О ДРУЗЬЯХ УХОДЯЩИХ.
Уходят, уходят, уходят друзья…
А. Галич.
В январе ударил мороз. Такой небывалый, что птицы замерзали на лету. Дворники кое-как справлялись с этой напастью. Обледенелые тушки торопливо – более нескольких минут эти южные люди не могли выдержать – выкидывали в мусорные баки.
Даже модницы обулись в валенки и из сундуков достали побитые молью бабушкины платки.
Юрка, мой старинный друг, обычно добирался до работы на машине.
Когда она не завелась, проклял колдунов и завистников.
Успел поработать на крайнем севере, там с пустыми руками не выходят на улицу.
Поэтому всегда носил с собой склянку с лекарством.
Приезжал в отдел и запирался в своем начальственном кабинете.
Если положить склянку в морозильник, а потом выпить содержимое – только осторожно, чтобы не обжечь губы, - никто не учует запах.
Пусть слегка выкатятся глаза и вздыбятся волосы, еще бы не выкатились и не вздыбились, такие неумелые сотрудники. За них приходится выполнять большую часть работы.
Когда машина не завелась, пришлось пешком добираться до предприятия, никогда не пользовался общественным транспортом.
И как назло неплотно закупорил склянку, из портфеля вылил остатки лекарства. Кому-то погрозил кулаком, снег зашипел и оплавился.
Пришлось заглянуть к старухе в соседнем доме – некогда соседи подсказали.
Забыл сколько положено точек и тире - так попавшие в беду люди молят о спасении, - но хозяйка догадалась.
Амбразура на первом этаже распахнулась.
Едва различил одутловатое лицо в мутном спертом воздухе.
- Ну? – прохрипела старуха.
Молча протянул деньги.
Поправился перед дальней дорогой.
Несколько дней машина не заводилась, постепенно приспособился к трудному пути.
Но больше не пользовался сомнительными услугами, даже в темные годы, когда месяцами не выдавали жалованье, доставал более съедобное зелье.
Холода сменились оттепелью, влага просочилась под капот, провода отсырели.
Тем более бесполезно возиться с машиной.
После многочисленных разводов переехал к матери; уходя из отдела, прихватывал пузырек.
Мать слышала, как по ночам долго кругами бродил по кухне, накручивая бесконечные версты.
Иногда сам с собой разговаривал.
Обычно спорил, и все громче становились голоса спорщиков.
Виноваты губительные испарения Земли, предупредил некий провидец.
Показали по телевизору, и диктор улыбнулся, призывая зрителей вместе с ним осудить предсказателя. Но жалкой и неуверенной получилась улыбка.
Когда отравой пропитался воздух и яд изъязвил кожу, мать обратилась к целительнице.
К той же бабке-самогонщице, та по душевной доброте излечивала некоторых клиентов. Тех, что переметнулись к другим товаркам. Пусть никому не достанутся.
Изготовила адскую смесь: воронью кровь смешала с желчью нетопырей.
Месиво вскипело, от зловония еще больше потемнело ее лицо.
- Твой сдюжит, - утешила женщину.
Та поверили, чем гаже лекарство, тем надежнее излечивает, считают многие.
- По несколько капель за один прием, - научила знахарка.
Мать поставила флакон в дальний угол настенного шкафчика.
Когда больной в очередной раз накручивал версты, и все было выпито, а душа требовала, отыскал заначку.
Даже не поморщился, опорожнив бутыль.
Утром мать проводила сына на работу.
Долго наблюдала, расплющив лицо об оконное стекло.
Привычно похлопал себя по карманам. Потом удивленно изучил пустые ладони.
Направился к соседнему дому, но словно наткнулся на невидимую стену. Раскинув руки, ощупал ее. Не нашел лаз.
Тогда, избавившись от наваждения, огляделся, определяя направление. Восток вроде бы там, где восходит солнце. Но оно, по-видимому, больше не взойдет. Поэтому, на всякий случай, перекрестился на четыре стороны.
К этому приучили нас правители, и если поначалу путались какой рукой и как креститься, то постепенно освоились.
Так мой друг избавился от пагубной зависимости.
На работе уже не придирался к сотрудникам, и можно было безбоязненно гонять чаи и сплетничать.
Заболел, решили самые проницательные.
Наоборот, излечился.
На следующий день едва доплелся до работы, несколько часов просидел в своем кабинете, отключив телефон и уставившись в угол комнаты.
И домой добрался не сразу.
Устало привалился к стене дома.
Кирпичи слепили из глины, ее добыли из Земли, может быть, мать-планета поможет ему.
Едва выжил на работе.
Они притаились около кабинета за тонкой перегородкой.
Чудища, от которых он некогда спасся. Убежал, оставляя квартиры и машины.
Будто заточил их в подземелье, а вход завалил гранитными глыбами.
Но ядовитые испарения разъели самый прочный камень.
Выбрались из темницы, просочились мельчайшими щелями.
Полузабытые лица со змеями вместо волос.
Нет, со щупальцами, и чем ближе они подбираются, тем толще становятся. И тем больше присосок. Они похожи на разверстые голодные жадные рты.
А взгляд их – глаз тоже много – притягивает и не позволяет шевельнуться.
Они притаились за стеной, еще одно усилие и дотянутся.
Стена уже рушится с грохотом канонады.
Спас крик петуха.
Вой сирены возвестил об окончании работы.
Так придумал директор. Чтобы сотрудники привыкли и не потерялись при вторжении. Но мужественно отбили нападение.
Они выстояли, проводили начальника отдела встревоженными взглядами.
Грядет очередное преобразование.
А он добрал до стены дома, но не обрел утешение.
Потом обхватил ствол дерева.
Корни питаются соками Земли, но зимой соки замирают.
Или деревья в городе тоже пропитались ядом.
Толком не запомнил, как добрался до дома.
Заперся на кухне, будто можно укрыться в ненадежном убежище.
Все отдал, пустым и голым уходил от каждой жены, а они все равно жаждут отомстить беглецу.
Вооружился сковородником и ударил.
Крышка плиты брызнула осколками.
Присоски разбухли и покраснели.
Наконец, различил уродливые, перекошенные в проклятиях лица.
Отбросил искореженный инструмент и выломал ножку табуретки.
Оттолкнул мать, спас ее, могла погибнуть в этом побоище.
Женщина отлетела к стене и доползла до двери.
А он, защищая ее, бил и крушил преследователей.
Кожа лопалась, из ран сочилась черная вонючая кровь.
Мать заползла с комнату.
Ядовитая кровь упала на паркет и прожгла дыру.
Из подземелья, из преисподней полезла нечисть.
Огромные скорпионы с вдернутыми шипастыми хвостами. Шипы источали отраву.
Гигантские пауки с мохнатыми волосатыми лапами.
Птицы с длинным изогнутым клювом, жилистой шеей и острыми когтями.
Лапы и когти покраснели от крови.
Древние существа, в которые превратились его преследователи, и победить их можно, только став первобытным человеком.
Поэтому содрал обрывки одежды.
Мускулы налились звериной силой, тугие жилы веревками оплели тело.
Панцири скорпионов хрустнули под ногой, пауки забились под плиту, птицы вывалились на улицу.
Лица отступили перед очередной атакой.
Осколки стекла вонзились по подошву, презрел несерьезную эту боль.
Мать заползла в комнату и отыскала телефон.
Нащелкала номер и прикрылась ладонью.
- Что и где? – Услышала бесстрастный женский голос.
Не сумела объяснить, только всхлипывала и размазывала по лицу слезы.
- Надо воспринимать жизнь во всем ее замечательном многообразии, - попыталась утешить ее диспетчер.
Как научили на ускоренных курсах по налаживанию контактов с пострадавшими.
Чтобы смогли вразумительно пожаловаться.
И пенсии у них маленькие, и зашкаливают цены.
Будто что-то изменится после самых грамотных объяснений.
Побоище возобновилось с новой силой, вряд ли мать услышала благие пожелания.
Но насторожились соседи.
Особо чуткие различили, как содрогаются стены и раскачивается дом.
Тоже прислушивались к предсказаниям провидцев.
Мы обезумели и закостенели в грехе и разврате, вещали те.
Земля возжелала избавиться от негодных своих обитателей.
Похмельным утром многие вспомнила бывших жен. В кошмарном сне увидели чудищ и монстров.
И если дать слабину…
Жильцы вызвали спасателей.
К буйному пациенту отправили специальную машину. В ней все было приспособлено для успешной работы.
Можно любого пристегнуть к бортику, даже силачи не порвут цепи, там более не проломят броню.
И конечно, приготовили сонный порошок, его применяют, если буян не может угомониться.
Снадобье испытали на тараканах, не один не выжил после эксперимента.
Бригадой руководил молодой специалист, лишь недавно получивший диплом и поэтому ревниво относившийся к своим помощникам – к двум дюжим санитарам.
Им бы выступать в цирке: гнуть подковы и ломать пятаки. Но давно не выпускают подобные монеты, да и подкову почти невозможно раздобыть в городе.
Поэтому занялись более полезным делом.
Спасателей обучил бывший преподаватель марксистко-ленинской философии, так поднаторел в этом, что приблизительно разбирался во всем.
Некогда было уговаривать; услышав шум погрома, санитар со шрамом на щеке плечом толкнул дверь. Та легко поддалась.
Мать забилась под стол и зажала уши.
Врач замешкался и не увидел, как успокоили пациента.
Санитар ударил ребром ладони.
Больной по стене сполз на пол.
Лишь тогда врач выглянул из-за спины второго санитара.
Нащупал жилку на шее и облегченно вздохнул.
- Притомился и прилег отдохнуть, - поставил диагноз опытный помощник. Ушиб руку и нахмурился. – Не подумал, что он такой хлипкий, - оправдался он.
- Устанешь после такого выступления, - согласился второй санитар.
Врач услышал всхлипывания и заглянул в комнату.
- Все переломал в доме, - сквозь слезы пожаловалась женщина.
И было трудно решить, кто больше нуждается в помощи.
Впрочем, спасатели быстро разобрались.
Пока врач допрашивал женщину, санитары подготовили больного.
Тот, что расшиб руку, не особенно рассердился, опасная работа, всякое бывает.
Содрал с кровати цветастое покрывало и упаковал больного.
- Нет, не попадал в плен, не воевал, - отбилась женщина.
Санитары дожидались врача около пациента, закрыли дверь, чтобы не мешать допросу.
Молодой и неопытный, пусть порезвится.
Но они привычно и безошибочно определили.
- Ты его не того? – спросил один.
- Он сам сломался, - откликнулся другой.
-Отдадите покрывало? – спросила женщина.
Знакомая хворь, и не всегда удается спасти больного.
- Что с ним? – спросила мать.
- Среди родственников не было случаев помешательства? – насторожился врач.
- Белочка, - безошибочно определил меченый.
Второй утвердительно кивнул.
- Недавно с руки кормил ее в парке, - вспомнил он.
- Ну?
- Тяпнула за палец.
- Этот уже не укусит, - пошутил меченый. – А вот моя бывшая, бешеная и больная… - показал на шрам.
- Держать их на коротком поводке, - научил товарищ.
- Как же, удержишь.
Женщина подписала сопроводительное письмо.
Вслед за врачом выбралась на кухню. Снова всхлипнула, увидев обломки.
- Двоюродный дядя, кажется, или племянник, но их вылечили, - вспомнила она.
- И мы постараемся, - обнадежил врач.
- Синдром резкой завязки, проходили и запомнили, так же было с моей, - сказал меченый.
- Тяжелая наследственность и нестабильное международное положение, - не согласился врач.
- Все мы пьем, - пошутил второй санитар.
- Надо постепенно бросать, - вразумил меченый женщину – Растянуть на неделю мучительный процесс. Тогда можно обойтись малыми потерями. Не порежет, но поцарапает.
Давно не приходилось так много говорить. Стал более заметен шрам на щеке. Выступили белые полоски стежков, словно недавно заделали прореху.
Женщина отшатнулась.
Санитары уложили больного на носилки. Небрежно прикрыли тело.
- Сыночек, - напрасно позвала мать.
Он не откликнулся.
- Откуда возьму столько денег, все разбито, - пожаловалась женщина.
Не смогла последовать за ними – отказали ноги.
Белая горячка… Наша испорченная наследственность и ракетные базы… Все из-за баб…, услышала напоследок.
- Но там его обязательно вылечат, - попрощалась с целителями.
Добрела до окна и увидела, как уехала машина.
- Теперь никто не будет бродить по ночам и не подожжет квартиру, - утешила себя.
Как козырьком прикрылась ладонью и прищурилась, чтобы лучше различить.
Попрятались лица, что преследовали сына. Не было никаких лиц.
Просто его измаяло одиночество.
А она наоборот, привычно замкнулась в своей скорлупке.
По выздоровлению подыщет ему подходящую жену. Верную и послушную, непьющую и с жилплощадью.
Пусть там ломает и крушит мебель.
- Всего добился, стал начальником отдела, - возвеличила своего мальчика.
- Все будет хорошо, - уговорила себя.
- И чтобы вернули покрывало, - добавила напоследок.
Г.В. март 2019