Мы с Юркой организовали в нашем дворе тимуровскую команду; и силами этой команды решили для малышни своего, да и соседских дворов сделать на Новый год праздник.Сами подготовили постановку собственного кукольного театра, самодеятельного. Головки кукол мы делали из картофелин, а одежду - из старых носков. Подходящей пьесы не нашлось, и мы просто устроили кукольный концерт: заставили кукол читать стишки и петь песенки. А малышей обучили разным тоже стишкам, песням и танцам, чтобы они на ёлке показывали свою самодеятельность и получали за это награды. Ёлку притащил откуда-то Генка Гривцов, наш тимуровец с Ворошиловской улицы; игрушки у нас были отчасти самодеятельные, а отчасти - кто что из дому принёс. Но ведь нужно было ещё детям подарки дарить - конфеты там, печенюшки какие-нибудь. А это деньги...Ну, мы и решили с нашими тимуровцами "сброситься" на подарки малышам. Кто сколько может. Кто рублик сэкономил на школьных завтраках, кто два. Брат и сестра Лещенко принесли вдвоём три рубля- это они неделю, что ли, школьный буфет обходили. Мы с Юркой вложили аж пять рублей, добавив к сэкономленным на буфете деньгам ещё часть нашего первого в жизни заработка (мы сдали целую тачку металлолома, по дворам собирали... Ну, помните, как дети лом собирали...)
Но был в нашей команде Лёшка Михайлов, по прозвищу Леший. Мой одноклассник. Он жил на углу Садовой и Санаториальной. Мы с ним то дрались, то дружили; он был то за нас, то против. А вот с его младшей сестрой Люсей мы дружили всегда; она всегда была за меня... Так этот Лёшка выпросил у матери и принёс в нашу казну аж целых 12 рублей! Это же просто состояние!..
Словом, купили мы конфеты, печенья всякие, разложили по кулькам, и у нас получились отличные подарки. А какие-то конфетки ещё оставили на награды выступавшим малышам. И новогодний праздник, помню, удался: все малыши были довольны, и все взрослые хвалили нашу тимуровскую команду.
Но потом мы с Лешим по какому-то поводу поссорились. Не тогда, а уже ближе к весне. И он начал распространять по школе слухи, что будто бы мы с Юркой выманили у него обманным путём его 12 рублей с е б е на подарки! Представляете?.. Да мы себе и полконфетки не взяли!.. Мало того, он ведь как говорил: мол, эти "жиды" по своему "жидовскому" обыкновению у него эти деньги "выжидели"!..
Конечно, пришлось с ним драться. Но, как я уже говорила, время было острое, и словечко "эти жиды" приобрело Лёшке союзников в нашем классе. Так что драться мне приходилось не с одним Лёшкой. И не только в школе. У него и на Санаториальной нашлись союзники. Известно, Санаториальная улица всегда была против нашей Морской... Через много боёв я прошла в то время. И вот что замечательно: Люся Михайлова, родная сестра того Лёшки, всегда была на моей стороне! Она ведь помнила, как было дело по правде...
Но вот настало лето. Приехала мама. И слухи о том, что мы "выжидели" у Лёшки деньги дошли до неё...
И вот тут я должна объяснить. Мама в те времена очень боялась за папу. Уже взрослой я узнала, как во время процесса "врачей-вредителей" папа затеял с мамой разговор о том, что если она, ради детей, решит с ним развестись, он-де её поймёт... А мама накричала на папу так, как она это умела, когда её сильно рассердишь, и запретила даже говорить об этом...
И вот она услыхала эти пакостные слухи о нас. И она даже разбираться не стала, как оно было на самом деле; и слушать не стала ни нас, ни наших свидетелей. Просто дала нам с Юркой 12 рублей и приказала пойти, вернуть их Лёшке и... и ИЗВИНИТЬСЯ!!! С ума сойти!..
И мы пошли. И извинялись. И подлец Лёшка с гаденькой улыбочкой взял деньги, выслушал наши извинения и - подлец! - сказал: "На этот раз прощаю. Больше так не делайте!"...
Мы полдня проревели в солярке, на нашем дереве с разбитой верхушкой. И неделю после этого позора и унижения не выходили со двора. Хотя до нас доходила молва, как Люська подралась с братом и как Генка Гривцов его подловил и ему "навалял"... Ничто не могло нас утешить. Мы чувствовали так, будто н а ш а
м а м а п р е д а л а н а с... А она просто очень, очень-очень в те дни боялась за папу...
(продолжение следует)