- Опять ты в полной темноте сидишь?
- Да мне нормально, не переживай.
- Светло?
- Да.
- В три часа ночи в закрытой и зашторенной комнате? – он зашёл, щёлкая переключателем и включая свет. Полупустое пространство показало себя, открывая неубранную кровать с раскиданным бельём, шкаф, стеллаж с книгами и стол с компьютером. Картину довершал я, сидя без футболки на голом полу в центре комнаты в позе лотоса. – Неплохо устроился. Прям, фотография из музея: «Лао Цзы раздумывает о первой главе «Искусства войны», чёрт-знает-какой-год-до-нашей-эры, фото в цвете».
- Во-первых, «Сунь» Цзы, - парировал я. - Во-вторых, да иди ты, знаешь.
- Да куда мне, я уже пришёл, - невозмутимо ответил он, присаживаясь рядом. – Ну что, друже, рассказывай, что тебя печалит?
- С чего ты взял, что меня что-то печалит?
- А чё, для счастливых людей без проблем теперь норма сидеть посреди ночи и пялить в темноту?
- А вдруг? Терапия для слишком счастливых, чтобы не забывались там.
- Кончай юлить, что стряслось? Который раз уже.
- Проснулся от того, что стало грустно. Вот просто стало и всё, как-то без особых причин даже. Встал, сходил на кухню, выпил водички, вернулся, сел. Через некоторое время ты пришёл.
- Ага, твой ангел-хранитель. Оберегаю от печалей.
- Как ты вообще узнал, что я сижу здесь, а не сплю?
- А я и не знал, мне за книжкой зайти нужно было. Открываю дверь, а тут вы, месье, жизнью наслаждаетесь. Пойду возьму, кстати, - он, тихо кряхтя, поднялся с места и подошёл к стеллажу.
Книг у меня, на самом деле, было не так уж и много. Четыре не слишком широкие, но наглухо забитые полки украшали мою почивальню. Ничего не могу с собой поделать – пусть у меня и прочитано лишь процентов шестьдесят от общего объёма библиотеки, но слишком уж я люблю книжные. Не могу удержаться и пройти мимо, время от времени загребая себе по томику-два, как настроение будет. Как же добраться и добить эти сорок процентов?
- О, вот оно! – радостно оповестил он меня о находке, доставая что-то со стеллажа.
- А что ты искал-то?
- «Никогда не отпускай меня» Кадзуо Исигуро. Ещё и в оригинале, ведь. С инглишменом в одной квартире живу, вот это находка.
- А теперь свяжи имя писателя и слова «оригинал» и «инглиш». Как только поймёшь, где лишнее нужно вычеркнуть, обязательно сообщи мне.
- Ох, я уничтожен. Так хотелось заценить ещё одну антиутопию в мою коллекцию, а попал в такую мясорубку. Ты слишком жесток.
- Да-да, я такой, - удержаться от улыбки, увы, не получилось.
- Ох ты, месье Печаль сегодня соизволил посмеяться над своей же шуткой! Да куда ты лыбу прячешь свою, эй! – он пытался увидеть меня в нужном ракурсе, мне приходилось еле поспевать вертеться от него, лишь бы лицо не было видно. Под конец ему это надоело, а книга на столе показалась интереснее моего занятия. – А что интересует тебя сейчас, хм? «Норвежский лес», понятно… Давно у тебя столько японщины-то? Хотя, эта книжка не вписывается к остальным, да и слишком потрёпанная для тебя.
- Да подруга отдала, мне стало интересно почитать, - мгновенно соврал я, неуверенно сглотнув. Впрочем, его взгляд проскользнул по моему горлу, так что эта лёгкая ложь наверняка не осталась незамеченной.
- Просто подруга? Ладно… - выделяя эти слова, он дал мне понять, что «прочитал» моё враньё. После пары секунды раздумий, ему пришли в голову пара вопросов: – Чё, книга-то как, вообще? Что нового узнал?
- Я не дочитал ещё, конечно, - воспользовался я моментом, чтобы перевести диалог в другое русло, не заостряя внимание на этой теме. – Но весьма меланхоличная вещь. Слово, идеально описывающее практически всю книгу, на самом деле. Она не депрессивная, конечно, но ничего позитивного я пока в принципе не нашёл, всё достаточно трагично, куда бы главный герой ни пришёл. Но, что странно, мне начинает казаться, что эту самую подругу, которая мне и отдала «Лес», можно понять лучше, прочитав. Серьёзно, там некоторые описания персонажей под неё подходят, чуть ли не до похожих фраз доходит.
- Так она сильно впечатлилась, и адаптировала эти образы под себя, - прокомментировал мою речь он, пролистывая пару страниц и время от времени вчитываясь в какую-то строчку. – Я прочитал всего ничего, но это уже слишком меланхолично для меня.
- Что для любителя антиутопий может быть меланхоличного в книжке про обычного японского мужика?
- Сравнил ты, конечно, - ему не понравилась идея шататься и дальше по моей комнате, поэтому он вместе со своей новой книгой плюхнулся рядом со мной. – У меня-то миры другие, плюс ещё и фантастика периодически, все дела. А тут повседневка. В реальной жизни причин для тоски побольше будет, сам понимаешь. Ещё вгонит в депрессон, и сиди, кайфуй. Вот как ты сейчас.
- Что правда, то правда. Как-то самые незначительные реальные тревоги всё время оказываются страшней книжного унижения и подавления человека.
- Естественно, это же не с тобой всё случается, за текстового болванчика переживаешь не так сильно, как за свою собственную шкуру, как бы гениально его не прописали. В жизни-то есть только ты, без подсказок и понимания ситуации, страшно ведь. Самому что-то предпринимать. По-настоящему.
- Хорошо, что мы друг друга поняли. Проблемы-то ведь всё равно тоже разные бывают, над некоторыми книжные герои думают годами, а мы решаем за час.
- Это какие?
- Да не, это чисто к слову.
- Прекрасный тезис, братишка, - он невольно ухмыльнулся, видя, что я не могу привести аргумент в свою пользу. – Знаешь, это ведь действительно правда, как я думаю. Тебе же не прописан сценарий, что бы не говорили всякие фанатики и идиоты, сам себе не проспойлеришь, чё дальше-то будет, если ты выберешь именно эту реплику в диалоге. Хоть никто и не отказался бы от копии сценария в свои руки.
- Я бы отказался.
- Ну, ты-то у нас особенный, я даже не удивлён.
- Да нет, я имею в виду – какой смысл? Нет ничего скучнее, чем жить дальше, зная, что ждёт впереди. Всё твое существование тогда станет простым ожиданием того, что когда-то там должно случиться. Особенно, если версия сценария у тебя окончательная, в этом случае так вообще отвратительно. Сплошная ожидательная нервотрёпка, и никак иначе.
- Так-то, у нас уже есть сценарий в руках.
- В смысле?
- А чем прошлое не сценарий? Там же базис, фундамент. Твоё развитие, что произошло, кем и как кто стал, откуда пошли чьи взаимоотношения, это же в прямом смысле сценарий. Можно же прям по секундам вспоминать, когда чё происходило.
- А настоящее тогда что?
- Просмотр кинца, сценарий к которому у тебя в руках, но ты читаешь его слишком медленно, чтобы узнать следующую реплику, действие или сцену. Иногда возможно обогнать просмотр и заглянуть дальше, но на это не все способны.
- Кто мне там задвигал про китайского философа, когда в комнату зашёл?
- Да ты что, братишка, классическая кухонная философия, нам же на парах про неё рассказывали, - он встал с места, собираясь уходить.
- А с будущим-то тогда что, в твоей новой классической теории? – остановил я его последним вопросом, пришедшим в голову.
- А будущего не существует.
- В смысле не существует?
- Вот так вот, нет его. Нет и всё. Ты его узнать можешь? Нет. Предсказать можешь? Иногда частично, а иногда вообще мимо. Прочитать сценарий будущего можешь, как прошлого? Нет. Ну всё, значит, будущего не существует, просто же.
- А как же все эти фразы по типу: «мы сами – строители своего будущего» и всё такое?
- Строим мы всё это в настоящем, чтобы потом этим самым настоящим насладиться, а потом вспоминать, как прошлое. Так, всё, голова гудит уже, прекращай.
- Ладно, ладно, - улыбнулся я, поднимаясь с пола и падая на кровать. – Так уж и быть, отпущу тебя из своего логова. Кинуть носок, чтобы было легче выйти?
- Только попробуй, ага. Удачи тебе там с «подругой», кстати, - он рассмеялся, слыша мой тяжёлый вздох после этой фразы и выключая свет. – Спокойной ночи.
- И правда, спокойной ночи, - ответил я, зарываясь в одеяло.