ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
ГЛАВА 19 БОРИС НИКОЛАЕВИЧ ПЕТРОВ
ЧАСТЬ 6-25-6 БИБЛИЯ
План веков
В следующей графической композиции смысловой акцент перенесен на земные события, конкретно — на события Второй мировой войны. Космогонический контекст присутствует только в знаковой, указательной форме, а содержание подчиненно стремлению доказать неизбежность войны, как акта Страшного суда. Поэтому главенствующая символическая и изобразительная роль в композиции отведена образам Апокалипсиса.
«Верхняя» пространственная зона включает изображение небесного воинства. Над фигурой ангела Апокалипсиса видна полусфера с расходящимися лучами, служащая фоном для семи дисков, обозначающих семь звезд из созвездия Плеяд.
Выше — надпись «Алцион», обозначающая центр Вселенной и самого Творца.
В центральной части помещена символическая карта мира. Война между Германией и Россией передается аллегорическим изображением битвы двух воинов-рыцарей с мечем и свастикой и крылатого воина, держащего красное знамя .
Сопроводительные библейские тексты поясняют, что Гог (в космогониях Коненкова — германский фашизм) в данном случае символизируется со злом, посланным Богом как наказание и орудие уничтожения в «последние дни».
В рукописном наследии Коненкова существует следующее замечание: «Советский народ борется за царство Справедливости — Царство Божие. Отвергая сейчас Бога, народ русский, — народ богоискатель, скоро найдет Его».
В центре России на символической карте Коненков помещает иллюстрацию к библейской легенде об «Отроках в печи огненной» — силуэты трех фигур в диске, объятом пламенем. В эсхатологическом контексте этот сюжет показывает еще одну интерпретацию Конёнковской идеи искупления и жертвенности: «Россия, пройдя через испытание войной, предстанет преображенной».
Вокруг карты мира — многочисленные сюжеты на библейские темы, казалось бы, не связанные общим сюжетом. Однако все они вступают в тесную логическую взаимосвязь, если их рассматривать как изображение процесса, растянутого во времени. Преобладает одна тема — тема гибели, смерти, истолкованная как посланные Богом испытания и наказания.
Пытаясь найти закономерность в общем ходе трагических событий войны, Коненков обращается к текстам пророчеств и создает панораму библейской апокалиптической истории.
Он делит ее на три периода ранний ветхозаветный, новозаветный и время «Царства Божия», которое наступит после Страшного суда.
Каждый из этих трех периодов отделен друг от друга временем катастроф.
В своих размышлениях Коненков следует учению американского проповедника Чарльза Тейза Рассела (1856- 1916), который в своей книге «Божественный план веков» стремится обосновать его существование и доказывает, что ветхозаветные и новозаветные тексты находятся в единстве и гармонии, подтверждая друг друга.
По Расселу, все в мире совершается в соответствии с божественным планом, действие которого не прекращается и в настоящее время. Приблизиться к пониманию божественной гармонии возможно лишь через библейские тексты.
В расселовский план веков входят «три мира» от сотворения человека до «неограниченной будущности». Свою сакральную периодизацию истории Рассел обобщил в виде таблицы.
Первый период (от сотворения человека) завершается Великим потопом.
«Второй мир» в свою очередь тоже делится на три периода: патриарший, иудейский (библейский) и евангельский, каждый из них заканчивается апокалиптической катастрофой.
Коненков иллюстрирует эту эсхатологическую концепцию образами библейских катастроф и, наконец, самого Апокалипсиса.
Третья великая эпоха по Расселу — «будущий мир», начинающаяся от второго пришествия Христа, включает «время восстановления», после которого последуют другие «грядущие века».
Это обращение к будущему — одна из важнейших черт Расселовской сакральной истории — необычайно привлекала Коненкова, особенно в размышлениях о будущем России. В его рисунках все чаще появляется, наряду с изображением мировой катастрофы, образы пророков и воспроизводятся тексты предсказаний, предрекающих грядущее восстановление и возрождение народов.
На переднем плане композиции вновь изображена египетская пирамида. Справа от нее — сцена «низвержения сатаны», слева — фигуры демонов, пораженных молнией.
У основания пирамиды расположена фигура закованного в цепь Сфинкса под охраной дракона. По ступеням пирамиды спускается ангел с ключом в руке, иллюстрируя слова Откровения- «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть Диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет» (Откр. 20:1-3).
Коненковское прочтение символа пирамиды становится более понятным, если мы вновь обратимся к книге Рассела: «Фигура пирамиды употребляется не только для того, чтобы представить совершенных существ, но также для того, чтобы представить единство всей твари, дабы по исполнению Божьего плана все было едино, в полной гармонии и совершенстве под Главою Христа, Который является не только Главою церкви, которая есть - Его тело, но также Главою всего небесного и земного».
Смысл сказанного Коненков и пытается наглядно выразить через изображение пирамиды. Главенствующая ее роль, роль пирамиды, или «божественного треугольника» отразилась также в композиционном решении.
Мотив треугольника многократно повторяется — пирамида, линии, соединяющие Луну и Солнце, начертание «альфы» над головой Христа. Все треугольники взаимодополняемы и подведены под верховенствующее третье — «божественный центр вселенной».
И в целом вся композиция носит пирамидальный характер: увеличенные фигуры первого плана как бы составляют подножие мыслимой пирамиды.
И чем выше, тем утонченнее и невесомее становятся изображения. Стремительно сокращаясь, сияющая ярким силуэтом, фигура Христа приближается к вершине композиционной пирамиды — светящейся точке.
В правом нижнем углу расположены фигура Иоанна на острове Патмос и ангела, указывающего на величественную панораму космического Апокалипсиса.
Всем строем рисунка Коненков подчеркивает характер «видения»: фигуры всадников Апокалипсиса мерцают на темном синем фоне, подобно световому фантому. Воинство Апокалипсиса кажется невесомым миражем в метафизическом пространстве.
Изображение развернуто на фоне символического «ночного мрака, окутавшего Вселенную». Цвета отдельных фигур — от темно-голубого до светло-охристого, почти белого. Самая яркая, «сияющая» часть — изображение земных материков.
Метафора «пламя войны» воплощается через почти белый цвет фигур сражающихся воинов и изображение библейской «пещи огненной». Пространство пронизано эфирной воздушной паутиной тонких лучей, исходящих от божества и озаряющих своим светом символический пейзаж... еще об одном персонаже, связанном с символикой неба, пожалуй, стоит упомянуть, — библейском пророке Енохе, легкую, парящую фигуру которого Коненков поместил на диске Солнца.
Рядом приведена цитата из Книги Сираха, где говорится о видении Еноху «Небесного Иерусалима». На рисунке Енох указывает на символическую карту и становится таким образом провиденциальной аллегорией.
Композиционно-пространственное расположение фигуры Еноха иллюстрирует еще одну сторону библейского текста, для которой Коненков с удивительным мастерством смог найти изобразительную форму. Речь идет об известном библейском упоминании о Енохе как о первом и единственном пророке, путешествовавшем в космосе. Во время путешествия ему открываются тайны прошлого и будущего. Он «видит» предстоящий приход «сына человеческого», воскрешение мертвых, наказание грешников в аду и воздаяние праведным в раю.
События, связанные с видением Еноха, отражены в космогонии Коненкова: картина Апокалипсиса раскрывает тайны прошлого и будущего, небесное и божественное устройство отражено в символике звезды Алцион, приход «сына человеческого» — предсказан ангелом Апокалипсиса.
Сам Енох изображен стоящим на поверхности сферы, едва ее касаясь. Еще мгновение — и он воспарит. Его фигура устремлена вверх, создает иллюзию пространственного движения. Енох как бы становится неким «космическим» наблюдателем развития событий на земле и на небе.
И если вся композиция носит характер видения, то воспроизведено оно с позиций двух наблюдателей: Еноха — в левой части и Иоанна — в правой. Такая симметрия несет также и смысловую основу, состоящую в том, что именно Енох является небесным летописцем и как бы протоколистом, «измеряющим правой мерой все дела человеческие». Свидетельское служение Еноха должно получить кульминацию и завершение во время конечной борьбы, т.е., по христианским представлениям, во времена антихриста. Эсхатологическая роль Еноха, «свидетеля и летописца», является символической параллелью Иоанну, записывающему Откровение на острове Патмос.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ