
– Что вы хотите от меня? – спрашивает она.
– О, сладкая, ты не хочешь знать.
Она судорожно вздыхает, поскольку признание поражает ее.
– Вы – тот парень из кафе.
– Да, это я.
– Я думала, что вы хороший парень. Вы оставили хорошие чаевые.
Она, кажется, разочарована, что ошиблась во мне. Нет, она была права, раньше я был хорошим человеком, который оставляет хорошие чаевые и как джентльмен, возможно, пригласил бы ее на свидание, но сегодня мы встретились, когда я стал кем-то другим. Я пожимаю плечами, чтобы показать, что мне все равно, что она думает обо мне.
– Мой бойфренд скоро будет дома, – говорит она, пытаясь меня напугать.
– О, я знаю, вот почему я здесь.
– Что вы имеете в виду? – злится она.
– Я приехал сюда за ним. Ты только что стала параллельным проектом.
Ее лицо комично вытянулось, нижняя челюсть отвисла.
– Что вы хотите с ним сделать?
– Все. – честно отвечаю я. Это – правда – я хочу все.
– У него ничего нет, ну, в общем, только его чертов грузовик, который он любит больше, чем все на свете.
Я осматриваю убогую комнату, в которой он живет.
– Я знаю.
– Так, почему вы просто не заберете его?
Она не понимает, что я подразумевал под всем. Я легко давлю ей на нос и качаю головой.
– Этого недостаточно, это не все.
– Ну, он даже не любит меня, таким образом, вы тратите впустую свое время со мной.
– Увидим. – Мне приходит в голову некая мысль, и я понимаю, что сделаю. Может, все пройдет даже лучше, чем я задумывал.
Я обхожу вокруг стола и останавливаюсь, чтобы полюбоваться. Распятая на столе, она такая красивая. Я могу хорошо ее рассмотреть, вижу ее чисто выбритую киску.
Слышу стон, и меня снова удивляет, как он заводит.
Я испытываю желание коснуться ее, но сдерживаюсь. Каких усилий мне это стоит, честно, я хочу сунуть пальцы прямо в нее, но сую руки в карманы и подхожу к ней ближе.
– Вы не причините мне вреда? – думаю, она решила, раз я не стал ее насиловать, то не причиню ей вреда. Ладно, пусть так и думает.
– Что вы собираетесь сделать с Джимми?
Чертов Джимми… конечно, это – его имя.
– Все, что хочу. – Отвечаю я.
– О, боже, – она плачет, слезы бегут по щекам, падая в светлые волосы. Я думаю, что она становится еще симпатичнее. Обычно, я не заставляю женщин плакать, на самом деле, я чаще всего их утешаю. Но смотреть, как она плачет, почему-то доставляет мне удовольствие.
Ее подбородок дрожит поскольку она пытается сдержать слезы, и я хочу провести языком по ее лицу, слизывая слезы.
– Так, когда Джимми будет дома? – спрашиваю я, игнорируя ее страдания.
– Который час?
– Это не должно тебя беспокоить. Я спросил, во сколько он приходит?
– Около трех, обычно. Он работает допоздна.
– Ты уверена, что он работает, а не трахает какую-нибудь глупую девочку? Не похоже, что он приносит много денег.
– Он тратит его на грузовик главным образом. Я не думаю, что он обманывает меня, он бы не стал.
– Ты сказала, что он тебя не любит, что тогда его останавливает?
Я смотрю на часы. Джимми должен прийти с минуты на минуту. Я чувствую всплеск адреналина, и как ускорилось сердцебиение.
– Не любит, но не думаю, все-таки, что он бы стал мне изменять, – ее лицо говорит другое, и мне становится ее жаль.
– Ну, так или иначе, он может появиться в любой момент, и мне нужно, чтобы ты вела себя хорошо, пока мы его ждем.
Она кивает.
– Если ты хоть заикнешься, чтобы предупредить его, ты пожалеешь.
– Я не собираюсь ничего такого делать, но вы должны обещать, что я не пострадаю.
– Я не должен тебе ничего обещать. Ты делаешь то, что я говорю или будут последствия. Ты, мать твою, поняла?
Я никогда так с женщинами не разговаривал, но сейчас… это все новый я.
Прошло много времени, она пролила много слез, мы услышали громкий грохот снаружи и я предположил, что это его чертов грузовик, он едет домой. Она что-то бормочет, видимо, что это он.
– Прекрасно. Будешь вести себя хорошо, да?
– Да, – жалобно говорит она.
– Теперь просто лежи и жди, пока он не подойдет к тебе, легко дергаясь. Поняла?
– Да.
Глава третья.
Ключ Джимми поворачивается в замке, и звук этот, как музыка для моих ушей.
Я стою прямо за дверью, чтобы успеть прыгнуть на него раньше, чем он поймет, что что-то не так. И все идет именно так, как я думаю, я обхватываю его за шею и тыкаю лезвие ножа ему в шею. Он останавливается мгновенно, и будь я проклят, начинает бесконтрольно дрожать. Я не разглядел его во время нашего первого знакомства, но он подходит под то, каким я представлял себе говнюка, который прячется за дверью, ругаясь из-за нее.
Он примерно 5 футов и 10 дюймов, на несколько дюймов ниже, чем я, толстый, с пузом. Как ему удалось заполучить такую девушку, как та, на столе, я не понимаю. Что у него такого есть, чтобы предложить ей, он даже не может ее убедить, что любит ее.
Я толкаю его вперед в столовую, и он мгновенно видит свою девушку, распластанную на столе, она снова плачет, конечно, я уверен, что она не стала бы, если бы знала, как это заводит меня.
– Старла! – кричит он.
Я направляю его к единственному не сломанному стулу в столовой, становится довольно трудно удерживать его, он пытается вырваться, только я не уверен, это для того, чтобы спасти себя или Старлу. Не важно, в любом случае.
– Сядь, твою мать, на стул, – я тыкаю лезвием глубже, капельки крови, текут по шее, Старла пугается. Она визжит и плачет, теперь открыто.
Джимми делает то, что ему говорят, и я могу связать его без лишнего шума. Убедившись, что он связан, я делаю глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями.
– Как, черт возьми, ты заполучил эту девушку? – спрашиваю я, серьезно, меня это интересует.
– Пошел ты, – только и говорит он.
– Ты меня помнишь?
– Да, ты та киска на мотоцикле, которая съела мой дым.
Мой взгляд заставляет его сожалеть о своих словах мгновенно,
видеть свою девушку, превратившуюся в скатерть и оказаться в ловушке самому, это ничто, по сравнению с тем, что обещает мой безумный взгляд. Я прослежу, чтобы он следил за языком в будущем, и бью его прямо в челюсть. Треск прозвучал слишком громко в маленькой комнате.
– Я уверен, что ты удивился, увидев меня здесь сегодня, хотя вряд ли тебя слишком шокирует мысль, что кто-то ненавидит тебя достаточно, чтобы сделать то, что я собираюсь сделать.
– Что ты собираешься сделать?
Страх в его глазах смехотворен, он был таким разговорчивым, когда я был у его двери на прошлой неделе, теперь он не хочет повторить свои слова. Кажется, что человек, который способен заставить кого-то рисковать своей жизнью, должен бы, по крайней мере, быть достаточно сильным, чтобы дать отпор, если кто-то полезет в драку. Бедняга не знал, что такое возможно. Он один из тех мужчин, которым кажется, что они сильные и крутые, пока кто-то действительно сильный и крутой не придет и не докажет, что он ошибается.
Что ж, рад оказаться полезным.
Я подхожу к Старле, которая с широко раскрытыми глазами наблюдает за всем этим дерьмом.
Веду рукой по внутренней стороне ее бедра, это злит Джимми, он пытается вырваться. Я поднимаюсь еще выше, и останавливаюсь только когда касаюсь теплыми губами ее киски.
Она выдыхает стон, давая бедному Джимми понять, что я где надо.
– Итак, Джимми, ты сказал мне, когда мы виделись в последний раз, что ты поступил так, потому что ты этого хотел. То есть, следуя твоей логике, я должен сказать, что то, что произойдет здесь сегодня, это то, что я хочу. Должно быть, это справедливо по отношению к твоему безупречному образу мышления. Я прав?
– Я не это имел в виду. Ты не можешь взять мою девушку, потому что хочешь ее. Она не хочет тебя.
– О, я уверен, сейчас да, но что, если мы попробуем изменить это?
Он смущен, но все равно смеется.
– Она никогда не захочет тебя, ты просто байкер-неудачник, который приходит в чужие дома и ведет себя как чертов хер.
– Это да, я собираюсь вести себя как хер, большой хер, который войдет в хорошую тугую дырку.
Я засовываю пальцы в ее киску, и они легко скользят в ней. Я не думаю, что она возбуждена из-за меня, но мой член не знает разницу, и ему все равно – мокрая дыра для него мокрая дыра.
Я ласкаю ее изнутри, работая пальцами так, как я знаю женщины любят. Ее глаза плотно закрыты, не так как будто она наслаждается, а словно пытается отвлечься, мысленно уйти куда-то, где этого не происходит. Мне все равно, куда уходят ее мысли, пока эта дырка остается здесь.
– Он заставляет тебя кончать, Старла? – спрашиваю я.
Ее глаза распахиваются, она смотрит на Джимми.
– Да. – говорит она, защищаясь.
– Как он это делает? Вот так? – я трахаю ее сильнее пальцами,
хлюпающие звуки заполняют комнату. Ее соски твердеют, она возбуждена, однозначно.
– Джимми, ты когда-нибудь видел ее лицо таким? Посмотри на это, она чертовски любит это.
– Да пошел ты, она тебя не хочет, я уже говорил.
– Старла, – мои пальцы останавливаются. – Ты хочешь, чтобы я продолжал? Хочешь кончить?
Она ловит мой взгляд сквозь полузакрытые веки, и я знаю ее ответ без слов, поэтому я продолжаю. На этот раз я двигаюсь медленнее, потирая клитор большим пальцем, пока толкаю пальцы глубоко в нее.
Ее дыхание становится шумным, и в ту секунду, когда она на грани, я останавливаюсь.
Она скулит, пытаясь скрыть это запоздалым кашлем.
– Старла, мне нужно, чтобы ты рассказала мне, как тебе сейчас, в сравнении с Джимми. Он может читать по твоему телу? Он знает, что через секунду твоя маленькая киска готова кончить.
– Конечно, могу!
– Он говорит правду? Будь честной, он взрослый мужчина, он должен знать правильно ли он все делает. Это будет только вам на пользу, если ты скажешь, что ему нужно изменить что-то в своей технике.
Она нервно прикусывает губу, и тогда я понимаю, что Джимми не знает ничего об удовольствии этой бедной девушки.
– Тебе приходится симулировать оргазм с ним?
Она качает головой, очевидно, лжет.
– То есть, он знает, как ты говоришь, когда испытываешь оргазм, настоящий, тот, который поджигает твои внутренности и заставляет тебя кричать?
Она кивает.
– Давайте проверим.
– Отвали от нее! – плюет он.
Я встаю перед ней на колени, провожу пальцами по ее щели, разводя половинки и целую ее киску. Она вскрикивает. Он рычит. А я лижу.
В бешеном темпе я ласкаю ее. Она расслабляется, стонет и двигается, наслаждаясь моим языком, и через несколько минут я слышу крик, о котором я говорил. Оргазм дольше, чем я ожидал, и судя по выражению лица Джимми, он никогда не слышал его раньше, и по ее взгляду, после того как она смогла его сфокусировать, она тоже никогда его не слышала от себя.
– Всегда пожалуйста. – говорю я ей.
Она краснеет, по-настоящему вспыхивает, как будто ей стыдно, что ей нравится то, что я только что сделал. Я не могу ее винить, она так дико кончила прямо перед своим любимым Джимми.
– Итак, Джимми, ты уверен, что слышал эти звуки от нее раньше?
Я издеваюсь над ним, и он это знает.
– Да пошел ты. Она просто шлюха.
– Сомневаюсь, она даже не взглянула на меня в закусочной, когда я встретил ее, на прошлой неделе.
Он смотрит на нее, ожидая подтверждения, но она не смотрит ему в глаза.
– Да пофиг, – надулся он.
– Ты готова ко второму раунду, дорогая?
Она выглядит испуганной и взволнованной.
– Я хочу трахнуть тебя. Хочу разорвать эту киску на части. Я обхожу стол, беру ее руку и прижимаю ее к своему члену.
– Ты это чувствуешь? Ты хочешь его внутри себя, чтобы он растянул тебя?
Джимми шипит, но ничего не говорит.
Я расстегиваю ширинку джинсов и вынимаю член, кладу ее пальцы на него. Она сжимает его по собственной воле, и я чувствую, как он пульсирует.
– Я хочу, чтобы ты сказала Джимми, что хочешь меня трахнуть.
– Не могу.
– Я хочу, чтобы ты сказала это прямо сейчас, или я этого не сделаю.
Она колеблется, но только мгновение.
– Я хочу тебя, – говорит она, чуть громче шепота, но я слышу.
Эти слова ударили меня прямо в член.
– Я сказал, что хочу, чтобы ты сказала это Джимми.
Я двигаю бедрами, трахая ее руку.
– Я хочу трахнуть его, – говорит она через минуту.
– Тебе не обязательно это делать. Он сказал, что не будет тебя трахать. – Джимми теперь скулил, его голос умолял ее положить этому конец.
– Мой член больше, чем у Джимми? – спрашиваю я, зная ответ уже, мой член больше среднего, было бы сюрпризом обнаружить, что Джимми жеребец, как и я.
Она не отвечает вслух, но кивает, говоря мне, что я прав.
– Да пошла ты, Старла, ты же знаешь, что у меня не маленький. – он дуется, я сокрушил его бедное маленькое эго, которое он считал большим и достаточно сильным, чтобы противостоять чему угодно. И это именно то, что я хотел сделать, ничего не ломает такого человека, как он, больше, чем раздавленное эго.
Я высвобождаю член из ее руки и иду к ее киске, она такая мокрая, капля течет к ее заднице, я перехватываю ее пальцем и иду к Джимми, чтобы показать ему.
– Ты когда-нибудь делал ее киску такой мокрой, что она капает?
Я не хочу ничего, кроме как заставить его съесть это, поэтому я щипаю его за щеки, сжимаю их и мажу его губы ее соком.
– Как она на вкус, хороша?
Его реакция бесценна, и я смеюсь.
Я все еще смеюсь, достаю из бумажника презерватив, слава богу, что он там оказался. Я снова смотрю на ее киску, прежде чем войти в нее, она блестит. Она промокла.
– Ты хочешь этого, не так ли, Старла?
Она кивает, не стыдясь своих грязных распутных желаний.
Я скольжу членом вверх и вниз по ее щели, распределяя сок, чтобы проще было войти. И с силой вхожу, яйца шлепают о ее задницу. И, без шуток, я чувствую, как она сжимается и обхватывает меня. Я трахаю ее, пока она не кончает, и спускаю все напряжение в ее тугую киску.
Она издает звуки, которые могут расшифровать только дикие животные, и я останавливаюсь перед тем, как кончить, с сожалением вырываюсь из нее. Я любуюсь ее опухшей розовой дырой, которая приняла больше ударов, чем обычно, так что я уверен, она будет ныть несколько дней.
– Можешь еще полизать? – просит она.
Да она издевается?
Я наклоняюсь и сосу ее опухший клитор, всего несколько секунд и она воет от наслаждения.
Я наблюдаю за Джимми, который вместо того, чтобы беситься, странно любуется, тем, что я делаю. Возможно, он пытается научиться чему-то, чем он никогда не сможет воспользоваться, поскольку у него нет времени, чтобы отточить технику.
Я возвращаюсь к Старле.
– Справедливо, если ты отплатишь тем же. – Говорю я и касаюсь членом ее губ, но отстраняюсь, прежде чем она успевает сделать что-либо.
– Ты хочешь сделать мне больно или хорошо?
– Хорошо, – ее язык высовывается в поисках моего
члена и я верю ей, так что, даю ей отсосать.
– Шире, – она слушается, и я вхожу достаточно глубоко, до миндалин. Она задыхается и начинает кашлять, но я не останавливаюсь, я не могу, даже если бы захотел. Я продолжаю трахать ее, слезы катятся по ее щекам, я трахаю ее горло так же, как недавно киску. Ее зубы царапают меня несколько раз, но я могу сказать, что она старается.
– Я собираюсь кончить, но я не хочу, чтобы ты глотала, я хочу, чтобы ты подержала сперму во рту, понимаешь? – говорю я между фрикциями.
Она кивает, и через несколько толчков, я кончаю ей в рот. Потом замедляюсь, давая ей выдоить меня досуха, прежде чем вытащить член из ее рта.
– Сперма во рту?
Она кивает, ее щеки раздулись, чтобы вместить сперму.
– Держи, пока я не скажу тебе, что делать.
Снова кивок.
Я срезал ленту с ее запястий и помогаю ей сесть. Она вопросительно смотрит на меня, но спросить с полным ртом она не может.
– Теперь, милая, мне нужно, чтобы ты плюнула сперму в лицо Джимми. – Шепчу я ей на ухо.
Она смотрит на меня умоляюще, прося меня не заставлять ее делать это.
– Я хочу, чтобы ты показала, что ты слушаешься меня, – говорю я, чтобы Джимми слышал. Джимми недоволен, что он не слышал прошлую фразу.
Она едва кивает, и я не могу дождаться, увидеть его лицо, когда это случится. Старла глубоко вдыхает через нос, и боже мой, эта девочка умеет плеваться. Она распыляет сперму по его лицу. Сперма прилипает к его щекам и губам.
– Хорошая девочка, – говорю я ей на ухо. – Ты мне нравишься.
Она облизывает губы, собирая то, что на них остается и плюет в него второй раз, глядя на меня.
– Это твой способ сказать мне, что я тебе нравлюсь тоже? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Скажи Джимми, что я тебе нравлюсь.
– Мне нравится он.
Джимми не смеет ответить, я уверен, главным образом из страха что часть спермы попадет ему в рот, если он попробует что-то сказать. Но я видел, что ему больно, возможно, он как-то, по-своему, ее все-таки любит.
– Старла, ты мне сказала, что Джимми не любит тебя. Ты и сейчас думаешь, что это так.
Она кивает.
– Это единственная причина, по которой ты позволяешь мне делать все это сегодня?
– Нет.
– Почему тогда?
– Это было приятно.
– Джимми, ты любишь Старлу?
Он кивает.
– Скажи это, Джимми, – говорю я.
– Да. – его рот открывается, и капля попадает внутрь, он пытается выплюнуть ее, но я уверен, что часть попала внутрь, прежде чем он снова сомкнул губы.
– Этот человек только что получил порцию моей спермы, которую ты плюнула в него, к тому же, он сказал, что любит тебя, рискуя, что она попадет ему в рот. Я сказал бы, что это – любовь. Ты так не думаешь?
– Да.
– Так, теперь ты знаешь, что он любит тебя, правильно?
– Да, знаю.
– А ты любишь его?
– Я любила, но я не думаю, что теперь люблю.
– Действительно? Что изменилось?
– Ты… может быть? – Она не смотрела на меня, когда это говорила, глядя вниз.
– Ты хочешь сказать, что человек врывается к тебе домой, хватает тебя, привязывает к столу, мучает бедное маленькое эго твоего бойфренда, и он причина сомневаться в том, любишь ли ты своего бойфренда?
– Да, наверное. – Она смотрит на меня, наконец, вопрос в ее глазах, как будто она просит у меня разрешения согласиться.
– Докажи это. – Говорю я.
– Я… я не знаю, как.
– О, я уверен, что мы можем придумать способ доказать это.
Я притворяюсь, что думаю. На самом деле, я уже знаю, что попрошу. Это бы терзало бедного Джимми в течение его последних моментов жизни. Но я хочу… и сделаю.
– Что? Что угодно. – Просит она.
Идеально.
– Мне нужно, чтобы ты сказала, что ты готова делать то, что мы делали сегодня все время. Давать мне трахать тебя, как я хочу и когда я хочу. Ты хочешь этого?
– Больше всего на свете, – она практически выглядит готовой вскочить на мой член снова, прямо сейчас. Я просто пошатнул мир этой девочки и перевернул его вверх дном. Конечно, я знал, что я хорош, но не знал, что настолько.
– Это – то, что я хотел услышать. Теперь, мне нужна твоя помощь с Джимми, в качестве доказательства, тут нужно кое-что большее, чем то, что ты уже сделала, – я киваю в сторону ее киски.
Она закусывает нижнюю губу, и мне хочется ее укусить.
– Просто скажи что сделать.
Джимми наконец рискует и умоляет ее.
– Старла, перестань, – но быстро захлопывает рот.
Она не смотрит на него. Я вспоминаю, что у меня в сумке. Эта девочка сделала бы что угодно ради сильных оргазмов. Я стою между ее бедрами, широко разведенными, и ввожу пальцы в ее киску. Она тает, тут же. Я склоняюсь к ней и шепчу ей на ухо.
– Я приехал сюда сегодня вечером, чтобы убить Джимми, ты это знаешь, верно?
Она кивает.
– Я хочу, чтобы ты мне помогла, – мои пальцы работают быстрее, доводя ее до края.
– Хорошо, – визжит она, кончая.
– Джимми, Старла хочет тебе что-то сказать. Только ей нужна секундочка, чтобы прийти в себя.
Я смеюсь над его реакцией.
– Старла, – я поворачиваю ее лицо к себе, она медленно открывает глаза, приходя в себя, наконец. – Я хочу, чтобы ты сказал Джимми, что ты только что согласилась сделать.
– Я сказала, – она оглядывается на меня, не в силах смотреть ему в глаза. – Я сказала ему, что помогу ему в том, зачем он приехал сюда.
– Скажи ему, что это значит, Старла. – Я говорю, как будто с малышом.
– Он приехал сюда, чтобы убить тебя, – выпаливает она быстро.
– Что, черт возьми? Ты убьешь меня, потому что я тебя подрезал? Это самое глупое дерьмо, которое я когда-либо слышал! – его больше не волнует, что моя сперма может попасть ему в рот. Это значит, что он понимает, насколько серьезно то, что происходит здесь сегодня вечером.
– Никогда не знаешь, как твои действия глубоко затронут людей. Простой взмах руки, как извинение, возможно, спасло бы положение.
– Но…
Я не даю ему закончить, это не поможет все равно, и поворачиваюсь к Старле.
– Я собираюсь срезать скотч. Ты уверена в себе?
Я знаю, что есть шанс, который она могла использовать, задумать уловку, но я к этому готов. Это было бы глупо с ее стороны, после того, что я ей дал сегодня, и после ее жизни с Джимми. Я разрушил все между ними.
Она, однако, кивает, указывая, что она, на самом деле, готова убить своего бойфренда.
Я приседаю вниз и срезаю ленту с ее ног, она прыгает со стола, и пытается восстановить кровообращение, после стольких часов на столе.
Я достаю 6-дюймовый нож, даю ей его и приказываю ей зарезать его.
Она смотрит прямо мне в глаза и кивает.
Конечно, она немного нервничает, не знаю, это от мысли, что ей нужно убить его, или меня, чтобы его спасти. Ну, я отдал ей нож, наблюдая за ней с любопытством, что случится дальше, положив руку на кобуру, чтобы быстро достать оружие, если придется. Но она делает то, что я ожидаю меньше всего, она приближается к нему и втыкает нож прямо ему в живот. Он входит где-то наполовину, ей неоткуда знать, как это трудно, всадить нож в кого-то. Твою мать, я тоже, конечно, не знаю. Я никого не убивал раньше. Я совершенно потрясен тем, что она сделала. Как и он. Он, вероятно, думал, что она сделает что-нибудь, чтобы спасти его, возможно, даже думал, что со мной покончено.
– Еще раз, – говорю я, черт, я адски возбужден, кажется, что член порвет джинсы.
Она слушается. Ее рука вся в крови, так как она вытащила нож. Он вышел со странным звуком, и девочка всадила его снова, теперь по рукоятку. Старла поворачивается и смотрит на меня, ожидая одобрения. Я медленно улыбаюсь, одобряя.
– Еще раз, малыш, на этот раз посмотри ему прямо в глаза и скажи, что все кончено.
– Джимми, все кончено.
Я уверен, что ему было что сказать, но ему было так больно, и он был занят тем, что кричал. Старла вытаскивает нож, и снова всаживает его, на этот раз поворачивая лезвие в ране, теперь уже увереннее.
Я зову ее к себе, она подходит, оставив Джимми истекать кровью.
– Послушай, я хочу честно сказать, я не верил, что ты сделаешь это. Я действительно потрясен, что ты сделала это ради меня.
Она улыбается, гордая собой.
– Я встречал много женщин, холостых, замужних, отвязных даже, но я хотел найти девочку, которая изо всех сил старалась бы сделать одно – сделать меня счастливым. Какую-нибудь хорошенькую белокурую официантку, которую бы я мог подхватить на руки и унести в сказочную жизнь. – Я заправляю прядь волос ей за ухо.
– Правда? – она так счастлива это слышать.
– Правда, – киваю я, – я сторонник лояльности, дорогая.
Ее улыбка становится шире.
– Мне нужна девочка, которая верна мне, это – единственное, чего я прошу. И то, что ты сделала сегодня, заставляет меня сомневаться в том, что ты верная.
Ее лицо вытягивается немного, но она ждет, пока я закончу.
– Я думаю, что тебе не хватает верности. Черт, я бы постоянно переживал, живя с тобой, вдруг какой-нибудь урод влезет к нам, оттрахает тебя так, что ты зарежешь меня. Я просто не могу этого допустить.
Я нажимаю на курок, и ее печальное лицо взрывается, когда пуля проходит через ее голову. Затем я смотрю на Джимми, забывая про Старлу раньше, чем ее тело упало на пол.
– Я надеюсь, ты видел это, Джимми, мой друг.
Его глаза мерцают, он изо всех сил пытается сфокусироваться на мне и когда он, наконец, это делает, я медленно вытаскиваю нож из его раны и перерезаю ему горло, заканчивая работу, которую начала его девчонка.
Все прошло лучше, чем я, вообще, надеялся, я получил ровно то, что хотел. Тупая философия Джимми о возможности пакостить, просто потому, что хочется, дала мне новый взгляд на жизнь.
Я надеюсь, что вы тоже получите все, что хотите в жизни.