1
-И ты надеешься, что пронесет?- шепотом спросил Борислав.
-О чем ты говоришь?
Они остановились у дверей одного из кабинетов научно-исследовательского центра.
-Послушай, Альберт. Не я один считаю, что именно из-за этой сыворотки твой отец…
-Вскрытие показало, что причиной смерти был инфаркт. Для людей в его возрасте это свойственно. - После этих слов они вошли в кабинет.
-Даже не думай! Кто может гарантировать, что этот ген не вызовет осложнений и у тебя?
-Ген тут не при чем! – голос Альберта напрягся, словно туго натянутые струны гитары.
-В чем дело? – мужчины не заметили Веронику, разбирающую чертежи за столом в углу кабинета. – Мне показалось, или я слышала что-то интересное?
-В самом деле, Вероника. Я тоже весьма заинтересован нашей дискуссией о повышении плотности углеродного аэрогеля, однако этот разговор крайне конфиденциален. - Альберт направился к двери.
-В следующий раз, когда захотите посекретничать, сбавьте громкость.- Девушка опередила своего коллегу, заперла дверь и спрятала ключ в задний карман. – Для чего тебе ген, убивший Стефана?
Несмотря на спокойствие, которым Альберт отличался, эти заявления начинали действовать ему на нервы:
-Сколько еще раз нужно повторить, чтобы вы все поняли? Отцу было 84 года. Его сердце барахлило с тех пор, как я себя помню.- рука Альберта проникла в сумку и вытащила бежевый конверт, - этот ген усовершенствовал его интеллект! Он творил удивительные вещи! Разве вы не помните? Да хоть то же самое число Пи: тысяча знаков за три повторения! Хотите сказать, что ваш мозг осилит такую информацию?
Он был очень убедителен: возраст его предка сыграл свою роль. Но не модификация ли это спровоцировала? Подсознательно коллеги Альберта верили ему. Они вполне могли бы одобрить его намерения, но все же придавались сомнениям.
Он почувствовал теплую руку на своем плече:
-Ладно, умник, - порой язвительная речь Вероники грела душу, - твоя идея должна быть услышана остальными.
***
Мигание и потрескивание лампы ни коем образом не разряжало обстановку. В полной тишине казалось, будто этот звук проникает прямо в голову сквозь уши, подобно малюсенькой шаровой молнии и останавливается где-то в центре черепной коробки, противно жужжа и действуя на нервы.
Трое сидели за длинным металлическим столом, находившимся напротив панорамного окна. Яркий белый свет словно охлаждал это и без того холодное помещение, такое же холодное, как этот длинный металлический стол, холодное, как снег, укрывавший крыши всех зданий города.
Неожиданно стул Вероники отодвинулся и издал громкий скрежет, заставив Борислава и Альберта вздрогнуть. Она подошла к выключателю и опустила его. Хоть света проникавшего сквозь оконное стекло хватало, стало немного темнее и, казалось, чуть теплее.
Дверь отворилась и в зал зашла Мирослава, а вслед за ней Мартин.
Сверкая малахитовыми глазками, девушка спешно оглядела полупустой зал и тут же поймала презрительно-неодобрительный взгляд Вероники.
-И что же, интересно, ты тут забыла?
Мирослава опешила от такого вопроса:
Ты меня, конечно, извини, сестренка, но где твоя вежливость?
Я пришла по той же причине, что и Мартин- она стрельнула взглядом в его сторону, - А где остальные?
Вероника была крайне раздражена. Почему эта девчонка не может умерить свой пыл? Обязательно ей нужно влезть в любую заваруху.
Не дожидаясь ответа Мирослава продолжила болтать:
-Меня задержали на входе: им, видите ли, нужен пропуск! Повезло, что Мартин оказался рядом.
* Конечно, он не мог придумать ничего лучше, чем притащить ее сюда. Только лишних ушей не хватало. Ну, давай, девочка, пойди и разболтай все всей округе.*
Казалось, что Вероника прожжет взглядом дыру в своем товарище, как вдруг тишину нарушил звук открывающейся двери.
Глаза Аристарха округлились, когда он увидел свою рыжеволосую подругу. Не обязательно было отличаться умом, чтобы понять, что атмосфера тут напряженная. Он заметил раздраженный взгляд Вероники и несмело поздоровался. Желания высушивать тирады от озверевшей сестрица не было, поэтому он сделал вид, что не имеет понятия, что здесь делает Мирослава и, якобы крайне удивился ее присутствию.
***
Добиться спокойствия разбушевавшейся Вероники было непросто, но теперь, когда подошел последний коллега, смысла оттягивать разговор не был(Анисья и так своим отсутствием оттянула его на достаточное время, за которое все вдоволь успели наспориться).
-Итак, - Борислав выпрямился на стуле,- Наш всеми уважаемый коллега, по настоящий момент известный как Альберт, решил пойти по стопам своего отца…
Альберт перебил его:
-Мой отец сохранил формулу модификации, которую опробовал на себе. Это уникальная вещь. Я считаю, что с ее помощью можно многого добиться , вам так не кажется?
В его глазах играли отблески прохладного света, заливавшего это помещение. Он был взвинчен и прямо-таки горел этой идеей; считал, что она сможет преобразить этот мир. Свет от нее проникал сквозь каждую пору в его коже, а глаза отражали надежду, бегая от одного к другому своим товарищам.
-И ты собрал нас здесь, ожидая нашего одобрения?- Анисья непонимающе глядела на него.
-Мы с Бориславом посчитали это верным. Но мы не одобрили эту идею.
-Ты не одобрила,- ответил Борислав.
Веронику вогнало в ступор это заявление:
-А не ты ли с самого начала был против?
В самом деле: Бориславу не понравилась эта мысль. Потерять друга для него-непереносимая утрата. Но в праве ли он помыкать чужими действиями? Имеет ли его мнение какое-либо значение для Альберта? Он прекрасно знал ответ. В таком случае, не лучший ли вариант- поддержать его?
Не успел Борислав открыть рта, как по залу разлился восторженный голос Мирославы:
-Вы только представьте, как мы будем умны! Это просто невероятное изобретение! Я и подумать не могла, что формула сохранилась. А какой вклад можно…
-Мне не послышалось ли? Кто такие «мы»?- Вероника изумленно посмотрела на нее.
-Я и ты, Альберт, Борислав, Мартин. Разумеется, Анисья и Аристарх тоже.
Эта молодая девушка за считанные секунды распланировала свое лучезарное будущее, озаренное светом чудотворной модификации. И генная инженерия пошла бы в гору, и юная Мирослава стала бы известна всему миру как самый молодой деятель науки, внесший весомый вклад в ее развитие.
Ее фантазия набирала высоту и уносила ее все дальше и дальше, но резкий голос двоюродной сестрицы быстро опустил ее на землю:
- Ни я, ни ты, ни один из нас не будет использовать этот чертов ген. Альберт, - Вероника посмотрела на него не без нотки беспокойства, - мы твои коллеги, а прежде всего друзья. Но как бы мы не были близки, какое бы доверие нас не связывало, мы не поддерживаем твоего намерения. Если ты не примешь во внимание наше мнение и сделаешь то, что собрался, я сама обращусь к вышестоящим. Думаю, Министерство не оценит несанкционированного опыта какой-то незарегистрированной модификации на человеке. Как ты не понимаешь: это же может плохо кончится!
С окончанием этого монолога в зале воцарилось молчание. Снова стало слышно потрескивание лампы, которую включили с наступлением темноты. Каждый из погрузился в свои мысли.
Мартин сложил руки в замок на столе. Он встретился взглядом с Вероникой, которая словно видела его насквозь, глядела в самую его душу, и глаза ее говорили:
*не смей ляпнуть ничего лишнего, все должно быть по-моему*
Мартин, будучи истинным мастером в чтении мыслей, прекрасно понял, что Вероника хотела до него донести. Но разве он должен этому следовать?
-Ну что,- начал он,- разумеется, она в чем-то права,- он взглянул на нее, его губы растянулись в непонятной полуулыбке; он выдержал небольшую паузу,- Отчасти.
Вероника глядела на него, словно знала каждое слово, что будет им сказано. Ее расширившиеся зрачки не обращали внимания на холодный свет лампы и заняли половину темно-зеленой радужки. Неужели эта ехидная улыбка, выделившая ямочку на его щеке, голубые, словно море на картинах Айвазовского глаза и пышно-кудрявые каштановые волосы могли затуманить ее рассудок и притупить столь колкий нрав? Уж для этого нужно было что-то большее. Она продолжила сверлить его ледяным взглядом, словно он мог парализовать ее оппонента, не дав высказаться.
Выступивший на ладонях Вероники капельки пота охладили их и заставили сжаться в кулаки.
Мартин оглядел присутствующих и сказал:
-Прошу поднять руку тех, кто выступает против намерений Альберта.
Холодная ладонь поднялась вверх и приковала к себе взгляды пяти пар глаз.
Переборов волнение и тщательно подбирая слова, Аристарх сказал:
-Вероника, ты же отлично его знаешь. Думаешь, он не понимает, о чем говорит? Если Альберт так уверен в своих намерениях, не будет ли правильным- поступить по его воле? Ты не можешь распоряжаться его действиями, ты не несешь за них ответственности. И, раз уж тебе интересно узнать наше мнение- вот оно. По статистике: пять против одного- это преимущество, так что…
Последняя надежда погасла внутри нее и вместо этого вспыхнула необъяснимая злость. Металлические ножки стула издали громкий скрежет, послышались шаги, эхо от хлопнувшей двери застыло на слуху и осталось здесь. Оно отскакивало от одной стены к другой , проскользило по столу, остановилось у окна, немного поглядело в него и, в конце концов, растворилось в воздухе.
-Альберт, мы можем поговорить наедине?- глаза Мирославы все еще горели восторгом.