Халат... и вообще
«Опять она храпит!»
Вадим с раздражением толкнул жену в бок. Толкнул несильно, легонько. Но раздражение разгоралось.
Жена открыла глаза, посмотрела сонно на него и пробурчала:
- Храплю?
- Еще как! - бросил он ей.
Она повернулась на другой бок и затихла.
Уже светало. Вадим тоже попытался улечься и поспать. Но ему не давало чувство раздражения и возникшая снова неприязнь к жене.
Эта неприязнь поселилась в нем уже несколько лет назад. Поводом послужил старый халат. Старый халат жены.
Он весь вылинял, он был даже дырявый, но жена не расставалась с ним. Этот халат ей подарила ее мама незадолго до их свадьбы. И так он пришелся жене по душе, что она носила и носила его. Постирает, быстренько высушит - и снова надевает. Поначалу его умиляла жена в халате: так уютно, по-домашнему.
Потом он перестал замечать халат, а потом, спустя многие-многие годы снова заметил.
И его взбесило: потерявший цвет, неряшливый, дырявый, уже некрасиво обтягивающий располневшую фигуру жены! Неужели она не понимает, что это безобразно?!
Тогда он подавил в себе это неприятное чувство.
Потом были еще моменты, когда он стал приглядываться к жене.
И многое перестало ему нравиться. Она неправильно, по его мнению, обращалась с сыном. Сюсюкала, как с маленьким, а парню пятнадцать! Пора уж перестать ему зад подтирать!
«Ах, Лешенька, возьми бутербродики, ах, не забудь покушать, ах, термос! Попей горяченького!»
Тьфу! Противно! С ним, с Вадимом, никто так не цацкался, когда он был школьником! Нормально ел то, что давали на завтрак и обед. И ничего с ним не было страшного. Съедал, как миленький, никакими бутербродами и термосом мать его не снабжала. А эта - клуша! Квохчет, квохчет!
И вот сейчас Вадим лежал, вспоминал все эпизоды, и ненависть поднималась в нем!
Он приподнялся, согнул руку в локте, оперся и стал смотреть на затылок жены.
Короткие растрепанные жидкие волосы. Корни седые отросли. Часть волос поднялась к макушке, часть торчит дыбом. И как будто плешина у нее образовалась. Толстая спина, плечи. Грузная вся какая! На такой ли он женился?! Тогда, восемнадцать лет назад, она была хорошенькой двадцатитрехлетней девушкой с тонкой талией и волосами до плеч. На щечках ее были ямочки. И глаза были большие, зеленовато-карие.
Сказали бы ему, что из нее получится такая мымра со временем, он бы ни за что не женился!
Вот у его приятеля - жена! А ведь постарше ее! Но какая! Модная женщина, прическа стильная, кожа подтянутая, сама стройная! Вот же! Можно же быть красивой и после сорока!
А он с женой уже давно никуда не выходил. Особо и некуда, да и не хочется с такой никуда идти.
Завтракал он один. Был мрачен и насуплен. Ушел на работу пораньше и не стал будить жену. А зачем? Чтобы она опять свой халат напялила?
С работы пришел уставший. Жена жарила рыбу. Масло летело во все стороны.
Рыбу Вадим вообще-то любил, особенно окуня. И жена как раз жарила окуньков.
Но халат! Весь обляпан маслом, весь в пятнах! И сколько ему еще смотреть на этот халат?!
И опять вся она неухоженная, некрасивая!
- Ты чего мрачный?
- Ничего.
- Случилось что, Вадь?
- Ничего у меня не случилось!
- Ну я же вижу!
Он не ответил. Стал есть рыбу.
Пришел сын. Жена метнулась к нему. Опять сюсюкает. До Вадима долетали ее вопросы: покушал ли Лешенька, попил ли горячего... Еще что-то, но Вадим не расслышал, потому что они в комнату сына зашли.
Когда жена вернулась на кухню с термосом, Вадим не выдержал:
- Чего ты его пичкаешь бутербродами? Он что, маленький?! Термос, колбаса твоя! Зачем? Ты кого растишь?
Жена ответила не сразу. Она встала перед ним и смерила его взглядом, словно ли раздумывая, ответить или не стОит. И ответила:
- Я никогда не даю сыну колбасу. Я даю ему с собой пожаренное мясо.
- Какая разница?!
И тут на кухню вошел сын.
- Ты чего на маму орешь?
Вадим опешил.
- А ты почему с отцом не здороваешься? - взъерепенился он.
- Здравствуй, папа, - вежливо и зловеще сказал сын. - Почему ты орешь на МОЮ маму?
- Потому что ты здоровый лоб! И нечего тебя подкармливать!
- Мне голодному сидеть весь день до пяти?
- Почему до пяти? Почему голодному? Вас кормят в школе! И нечего там до пяти торчать!
Сын переглянулся с матерью и спросил у нее:
- Мам, а папа вообще в курсе, что сейчас и как?
- Похоже, не в курсе, сынок. Видишь, кричит.
- Так вот, папа. Мама дает мне еду и термос, потому что в нашей школе аннулировали поваров. Наша школа дает нам есть то, что не могут есть ни дети, ни учителя.
- Это как?
- А так. Есть какая-то организация, которая готовит для школ. Из чего там готовят - неизвестно. Только есть это нельзя. Я и друзей из других школ спрашивал, как у них. Они тоже с собой поесть носят. А до пяти я сижу в школе, потому что у нас последний урок в пятом часу заканчивается. У нас перерыв на обед после шестого урока очень длинный. Чтобы дети спокойно покушали в столовой то, что есть нельзя.
- После шестого? - опешил Вадим. - А сколько же у вас уроков? У нас шесть и было, когда я учился...
- А у нас по семь. И бывает по восемь. И допы.
Вадим не стал спрашивать про допы - что это такое. Он и без того почувствовал стыд, что обвинял жену в этих бутербродах. И что давно перестал интересоваться сыном и его делами. А, собственно, почему? Чем таким он занят, что отрешился от сына? Да ничем! Ему, с одной стороны, было спокойно, что жена с сыном, с другой- он наблюдал, как «неправильно» воспитывает сына жена, и это его обдавало «праведным гневом».
А оно оказывается не так все...
Чтобы развеяться, он пошел на кровать и включил телевизор.
О, красивенькая ведущая! Передача - фигня, но она такая вся лапочка. Прическа, одежда... А ведь немолодая, это видно. Но ухоженная!
А его жена.... Мда... Она, конечно, с сыном, и вообще...
И вообще, он вспомнил, как тяжело протекала ее беременность, вспомнил, что хотел аборта, уговаривал ее сделать. Жену рвало тогда сильно, а ему ласки хотелось. А жене не до него.
Аборт жена не сделала. И он был в обиде на нее за это. Потом-то он и сам одумался, когда сын родился!
А жена... Жена тогда заболела. Во время беременности. Вес сильно набрала, щитовидка у нее увеличилась.
Родила трудно, но он не интересовался подробностями. Знал, что долго рожала, больше суток. Но... так вроде часто бывает у них, у женщин!
После родов вес сбросить не смогла. Он ей все бросал:
- Жри меньше, спортом займись!
Не, ну правильно же! Сам он спортом не занимался, но он всегда и так стройный, всегда был худощав. Чем и гордился безмерно.
А жена ничего ему на это не говорила. Все таблетки глотает да по врачам ходит.
И он поймал себя на мысли, что ничего не знает про жену и знать не хочет! Не интересно!
Вот как изменилась она, как из симпатичной девушки превратилась в толстую тетку, так и перестала она его интересовать.
Правда, он ей не изменял, спал с ней как надо, то есть как муж спал. Но делами ее не интересовался. И здоровьем тоже.
Но не хочется ему! Что? Притворяться? Не будет он притворяться! Он за честность!
- Как же мне твой халат надоел! - не выдержал Вадим, когда жена пришла спать.
- Да? Надоел?... А ты бы новый мне подарил бы...
О как! А что возразить? Он ей на день рождения и восьмое марта цветы дарит всегда. Такие... самые недорогие. У них магазин есть недалеко, так там подвядшие цветы с уценкой продают. А он и покупает! Все равно два дня постоят - и завянут. А тут денек. Разница небольшая.
А вот вещи, халаты там всякие! Это он и не задумывался никогда! Жена умеет на глаз размер определять, она ему и рубашки дарит, и джемперы, и куртку раз купила. Ну, носки-трусы - это само собой. И всякие кремы для бритья, и вообще... Она дарит. А он - цветы. Подвядшие. Но ведь он с детства знал, что цветы женщинам всегда приятны!
Нет, чем она недовольна-то? Купила бы себе новый халат! Чего подачек ждать?
.... Его разбудил толчок в бок. Он открыл глаза. Жена смотрела на него с неприязнью:
- Дай поспать!
- А че такое?
- Храпишь так, что стены трясутся. И слюни подбери! Противно!
И жена резко отвернулась от него и сердито натянула на себя одеяло.
Н. Ж.