Папа пришёл с работы и говорит, что ему предложили дешёвую путёвку на лечение и отдых в Геленджик, если я хочу, то он оформит для меня эту путёвку. Я конечно хочу. Три года назад я перенесла грипп на ногах, и получила осложнение на ногу: она опухла и всё время болит.Врачи поставили диагноз: лимфостаз, который не лечится, только можно боль немного снять.
Всегда старалась вырваться из города на природу. Живу в загазованном Сормове; выйдешь на балкон - со всех сторон заводские трубы дымят.
И вот я на Кавказе.Красота-не привычное для меня буйство красок:диковинные цветы.Столько солнца и главное: такое ласковое море.
Отыскала свой санаторий.Оказалось, что там нет для всех прибывших мест для проживания.Лечение и еда в санатории, а проживать отправили меня и ещё троих девушек в частный сектор: десять минут ходьбы от санатория.Пришли в деревянный дом.Небольшой зал с двумя диванами.Валя сразу заявила, что у неё больное сердце и ей надо много воздуха, и она будет спать на диване в зале и Катя - её подруга, поэтому тоже будет в зале.Мне и Лене пришлось смириться с каморкой без окон. Две железные кровати стояли чуть ли не в плотную друг к другу, только бочком можно было пройти к кровати и лечь.Все девушки почти в одном возрасте: около двадцати.
Целый день был занят: еда, лечение, еда, море, еда, развлечения. Так что в дом возвращались только ночевать. Купила несколько однодневных экскурсий по окрестным местам. Кроме физиотерапии мне прописали каждый день час гребли на лодке – для укрепления сердечной мышцы. Я пришла на лодочную станцию с направлением из санатория. Мне сказали: здесь нет волн, так как эта бухта ограждена от моря каменной грядой, поднимай вёсла и загребай, посмотри как другие делают. Так я впервые в жизни села в лодку и попыталась грести; было страшно: не большие волны, но лодку качало и к тому же, я не умею плавать. Сначала ничего не получалось, но с каждым днём прибавлялось умение и уверенность - от этого такая радость, что я с нетерпением ждала свой час гребли. Однажды, когда я сидела в лодке и гребла, вдруг почувствовала сильную волну, которая не давала мне повернуть лодку к пристани. Приложила ещё усилия повернуть лодку к берегу, но волна с огромной силой стала относить лодку из бухты. В это время недалеко от меня проплывала лодка, и я обратилась к мужчине, который там сидел.
- Вы можете веслом немного подтолкнуть мою лодку, что-то не могу справиться с волной и приблизиться к берегу.
- Да ты что! Я сам не знаю как причалу подплыть.Разве ты не слышала: лодку в море унесло? Там сидели две пары, волна их вынесла далеко в открытое море. Старайся нос лодки держать наперерез волне, чтоб волна не захлёстывала через борт.
Последнюю фразу он прокричал мне уже издалека.От услышанного я запаниковала. Беспорядочно била вёслами по воде, всё время волна захватывала лодку и относила в сторону моря. Какой-то внутренний голос скомандовал:" Успокойся, вёсла выше и зачерпни глубже, спина с силой назад, ещё раз, разверни нос лодки навстречу волне, не бойся, всё хорошо, ещё раз вёслами как можно сильнее зачерпнуть". Не знаю сколько моя борьба с волнами продолжалась, наконец-то я стала приближаться к пристани. Поднялась на берег, а там толпа народу: все переживают за людей в лодке, которую унесло в море. Подняли вертолёт на поиски. Потом узнала, что спасательный катер их подобрал; представляю каково было сидящим в лодке людям: четыре часа среди волн в открытом море.
Вечерами я гуляла с Леной - русская девушка, парикмахер из Риги. Она очень молчаливая, почти ничего о себе не рассказывает.Как она выразилась, приехала подлечить сердце и закадрить кого-нибудь.Несколько раз вместе сходили на танцплощадку; ждать когда парень пригласит на танец и потом будет лапать – мало радости и решили просто гулять по набережной.Моя спутница не любительница книг, никаких увлечений, приходилось мне пересказывать прочитанные романы.Иногда я уставала и замолкала, так Лена спрашивала:
" Что дальше?" - значит ей было интересно, и она слушала меня.
Валя с Катей каждый вечер бегали на танцы.Катя- красавица с огромными голубыми глазами и с улыбкой во всё лицо.Она была нарасхват. Вале приходилось одной возвращаться домой и через несколько дней она присоединилась к нам. Такая простая сельская девчонка – хохотушка. Валя могла в середине моего рассказа расхохотаться, указывая пальцем на кого-то: смешно одет или неуклюже идёт. Лена психовала: было стыдно, что люди оглядываются на нас, и нить моего рассказа прерывается.В конце концов, Лена перестала с нами ходить.Я даже была рада этому: лучше глупый Валин смех, чем гнетущее молчание Лены.
В один из дней сидела в очереди перед физиотерапией.Рядом сидел парень, познакомились и разговорились.Арсен приехал из Еревана.Оказался очень интересным собеседником.Он скульптор и альпинист.Рассказал как, ходил с группой в горы, но полгода назад сорвался и упал в пропасть.Сломал несколько рёбер и ногу, приехал в санаторий восстанавливаться.Договорились встретиться вечером около танцплощадки.Пришла домой переодеться, чтоб после ужина сразу пойти на встречу.
Только открыла дверь, подлетает Лена с искажённым от злобы лицом.
- А, жидовская морда явилась! Я тебе покажу!
- Лен! Ты чего взбесилась? Дай пройти переодеться.
- Строит из себя невинную овечку. Что не слышала радио?
-Нет.Была на море, там по радио только музыку передают. Что случилось?
- Израиль напал на арабские страны.
- Ну и причём я тут? Я тебе сделала что-то плохое?Ты чего на меня набрасываешься?
Валя лежала на диване; мы обычно вместе идём на ужин, т.к. сидим за одним столом.
- Валя, собирайся, уже время выходить.
- Живот болит, не пойду сегодня на ужин.
- Вот, человек болеет и не может идти.Принеси ей ужин домой.
- Как я принесу? Тем более я не возвращаюсь сюда после ужина.
- Только попробуй не принеси. Я прибью тебя, жидовская морда.
Пришла в столовую возбуждённая разговором, кусок в горло не идёт. С трудом успокоилась, встала уходить. Что же делать с Валей.Нести на подносе ужин? Каша уже остыла и не вкусная, тем более что у неё живот болит.С другой стороны, она останется голодной до завтрака. Кроме орехов и фруктов ничего у нас нет. Взяла поднос с едой и пошла через скверик к дому.Люди останавливаются и глядят в мою сторону, показывают пальцем.Стараюсь идти быстрее - компот из стакана выливается.
- Валя, принесла тебе ужин.Легче станет - покушай.
- Русским языком сказала тебе, что живот болит и не буду сегодня кушать.
- Принесла ужин –правильно сделала.Сейчас будут передавать новости, послушай, а то незнайку из себя разыгрывает.
Лена подошла к радио и повернула громкость до конца. Мне казалось что радио гремит на всю улицу.
"Израильские агрессоры напали на дружественный нам Египет. Советский народ осуждает зверства и разбой сионистских захватчиков.Советский народ поддерживает справедливую борьбу арабских народов..."
- Евреи убивают несчастных арабов, а мы будем убивать евреев. Вот я сегодня ночью тебя убью.Чем же мне тебя убить? Хотя бы этой ручкой от двери.
Лена подошла к двери в наш закуток и со всей силой дёрнула за ручку, которая еле держалась в двери. Железная ручка вылетела из гнезда и осталась в Лениной руке.
Я выскочила из дома. Что мне делать, куда деваться? От этой придурочной можно ожидать что угодно. Интересно, она видела этих "бедных" арабов. Я живу в закрытом городе и никаких иностранцев не встречала. Никогда не интересовалась политикой. Даже не знаю толком где этот Израиль находится.Просто маленькая точка на карте.И что мне до Израиля: ни родных, ни друзей там нет; и вообще эта капиталистическая страна, а я живу в социалистической стране. Не понятно, почему мы евреи в Союзе должны отвечать за то, что происходит в далёком Израиле и в арабских странах. По радио сказали:"Сионистские захватчики" –звучит почти, как фашистские.Как можно такое сказать о евреях.Сколько погибло евреев в последней войне.Не вериться, что Израиль напал на другие страны: евреи по своей сути мирный народ.
Я шла быстрым шагом по набережной. Много вопросов без ответа и посоветоваться не с кем. На встречу с Арсеном опоздала на целый час, смысла нет идти на танцплощадку, а может быть не только русские, но и армяне тоже против евреев, может быть сейчас весь мир против евреев?
Вспомнились рассказы Бабеля о погромах; стало страшно: совершенно одна в чужом городе.Надо идти к дому, хозяйка в одиннадцать вечера закрывает дверь на задвижку.Где ночевать? Пришла и села на крыльце. Вышла хозяйка.
-Что сидишь здесь, не идёшь спать?
- Ленка сказала, что убьёт меня ночью.
-Мне негде поставить ещё кровать, сама сплю в чулане. Знай, если съедешь, денег за квартиру не верну. Пойдёшь спать, не забудь закрыть дверь на задвижку.
Уже час ночи.Сняла туфли, иду на цыпочках, стараясь не скрипнуть кроватью, прилегла. Боюсь уснуть, вдруг во сне Ленка меня убьёт. Слышу её кровать заскрипела, она встала и поплелась в туалет,вернулась и, долго скрепя кроватью, ворочалась. Я почти не спала.
Попросить у начальника санатория поговорить с папой по междугороднему телефону.Нет, не стоит: помочь не сможет, только будет с мамой переживать за меня. Ещё неделя до отъезда, билеты на обратный путь уже куплены, да и лечение не до конца прошла.
В конце концов начальство санатория должно обо мне позаботиться. После завтрака пришла к начальнице санатория и всё рассказала.
- В санатории ни одного места свободного нет.Ты можешь искать себе другое жильё, но за свой счёт. Единственное что могу помочь тебе: дать ключ от коридора здесь, только на одну ночь, если не найдёшь в течение дня себе жильё. Вещи сдай в камеру хранения при санатории.
Искала себе угол, где прожить до отъезда, но оказалось это совсем не просто. Октябрь месяц – много отдыхающих, на неделю никто не хочет сдавать, начинаются расспросы: почему и как у меня так сложилось, не знаю что говорить, устала и так не нашла ничего. Поздно вечером пришла к административному зданию санатория и отрыла полученным ключом дверь. В коридоре вдоль стенки стулья, которые не сдвинешь.Все остальные двери закрыты на ключ. Мне предстоит ночь, как на вокзале, сидя на железном стуле без подушки; в сумке у меня было маленькое полотенце для пляжа, положила его под голову и отрубилась.Проснулась в шесть утра, всё тело от сидения затекло, больная нога опухла - невозможно застегнуть
застегнуть ремешок на сандалиях, хорошо хоть туалет не закрыт.Над умывальником висит старое мутное зеркало. Смотрю на себя в зеркало и думаю: как все понимают,что я еврейка.Две руки и две ноги, как у всех.Глаза не узкие китайские, нос не крючком. И у русских не все с голубенькими глазками и курносым носом. В чём же отличие? Наверно, всё дело в глазах: неважно какого они цвета, просто в них отражается моя еврейская душа, с этим я родилась и с этим придётся дальше жить.
Надо идти на море, хоть на топчане вытянуться после такой ночи.Но как выйти из здания, вдруг меня ждут с палками. Я немного приоткрыла дверь –никого нет. Рано, все ещё спят.Со вздохом облегчения побежала к морю.
Днём снова пошла искать жильё, в центре бесполезно, вышла на деревенскую улицу; вдоль улицы –заборы и лай собак. Дома, видно, в глубине дворов. Даже спросить некого. Вдалеке увидела женщин, побежала к ним. Три женщины что-то обсуждали, увидев меня, замолкли.
- Извините, может вы знаете у кого можно снять комнату на неделю?
- А где ты до сих пор жила, почему не хочешь там продолжить? –отозвалась крупная полная женщина.
- Жила в комнатке с девушкой, но она сказала, что убьёт меня потому, что я еврейка.
- Только из-за того что ты еврейка?
-Да.
Может быть, они не слышали про войну в Израиле или по-другому воспринимают события. Я молчу, две другие женщины стараются на меня не смотреть, а та, что стала со мной говорить - продолжила.
- Если на то пошло, мы все трое не русские.Гульнара –татарка, а эта моя подруга – армянка, а я вообще гречанка.
- Знаешь почему гречанка? Мои предки когда –то пришли в эти края, так и остались здесь жить.
- У меня в избе муж и сыновья.Хочешь я поставлю тебе кровать в курятнике?
Представила себе ночь, я сплю, завернувшись в белую простыню, куры со своего нашеста слетаются ко мне на кровать и своими когтистыми лапами ходят по мне.
Видно эта картина была не только в моей голове, но и на лице, гречанка, глядя на меня, расхохоталась.
- Не бойся, там давно кур нет, приходи к этой калитке в шесть вечера. Понравится - сразу заплати за неделю, не понравится - ищи себе другое жильё.
Я пришла вечером, гречанка ждала меня.
-Пойдем, там есть отдельная калитка.
Она открыла мне курятник и зажгла свет. Застеленная кровать, стол со стулом, на столе графин с водой и гранёный стакан – чисто и приятно.
Через пару дней снова встретилась с Арсеном.Сидим в очереди на процедуры. Всем своим видом он показывает, что сердится на меня.
-Привет, Арсен, как дела?
-Ты почему тогда не пришла, я долго ждал тебя?
- Неожиданно пришлось искать себе другое жильё.
- Я себе нашёл уже девушку.
- Я рада за тебя, Арсен.
Он улыбнулся и стал рассказывать о скульпторах.
Вечером мне было страшно сворачивать на улицу где жила: пустынно - ни души, только лай собак.Старалась до темноты вернуться в свой курятник, спасалась чтением книг. Не поехала на экскурсию: деньги ушли на оплату курятника, осталось немного, хотелось привезти домой южных фруктов.
Вот такой у меня был отпуск в октябре 1973 года.
Так сложились обстоятельства: через двадцать лет я уехала в Израиль, ещё через несколько лет стала интересоваться традициями еврейского народа и историей государства Израиль.
Есть у еврейского народа праздник Йом-Кипур - его называют день Искупления, или Судный день. В этот день Всевышний ставит печать под приговором: что ожидает человека в наступившем еврейском году. Жизнь или смерть, богатство или нищета, семья или одиночество. В этот день ничего не работает, ни радио, ни транспорт.Вся жизнь в стране замирает. Верующие евреи соблюдают строгий пост двадцать пять часов.
Даже далёкие от религии евреи стараются в этот день придти в синагогу, в этот день читают и поминальную молитву за умерших и убитых. Много служащих в армии получили увольнительные, чтоб в праздник быть в кругу семьи и в синагоге.
6 октября 1973 года, в святой для всех евреев день Йом-Кипур, в 14:00 Египет и Сирия одновременно начали массированную атаку на северной и южной границах Израиля в нарушение мирного договора, заключенного в 1970. Вооружённые новейшей советской техникой, воспользовавшись внезапностью и праздником в Израиле, арабские войска значительно продвинулись вглубь Израильской территории.
Армейские джипы подъезжали к синагогам. Страшное слово "война" передавалось по цепочке. Юноши и девушки призывного возраста, мужчины, прервав молитву, выскакивали из синагог. У них не было времени забежать домой и сменить праздничные одежды.Оставшиеся женщины с детьми в слезах молили Всевышнего за мир, за своих близких.
Армейские грузовики и джипы неслись к линии фронта.Сжимая оружие в руке, еврейские солдаты ехали защищать свою семью, свою маленькую страну.