Часть Первая. Быль.
- Ну что с тобой, почему ты не спишь?
- Ой..., не знаю... Тревожно мне как то, ну не нравится она мне…
- Тсс... Хххх... Да мне тоже. Вроде ж нормальная девочка, из такой же как мы с тобой семьи. Может мы просто из ревности, может жалко его выпускать уж на совсем из гнезда, может создала ты себе в голове стереотип невестки, и теперь не
можешь с этим расстаться?
-Ай..., перестань, ну какой стереотип; нету у меня никакого стереотипа. Та китаянка у него в университете мне нравилась; хорошая была девочка.
- Какая китаянка, первая или вторая?
- А что, у него было две?
- Ну..., две о которых мы с тобой знаем; знали… Я знаю.
- А я уже чего то не помню. Может просто запомнила только ту, которая мне нравилась… Слушай, может ты бы поговорил с ним, ну по серьезному, ну по мужски, в последний раз?
- Ну и какие аргументы я должен буду привести ему в этом разговоре? Он же ж взрослый человек. Зарабатывает в три раза больше меня; и потом, ты не задумывалась, что может он её просто любит?
- Фых..., я тебя умоляю; любовь..., польстился на её большие сиськи; как и она на его зарплату.
- Мдамс...сиськи у неё знатные.
- Вооо... и тебя туда же; любовь; что вы мужики знаете про любовь. Вот ты? Когда ты в последний раз испытывал ко мне тёплые чувства и признательность что я у тебя есть? Помимо моих сисек?
- Ну…, вчера, допустим..., да и сегодня. И сиськи твои тоже былив моей признательности.
- Ой!... хе хе, ой, не могу с тебя, сегодня да уж; а вчера я что то не помню. Ты ничего не перепутал?
- Нет, не перепутал. Придя с работы разбирая почту, я первым делом открыл письмо с результатом твоей маммограммы. С твоей то наследственностью. Там всё чисто. Помнишь вчера я тебе его отдал, и ты его положила в папку, где все медицинские бумажки. Так что на весь следующий год я буду признателен и
благодарен судьбе, что ты у меня есть. И твои сиськи тоже.
- Ой, точно, извини...ты у меня самый лучший; я за сегодня уже успела про это забыть. Каждый раз как туда иду, всякие мысли одолевают. Просто совсем я извелась с его этой женитьбой.
- Ну а что нам делать? Ну давай как то воспримем это нормально. Должен же он на ком то жениться. А нам наверное надо перестроиться как-то, более спокойно это воспринимать.Вот перестроимся, ещё пару-троику лет здесь, дотянем до пенсии. Я не собираюсь ишачить до семидесяти. Переправимся во Флориду, и будем там наслаждаться. Друг другом, хорошей погодой. Они может нам кого родят, на праздники приезжать к нам будут.
- Ой…, перестроимся…, переселимся... Вся жизнь вот так - в перестройку в Америку переселилась. Потом тут перестройка, язык другой, манеры другие, всё другое; всю жизнь перестраиваюсь. В личной жизни и любви тоже долго
перестраивалась. Вспомнить-вздрогнуть, какая была дура.
- Да ну что с тобой, я слышал эту историю много раз. Ну это же было за пять лет до встречи со мной! …Ну и потом, если на секунду поверить в чудо - он бы вернулся, ещё ж не известно как бы сложилась ваша жизнь. Ну и уж точно - тогда бы ты не встретила меня. А я ведь у тебя самый лучший. Ты ж только что
опять мне об этом напомнила.
- А что б вы мужики знали, какие среди нас есть экземпляры. Экземпляр, который я хочу для нашего с тобою сына. Как мы умеем любить, верить и ждать. Как ждала я, сидя долгими вечерами, как на дежурстве. Сначала слушая шаги в подъезде. Потом когда установили телефон, его звонка. Хотя он не зналмоего номера, мы расстались раньше. Но я фантазировала себе, что может разузнает через общих знакомых. Как и сколько плакала, что телефон так и не зазвонил. Как жду тебя сейчас, когда ты в командировке. Как молюсь про себя чтобы с тобой ничего не случилось. А она не такая; по ней же сразу видно.
- Ххх… Видно...Ххх...Но он этого не видит... Он видит то что
хочет видеть.
- Ну и потом, тебе ж ничего такого про шаги в подъезде, про мольбу на телефон, про рыдания, про тоску и рассказать то мне нечего. Это к вопросу о любви в эпоху перестройки. Вот сколько у тебя было до меня? Три? Пять? И сын твой такой же; две
китаянки, как оказалось для меня сегодня. Израильтянка, которую он в Лондоне встретил. Канадка та из Монреаля..., мерси буку, в конце концов ему ручкой помахала. Теперь вот эта шаболда из нашей "русской" мишпухи. Вот сколько у тебя было? Можешь сказать? Если всех помнишь, конечно; я не уверена.
- Ой... ну какое это имеет значение, три, пять. Это ж всё было так давно, в эпоху перестройки, и за много лет до того как я встретил тебя. Ну и к тому же, ваши бабские головы полны стереотипов про нас мужчин. Откуда вы знаете на что мы способны, на что нет.
- Знаю… Знаю вот и всё. И хотелось бы чтоб у моего сына было что то и от меня. Чтобы умел ждать, любить по настоящему, и верить. А так, только твои гены подобрал. И ему нужна другая, такая как я. Вот...
- Ну ххх..., ну может она видит в нём тоже что то. Что то кроме его зарплаты? Перестань психовать, ведь доведёшь же себя.
- Ой, сама не знаю, что на меня нашло. Дай мне пару пощечин, чтобы успокоить.
- С ума что ли вообще сошла? Да как же я могу тебя бить. Я же тебя люблю; о сиськах вон твоих беспокоюсь. Думаешь мне за него не тревожно? Думаешь у меня под ложечкой не сосало когда я открывал твой медицинский конверт?
- Знаю. Знаю, что беспокоишься, знаю что сосало. И поэтому люблю тебя… Слушай, а как мы будем перестраиваться?
- Ооооx-ха, ещё не знаю. По утру что нибудь придумаем. Но начнём с секса сейчас.
- Хм, ты вообще сдурел, старый; у нас же был уже сегодня секс.
- Мы не делали позу номер ноль.
- А как это? Что за поза такая?
- Я тебе сейчас покажу, псс.
- Ну давай, псс. Хмм, интересно.
- Поворачивайся ко мне спиной и ложись на бочок, попку упри вот сюда мне в живот.
- ОК…, подожди..., я сниму пижаму.
- Не надо.
- Дак а как?
- Просто. Согни ноги в коленях и у приложи ступни к моим ногам. Я согрею твои ледышки.
- Хмхм, да..., они у меня всегда холодные, когда я нервничаю. Уфх... тепло, хорошо...
- Вот... Теперь ложи щёчку на подушку...; не на мою, на свою подушку. Дай мне обнять тебя. Теперь оба закрываем глазки, и спим. Это поза номер ноль.
- Ой…, так хорошо... А я не знала что это поза номер ноль. Она самая моя любимая. Я так по ней скучаю когда ты в отъезде.
- Ну вот, видишь, теперь знаешь... Спи...
- Сплю..., так хорошо... Ну может всё таки б поговорил с ним?
- Нет, не буду я с ним говорить.
- Но почему?
- Почему-почему, по кочану. Потому что я уже с ним говорил вчера.
- ??? Ну? И что? Расскажи.
- Да нечего рассказывать. Он её любит; фанатик, идеалист, и фантазёр, он весь в меня. Он рассказал мне, как любит. И если это так, я не буду в силах что то изменить. Давай надеяться что у неё есть к нему что то, хоть чуть чуть похожее. Поэтому смирись, и не трепи нам обоим нервы. Нам надо перестроиться. Девица
как девица, из такой же как мы эмигрантской семьи. Мы то их видели два раза, её два с половиной. Может мы из ревности себе чего то навоображали. Люди как люди.
- С какой-такой как мы семьи? Тоже мне... Ты на её папу внимательно смотрел? Эти масляные блудливые глазки, И у неё такие же. Всех соседок по столу в кафе он ими перетрахал. То ли дело твои глаза, я из за них то и польстилась на тебя тогда. И у нашего сына такие же.
- Ну слава Богу...
- А мама как тебе её? Думаешь она прочитала в своей жизни две книжки? Я думаю что нет. Одни наряды, рестораны, и поездки на Карибы в голове.
- Ооооx-ха, спроси меня лучше, когда я прочёл последнюю книжку. Хотя считаю себя начитанным. Всегда в самолёт с собой что нибудь беру; не каждый раз открываю только. Сам вот пишу..., пытаюсь.
- А что ты сейчас пишешь? Как назвал?
- Никак пока, пока я тебя приготовился любить в позе номер ноль. Ооооx-ха. А назову... не знаю. “Любовь в Эпоху Перестройки” …, к примеру. Если напишу. Давай спать. Всё будет нормально, я обещаю. Вот увидишь, ты должна мне верить.
- А сказочку? Мы бабы ж любим сказочку на сон грядущий. Расскажи мне сказочку, что б мне было спать спокойно. Плиз…
- Сказка будет в следующем рассказе, если она будет, если у меня будет настроение её написать. Не все сказки, знаешь ли, приятно сочинять, и потом их слушать; даже самому себе. Закрываем глазки..., поза номер ноль... И спим, спим...
- Спим...Охххх-хо. А сколько всё таки у тебя было до меня?
- Ой, сколько-сколько..., пять... Спи...
- Всего то? Это ж за сколько лет то? Я ж тебя встретила, тебе уже было за тридцать. Что за всю жизнь пять?
- Жизнь, любовь..., что такое жизнь? Как долго кого то можно любить? ... Три года? Пять? Всю жизнь? Пять за день...
- Хммм, хах ха ха, ...придурок..., за это и люблю тебя. Все равно, не умеете вы мужики любить как мы бабы..., рыдать, тосковать, и ждать. Спи..., я уже сплю...
::
::
::
Любовь в Эпоху Перестройки. Часть Вторая. Сказка.
- А ты так ничего парниша. На набережной вчера на тебя смотрели. И на меня с тобой. Во дворе всем было интересно - где я зацепила такого Краба. После всех моих Кефалий. Подруга лучшая рекомендует причалить мне к твоему берегу баркас.
Может останешься? Насовсем? Слабо? Того гляди вместе махнём отсюда. В Америчку. Если ещё успеем. Пока не закрыли.
- А у тебя так ничего идейка. Я подумаю. Мой самолёт в семь тридцать утра. Ты отвезёшь меня?
- Неа. Возьми такси. Я не люблю вставать так рано. Посплю ещё. После нашей утренней с тобой разминки.
::
- Ладно, отвезу. Чего ж не сделаешь ради ЛЮБВИ.
::
…Уважаемые пассажиры. Объявляется посадка на рейс Одесса - Киев…
- ??? Местами...? A самолёт что, в Киев?
- Да, надо сказать “прощай” папиной сестре. Перед её отъездом. В Америчку. Моя тётя Дора, знаешь ли.
- А оттуда в Вильнюс?
- Нет, в Гомель. Родителей не видел три месяца. Побуду там полдня, потом уж. Я ведь на дежурстве. Должен быть в Вильнюсе вечером. Ну что, Рыбачка-моя-Соня? Пока?
- Пока-пока...
::
::
- Здрасьте. Я от тёти Доры. Вашей соседки.
- Здравствуйте, проходите. Ой, тише только. Она спит.
- Сколько ей?
- Девять месяцев.
- А где её отец?
- Он уехал. Навсегда. Он не вернётся. Проходите на кухню, только тише.
- Что Вы так смотрите?
- А Вы точь такой как вас тётя Дора описала.
- Да ладно Вам.
- Вам кофе или чай?
- Мне кофе, если можно.
- Я тоже кофе. Всю ночь с ней не спала. Ой..., видимо зубки режутся. Сладкое будете кушать? Я испекла.
- Буду. Аппетитно выглядит.
::
::
- А я ждала. Все три месяца. С прошлого раза. Не верила что придёшь опять.
- Но я пришел.
- Зачем? Я же тебе в тот раз сказала. Мне нужно многое кроме постели. Да, я быстро развелась. С первым мужем. Но второй мне нужен надолго. Желательно что б навсегда. Впрочем, я и в этот раз тебе это сказала. (Или про себя подумала)? Так что дада, нет-нет. Но ты должен для себя решить. А то в следующий
раз просто не открою дверь. (Я и в этот зарекалась это сделать).
- Ты..., ты не права на самом деле. Я думал серьезно о твоём предложении. Я к тебе серьёзно отношусь.
- Я всё понимаю. Ты вон каким стал. А у меня четырехлетний
сын. Одни заботы. Зачем тебе я?
- Дело не в твоём сыне. Я... На дежурстве.
- Да..., я понимаю. Но ведь она же не вернётся. Ведь три года уже! Сколько можно? Сколько можно её ждать надеясь? Во сколько твой самолёт в Вильнюс? Хочу проводить тебя в аэропорту. Пусть это будет хоть так. Не хочу просто закрыть за
тобой дверь. Или? С кем ты летишь? Может моё присутствие там как рыбе
зонтик?
- Самолёт в шесть вечера. Я лечу с другом. Он ни разу не был у меня. Ну и… толкучка у нас. Хочет приодеться. Это он; не она, не бойся. И я тоже очень хочу, чтобы ты проводила меня. Нам надо собираться.
::
::
- Кто она, кто тебя провожала? Какие у неё на тебя планы?
- Однокурсница. Разведена. Ищет хорошего отца своему сыну.
- А у тебя на неё?
- Я может, соглашусь. С её планом.
- Что то мешает?
- Да так. На дежурстве я. Помнишь я тебе говорил? Фотографии показывал.
- Это ж когда было? Неужели ты веришь что она придёт?
- Самое смешное (и печальное), что верю. Вот такой вот у тебя фанатик-друг.
…Уважаемые пассажиры. По метеоусловиям Вильнюс нас принять не может. Примет Рига. Пристегните пожалуйста ремни…
- И что теперь?
- Хрен его знает. У меня в Вильнюсе буран. Возможно придётся торчать здесь до утра.
- Видел две похожие девахи вида нездешнего? В пальто с лисами. Сидели в третьем ряду в самолёте. Как они оказались в Гомеле?
- Хрен их знает. Наверное летят на толкучку на перекладных. Сменить свои лисьи пальто на куртки.
- По их взглядам, я думаю, они не прочь всё взять в этой поездке.
- Хрен их знает. Мне всё равно.
- Давай их спросим?
- Мне всё равно. Хочешь - спроси. Куда ж мы только поведём их?
- А никуда. Аэропорт огромен. Здесь только наш задержанный в твой Вильнюс рейс. Народ уже разбрёлся по углам.
::
- Поговорил. Они вроде бы не против знакомства. Какая твоя? В синем пальто или в сером?
- Мне всё равно.
::
- Ой...Хорошо...Пусти… А где моя сестра с твоим другом?
- А, так вы сёстры? Надо поискать где то в том крыле. Вон, там вдали синее пальто на его коленях.
- Чего ты такой смурной? Вроде такой мужчина.
- Да так, устал за день. Думал к вечеру буду у себя в постели. Я на дежурстве вообще то. Теперь наверно здесь вот коротать всю ночь.
::
- Ну, как тебе твоя?
- Да так, как то. Не то чтобы совсем противна. Они сёстры.
- Да. Моя мне сказала. Ты ей кстати больше сразу понравился чем я. Ты всегда был более успешен с женским полом.
- Как сам понимаешь, не всегда. Там где хотелось больше всего в жизни, кто то был успешнее меня.
- Да ладно. Опять заладил. Сколько можно! Хочешь поменяться?
- Мне всё равно. Что так, что этак. Всё одно. Тоска.
::
…Уважаемые пассажиры рейса Гомель-Вильнюс. Наш вылет отложен до одиннадцати вечера…
::
- Вы совсем о нас плохо думаете?
- Я ж вроде на "ты" и с тобой, и с твоей сестрой.
- Я имела в виду ты с другом. Вы не думайте. В Перьми то, мы на хорошем счету девочки. Просто в отъезде немного пошалили.
…Уважаемые пассажиры рейса Гомель-Вильнюс. Наш вылет отложен до шести утра...
Вот такая сказка. Один День. Четыре города. Пять женщин. Сегодня точно не услышать мне шагов в подъезде. Любовь в эпоху перестройки. Аэрофлот похитил у меня вечернее дежурство. Рыдания разрывают горло. И тоска, тоска...
July 2018 Morganville.