Дзинь! Пятирублевая монета звякнула о мелочь на дне кепки-развалюхи.
Дзинь, дзинь - посыпалась мелочь из руки пятилетнего карапуза, которого держала за руку молодая мама в солнцезащитных очках.
- Будь счастлив, сынок.
В кепку птицей слетела сторублевая купюра. Это расщедрился молодой человек, желая, видимо, произвести впечатление на сопровождавшую его симпатичную девушку.
- Дай вам Бог счастья, молодые люди!
Затем на пару часов наступило затишье. Народ, избегая глядеть на сидевшего недалеко от входа в большой магазин нищего, торопливо спешил мимо.
Нищий, Химыч, человек неопределенного возраста, скорее не увидел, а по многолетней привычке спиной ощутил в магазине ту суету, которая предшествует его закрытию. "Зашевелилась коммерция, восемь скоро, значит. Ну ладно, хватит на сегодня, поработали, пора и честь знать". Он, не торопясь, встал, подобрал кепку с бренчащей в ней мелочью, выгреб из нее монеты и, напялив ее на лохматую голову, не спеша поковылял по улице Масловского, направляясь к железнодорожному парку.
Если бы кто-нибудь, внимательно пригляделся к Химычу, спустя буквально два квартала вниз по улице, то с трудом бы опознал в этом довольно крепком мужчине средних лет давешнего нищего. Куда подевалась былая сутулость и жуткая хромота? Но самое главное изменился взгляд - это был уже не полупридурковатый, полууниженный прищур олигофрена, а открытый, чуть усталый взор человека, идущего после тяжелого рабочего дня домой.
По дороге Химыч зашел в небольшой магазинчик.
- Привет, Надюха. Сделай мне, как обычно.
- Что, как день прошел, Саша? Удачно? - спросила та, привычно складывая в пакет бутылку водки, пачку "Винстона", батон колбасы, хлеб и пачку чая.
- Да ну, лето, жара, клиент, как варенный, всего "рубля" полтора взял за целый день. Сейчас бы куда-нибудь на Байкал. А здесь нет навара путевого.
И словно в доказательство неудачного дня вывалил на весы добрую пригорошню мелочи. Продавщица отсчитала необходимое, выдала Химычу сдачу несколькими бумажными купюрами.
- Вечером ждать тебя, Саш?
- Не, сегодня устал что-то. Ладно, пока. До встречи.
Неприметный домик на одной из тихих улочек на окраине города, куда зашел Химыч, весь утопал в зарослях сирени и рябины. Во дворе дома сбитая, немолодая хозяйка стирала белье.
- Привет, Николаевна. Все марафет наводишь?
- Ага, привет. Помог бы белье развесить, что ли.
- Не, давай хоть перекусим сперва, целый день на одной воде.
Получасом позже Химыч и его хозяйка мирно сидели за небольшим столиком под раскидистой яблоней-ранеткой в глубине двора. На столе стояла открытая бутылка водки, а в сковороде шипела яичница с колбасой.
- Ну, давай, Николаевна, вздрогнем!
С мелодичным звоном стукнули стопочки с водкой.
- Эх, хорошо пошла! Между первой и второй…, в общем, наливай.
- Вот смотрю я, ты Саня, вроде мужик-то не из простых. Чего ты у нас здесь делаешь?
- Ты думаешь, я всегда по точкам работал? У меня раньше, знаешь, какая профессия была? Я ж на театрального режиссера в институте культуры в Улан-Удэ до пятого курса доучился, ну, потом разные жизненные обстоятельства помешали, в общем, чуть-чуть не повезло.
Химыч, замолчал, видимо, вспоминая события тех, давно минувших дней.
- Знаешь, как мы "бабки рубили" раньше по вокзалам? Чисто сказка. Договоришься с проводниками какого-нибудь поезда дальнего следования в Иркутске или Улан-Удэ и вперед, минут за десять до его отправления, по вагонам. У меня напарница была, Светка, тоже наша студентка. Смазливая, гибкая, хитрая - вылитая пантера. Актриса! Супер! Шэрон Стоун - рядом с ней - девочка с городской окраины, в подметки ей не годится. Бежим мы с ней, значит, по вагонам, а это ведь девяностые, с поездами - билетами напряженка. Пассажиры сели в вагон, рады, дескать, наконец все закончилось, сами довольные и оглупевшие, вроде как, от своего счастья. Они, значит, расслабились, а тут раз - мы. "Люди добрые, помогите кто-чем может. Сироты мы. Папка у нас умер, его на родину везти надо, а сами мы с Челябинска (ну или там из Сыктывкара), деньги у нас украли", ну и все такое. Светка - надрыва в голос напустит, ручки заломает, глаза закатит, а если в раж войдет, расчувствуется, то и слезу пустит.
Талантливая девка была, ей можно было "Оскара" за между прочим получить. Но она сама предпочитала только деньги, у нее даже любимая присказка была - "лучшее признание актрисы - это ее гонорар". А мы его тогда-таки имели! Не поверишь, всего по десятке - другой с носа, с десяток вагонов пробежишь, два - три поезда в день, и куш получается очень не слабый.
- И чего погорели-то?
- Ага, скоро наш бизнес прикрыли, братва, что вокзалы держала, уж больно большой процент загнула. Пробовали мы по автостанциям то же самое вертеть, но там сплошь деревня. Соплей, слез, сочувствия - сколько хочешь, а навара - нет, нищета одна ездит в автобусах. В электричках тоже без особого размаха, но, на худой конец, на хлеб с маслом можно было сделать. Только там быстро примелькаешься. Одноразово.
Вечер потихоньку вступал в свои права. Июльское солнце грело уже не жгуче-нестерпимо, а скорее - ласково и мягко. Тень от яблони, медленно перемещаясь вслед за усталым светилом, почти покинула стол. И Химыч с хозяйкой передвинули его подальше, в глубь двора.
- Ну давай, Николаевна, еще по одной, что ли!
- Ты смотри, Саня, а то тебя натощак на солнышке быстро развезет.
- Да, ладно, что мне будет со ста грамм, давай. Ну, так вот, тогда мы со Светкой конторы разные в оборот взяли. Приходим к какому-нибудь чиновнику или коммерсантику. Скромненько так посидим в приемной, потом расскажем какую-нибудь жалобную историю, ну вроде того, что мы молодожены, или там брат с сестрой, беженцы из Таджикистана. Кстати, насчет сестры лучше прокатывало, я ж говорю, Светка - ну вылитая фотомодель, ну и харизма при ней, так что мужики на нее западали влет, ну а дальше уже развести их - дело техники. С чиновниками полегче, но с них прибыли маловато. Чиновники деньги не любят давать, но кое-что мы и с них имели. С бизнесменами же - главное не переиграть, они все до крайности недоверчивые, осторожные, но и с ними у нас в паре со Светкой нормально получалось. А зачах наш Клондайк из-за Светки. Охмурила она какого-то интуриста, и фьють - нету Светки. В Канаду умотала на ПМЖ. Вот так наш тандем и распался. Пришлось мне поле деятельности менять.
Химыч замолчал, задумчиво повертел в руках вилку, затем налил водки и выпил.
- А ты никак любил ее?
- Любил, не любил, а девка - огонь была, больше такого партнера толкового уже не попадалось мне в жизни. Пробовал я потом с наперсточниками дела делать, но это хоть и прибыльный бизнес в те года был, но полета, творчества в нем нет. Ну и не повезло мне еще малость. С ментами непонятка вышла, и, как итог, на пару лет поехал я лес пилить для страны, и стопудово, не по своей воле. Как вернулся, решил свой бизнес закрутить. Нашел компаньона из старых знакомых. Фирмочку зарегистрировали, типа, оказание всяких там услуг. Знакомства кое-какие были, связи тоже. А, между прочим, знаешь, какой товар самый дорогой?
-Ну, нефть, доллары, золото, наверное, или там камушки разные?
- Вот и не угадала, самое дорогое в наше время - это информация! Идея моя была проста, прибыльна и даже изящна. Мы продавали людям мечту. Хочешь должность? Пожалуйста! Только плати. Хочешь награду какую или диплом, скажем, тоже не вопрос! Поговоришь с одним, с другим, что-то где-то услышишь, что-то решишь через знакомых, что-то придумаешь. И любую новость можно в деньги превращать, слухи, сплетни или вот даже из теленовостей и газет много можно информации почерпнуть. Вот мы и впаривали клиенту, то должность какую, вроде, мы помогли устроить, то подряд строительный какой, якобы, с нашей протекции ему достался или аукцион также "поможем" кому выиграть. Срабатывало фифти-фифти,но навар в сто раз окупал все издержки. Но как-то раз нам не повезло, развели мы одного, а он сынок очень серьезного человека оказался. Прикрыли наш бизнес сразу, а в придачу к тому и здоровье отняли, и на "счетчик" поставили. Мне тогда ноги переломали, а компаньону моему и вовсе голову насовсем стряхнули, так что с него и взять уже нечего было, вот весь долг на меня и повесили.
- А как ты к нам попал все же?
- Да родина это моя. Я ж здешний, с Заувата, хоть и сирота, а где родился, там, как говорится, и пригодился, - Химыч криво улыбнулся. - А до этого я почти по всей Сибири лет десять путешествовал - батрачил. Меня ж за долги "купили". Я тебе рассказывал, как с ногами моими обошлись. Ну, так вот костыли мои и образование опять-таки пригодились. Раз я с театральным делом, так сказать, знаком, стало быть, по всем статьям для корпорации нищих подходил. Вот они и перекупили мой долг. Я у них художественным руководителем, типа, был, свою сеть они создавали почти по всей Сибири, ну а я нищую братию работе профессиональной обучал, вроде курсов повышения квалификации проводил. И сам этим ремеслом подрабатывал. Сперва как-то все же не по себе было, а потом ничего, притерпелся, втянулся и как-то привык к такой жизни. Рассчитался я с долгами давно и с процентами. Но в Иркутск мне ходу пока нет, так - к семье езжу, на побывку.
-Так у тебя и семья есть?
- А как же! Жена-хозяюшка, сын, вон, политех заканчивает, дочка уже замуж вышла, скоро внуком обрадует. Вот пока их устрою, еще годик-другой покручусь. А так-то я сейчас, вроде как, на пенсии, на заслуженном отдыхе. Так что чисто на себя пашу. Кое-что скопил за это время, ну и в оборот пустил, коттедж у меня есть под Иркутском. Дочери помог квартиру недавно купить. А когда завяжу с этим делом, хочу на Байкале гостиницу маленькую открыть. Даже участок уже купил, недалеко от Слюдянки. В общем, все путем.
- А твои-то знают, чем ты занимаешься?
- Ты что, совсем что ли? Дети думают, что я вахтой работаю, строителем. А жена у меня лишних вопросов не задает, с понятием.
Вечер медленно угасал, алый закат, отгорая, обещал на завтра ясный день. Длинные тени протянулись через весь двор и собирались в углах его в легкие июльские сумерки. От недалекой реки потянуло прохладным ветерком.
- Ладно, Николаевна, заболтались мы с тобой, а завтра воскресенье - день для меня заполошный, рабочий, пойдем уже отдыхать…