Счастливая ошибка. Рассказ штурмана ПЛ С-66

 
   После окончания  Второго Рижского высшего военно-морского училища подводного плавания Вадим Юльевич Берман, получив диплом  офицера-штурмана-подводника, прибыл в июле
1960 года для прохождения службы  на Краснознамённый Черноморский Флот (КЧФ), на подводную  лодку «С-66» командиром рулевой группы (или штурманёнком, как  именовалась эта должност на языке подводников).
    В то время   , в конце июля – августе  1960-го года на всех
флотах проводились крупномасштабные учения.   Штурман лодки , капитан-лейтенант Тихонов  Б.П. находился на тот момент
в отпуске. И «штурманёнок»  Берман, имея все полагающиеся допуски , в свой первый рейс в качестве штурмана вышел в море
самостоятельно.
    В учениях отрабатывалось « Наставление по действиям
подводных лодок в завесах».  Для сугубо штатских лиц, которые
 представят «завесу» в виде густого дыма над пехотой, идущей в атаку в годы ВОВ, ( а я, каюсь, так сразу и подумала, слушая Вадима Юльевича, забыв на минуту, что дело-то  происходит под водой!)
  он кратко пояснил, что представляет собой завеса подводных лодок.  Это более десятка подводных лодок, выстроившихся в одну линию с расстоянием в несколько  миль друг от друга. Одна из лодок  назначается центром завесы и координирует действия
остальных лодок. Такой завесой можно перегородить половину Чёрного моря, и любой корабль противника , проходя сквозь такую «сеть», будет обнаружен и торпедирован.
     После такого популярного изложения становится понятым, какие навыки отрабатывались у подводников в таких учениях. В завесе по
указаниям штаба  флота периодически смещался центр завесы по
пеленгу, изменяло расстояние от прежнего центра завесы, менялись курс, скорость и время лежания на курсе.

    Вот и тогда, в 1960-м, запомнившемся году, на Чёрном море была создана такая завеса из одиннадцати подводных лодок,
и центром была определена 6-я ПЛ, на которой  и сидел за
 столик штурмана  в третьем отсеке Вадим Берман.

Чтоб было понятно дальнейшее,  добавим, что во втором отсеке сидел прикомандированный на время выхода на учения старший лейтенант Ермоленко. Так обычно во время учений задействовали оставшийся на берегу личный состав.  Ермоленко вёл карту обстановки  и наносил на неё место ОБК и смещение завесы, согласно данным, которые  давал штаб флота.
     ОБК –  это «Отряд боевых кораблей», который был на то время сформирован на Чёрном море около пролива Босфор.  Флагманским кораблём был крейсер « Михаил Кутузов», возвращавшийся из Югославии в Севастополь в окружении нескольких эсминцев охраны. На крейсере находились   Министр обороны СССР и Главком Военно-морского флота.

    Самолёт-разведчик, участвующий в учениях, обнаружил движение ОБК и давал по радио его координаты, примерный курс и скорость
 
   «У нас на подводной лодке, -рассказывает далее сам Вадим Юльевич Берман, -  старшиной команды радистов был мичман
Чаусов,  который раньше служил радистом в гидроавиации и
знал частоты и режим связи самолёта-разведчика. Радисты постоянно получали данные о движении ОБК, а я эти данные
наносил на карту. Т.е. я чуть раньше знал  и начинал работать с данными,  чем  старший лейтенант Ермоленко,, который получал
данные уже от штаба флота.
    Подводная лодка находилась в море уже четвёртые сутки.
От штурманского столика я отходил только для приёма пиши, а 
подремать удавалось минут20-30 ,сидя за столиком.
 Чувствовалась усталость, сильно хотелось спать.  Первый
самостоятельный выход в море, всё -  таки, и отсутствие  опыта пребывания в таких условиях сказывался…
Примерно в 18.00 , получив от самолёта-разведчика новые на тот момент данные о месте,  курсе и скорости ОБК, я нанёс их на карту.
 А в 19.20 было получено из штаба флота радио о смещении центра завесы по пеленгу 145 градусов на расстоянии  12 миль. Шифровку принёс от радистов командир лодки , капитан 3 ранга Игнатченко Борис.Георгиевич. Он стал за моей спиной и следил, как я наношу данные на карту.»
   
   Мы опускаем  из рассказа сложные манипуляции штурмана  с
транспортиром и параллельной линейкой, но упомянем, что командир, не отходивший от штурмана  и наблюдавший за его действиями, воскликнул: «Прекрасно! ОБК идёт прямо на нас!»
Ободрённый похвалой командира, но плохо соображающий
от бессонницы,  герой  нашего рассказа, проложил курс согласно полученным данным, но… в другую сторону. 
А командир  сверяться тщательнее с шифровкой не увидел смысла, полностью доверился штурману.

 Потом штурман подсчитал и доложил командиру, что для занятия своего места  в указанный срок,  надо идти средним ходом 2 часа. Командир увеличил ход на «оба средний» и вопреки возмущению
капитана 3 ранга Степанченко, командира БЧ-5, ссылавшегося
на то, что аккумуляторная батарея сильно разряжена, ход не
изменил, и ушёл передохнуть в каюту.
 
   Проснувшись,  в 21.20  , командир попил чай, и, глянув на карту
обстановки во втором отсеке, обнаружил, что на ней завеса смещена  в противоположную сторону от той, как он видел её  накануне у штурмана.
   Он вызвал шифровальщика с полученной шифровкой и убедился, что  старший лейтенант Ермоленко произвел смещение правильно, согласно шифровке, а подводная лодка движется в противоположном направлении.

   О том, как разворачивались события дальше, рассказывает
Вадим Юльевич Берман:
   « Штурманский столик на ПЛ 613 находится сразу за переборкой между вторым и третьим отсеками. Я сижу за столиком и вижу
такую картину: открывается дверь в переборке и показывается  командир
лодки в состоянии бешенства – глаза от злости невидяшие, в уголках рта слюна, а в руках шифровка!
    У меня сработал инстинкт самосохранения, и я быстро смахнул
транспортир, линейку и циркуль в ящик стола и запер его на ключ!
А сам прижался в угол.
    Командир подходит к столику, шарит по нему рукой, а потом
как закричит: «Где циркуль? Я сейчас выколю штурману глаз! Он
перепутал курс, и мы идём в другую сторону!»

   В тот момент все замерли! И только капитан 3 ранга
Степанченко, командир БЧ-5, которого волновала только аккумуляторная батарея, которая была почти полностью разряжена, спросил:
«Разрешите уменьшить ход?» На что командир махнул рукой.

   Как только уменьшилась скорость  с «оба средний»  до «один
малый», через несколько секунд прозвучал голос старшины
команды гидроакустиков: «Слева  шум винтов группы боевых
кораблей!».
     С  возгласом «Не может быть!»  командир бросился
в рубку акустиков, и через несколько мгновений оттуда
прозвучала  команда: «Боевая тревога!  Торпедная  атака!»

    Была ночь. Подводная лодка всплыла под перископ.  Примерно
в расстоянии 60 кабельтов. прямым курсом с включёнными
ходовыми огнями шёл ОБК.
   Под перископом лодка произвела маневрирование и прямоидущей торпедой  из носовых торпедных аппаратов
произвела залп по главной целии – крейсеру «Михаил Кутузов».
   Учебную торпеду можно наблюдать - она светится, идя по поверхности моря Попадание было точным: торпеда прошла под трубой крейсера.  Через три минуты произвели залп из
кормовых торпедных аппаратов  самонаводящейся
торпедой. Торпеда навелась на эсминец, кораблю охранения..

   Министр обороны и Главком ВМФ наблюдали за атакой с крейсера и остались очень довольны результатом!

    По возвращению в Балаклаву  подводную лодку встречали
с почестями, как героев. Остальным десяти лодкам дана была возможноссь  с  вновь созданным ОБК  выйти в атаку, и они
вернулись с успешных учений ещё через три дня.
   Штурман нашей ПЛ вышел из отпуска.  Меня  командир с приказом держать язык за зубами отправил на три дня в Ялту
на отдых. И потому, как составлялся отчёт по торпедной стрельбе,
 я не знаю.
   Подводная лодка была объявлена «лучшей» на флоте
Командиру лодки капитану 3 ранга Игнатченко Б.Г.
было досрочно присвоено очередное воинское звания. Краснознамённый Черноморский флот по результатам учений был признан лучшим.
Командующий КЧФ  вскоре  был назначен первым
заместителем Главкома ВМФ.»